Legacy: family bonds (Наследие: семейные узы)

      «Когда человек понимает, что, возможно, его отец был прав, у него обычно появляется сын, который считает, что он неправ». Чарльз Уодворт       Дин обернулся услышав, как хлопнула сетчатая дверь. Калеб с трудом прошаркал на крыльцо с полной тарелкой еды в левой руке. Его правая рука была в слинге, чтоб уберечь травмированное плечо. Дин сопротивлялся своему первому инстинкту прийти на помощь своему лучшему другу.       — Ты мог бы немного помочь, Двойка.       — Для этого мне пришлось бы встать, — Дин качнулся на качелях и улыбнулся, когда Калеб добрался до одного из плетеных стульев, не уронив тарелку. — Я не куплюсь на бедную жалкую имитацию раненого.       — Что? — Калеб натянул на лицо самое невинное выражение, и благодаря синякам и белой повязке на лбу, это выглядело правдоподобно. — Я не притворяюсь, что у меня сломана рука или синяки по всему телу, чувак. Я мог погибнуть.       — И то, правда. — Дин постарался чтобы на его лице не было видно никаких эмоций, не желая признать, что неудачная охота испугала его. Калеб работал с двумя неопытными охотниками, и Дин чувствовал себя ответственным за то, что не прикрывал ему спину. Между работой в гараже, присмотром за мальчиками и управлением Братством Дин не мог точно взять на себя мелкую охоту. Он мог разделить свое внимание, но даже Хранитель не мог физически находиться в двух разных местах одновременно. — И тебе нравится этим пользоваться.       — Ты в чем-то обвиняешь меня?       Калеб воспользовался вечеринкой Джей-Ти, чтобы вызвать симпатию женщин. Дин указал на громадный кусок торта, который приготовила Джульетта ко дню рождения Джей-Ти, рядом с которым лежало три шарика шоколадного мороженого.       — Джульетта дала это или та женщина, которую пригласила Кэролин? — Дин щелкнул пальцами. — Как ее звали?       — Лидия. — Калеб закатил глаза, чуть не пролив свой напиток, когда он наклонился вперед, чтобы поставить стакан на стол. — Несмотря на то, что она горячая и имеет ноги от ушей, эта цыпочка пугает меня. Слишком интенсивная и у нее нет вкуса на мужчин. Может быть, это европейская вещь, но она, кажется, ведется на отвратительный, уродливый тип.       Дин засмеялся.       — Значит, она приметила Сэмми?       — Похоже на то. — Калеб поставил тарелку с рисунком Бэтмена на колени и зачерпнул вилкой пирог. — Ее потеря. Джульетта приготовила для меня тарелку. Я получил второй кусок пирога после именинника. — Он одарил Дина развратной ухмылкой. — Твоя женщина предложила меня накормить.       — Не слишком радуйся, — Дин фыркнул. — Я видел, как она круглосуточно встает, чтобы кормить осиротевших маленьких поросят. Она печально известна жалостью к самым отвратительным существам.       — Ну это понятно. С тобой же она связалась. — Калеб выпил зеленый пунш, сделанный в честь нынешнего любимого цвета Джей-Ти. — И это было после того, как ты сказал ей, что мы с Сэмом были геями и в отношениях. Ее возможности были ограничены.       Дин улыбнулся, вспоминая те времена.       — Если я правильно помню, она подумала, что я очень понимающий и снисходительный, раз не против того, что мой лучший друг встречается с моим младшим братом.       Калеб слизнул шоколадную глазурь с ложки.       — Ты догадался сбить ее с толку прежде, чем она узнает правду о тебе.       — Тебе тоже повезло, иначе сегодня не было бы торта.       Джей-Ти был сюрпризом, который заставил Дина расставить приоритеты.       — Я не могу поверить, что Джей-Ти уже пять лет. — Калеб покачал головой.       — Если все так пойдет и дальше, его крестного отца не будет рядом, чтобы увидеть, как ему исполнится шесть лет. — Дин шутил только наполовину.       — Прекрати ныть как девчонка, Дина. У меня все в порядке. Все выжили, чтобы сражаться в другой день.       Дин наклонился вперед, положив локти на колени. Новые два охотника не получат кольца в ближайшее время.       — Я сказал, чтобы ты брал с собой Сэма или Итана, когда тренируешь новичков. — Он ценил преданность Калеба, но также не хотел, чтобы его друг попал в статистику Райли о смертности Рыцаря.       — Ты предложил это.       — То, что ты называешь «предложением», Хранитель называет «приказом». — Они официально были Триадой в течение почти десятилетия, и у Калеба все еще была проблема с выполнением цепочки командования, когда это доставляло ему неудобства.       Калеб проигнорировал выговор.       — Меня поражает, что спиногрыз будет в детском саду этой осенью, а Бен уже такой взрослый.       Дин хмыкнул над хитрую смену темы.       — И не напоминай. — Он потер затылок, не уверенный, был ли стресс от должности отца или Хранителя. Джульетта часто шутила, что Калеб и Сэм были старшими детьми Дина. Он начинал думать, что она была права. — Он скоро пойдет в колледж.       Дин покачал головой. Сэм привез этим утром каталоги из Стэнфорда.       — Первый раз, когда я увидел Бена, он был на вечеринке по случаю его восьмого дня рождения, и теперь он почти готов вылететь из гнезда.       — Это хорошо, — пробормотал Калеб с полным ртом. — Правильно?       — Наверное. — Это была еще одна ситуация, которую Дин не мог контролировать.       — Ты не кажешься уверенным.       — Этот последний год пролетит незаметно. — Это не было похоже на Джей-Ти и Джеймса, где Дин был свидетелем первых шагов, первых слов. Его младшие сыновья были еще младенцами в его глазах, их легко было укрыть и защитить. Дин не узнал правду о Бене, пока его сын не стал подростком. Дин очень сожалел, что пропустил все эти годы, но не мог винить Лизу. Она делала то, что считала лучшим для их сына, и было чертовски трудно злиться на мертвую женщину. — Иногда, когда я вспоминаю охоту на перевертышей, мне хотелось бы, чтобы Лиза сказала правду, или мне стоило потребовать своими глазами увидеть результаты этого предполагаемого анализа крови.       — Было неподходящее время для тебя чтобы предъявлять требования, Двойка. Была твоя сделка, а затем Люцифер. Ты спас жизнь Бена. На этом ты должен сосредоточиться.       — Я мог бы вернуться после войны с Люцифером. — Дин посмотрел на Калеба. — Я знал, что этот ребенок мой, хотел ли я признать это или нет.       — Ты сделал то, что должен был. Поступил как лучше для Бена в то время.       — Может быть. — Дин хотел верить в это, и его сердце подсказывало, что он был прав.       — Если бы ты вернулся, то мог бы пропустить Джульетту, и в свою очередь Джей-Ти и Джеймса. Бен тоже бы их пропустил. Джим всегда говорил, что вещи происходят по причине, чувак. Мы все живые доказательства этого.       Дин знал, что Калеб был прав, но это все же не делало факты менее болезненными.       — У нас не было достаточно времени.       — Чувак, он просто собирается в колледж, а не на войну. Он все еще будет твоим сыном. Ничто не изменит этого.       — Ну, спасибо. — Дин провел рукой по губам. — Думаю, ты произнес мне ту же маленькую речь, когда Сэмми убежал в Стэнфорд, Дэмиен.       — Прости, — Калеб пожал плечами. — Я знаю, что от этого ты тоже не почувствовал себя лучше. — Он улыбнулся другу. — Мы всегда можем поехать ко мне в Нью-Йорк, покуралесить в барах и поиграть в видеоигры целую неделю.       Дин покачал головой, отказываясь вырываться из оков своей внезапной меланхолии.       — Я не смогу защитить его, если он будет за тысячу миль отсюда. — Дин был слишком осведомлен о хрупкости жизни, особенно когда речь шла о людях, которых он любил. Защита, которую он всегда чувствовал к своей семье, усиливалась, когда он стал отцом.       Калеб перестал есть и изогнул бровь.       — Это звучит как разговор Джонни.       — Да. Ну, может, папа был прав. — Дин встал, прислонившись к перилам крыльца. Он видел ситуацию, с которой столкнулся его отец, под совершенно новым углом, и получил новое понимание того, что Джим Мерфи пережил со стороны. — Отпустить ребенка в самостоятельное плавание — это отстой.       — Если ты действительно беспокоишься о его защите, ты же знаешь, я могу устроить так, чтобы охотники присматривали за ним. Он сын Хранителя. Это оправдано. — Калеб отложил свой пирог в сторону. — Но если это что-то большее…       Дин вздохнул.       — Что-то у него на уме, и впервые с тех пор, как он попал сюда, он не пришел, чтобы поговорить со мной. — Бен был хорошим ребенком, даже будучи подростком, потерявшим единственного родителя, которого он когда-либо знал, он справился с ситуацией, и адаптировался. Дин беспокоился, что, может быть, все прошло слишком гладко. Он боялся того, что его сын скрывал под тихим поведением, и беспокоился, что позволил ему ускользнуть из-за своего чувства вины, потому что его не было рядом, когда Бен рос.       — Что ты хочешь, чтобы я сделал?       — Выясни, поговорит ли он с тобой. — Дин встретил взгляд Калеба легкой улыбкой. — Посмотрим, сможешь ли ты справиться без дальнейших травм.       Калеб поднял свою тарелку, подмигнув Дину.       — Это для меня легко, как съесть кусок пирога, Двойка.       — Я рад видеть, что твое чувство юмора было единственной вещью, которая осталась невредимой с прошлой охоты.       — Не становись слишком дерзким. — Калеб остановился у двери, улыбаясь Дину. — Мое очарование все еще не повреждено, не говоря уже о моих шести кубиках пресса. Джульетта обещала поиграть со мной в доктора после вечеринки. Кажется, она обдумывает идею убежать со мной, после появления Джеймс.       Дин закатил глаза.       — Убедись, чтобы она снова проверила твое сотрясение мозга. Я думаю, что ты все еще бредишь.       Калеб фыркнул.       — Утешай себя этим, Двойка.

***

      Калеб стукнул кулаком в дверь, а затем сунул голову в комнату.       — Могу ли я войти?       — Конечно, — Бен оторвал взгляд от своего компьютера, улыбнувшись знакомой улыбкой. Калеб никогда не встречал маму Бена, Лизу, но по фотографиям, которые он видел, ребенок был смесью пятьдесят на пятьдесят с ней и Дином: с темными волосами Лизы, но зелеными глазами и веснушками Дина. Его спокойное поведение было отцовским. Все эти годы Дин не зря называл Бена своей уменьшенной версией. — Я думаю, что права предыдущего арендатора все еще активны.       Калеб кивнул на табличку «Не входить» на двери.       — Я не был уверен, кому это было направлено.       — В основном для младших братьев, — сказал Бен, и откатил свой стул от стола. — И их раздражающего друга, который, кажется, никогда не уходит.       Калеб предположил, что Бен говорил о Максе, который жил бы на ферме Винчестеров, если бы Джошуа и Кэролин разрешили это.       — И это работает?       — Я дам тебе знать, когда они все научатся читать.       — Ни один из способов, которыми я пытался удержать твоего отца и Сэмми подальше от моей комнаты не работали. — Калеб вошел в комнату, которая не сильно изменилась с тех пор, как принадлежала ему. Стены были выкрашены в темно-синий цвет и были украшены типичными плакатами для возраста Бена. Один из них был из баскетбольной команды Индианы Хузье и старинного AC/DC, на котором была написана двойка. Он был удивлен, что картина Амелии Ривз осталась. Один из сконструированных Калебом мостов все еще имел место наверху книжной полки в углу, как страж крошечных статуй дракона с одним одиноким троллем. — Я даже пытался запереть дверь на некоторое время, но к тому времени как Дину исполнилось сколько же сколько и Джей-Ти, он мог ворваться в даже в Форт-Нокс.       Бен встал, сбросив одежду со своей кровати на пол, и пнул ее под кровать.       — Я уверен, что у тебя было много хлопот.       — Думаю ты знаешь каково это. — Калеб сел, снова удивляясь генетике. Даже не прожив с отцом очень долго, Бен подхватил не только манеры Дина, но и его неряшливые инстинкты обитания. — Даже не могу припомнить, как я жил до того, как встретил их.       Бен снова сел за стол.       — В Индиане было определенно тише. Даже с детьми по соседству у меня было много свободного времени.       Калеб взял фотографию, что стояла на тумбочке Бена, на ней был изображен Дин с тремя мальчиками. Это было сделано на пляже прошлым летом. Глядя на фото, никто бы не догадался об истории этой семьи.       — Иногда парню нужно свое собственное пространство.       Бен пожал плечами, потянув за подол футболки с надписью «Foo Fighters».       — Если кто-то сводит с ума, я иду в сарай и беру Икара на прогулку.       Калеб отдал Бену должное, ребенок попал в семью, где был двухлетний младший брат, отец, которого он встретил только один раз, и подруга его отца, которая в то время была беременна вторым ребенком.       — Я тоже сбегал, но я направился в яму в сарае со своим бумбоксом, вместо того, чтобы кататься на лошади.       Бен изогнул бровь.       — Бумбокс? — его голос приобрел дразнящий тон, который он унаследовал от Дина. — Ты практиковал свой брейк-данс, пока был там? Я бы заплатил, чтобы увидеть это.       Калеб фыркнул.       — Ты действительно должен стремиться избавиться от этого уродливого чувства юмора, которое ты унаследовал от своего старика.       — Я не уверен, что это генетика. — Бен невинно ухмыльнулся. — Мак говорит, что папа получил это от тебя.       — Да, хорошо, это было жестокое обвинение, выдвинутое твоим дедом Джоном, потому что он не хотел, чтобы кто-то знал, что он породил такого умника, как Двойка. Хотя если так подумать, я думаю, твоя бабушка Мэри передала эту черту характера.       — Хотел бы я встретиться с ними. Я чувствую, что пропустил так много.       Калеб улыбнулся.       — Джонни был бы без ума от тебя.       — У меня никогда не было бабушек и дедушек. Всегда были только моя мама и я.       — То же самое было и с моей бабушкой после смерти моих родителей. — Калеб посмотрел на картину, которая висела в комнате. — Когда она умерла, я думал, что я один на всем свете, но оказалось, что у меня больше семьи, чем я мог себе представить.       — Жизнь странная. — Бен улыбнулся. — Однажды я попросил у моей мамы младшего брата, и она купила мне хомяка. Тогда я решил, что сделаю ставку на единственного ребенка.       — И после жизни с Джей-Ти и Джеймсом ты понимаешь, насколько твоя мама была мудрой.       — Семья может быть сложной. — Бен взял нарисованный мелком рисунок, которую как догадался Калеб, сделал Джей-Ти, и протянул дяде. Это был корявый рисунок большой семьи на ферме, тут был дом, собаки, лошади и улыбающееся солнце. Гордость в глазах Бена была безошибочной. — Но они определенно стоят того.       — Ты прав, — Калеб приподнял бровь. — Но это не объясняет, почему ты прячешься здесь, пропуская вечеринку в честь пятого дня рождения твоего младшего брата.       — Я не пропускаю, — Бен указал на компьютер. — Мне нужно было закончить кое-что для школы. Это займет немного больше времени, чем я думал.       — Я думал, что сейчас летние каникулы.       — Да, но дядя Сэм сказал, что никогда не рано начинать с подачи заявления в колледж.       Калеб фыркнул.       — Кажется Сэмми вспомнил свой первый год обучения.       — Он рассказал мне о Стэнфорде. — Бен указал на стопку каталогов. — Он принес мне некоторую информацию. У них отличная медицинская программа.       — Что-нибудь еще заинтересовало тебя? — Калеб не был уверен, что Дин может справиться с потерей другого человека из-за Стэнфорда. Калифорния была далеко от Кентукки.       Бен взял красочную брошюру.       — Бейлор, где преподает Илайджа, определенно входит в мою пятерку.       Калеб кивнул. Техас был ближе, и Итан, и Илай Мэтьюзы жили там со своими семьями. Это сделало бы более плавный переход, и Дин мог бы спокойно отдыхать, если за ребенком присмотрят его друзья.       — Исследования, которые они проводят, являются передовыми, но Джульетта ходила в университет Колорадо. У нее все еще есть там контакты. Еще есть Корнелл и, конечно, университет Джонса Хопкинса.       Калеб думал, что Нью-Йорк звучит даже лучше, чем Техас. Сэм закончил обучение в Нью-Йоркском университете, проживая в доме Калеба в Гринвиче и возвращаясь на ферму на долгие выходные и праздники.       — Мак ходил в Корнелл и университет Джонса Хопкинса.       Глаза Бена загорелись.       — Я знаю. Он рассказал мне все об этом.       — Я в этом не сомневался. Он ждал доктора в семье с тех пор, как я разбил его надежды, став архитектором. — Калеб по привычке провел большим пальцем по серебряному кольцу. — Ты знаешь, что раньше Мак думал, что твой отец мог бы стать отличным доктором.       — Папа сказал, что он никогда не задумывался об этом, но я хочу быть врачом больше всего на свете. После моей мамы… я просто…       Бен заколебался, и Калеб почувствовал укол эмоции от подростка.       — Ты просто хочешь избавить кого-то еще от такой боли. — Калеб, возможно, не имел способности к медицине, но он понимал все о потере матери. Бен поделился этим общим знаменателем с ним и Дином. Калеб не был уверен, что было хуже: потерять любимого в один миг страха или наблюдать, как они исчезают, медленно уходя из вашей жизни без шансов на выздоровление. — Ты хочешь спасать людей.       Бен посмотрел на экран компьютера.       — Как то, что ты, папа и дядя Сэм делаете в Братстве.       — Не нужно быть охотником, чтобы сделать мир лучше, малыш.       — Это то, что говорит папа.       — Это тебя беспокоит? Ты думаешь, что должен выбрать один или другой путь?       Бен выпрямился, упрямо стиснув челюсть.       — Кто сказал, что что-то беспокоит меня?       — Малыш, я провел большую часть своей жизни, изучая Винчестеров, и я экстрасенс.       Бен вздохнул.       — Вообще-то дело не в охоте. Папа дал понять, что я могу заниматься и тем, и другим, или вообще не участвовать в охоте. — Он указал на поврежденную руку Калеба и разбитое лицо. — Для этого могут понадобиться медицинские работники.       — Тогда что не так?       Бен указал на экран.       — Как я уже сказал, я был полностью настроен на работу с анкетами. Но теперь не могу даже пройти первый раздел.       Калеб нахмурился, наклонившись вперед, чтобы взглянуть на экран. С тех пор, как он ходил в колледж все могло измениться.       — Трудные вопросы?       — Я говорю о первой линии.       Калеб прищурился, откинувшись назад, чтобы слова стали четче. Он отказался принять совет своего отца и признать, что его зрение было не таким хорошим как раньше.       — Не хочу обламывать тебя, чемпион, но если ты не сможешь пройти мимо части «Имя», то я думаю, что о медицинской школе не может быть и речи.       Бен застонал, опустив голову на стол.       — Это глупо, я знаю.       — Почему ты не скажешь мне, что тебя сдерживает?       — Папа, — не отрывая головы от стола Бен взглянул на Калеба. — Папа сдерживает меня.       — Чувак, Двойка, возможно, немного волнуется из-за того, что ты вылетишь из курятника, но он хочет, чтобы ты пошел в колледж.       Бен выпрямился.       — Папа волнуется из-за того, что я ухожу из дома?       Калеб молча ругал себя за то, что не использовал свои способности и просто не прочитал ребенка.       — А ты разве не об этом говоришь?       Подросток покачал головой.       — Я не знаю, использовать ли фамилию моей матери или Винчестер. Папа никогда не говорил об этом, даже когда я получил водительские права.       — А ты спрашивал его об этом?       — Нет. Я не был уверен, чего хотел тогда. — Бен вздохнул. — Папа и Джульетта были так добры ко мне, позволили мне жить здесь без всякой драмы. Благодаря им я почувствовал, что это мой дом.       — Это твой дом, — сказал Калеб. — Так будет всегда.       — Я понял это сейчас, но тогда я не был уверен, что произойдет. Я не хотел…       — Испортить все? — спросил Калеб, слишком хорошо понимая чувство ребенка.       — Да. — Бен начал теребить кожаный браслет на запястье. — Я не хотел, чтобы папа чувствовал себя виноватым, и не хотел вынуждать его делать то, чего он действительно не хотел.       Калеб знал наверняка, как его лучший друг отреагировал бы на опасения своего старшего сына, но Калеб также вспомнил первый год, когда он сам начал жить с Маком.       — Когда Мак меня усыновил, он ни разу не попросил меня взять его имя. Когда я вошел, чтобы поговорить с судьей, и она спросила меня о том, что я хотел написать на бумагах, я сказал ей оставить фамилию Ривз, потому что не думал, что Мак был готов рассказать миру, что я его сын. Черт, в то время я не думал, что заслужил быть Эймсом.       — Мак никогда не говорил с тобой об этом?       Калеб улыбнулся.       — Я думаю, что он не хотел портить все или подталкивать меня к тому, что я действительно не хотел делать.       Бен закатил глаза.       — Это твой тонкий способ сказать мне, что мне нужно поговорить с папой?       Калеб протянул руку и хлопнул подростка по ноге.       — Я не провел большую часть своей жизни, изучая Винчестеров даром.       — Но ты думаешь, папа хотел бы, чтобы я сменил имя на Винчестер?       — Вряд ли твой папа нуждается в фамилии, чтобы сказать всему миру, что ты его сын.       Бен не собирался сдаваться.       — Как думаешь, Мак был бы счастлив, если бы ты взял его имя?       — Ладно, малыш, — Калеб наклонился вперед. — Пусть это останется между тобой и мной, но тридцать лет спустя, когда я наконец-сделал это законным и изменил свое имя на Эймса, Мак плакал, как маленькая девочка.       Бен нахмурился.       — Но ты все еще отзываешься на имя Ривз.       — Я рассказал только Маку, что сменил имя. Во-первых, он единственный, кто действительно имел значение.       — Ты даже не сказал папе?       — Нет. — Калеб улыбнулся. — Только Маку. А теперь и тебе.       Бен наградил его дерзкой улыбкой Дина.       — Здорово.       Калеб указал на компьютер.       — Итак, что ты собираешься делать?       Бен протянул руку и выключил экран.       — Думаю, я собираюсь поговорить с отцом после вечеринки Джей-Ти.       — Умный ребенок. — Калеб встал, колеблясь у двери. — Но по поводу того, что твой отец волнуется из-за твоего ухода… Просто помни, что ты не слышал этого от меня.       — Понял. — Бен опустился на колени и вытащил завернутый подарок из-под кровати.       Калеб усмехнулся.       — Джонни понравится фотоаппарат.       Бен фыркнул.       — Папа прав, что иногда у тебя проскакивает хорошая идеи.       — Ты издеваешься? — Калеб положил свою здоровую руку на плечи Бена и повел его к лестнице. — Я гений, когда дело доходит до подарков. Например, приближается День отца, и я знаю, как ты мог бы набрать несколько основных очков со своим стариком.