* * *
Очнувшись на морском дне, первое, что успел сделать Шон — это попытаться всплыть наружу. Воздуха катастрофически не хватало, а вода постепенно начала заполнять легкие, и поэтому ему пришлось поторапливаться. Вот уже он оттолкнулся ногами и собирался плыть к еле проходящему свету, как вдруг внимание парня отвлекло что-то быстро движущиеся в воде. Эти темно-зеленые существа больше смахивали на осьминогов, но у которых на голове торчали острые рожки, а пальцы были длинными и костлявыми. Всего их было несколько, и каждый стремительно несся прямо в направлении Шона. Не думав больше ни о чем, парень рванул еще сильнее и ожесточеннее. В тот момент им управлял лишь инстинкт самосохранения. Резким движением он показался на поверхности, вызвав тем самым большой всплеск, и вздохнул полной грудью будто в последний раз. В суматохе Шон с молниеносной скоростью добрался до берега, а затем, спотыкаясь, намертво прижался лицом к прохладному песку. Он все так же бы и продолжал валяться, жадно заглатывая воздух и откашливаясь соленой водой. Однако тут его взгляд невольно переключился на руки, а точней на то, что на них было надето. «Не помню, чтобы у меня была такая кофта», — подумал Шон. Как ни странно, базового серого верха у него никогда не было. Какое-то время парень пребывал в небольшом замешательстве, но его это не особо волновало, потому что он до сих пор еще не оклемался от недавних событий. И все же любопытство взяло верх. Его усталый взор метнулся в сторону нижней части одежды. Вы бы только видели, как глаза подростка, словно в замедленной съемке, начали расширяться, приобретая круглую форму. И вот уже трезвым взглядом он видел всю бредовость сей картины. — К-какого?.. — единственное, что у него вырвалось из уст при виде на себе школьной формы. Казалось бы, с кем не бывает. Но есть одна маленькая, совсем крошечная проблемка. На Шоне была натянута юбка! Да еще бонусом виднелись черные капроновые колготки. Сразу же каким-то магическим образом к парню вернулись силы, и он, полусидя, все так же продолжал валяться на мокром песке. — Мать твою! Какого хрена на мне... — не успел он договорить, как в ту же секунду машинально заткнул себе рот, когда услышал неродной, высокий тембр голоса. Шон замер от ужаса, в глазах его читался страх. — С-стоп... — будто не веря своим собственным ушам, неуклюже начал юноша, как вдруг ни с того ни с сего обрушилось: — Что, блять, с моим голосом?! Шон изо всех сил старался сохранять спокойствие, но ничего путного из этого не вышло. Испугавшись неизвестности, он начал непроизвольно пятиться назад. Ноги его не слушались и нарочно цеплялись за вязкий песок, который затем собирался в маленькие кучки. Толком не соображая, подросток внезапно ринулся вперед к злосчастному водоему, из которого недавно с трудом выбрался. Чем он думал в этот момент — неизвестно. Точно что-то щелкнуло в голове Шона, как будто он обязан во что бы то ни стало добраться до этой самой истины. Шатаясь, он чудом дошел до берега. То, что он увидел, произвело на него неизгладимое впечатление. В мутной воде озера на него смотрело расплывчатое, едва различимое лицо незнакомой ему девушки. — А-а-а-а! — от неожиданности парень упал камнем вниз. — Нет, нет, нет. Э-этого просто не может быть! Я-я, наверное, сплю. Да, т-точно... Это просто очень реалистичный сон... Стараясь уверить себя в этом, он твердил одну и ту же фразу несколько раз. Для подтверждения своих суждений Шон, трясясь, засучил рукав кофты и ущипнул себя со всей силы в то самое место. Прошла секунда, две, три, но ничего не происходило. Лишь сохранялись красные следы его проделанной работы. — Ну же! — в отчаянии закричал он. — Почему нифига не работает?! Юноша впал в глубокое уныние, порой близившееся к безнадежной апатии. С каждой секундой он все увереннее погружался в пучину полной безысходности. И вот к нему незаметно пришла стадия принятия. Шон был вынужден успокоиться то ли от обреченности, то ли от бессилия. Не видя иного выхода из этой затруднительной ситуации, он решил провести с собой внутренний диалог: — Так, Шон. Что последнее ты помнишь? — прошло какое-то время, и, не вытерпев гробовой тишины, тот продолжил: — Ну же... Вспоминай! Он собирался уже перейти на крик, как неожиданно в его голове стали просачиваться отрывки воспоминаний: — Точно! Да, да. Я как обычно работал на каникулах у дяди в антикварной лавке. Какой-то мужик решил украсть карманные часы, и я это заметил. Потом погнался за ним и вроде как почти поймал, а потом... А потом я очнулся здесь. И вновь образовалось затянувшееся безмолвие, однако было в нем что-то обнадеживающее. Парню казалось, что еще не все потеряно. «Так, тут что-то вообще ничего не сходится, — подумал про себя Шон. — Иначе говоря, единственным правильным решением будет осмотреться». Прямо перед ним расстилалось огромное горное озеро, у которого не было ни конца ни края, а макушки деревьев, стоявшие вблизи, купались в темной воде. Величественные дубы, стройные сосны и хвойные ели зеркально вырисовывались в озерной глади. День уже близился к концу. Солнце медленно садилось за горизонт, и последние лучи освещали землю. Небо перекрашивалось в розовый оттенок, который заливал все вокруг. Где-то вдалеке неугомонно щебетали птицы. Берег озера манил своим спокойствием и умиротворением. И только ветер временами пускал легкую рябь. Без сомнения, это было живописное место. — Это, конечно, красиво, но где я, черт возьми?! Становилось достаточно прохладно, отчего крона деревьев моталась из стороны в сторону. Подросток решил, что нет смысла стоять на месте особенно в такую погоду. Обернувшись, Шон разглядел небольшую, поросшую молодой травой тропинку, которая вела в самую гущу леса. Он не заметил каких-либо других лазеек, поэтому пришлось идти напрямик. Держал он ухо востро всю дорогу, так как вспоминал тот странный случай в озере. К тому же вечером в глуши мало ли что может привидеться. Прошло много времени, и Шону стало казаться, что он бродит по кругу. Тревожное состояние парня усугубляло потрескивание под ногами сухих веток деревьев каждый раз, когда он слышал шум леса и звуки его обитателей. Но вмиг деревья расступились, и впереди предстала невероятная картина. Исполинское сооружение, смахивающее на средневековый замок, возвышалось на одиноком холме. «Да... Такое можно увидеть только в каких-нибудь фильмах», — подумал юноша. А следом возникла мимолетная мысль, так, невзначай: «Хах, это что, Хогвартс?». Шон думал, что таким образом разрядит безрадостную атмосферу, но, как оказалось, это лишь посеяло в нем семя сомнения. — Да не, быть такого не может. Если видишь старинный замок, то это не значит, что он обязан быть Хогвартсом, тупая башка! — Шон легонько постучал ладонью по лбу. — Или у меня уже крыша едет? Парень не мог стоять на месте. Он размеренно ходил туда-сюда, долго гадая и сопоставляя все известные ему факты. Неожиданно юноша остановился, наконец придя к определенному умозаключению: — Хотя постойте. Школьная форма, замок, какие-то твари в озере... А-а-а-а! — забился Шон в истерике и запустил руки в мокрые волосы. Бывало, он смотрел с семьей фильмы про Гарри Поттера, постоянно крутившиеся на Рождество, но никогда особо не интересовался ими, а уж тем более одноименными книгами Джоан Роулинг. Что нельзя было сказать о его сестренке Салли. Она ему все уши прожужжала о том, как хочет однажды попасть в Хогвартс и выбрать себе волшебную палочку. — Ха... — нервный смешок вырвался из его рта. — Ну надо же, какая ирония... Разум Шона помутнел. Казалось, какая-то потусторонняя сила вела его прямиком в замок. А что еще оставалось ему делать? Там хотя бы можно было согреться, и на этом спасибо. Парень все еще не терял надежды на более здравое объяснение всему происходящему. Но, как назло, на улице не было ни души, чтобы хоть что-то да спросить. И вот уже незаметно для самого себя Шон очутился у небольшой каменной ограды. Парень посмотрел по сторонам. Еще раз убедившись, что никого поблизости не было, он сиганул через преграду. «Так, вроде тут все чисто», — предположил Шон, когда не без приложенных усилий приземлился на другой стороне в раскидистых кустах вереска, смягчивших его падение. Это был внутренний дворик, переполненный всевозможными благоуханиями цветов. В центре, сквозь чащу деревьев, располагался шумный фонтан. Крадущимися движениями Шон пролез через множество колючих кустарников, растущих по всему периметру сада. Вспомнив, чему его учили на физкультуре, он сделал кувырок и оказался напротив мраморных ледяных колонн. Все это делалось для того, чтобы не привлечь к себе излишнее внимание. Однако что-то пошло не по плану, когда Шон завернул за угол. В стороне длинного коридора он услышал быстрые цокающие шаги. Вдруг они резко оборвались, и позади подростка раздался строгий голос: — Мисс Стрэйндж. Мисс Стрэйндж! Я с кем, по-вашему, разговариваю? От неожиданности парень вздрогнул. Он до последнего надеялся, что эта фраза была адресована не ему, а кому-то другому. И все же Шон судорожно повернул шею в сторону возобновившихся шагов, которые стали еще настойчивее. На лице парня виднелось выражение испуга. Что можно ожидать от этого поворота, он не знал и понятия не имел, куда это все его приведет. Юноша увидел высокий темный силуэт, стремительно приближавшийся к нему. — Я вроде бы спросила. Вам непонятно с первого раза? — продолжила женщина, не услышав ответа. — Что вы делаете в коридоре в такое позднее время? И что это за вид? — та оглядела Шона, на котором не нашлось ни одной сухой нитки, а с ног до головы парень был покрыт смесью песка и грязи. Тогда неизвестная из своей мантии болотного цвета высунула палочку и ткнула прямо в подростка — одежда его мгновенно стала сухой и теплой, точно ее высушили у пылающего очага. Сказать, что Шон удивился, значит ничего не сказать. Он не смог проронить ни слова от изумления. Разгадать только что представленный фокус ему так и не удалось, однако парень был признателен ей за то, что ему больше не придется стоять мокрым. После этого резким движением руки да так, что Шон аж вздрогнул и зажмурился, она прикоснулась к макушке собеседника и что-то из нее вытащила. Это оказался обычный листок дерева. — Если прямо сейчас вы не скажете, то мне придется немедленно доложить об этом инциденте профессору Флитвику. Шон не очень улавливал суть разговора. Он больше заинтересовался внешним видом этой женщины, что поймала того на месте преступления. Прежде всего, его привлек необычный выбор головного убора. На собранных в пучок черных волосах была надета остроконечная шляпа. «Серьезно? Вы что, косплеите ведьму?» — подумал Шон. Парню казалось это нелепым аксессуаром в ее-то немолодом возрасте. На выразительном и живом лице виднелись заметные возрастные морщинки, но они никак не портили ее открытые светло-голубые глаза, внимательно смотревшие на него. Взгляд, который незамедлительно ждал объяснений парня, был требовательным и строгим. Юноша тут же пришел в себя. Надо было срочно что-то ответить, но в том-то и дело, что именно. Он не придумал ничего более оригинального, чем сказать: — Простите, э-э-э, а мы знакомы? Кто бы только сейчас видел, как лицо женщины бурно сменялось от искреннего удивления и непонимания, до злости и неприязни такой дерзости. — Следуйте за мной. Немедленно! — Шону ничего другого не оставалось, как пойти следом. Женщина выглядела раздраженной его ответом. Это прекрасно понимал и сам виновник. Где-то в подсознании он чувствовал, что, если не сделает, как она велит, ему точно не поздоровится. А жить-то еще хотелось. Не отставая от нее ни на шаг, Шон мог лишь мельком глядеть по сторонам. Действительно, это здание выглядело внушающе и одновременно с этим пугающе изнутри. Огромные, массивные колонны опирались на каменные стены, покрытые старинными гобеленами и бесчисленным количеством портретов. Иногда парню казалось, будто люди на этих картинах оживали, но затем он ссылался на свою усталость, чтобы поскорее позабыть о только что увиденном бреде. Всю дорогу им освещали готические подсвечники, вознося неровные блики на стены, которые были настолько высокими, что человек выглядел ничтожной каплей в море рядом с ними. Персидский красный ковер расстилался во всю длину, приветствуя гостей. Проходили они мимо всевозможных статуй, бюстов и рыцарских доспехов, возникавших из ниоткуда. Коридоры, запутанные, длинные и пустынные, больше напоминали лабиринт, из которого не каждый сможет в итоге выбраться. Парень чуть не врезался в спутницу, когда та внезапно остановилась. Впереди стояла жуткая горгулья, преградившая им путь. — Лимонный шербет, — неожиданно для Шона ответила женщина. «Стоп. Что она сказала?» — подумал про себя он. Горгулья с грохотом отодвинулась в сторону, а юноша начал пристально в нее всматриваться, ожидая еще какой-нибудь трюк, пока не зашел внутрь. Вскоре двое поднимались по винтовой лестнице. В душе парня появилось странное чувство благоговения. Его потрясала эта атмосфера загадочности и таинственности. Не успел Шон толком все разглядеть, как у них на пути предстала вычурная дверь с латунным молоточком в виде грифона. Женщина постучала и вошла внутрь. Вдалеке за громадным письменным столом сидел какой-то престарелый мужчина с длинными серебристыми волосами и бородой. На его рабочем месте творился полный кавардак: кипа бумажек валялась в хаотичном порядке. — Профессор Дамблдор, прошу прощения, но у нас появились неотложные дела, — она кивнула в сторону Шона. Парень же не ожидал такого расклада. В его голове пронеслась буря мыслей: «Дамблдор? М-мне не послышалось сейчас, да? Нет, нет, нет. Пожалуйста, не говорите мне, что это реально тот самый Хогвартс?! Тогда получается, что эта женщина... Как ее там звали... Минерва Макгонагалл?! Н-но они же ни хрена не выглядят как в фильмах!». В состоянии легкого шока он так пробыл еще пару секунд, которые для него длились целую вечность. Тут вступил в разговор высокий, худой старик в очках-половинках и нарушил смятения Шона: — Боже мой. Что случилось? — с неподдельным удивлением произнес Дамблдор. — Профессор Макгонагалл, вы ведь можете все это объяснить? — он привстал с резного стула и направился в их сторону. — Мне бы и самой хотелось узнать, профессор, — она с укоризненным видом посмотрела на Шона, а затем ее взгляд опустился чуть ниже на одежду. Женщина из своей мантии взяла волшебную палочку, направив ее на подростка, и произнесла заклинание «Абстерго». Разом блестящие искорки закружились в беззаботном танце вокруг формы, которая тотчас стала как новая, без единого пятнышка. «Ч-чего это сейчас было?!» — ошарашенно произнес в голове парень и замер на месте, неуклюже расставив ноги. От грязи не осталось и следа. Но пора было уже что-то ответить или хоть как-то оправдаться в их глазах. — Эм, ну, в общем, — робко произнес Шон, — я неожиданно для себя самого оказался... Оказался прямо на дне того озера неподалеку. Там были какие-то зеленые монстры с длинными пальцами, и вроде бы как они за мной погнались?.. И, в общем... — Господи! Что же вы там делали? С вами все в порядке? — Шон явно не ожидал такой бурной реакции слушателей. Как потом выяснилось, эти опасные морские чудовища, что зовутся гриндилоу, очень любят пруды и озера, где можно легко схватить ничего не подозревающего человека, находящегося чересчур близко к воде, и утащить его на дно. «Ну и жуть, конечно...». Очевидно, после проведенного инструктажа юношу отчитали. — Боюсь, что у мисс Стрэйндж небольшое сотрясение головы. Встретившись в коридоре, я обратила внимание на ее очень странное поведение, — от этих замечаний парень почувствовал себя не в своей тарелке, когда вспомнил сказанные им постыдные слова. — Профессор Макгонагалл, тогда я рассчитываю на вас. Немедленно отправляйтесь с юной мисс в больничное крыло. Потом доложите, как все прошло. — Обязательно, — Макгонагалл повернулась лицом к Шону. — Пожалуйста, следуйте за мной. «Э-э-э? Что тут вообще происходит?» — возражал подросток, но все равно послушался. Дверь кабинета директора захлопнулась, и они со все той же бездонной тишиной, с которой пришли, отправились в совершенно другое направление замка. От прошлого коридора этот отличался наличием с одной стороны больших витражных окон, которые, переливаясь, бросали на пол разноцветные тени. Но больше всего те задерживались на спине женщины, идущей на полшага впереди, да так, что образовывали мозаичные узоры точно в цветном калейдоскопе. Странноватые картины, что висели на противоположной холодной стене, все-таки под его внимательным взором оказались не такими уж и простыми. Мало того, что люди, изображенные на них, говорили между собой, так еще и переходили на соседние картины. Ничто их, собственно, не заботило, словно они жили своей жизнью. Когда путники прошли довольно большое расстояние, Минерва Макгонагалл заодно спросила, не сбавляя темп: — Вы ведь ничего там не обронили ненароком? Ваша палочка, она у вас? — профессор слегка повернула голову к Шону. Неожиданный вопрос застал парня врасплох, но она продолжила: — Каждый уважающий себя волшебник обязан всегда носить с собой палочку. Она — неотъемлемый атрибут нашей жизни. «Черт, да я без понятия, где она! Женщина, я даже не знаю чье это тело! Какие еще, нафиг, палочки?!» — примерно такой дурдом творился в голове Шона. Чтобы отойти от этих мыслей, он кашлянул себе в кулак и, глубоко вдохнув, спокойно заговорил: — Похоже, что она осталась где-то на дне озера... — условно предположил парень и почесал затылок. «Мда... Неловко как-то вышло». — Как легкомысленно с вашей стороны так запросто разбрасываться своими же вещами. Что ж, в такой ситуации будет легче купить новую. Наверняка, она уже непригодна для использования, — после длительного нравоучения ее голос смягчился. — Я оповещу учителей об отсутствии у вас палочки. Советую в ближайшие выходные обзавестись новой. — Д-да, спасибо... — неловко выговорил Шон. Хоть изначально Макгонагалл и казалась ему очень грозной, прямолинейной и требовательной женщиной, однако спустя время он понял, что это были лишь вынужденные меры. В каком-то смысле, это была забота о непутевом ученике с ее стороны. Вот уже за поворотом виднелось то самое больничное крыло, которое и без того можно было учуять за километр благодаря запахам лечебных трав и лекарств. Перед тем как открыть внушительную дверь, профессор застыла в проходе и повернулась к подростку: — Вам очень повезло, что в этом году проводится Турнир Трех Волшебников. Иначе, я бы отняла как минимум пятнадцать очков у Когтеврана за такую безответственность, — Шон потупил глаза в пол. Большую часть того, что говорила Макгонагалл, он так до конца и не понял, но спрашивать все-таки не стал. Профессор постучала для приличия в дверь и тут же отворила. Женщина, что там работала, от неожиданности охнула, явно не ожидая посетителей в такое позднее время. Парень не заметил, как за окном уже стемнело. Приближался конец вечера, однако в самом помещении было очень ярко. Ясный свет от люстры с горящими свечами озарял все койки вместе с белейшими занавесками. Никого здесь, кроме нее, не наблюдалось. Все выглядело очень чисто и опрятно, что можно было сказать и про саму обитательницу. Стало понятно из последующего разговора, что ее звали мадам Помфри. Это была женщина средних лет, одетая в бордово-красное платье, поверх которого прилегал белоснежный, стерильный фартучек, белые манжеты и воротничок. А для завершения образа на груди крепилась рубиновая брошь в форме креста. Всем своим видом она сразу же внушала доверие. Вот что значит, быть заведующим больничного крыла. Услышав рассказ Макгонагалл, последняя мигом удалилась, а мадам Помфри незамедлительно приступила к поиску какого-то снадобья на полках, одновременно расспрашивая пациента. На удивление Шона та не задавала лишних вопросов, все только по делу: кружится ли голова, болит ли где-то, не чувствует ли он тошноту. Поняв, что дела обстоят более-менее удовлетворительно, она, наконец, поднесла парню, сидевшему на ближайшем углу кровати, стакан с густым зеленым отваром: — Думаю, у вас обычное шоковое состояние, которое скоро пройдет. Поэтому вам следует просто выпить немного успокаивающего зелья, — ответила добродушная женщина. Шон неодобрительно поглядел на дно стакана, чуть принюхался и скривил лицо от едкого, противного запаха. Однако, вспомнив, что он сегодня пережил, спешно подал голос: — Мадам Помфри, думаю, этого будет недостаточно, — он указал на снадобье, которое протянул ей обратно в руки. Парень предположил, что, когда закончится этот день, его кошмару тоже наступит конец. А без зелья, хоть и очень сомнительного состава, ему вряд ли удастся заснуть. Сначала целительница с недоверием взглянула на него и собиралась было возразить, но, заметив решительный взгляд пациента, все же уступила. Она удвоила порцию и снова подала парню. Шон утвердительно кивнул, взял лекарство, заткнул нос пальцами и, набравшись смелости, залпом выпил все содержимое стакана. От снадобья остался лишь неприятный, горький привкус во рту, от которого больной содрогнулся и сделал непроизвольное движение плечами вверх. — При многом благодарен, — пробормотал парень, встав с койки. — А теперь, пожалуй, я пойду, — Шон уверенно зашагал назад, но у самого выхода резко затормозил и развернулся обратно. — Э-э, кстати, не подскажете, в какую сторону мне идти? — Башня Когтеврана находится на шестом этаже в западной части замка... — в недоумении ответила мадам Помфри, засомневавшись в правильности приготовления зелья. — Еще раз спасибо, — дверь больничного крыла с большим грохотом захлопнулась, оставив после себя чувство недосказанности. Шон в одиночестве бродил по пустому замку, насвистывая навязчивую мелодию. Видимо, лекарство на него мгновенно подействовало. Долго слоняться без дела ему не пришлось. По дороге из госпиталя парню стало мерещиться, будто портреты болтали с ним без умолку. Некоторые с беспокойством спрашивали, не потерялся ли он, а некоторые требовали заткнуться и дать поспать. Пребывая в полудреме и не до конца соображая, что он творит, иногда Шон забавы ради спрашивал у них направление. К своему изумлению, его внутренние голоса, как он их называл, не подвели его. Вскоре юноша заметил вход в башню и начал подыматься по спиральной лестнице, раз-другой спотыкаясь на ровном месте. На самой вершине перед ним предстала деревянная дверь, у которой не оказалось ни ручки, ни замочной скважины. Парень культурно постучал, и эхом раздался голос: — Что общего между вороном и письменным столом? — Издеваетесь? У меня нет времени на идиотские вопросы! Дай пройти! — но ответа не последовало, а проход не отворился. Тогда парень, забив на все рамки приличия, попробовал проломить бедную дверь ногами. Попытка, к счастью, оказалась безуспешной. От такого столкновения Шон схватился за пульсирующую, распухшую ногу, попутно прыгав на другой из стороны в сторону, как неугомонный кузнечик. — И что, мне теперь всю ночь тут стоять?! — однако неизменный голос только повторил вопрос. Теперь же, после полученных ран в бою, парень уяснил, что это был единственный способ войти внутрь. — Ха... Господи, за что мне все это? — жалобно проскулил Шон и в конечном счете согласился играть по правилам. Немного погодя он продолжил: — Ну, допустим, у ворона есть перья, да? А на письменном столе что делают? Верно, пишут письма. И чем же раньше это делали? Быть может, пером? — каждое слово подросток произносил с чрезмерной, издевательской наигранностью, вымещая на неодушевленном предмете всю злобу, что у него скопилась за сегодня. Однако до сих пор непонятно, для кого разыгрывался этот спектакль. С омерзительным скрипом дверь распахнулась, а Шон мысленно спел «Аллилуйя». Этот безумный денек выжал из него все соки, поэтому сейчас ему хотелось не более чем лечь спать, и никто не посмеет разрушить его планы, даже чертова дверь со своими тупыми загадками. Первым делом парня встретила просторная, круглая гостиная Когтеврана. Хоть и было весьма темно, однако вошедший смог разглядеть, как из стен выпирали изящные арочные окна, завешенные шелковыми лазурными занавесями. Куполообразный потолок был расписан звездами ночного неба, которые повторялись в синем, как полночь, ковре. Возле стен стояли доверху набитые книгами шкафы. Вокруг них размещались дубовые столы со стульями, где по вечерам собирались вместе студенты, чтобы выполнить задания требовательных профессоров. В центре зала располагались мягкие сизые кресла и роскошный диван, повернутые в сторону гаснущего камина. А в углу около решетчатого окна лунным светом переливалась мраморная статуя прекрасной молодой дамы с диадемой на голове. Юноше оставалось только догадываться, как же вся эта красота будет выглядеть днем. В данный же момент у Шона было два варианта развития событий: либо пойти наверх по осточертевшей ему донельзя лестнице и поглазеть на что-нибудь еще, либо проверить дверь неподалеку, до которой рукой подать. Несложно догадаться, что он выбрал второе. Шон мигом направился к соседнему входу. Как он и надеялся, это оказались спальни. Бегло просмотрев все комнаты, парень заметил только в одной незанятую койку около окна с видом на злополучное горное озеро. Вид этот, мягко говоря, его не сильно обрадовал, но право выбора у него сегодня никогда не было. Не переодеваясь и даже не снимая грязную обувь, Шон утонул в мягкой кровати и заснул без задних ног. Тяжелый день подошел в концу. Во всяком случае, так он думал...* * *
Слышался едва уловимый звук потрескивания дров в камине. Где-то вдалеке на граммофоне играла неторопливая, приглушенная мелодия. Шон вовсе не желал открывать глаза, но алое пламя упрямо светило ему в лицо. Он жмурился и пытался отвернуться в сторону, но это не помогло. Нехотя, юноша все-таки открыл свои ясные очи. — К-какого? — голову резко пронзила нестерпимая боль. Шон вскрикнул и невольно за нее ухватился. В то мимолетное мгновение он увидел незнакомую ему комнату. Камин, что был слева от него, оказался единственным источником света в кромешной темноте. Дальше кожаного кресла, на котором он сидел, практически ничего не было видно. Все было туманно и размыто, как, в общем-то, и его судьба. — О, а я уже начал думать, что ты не придешь. Справа есть виски. Может, полегчает, — донесся знакомый, но в то же время чуждый голос в стороне. — Кто здесь?! И где я? — Шон бегло смотрел по сторонам, пытаясь уловить, откуда шел звук. И действительно, около него на столике одиноко стоял бокал виски с тающим кубиком льда. — Тебе, случаем, не кажется, что после всего произошедшего тебя в принципе ничего не должно теперь удивлять? — все продолжал тот баритон. — Ты кто, мать твою, такой?! Покажись! — неистово завопил юноша. — Ну раз ты так настаиваешь... — словно из ниоткуда, разодетый мужчина перепрыгнул через соседнее кресло, — ...то вот он я. Та-дам! — закончив на веселой ноте, расплылся в лукавой улыбке собеседник. Лицо Шона скривилось в гримасе страха и ужаса, словно он увидел перед собой саму смерть. Парень побледнел и больше стал похож на трупа, нежели на живого человека. Становилось нечем дышать, по лбу стекал холодный пот. Его сердце билось, с силой ударяясь в ребра, как у ненормального. Шон просто не мог поверить своим глазам, считая, что они нагло врут: перед ним восседал он сам. Очень странное это чувство — видеть себя со стороны. Свои каштановые волосы, зеленые глаза, нос, рот, уши... Все это было его! Тогда кто же сидит перед ним? Он сам? — Э-эй. Земля, прием, как слышно? — начал двойник напротив, наклонившись вперед и водя рукой вверх-вниз, — А-а, точно. Прости, я думал, тебе понравится мой сюрприз, — тот нагло начал прикидываться невинной овечкой. — Не... — Не? — Не приближайся ко мне, урод! — в панике закричал Шон. Он взял позабытый виски и швырнул в сторону оппонента. Но предмет не долетел до своей цели, а остановился в воздухе прямо около его лица. — Так вот, как ничтожные людишки отплачивают мне за такую щедрость? — его обычная злорадная ухмылка превратилась в невыносимо отвратную. — Что ты, блять, несешь, ебаный ты псих?! — А то, что благодаря моей великодушной натуре ты еще дышишь! Хотя прямо сейчас я с удовольствием помогу тебе сдохнуть! — огрызнулся двойник, впервые показавший свою настоящую кровожадную личину. — Я-я не понимаю, что ты т-такое говоришь... — все больше запинался Шон с последующим словом. Ему определенно казалось, что он медленно сходит с ума. — А-ха-ха-ха! — искренне заулыбался тот, вытирая слезы от смеха. — Погоди, ты серьезно? Неужто не помнишь, как сдох? — но по немому лицу Шона, смотрящего в пол, сразу был виден положительный ответ. — Хм... Вот как? Тогда, может, мне напомнить твою жалкую смерть? — перед тем как продолжить, двойник посмотрел в сторону парня, чтобы еще раз насладиться его безмолвным отчаянием. От этого вида он чувствовал немыслимое превосходство и вновь засиял чеширской улыбкой, — Ну надо же быть таким идиотом, чтобы ломануться за вором, укравшим те дешманские карманные часы. А чтобы провалиться в люк и свернуть шею... Это апогей слабоумия. Тишина никогда еще не была такой мучительной. К Шону вернулись остатки воспоминаний, которые он так яростно хотел забыть. Парень толком ничего не понимал, но отчего-то на душе его стало ужасно больно. Слезы подступили к глазам. За такой короткий промежуток времени не каждому под силу все это переварить, и Шон не был исключением. Он был обыкновенным парнем из Детройта... Жившим ничем не примечательной жизнью со своими родителями... И младшей сестренкой Салли... — Мама, папа... Салли... — всхлипывая носом, твердил Шон. Собеседник откинулся на спинку кресла и раздраженно закатил глаза на лоб, предъявляя: — Вот только давай без этой сентиментальности, а? Я, вообще-то, еще не договорил, — и все-таки он подождал пару секунд, чтобы выбрать подходящий момент для своей речи. — Но ты счастливчик. Ты, можно сказать, выиграл джекпот! Я дал тебе шанс переродиться вновь в другом мире. Возрадуйся же, человек! — Тогда... Почему я? Почему ты выбрал меня? — поднял голову Шон, показывая покрасневшие от слез глаза. — Так я же говорю. Тебе просто повезло, смекаешь? Из всех людей ты первый, кто мне попался под руку. Не больше и не меньше. Как-то так, — бестактно, но зато честно заявил двойник. — Но зачем тебе все это? Зачем тебе я? — с каждым ответом у парня возникало еще больше вопросов. — Ну неужели не понятно? — шумно и протяжно выдохнул собеседник, будто возмущаясь непониманием такой банальной вещи. — Мне стало чертовски скучно за целую вечность. Все слишком однообразно, никакого веселья. А с тобой же я планирую еще поразвлечься. — Да кто ты вообще такой?! И почему ты в... — ...Твоем теле? — он даже не отрицал этого заявления. — Ну, понимаешь, тебе лучше не знать мой настоящий облик. А поскольку ты уже отбросил коньки, то в этом мире эта бездуховная оболочка тебе уже не понадобится. Такой ответ не устроил Шона. Он посчитал это за оскорбление в свою сторону. Парень не представлял, как можно опуститься до такой низости, чтобы так издеваться над ним, показывая его мертвое тело. И даже не имело значение, что двойник решил переделать внешность подростка на свой лад: забрал волосы на затылок, приоделся в солидный черный костюм с иголочки да еще и обувь до идеального блеска натер. Все равно труп остается трупом. — Мразь, — сказал Шон исподтишка. — О да, у меня много имен. Кто-то зовет меня Богом, кто-то Дьяволом, но до твоего уровня еще никто не опускался, — безликий встал с бурого кресла. — Что ж, еще увидимся, Элис Габриэль Стрэйндж, — напыщенно сказал он фразу, щелкнув пальцами. Все вокруг вдруг стало уходить из-под ног парня, и сам двойник начал постепенно растворяться в воздухе, оставляя на прощанье лишь чеширскую улыбку. — Постой, кто?.. — хотел возразить Шон, но было уже поздно.