Рику не похуй

Рика Санчеза никогда ничего не заботило. Он мог запросто бросить семью и свалить в закат, не испытывая при этом чувства вины. Пошататься несколько лет по измерениям, закидываясь различной дурью, и так же бессовестно вернуться обратно домой, где его с распростёртыми объятиями ждёт родная дочь. У неё, кстати, двое детей: старшая дочь Саммер, явно взявшая гены матери и младший сын Морти, которому точно не повезло в жизни. Ибо тот приобрёл гены чмошника-зятя, что из себя ничего не представляет. Поэтому ему ничего не стоит поглумиться над этими двумя, особенно над пиздюком — уж очень жалко тот выглядит. Рик не знает, что такое совесть, ведь её никогда не было. Но, опять же, ему все равно. Рик слишком быстро вливается в семью, хоть и не все ему рады. Тот же мудила Джерри — дико бесится, что Бет ему, Рику, и слова не сказала, когда тот вернулся. Но всем плевать, ведь Санчез пришёл не с пустыми руками. Он запросто смог починить тостер для еблана-мужа его дочери, смастерить робота для пацана, чтобы тот смог показать его на уроке в школе и проапгрейдить фен для Саммер, слегка повысив его мощность. Рику всегда было похуй на проблемы других. До тех пор, пока они его не касаются. Но то было раньше. Сейчас Санчезу на голову падает самая тяжёлая проблема в жизни — его внук. И ему вообще не упёрся этот маленький кусок ноющего говна, но его дочурка Бет считает, что подружиться нужно с каждым членом её семьи. Пиздец. И Рик смог добиться расположения почти всех в семье. Всех, кроме самого Морти. Тот как-то неохотно разговаривал с ним и вообще старался всячески избегать. Какое-то время это было забавно. Наблюдать, как пиздюк красный, аки помидор, терпит подколки Рика, но все же срывается и убегает в слезах к себе в комнату. Но потом это стало надоедать. Неженка, думает Санчез, не испытывая ни грамма вины или жалости. С такой тонкой душевной организацией пацану не выжить в этом мире. Его точно где-нибудь прижмут, и тогда жди беды. Ведь с его телосложением он похож на девчонку. С этими большими оленьими глазами, трогательно выпирающими ключицами из-под выреза дурацкой жёлтой футболки, тонкими худыми руками и маленьким ростом. Такие, как он, не выживают в одиночку. Рик, матерясь, плюёт на все и идет в пацану в комнату. Не то, чтобы ему не насрать, но пиздюк точно испортит ему настроение своим нытьём. А ещё Рик очень хочет гараж, который все еще никем не занят, но он пока не в тех с Бет отношениях, чтобы просить что-то. Джерри не считается, ведь он всё равно, что предмет мебели. Вроде есть, но всем на него похуй. Даже не удосужившись постучать в дверь, Рик врывается в комнату. И так понятно, чем занимается этот неуравновешенный ребёнок. Зарывшись в одеяло, пиздюк тихо всхлипывал и хлюпал носом, не замечая, что в комнате он не один. Санчез не особо любил размениваться на любезности, поэтому просто схватил Морти за ногу и поволок, ошалевшего от такого поворота событий парня, к порталу. Зелёный свет разгонял мрак в комнате, от чего было видно зарёванное покрасневшее лицо мальца и большие испуганные глаза. — Т-ты что творишь? А ну, отпусти меня, сейчас же! — отойдя от первого шока, крикнул пацан, но его уже давно никто не слушал. Они оказались в пустыне, где не было ни души. Лишь несколько небольших планет виднелись в небе. Рик внимательно огляделся и только потом посмотрел на внука. — Прибыли. Мне нужна пара рабочих рук, надеюсь, ты не налажаешь. И может тогда я подумаю и возьму тебя в следующее приключение. Морти не особо вдуплял, что происходит. Он был напуган и ошарашен. Ладно хоть не ныл. — Рик, где мы? Верни меня обратно! Я хочу домой! — похоже, с выводами он поспешил. Санчез никогда не жалел о содеянном, но нужно же когда-то начинать. — Прекрати стонать. Верну я тебя обратно, но только после того, как ты мне поможешь, — Смит стал более спокойным. Он уже с интересом разглядывал место, в котором они оказались. — Ну, рассказывай, что тебе нужно, — спокойно, но все ещё недовольно говорил Морти. Может из этого что-то и выйдет...

***

Санчез никогда не подпускал к себе кого-то близко, зная, чем это чревато. Коллективный разум не считается, ибо это был лишь порыв страсти. Рик — одиночка. Он никогда ни к кому не привязывался. Потому что считал это идиотизмом. Люди тратят всю свою жизнь на других людей, уж лучше сдохнуть. Так считал Санчез. Но как бы то ни было, он все же привязался. К одному конкретному пацану с дурацкой жёлтой футболкой и вечной, будто приклеенной, улыбкой. И эта нездоровая привязанность губит его. Морти не должен быть к нему так близко, но оттолкнуть его — значит потерять навсегда, а этого он не хочет. Он, словно яд, проникает в организм, медленно убивая. Рик хочет сдохнуть. Но нечто внутри не даёт ему это сделать. Нечто очень тёмное и очень страшное. Не зря его называют одним из самых опасных преступников мультивселенной. Все без исключения знают, какой он монстр. Никто не способен его укротить. Кроме Морти. Этот пацан каким-то образом смог приручить его внутреннего зверя. Когда он рядом, тварь внутри него затихает, исчезая в темноте, а кошмары уходят на время, заменяясь приятными снами. Но так бывает не всегда. Часто, когда Морти непозволительно близко, тварь оживляется и начинает рычать, оскалив клыки и облизываясь. Она чувствует в нем жертву, тянет к парнишке свои когтистые лапы, чтобы схватить. Она хочет подчинить себе, хочет осквернить его. И в те моменты, когда всё выходит из-под контроля, Рик срывается. Начинает орать на бедного парня, а тот не понимает, что натворил. Он поднимает глаза на Санчеза и плачет. Это срабатывает для него, как триггер. Тварь начинает реветь, бесноваться, ведь пацанёнок напуган. Эти эмоции словно деликатес для неё, нет ничего вкуснее боли и страданий. И она, учуяв этот запах, рвётся, чтобы впитать больше. И сны, которые он видит, все меньше нравятся ему. Морти в его снах все такой же ласковый, но стоит, сделать одно неверное движение и Рика клинит. Тварь получает контроль над его телом и убивает Морти, перегрызая ему глотку. А Санчез, словно обезумевший, пьет его кровь, копается в его внутренностях и радостно рычит. Рик просыпается в холодном поту на диване в гостиной. Темноту разгоняет свет от телевизора, по которому показывают Яйцелюбов. Он оглядывается и видит, что под боком спит его внук, обнимая его одной рукой. Мальчишка во сне ласково улыбается и что-то шепчет. Наверное, опять видит эту рыжую потаскуху, с тоской думает Рик, сбрасывает с себя руку пацана и уходит к себе в гараж, чтобы закончить работу и отвлечься от ненужных мыслей.

***

Рик никогда не был собственником, но нечто, сидящее внутри него, хочет порвать каждого, кто хоть пальцем тронет этого мальца или не так на него посмотрит. Моё. Рычит оно и выпускает когти. Никто не имеет право на Морти кроме него самого. Санчез никогда не жалел ни о чем. Но сейчас он хочет сдохнуть. А ещё он хочет защищать парнишку. В первую очередь от себя самого. И потому он шарахается от Морти, как от прокажённого, часто грубит и срывается на нём. Делает всё, чтобы вызвать в нём ненависть. Но тот словно не замечает этого. Он продолжает ходить за ним, смотреть на него все тем же восхищённым взглядом, рваться с ним в приключения. Наивный Чукотский мальчик, думает Рик, в очередной раз напиваясь. Тварь хочет к Морти, Рик тоже, но этому не суждено сбыться. Уж лучше ненависть в глазах, чем презрение и отвращение. Да, так будет лучше...

***

— Р-Рик, ты не сильно занят? — тихо и неуверенно спросил Морти, переступая порог гаража. Рик нервно дёргается, словно от разряда тока, но продолжает делать вид, что не замечает его. Тварь оживляется, но не настолько, чтобы потерять контроль. Скорее, она рада его видеть. Она влияет хвостом и топчется на месте, в нетерпении наматывая круги. Дожили, блять... Рик чувствует, как Морти с опаской подходит к нему сзади и заглядывает за плечо. Ученый старательно делает вид, что сильно занят, но уже чувствует, как тварь начинает рычать. Становится опасно. Но Смит не видит внутренних метаний Санчеза, поэтому позволяет себе прижаться грудью к спине учёного, чтобы лучше видеть. Рик чувствует тёплое дыхание на своей щеке, ладони, покоившиеся на его плечах и приятную тяжесть навалившегося на него парня. Блять, все выходит из-под контроля. Тварь мечется и рычит. Её привлекает запах его молочной кожи. Но еще больше ей нравится запах крови. И она хочет попробовать её. Подчинить. Рик нервно дёргается и сбрасывает руки Морти. — Пи-эээ-здюк, какого хрена ты творишь? — все-таки не выдержав, спросил Санчез и повернулся к испугавшемуся пацану. Он нервно теребит край футболки и почему-то краснеет. — Я п-просто подумал, что мы давно никуда не выходили. Может, съездим в Blips-and-Chitz? Купим мороженого, поиграем в автоматы, знаешь, как в старые-добрые, — Рик почти не слышит, его взгляд направлен на блядские ключицы, которые непременно хочется укусить. Кожа парня настолько гладкая и нежная, что появляется желание оставить кучу засосов. На ней идеально бы смотрелись следы от укусов. Он хочет доставлять ему такое удовольствие, чтобы тот умолял его о большем. И Рик готов поклясться, что стонать под ним парень будет громко и сладко. Тварь вновь дёргается, поддерживая его мысли. Она хочет пометить пацана везде, где только возможно. Чтобы все знали кому он принадлежит. Похоть заполоняет собой все мысли. Пометить. И, видимо, Санчез завис, потому что на слова Морти он не откликается и пялится на него непозволительно долго. — Р-Рик, ты чего? — неуверенно спрашивает он и тянется к учёному. Это действует на него не хуже хлёсткой пощечины. Рик рычит и встает с места. — Уходи, Морти, — глухо произносит, но тут же срывается. — Проваливай, блять! Съёбывай, сейчас же! Малец испуганно дёргается, но не уходит. Он трясётся от страха, но продолжает стоять на своём. Рика сносит подчистую от смеси этих прекрасных эмоций. Страх и смелость. Восхитительно! Тварь блаженно воет, облизываясь на пацана. — Что тебе, блять, не ясно, идиота кусок?! Я сказал тебе проваливать, — Санчез за пару шагов преодоляет расстояние между ним и пиздюком и замахивается на него. Морти послушно сносит первый удар, слегка пошатываясь. Он открывает глаза и Рика словно обухом по голове бьёт. Из этих прекрасных глаз текут слёзы. Он плачет беззвучно, прижимая ладонь к горящей щеке. Смит явно не понимает, чем заслужил такое обращение, но уходить не собирается. Кровь, текущая из его разбитой губы, действует на Рика, как красная тряпка на быка. Санчеза начинает трясти от разрывающих его эмоций. Тварь мечется внутри него, хочет больше эмоций, больше крови. А Рику хуёво от того, что он причинил боль его единственному родному человеку. — Морти... блять... Блять, блять, блять! — орёт он, отскакивая от парнишки, и вцепляется руками в волосы. — Какой же я монстр... Рик отворачивается от Морти, чтобы не видеть, не чувствовать, не испытывать эти странные эмоции. Его тащит и ему хуёво от того, что он ударил его. Он не сразу понимает, что сзади стоит причина его ненависти к себе. Морти легко касается его плеча и стискивает его своими пальцами, а Санчеза словно током прошивает. Он тяжело дышит, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. — Прости, пёс... хуевый из меня друг выходит, — грубо произносит Рик, не поворачиваясь к парню. — Рик, — тихо шепчет он, сильнее сжимая его плечо. Санчез не отвечает, все еще пытаясь утихомирить сердце. — Покажи мне, Рик. Слова срываются с губ мальчишки так легко, что Рик давится воздухом. Он точно хочет это видеть? Пацан просто не понимает, что говорит. Санчез — монстр, убивающий людей, испепеляющий целые планеты. Рик — квинтэссенция всего наихудшего, воплощение всего аморального. Он просто не должен существовать в этом мире. И было бы проще сдохнуть, но Морти... Этот малец будет сожалеть о его смерти всю свою жизнь. Хуёвая ситуация выходит. Живёшь — портишь парню жизнь, сдохнешь — так же её испоганишь. Блять... — Рик, прошу тебя, посмотри на меня, — ласково просит Морти, обнимая Санчеза со спины. — Пожалуйста... И Рик не может противиться. Этот жалобный шёпот натягивает его нервы, как струны. Сука, за что ему все это? Он поворачивается к пацану и поднимает на него взгляд. Взгляд, полный похоти и желания. Тварь внутри него вновь взвывает, скребётся, рвётся на волю. Она хочет Морти. Хочет подчинить его своей воле, хочет разорвать его на куски, а потом снова собрать, зализывая его раны. А Рик хочет уйти и никогда не возвращаться, чтобы не делать им больно. Но понимает, что это невозможно. Он привязан к пацану, и ничто не способно разорвать эту связь. Рик и Морти на веки вечные, на все сто лет.... — Морти, ты не знаешь, о чем говоришь. Это... это, блять, неправильно. — А что правильно, Рик? Что в нашей жизни было правильным? — задаёт резонный вопрос парень, подходя к нему ближе. Рик отшатывается от него, стараясь не прикасаться к пацану лишний раз. Сейчас, когда ситуация накалена до предела, важно держаться подальше. Иначе все может закончиться плачевно. Для них обоих. Санчезу все труднее сдерживаться, а Морти словно специально трётся возле него. — Рик..., — тихо шепчет Смит, подходя всё ближе. — Я хочу тебя..., — И всё. Больше ничего и не надо. Морти выпустил её... Тварь одержала победу, беря контроль в свои руки. Рика больше нет с ним, он где-то там, внутри. Глаза Санчеза наливаются красным, сияя в полумраке. Это выглядит завораживающе. Перед ним всё тот же Рик, но что-то поменялось. В глазах нет того похуизма и извечного скептицизма. Сейчас в его глазах лишь похоть и желание. Рик рычит, не говорит. Но Морти не страшно, Морти хочет большего. Растерзать. Санчез бросается на пацана, стискивая того в болезненных объятиях. Ведёт носом по шее, вдыхая восхитительный аромат парня и кусает его. Морти вскрикивает и вцепляется в халат учёного. Ему не страшно, ведь он любит Рика и готов отдать ему всего себя. Даже если будет больно. Парень чувствует, что кровь течёт по его шее, пачкая ворот футболки. Рик восторженно рычит, слизывая кровь с ключицы и вновь кусает. Он хочет пометить его всего, чтобы каждая тварь знала, кому он принадлежит. — Все нормально, Рик, я рядом, — доверительно говорит Морти, улыбаясь, и зарывается в жёсткие волосы Санчеза. Тот продолжает утробно рычать, довольствуясь такой вкусной кровью. Смит почти повисает на шее Рика — ноги уже не держат его, а слабость растекается по всему телу. Но Морти не против, ведь он любит Рика. Морти не против даже тогда, когда его раздевают и усаживают на холодный стол, а потом трахают так, что звёзды перед глазами вспыхивают и взрываются сверхновые. И он совершенно не против тех поцелуев, терзающих его губы. Он сам просит большего, его все устраивает. Он наконец приручил зверя внутри Рика. Это делает его настолько счастливым, что хочется разрыдаться. И он плачет, а Рик сцеловывает его слёзы, прижимая парня к себе, и что-то шепчет. Морти настолько разморён сексом, что вырубается. А Санчез аккуратно берет его на руки, относит к себе в комнату, кладёт парня на кровать и укрывает одеялом. А потом уходит к себе в гараж, потому что находиться рядом с парнем невыносимо больно. Рику всегда было похуй, но сейчас он чувствует себя хуёво и хорошо одновременно. Он не сдержался и трахнул собственного внука. Пиздец. Парню нельзя помнить о таком. Это его сломает. Поэтому Рик решает, что лучшей идеей будет стереть пиздюку память. Но почему от этой мысли так хуево?

***

Морти просыпается в постели один. Рика рядом нет, а это значит, что он ушёл. От этой мысли становится плохо. Он подрывается с кровати, забивая на боль в пояснице и слабость в теле, и спускается в гараж. Трясущимися руками открывает дверь и видит Рика, сидящего за верстаком. И Морти не может сдержать счастливого всхлипа. Он остался с ним, не бросил, не сбежал, а остался... — Ты здесь, — счастливо говорит парень и шмыгает носом. На голос оборачивается сам Рик и удивлённо смотрит на тонкое тело завёрнутое в покрывало. Конечно здесь, куда он денется? Парень на негнущихся ногах подходит к учёному и обнимает его. — Эй, — тихо шепчет пацан, прижимаясь к Санчезу. — Я люблю тебя, — он лучезарно улыбается и целует того в губы. Настолько нежно, что щемит в груди. — Знаю, пёс, знаю. Рику всегда было похуй, он никогда ни к кому не привязывался, никого не любил. Но то было раньше. Сейчас у него в руках целая вселенная, а это дорогого стоит. И он готов отдать пацану всё, чтобы тот так же, как и сейчас смотрел на него своим доверчивым взглядом и говорил, что любит его. Ведь Рику не похуй.