Благодарность за шоколадку

Когда Саша возвращался домой, у него ещё около подъезда появилось дурное предчувствие. Что-то сегодня было не так. С тех пор, когда они с Чернышевым начали встречаться, секса у них не было. Мадаминов не сильно переживал по этому поводу, ему в отношениях было гораздо важнее получать от парня поддержку и заботу (и объятия перед сном), поэтому он просто ждал, пока Андрей захочет и будет готов, не настаивая. А вот сам Чернышев последние две недели изводил себя довольно странными мыслями. «А вдруг он хочет, но не говорит, а я просто ломаюсь?» «А вдруг он поймет, что я боюсь?» «А вдруг?..» В итоге, когда Саша ушел, Андрей отправился в аптеку. Купить самое нужное оказалось сложнее, чем он думал. Чернышев минут пять топтался рядом с кассой, пока кассирше не надоело за ним наблюдать. Она протянула ему презервативы и смазку и с улыбкой пожелала «приятного вечера», отчего совсем красный как рак Андрей сматерился под нос и быстро вышел (почти выбежал) из аптеки, попутно чуть не врезавшись в одну из витрин. Придя домой, Чернышев сунул покупки в тумбочку, лишь бы их больше не видеть. Полдела было сделано. Осталось дождаться Мадаминова и… будь, что будет. Весь остаток вечера Андрей просидел как на иголках. Саша обещал вернуться в шесть. За полчаса до его возвращения снова начали появляться тревожные мысли. Чернышев уже сто раз пожалел, что все это затеял. Как только Андрей начинал визуализировать в голове все то, что будет происходить, он приходил в ужас. Гораздо страшнее становилось, когда Чернышев понимал, что ему придется быть снизу. Но больше всего почему-то волновало, как Мадаминов отреагирует на такое… предложение. Андрей поглядывал на часы слишком часто. Без пяти шесть в дверь позвонили. Чернышев беззвучно подошёл и глянул в глазок. Саша. Дрожащими руками он повернул ключ в двери и медленно открыл ее. — Привет, — Мадаминов радостно чмокнул своего парня в щеку, — это тебе, кстати, — почесав затылок, он достал что-то из кармана и протянул Андрею. Шоколадка. Его любимая. — Спасибо, — тревожность и волнение начали уходить. Это же Саша, его Саша, все в порядке. — Что на ужин приготовить? Чернышев молчал. Он в принципе был не в состоянии выдавить из себя что-то, хотя все ещё был шанс просто забыть о том, к чему он так готовился. — Ужин… Посмотри что-нибудь в холодильнике. Мадаминов подошёл к своему парню и ласково положил руки ему на плечи: — Я же вижу, что-то не так. — Что не так? — Это я у тебя спросить хочу, — Саша аккуратно поправил челку Чернышева, но она снова упала ему на глаза. Мадаминов всегда первый замечал изменения в настроении Андрея, и этот раз не стал исключением. Чернышев несмело поднял глаза, и они встретились взглядами. Он тяжело сглотнул и привстал на цыпочки, чтобы поцеловать Сашу. Тот плавно переместил руки с плеч на талию Андрея. А руки самого Чернышева потянулись под Сашину футболку. — Ты чего? — Андрей, продолжая бесстыдно лапать Мадаминова, перешёл с поцелуями на шею и даже попытался поставить засос. — Тише, тише, не торопись… Ты меня так за шоколадку поблагодарить решил? — хмыкнул Саша, когда понял, чего всё-таки хочет Чернышев. Когда Андрей потащил его в сторону спальни, он уже более серьезно спросил: — Уверен? — Уверен. Войдя во вкус, Мадаминов сам повалил его на кровать и посмотрел в глаза Чернышева, пытаясь разглядеть его эмоции. А Андрей сам не понимал, что чувствует. Внутри него смешались возбуждение, стыд и страх, и определить, что было сильнее всего, не удавалось даже ему. Видеть Сашу без футболки было не то, чтобы непривычно, просто… обычно обстоятельства были другие. А быть без футболки перед Мадаминовым самому было почему-то очень стыдно и смущающе. Когда Саша немного оттянул резинку боксеров, Андрей резко схватил запястье его руки, тяжело выдохнув. — Что такое? — Я… Я не могу… — Чернышев отвел глаза в сторону. — Если ты не хочешь, мы не будем. — Я хочу! — снова начиная нервничать, Андрей пытался подобрать слова. — Я просто стесняюсь… очень. Мадаминов снова наклонился к его лицу, поглаживая плечи любимого. Он начал целовать Андрея, а тот просто таял — Саша целовался не только хорошо, но ещё и именно так, как этого хотел Чернышев. Медленно Мадаминов опустил одну руку и провел вверх-вниз рукой по члену Андрея, размазывая естественную смазку по головке большим пальцем. Чернышев дернулся, но не разорвал поцелуй, лишь притянул Сашу ближе к себе. Нехотя отстранившись, Андрей прошептал что-то едва слышимое. — Что? Чернышев неловко закрыл глаза и прошептал уже громче: — Тумбочка. Саша сначала удивлённо посмотрел в сторону Андрея, а потом на тумбочку. Он открыл шкафчик и вытащил смазку с презервативами. — Откуда? — Это я… купил… — Андрей стал почти одного цвета с ярко-красной упаковкой, на которой Саша прочитал «с ароматом клубники». — Клубника, значит. Когда Мадаминов начал растягивать его первым пальцем, особой боли не было, как и удовольствия. Саша добавил второй палец, что немного поменяло угол проникновения. На всю комнату раздался громкий высокий стон Чернышева, после чего он испуганно закрыл рот двумя руками. — Приятно? — шепнул Саша почти в самое ухо Андрея, отчего у него по спине побежали мурашки. Чернышев промолчал, тяжело вдыхая. — Сейчас будет ещё приятнее, — Мадаминов поцеловал его в щеку, вынимая пальцы. Когда он начал расстёгивать ширинку, Андрей запаниковал: — Не надо! Саша остановился, давая понять, что без желания Чернышева продолжать они не будут. — В смысле, надо… В смысле… — взгляд Андрея бегал из угла в угол, — Больно будет, наверное, я просто… — Солнышко, — Мадаминов его никогда раньше так не называл. Андрей даже замер, — Все в порядке. Расслабься. И Чернышев правда попытался расслабиться. Сердце уже не колотилось как бешеное, и дыхание постепенно начало успокаиваться. Саша открыл упаковку и раскатал презерватив по члену. Затем схватил смазку и выдавил из баночки как можно больше. — Я вхожу, — предупредил он. Андрей зажмурился и прогнулся в спине. Ощущения были странные. — Все в порядке? Чернышев мотнул головой в неопределенную сторону. — Блять, Андрей, словами. Я не понимаю. — Д-да, да, все хорошо. Двигайся. С первым толчком стало гораздо приятнее. Темп был не слишком быстрый, но Чернышеву хватало, чтобы мять простыни в руках и что-то мычать в ответ на тяжёлые выдохи Мадаминова. — Ты такой красивый… — бормотал Саша. — Н-неправд- — попытался возразить Андрей, но его тут же перебили грубым поцелуем. — Не спорь. Чернышев места себе не находил. Было слишком хорошо, ещё и Саша шептал похвалы и комплименты. Долго бы Андрей не продержался. Он выпускал все более и более громкие стоны, так как Мадаминов начал надрачивать его член одной рукой. Спустя несколько толчков, Чернышев, чуть не вскрикнув, кончил. Почувствовав долгожданную разрядку, Андрей упал на подушки, пытаясь отдышаться. Мадаминов аккуратно вытер отходящего от оргазма Андрея салфетками, выкинул их в корзину вместе с использованным презервативом и лег рядом с Чернышевым. Тот сразу же отвернулся от Саши, стараясь как можно больше закутаться в одеяло. — Э-эй, — Мадаминов сразу же понял, в чем дело, так как Андрей обожал обниматься перед сном, — Что не так? — Я все испортил, да? — парень шмыгнул носом и осторожно повернулся к Саше лицом. — Дурачок, — слишком ласково произнес Мадаминов и сразу же наклонился и уверенно, но мягко поцеловал Чернышева в губы. Тот сначала вздрогнул от неожиданности, а потом и сам немного осмелел, отвечая на поцелуй и обнимая Сашу за шею свободной рукой. Отстранившись, Мадаминов увидел потрясающую картину: тяжело дышащий и растрёпанный Андрей смотрел на него своими добрыми, доверчивыми глазами. — Второй раунд? Брови Саши удивлённо поползли вверх, а губы растянулись в ухмылке.