Исход

Машина неслась по обрывестой дороге не сбавляя скорости. За рулём сидел мужчина лет 25 и старше. Движения его были резкими и сумбурными. Он явно сильно нервничал. Справа от него сидел другой. Примерно того же возраста, ну или чуть моложе. Он был спокоен, как никто другой, не смотря на то, что сидел прижавшись к руке, державшейся за ручку потолка. — Какого хрена, Стас, блять?! — нервно бросил, сидевший за рублём. Но ответа не последовало. Тогда машина немного сбавила ходу и, наконец, остановилась. Сидящие впереди парни уставились назад. В одно мгновение их лица поменялись в выражение. — твою мать. — послышался тихи голос. Стас сидел прижав обе ладони к лицу. Одна держалась за нос, другая за лоб. По ним стекла алая кровь и дальше за рукава. Где-то с секунду они просто смотрели на него. — Дай ему полотенце. — Да фак, где я его тебе найду?! — Тц, идиот. Скинув с себя куртку, парень снял футболку, сложил её несколько раз и протянул Конченкову. Приложив предложенную футболку к лицу, он упёрся локтями в колени, чтобы принять более менее устойчивое положение. — Едь давай. Машина тронулась и снова набирала скорость, но уже плавнее. *** Вид за окном не менялся порядка 10 минут. В основном вокруг были различные лесопосадки, рощи и небольшие пригородные домики. Чем дельше они ехал — тем хуже становилась дорога. Когда уже остановились, то под ногами был лишь щебень в перемешку с землёй и ещё чем-то. Голова гудела с нарастающей болью. Любое покачивание пулей отдавалось, даже элементарно выйти из машины было проблематично, но виду он старался не подавать. Когда дверь машины хлопнул в последний раз, Конченков огляделся: над их головами возвышалось здание по чёткоему очертанию, создаваемым ночным небом, можно было понять, что это какой-то заброшенный амбар в высоту примерно три — четыре этажа, и бох знает какую ширину, так как сооружение по бокам полностью сливалось с лесом, окружающим его. К Стасу подошёл парень, который сидел спереди, и взял его под руку, но тот отказался от помощи. — Сильно кружится? — побеспокоился он. Конченков отрицательно мотнул головой, после чего сразу же последовала боль, но виду, опять так и же, он не подал. Вообще Марк был довольно хорошим парнем. Добрый, до ужаса спокойный и ровнодушный, но ровнодушный не в том смысле, что ему было плевать на всех кроме себя, нет! Он абсолютно невозмутимо относился к любым ситуациям, никогда не паниковал раньше времени, и даже если момент настоящей паники наступал, то продолжал быть таким же невозмутимым. Для него это было что-то вроде пустой траты сил и времени. Стас всегда безмолвно восхищался его поведением. Несмотря на внешнее идентичное спокойствие, внутри Конченкова всегда всё бушевало в моменты накаливания. Конченков не знал, как зовут новоиспечённого напарника Марка, но такой симпатии, как к последнему, он явно не испытывал. Тому было сложно сохранять спокойствие. Он первый, буквально, выбежал из машины, резко, но удивительно тихо захлопнув дверь. Пока остальные выбрались, тот уже успел обойти машину по пириметру. При ходьбе он нервно дёргал ногами, с засунутыми руками в карманы брюк, и закурив сигарету. Найдя главные вход, они с трудом, но открыли ворота. Внутри было так же темно, как и на улице, только в конце длиного коридора доносится слабый и обрывистый свет из соседнего помещения. Под ногами похлюпывали мелкие лужицы. Сам пол же не издавал ни звука… слишком размяк тот от многолетней (по всей видимости) мокроты. Резкий запах сырости в перемешку с плесенью бил в нос. Чувствовалось, как этот запах осидал облаком в лёгких и закупоривал их. Парень (сидевший за рулём) вырвался вперёд и с рвением быстрее зайти за угол. Марк затормозил его, пойма в за рукав, но тот упрямо вырвался. Он завернул за угол, и сразу же последовал выстрел. Было слышно, как парень упал.