Путешествие по краю

Я шел не быстрым шагом по не широким улицам, мимо не высоких зданий этажей эдак в пять-шесть. Шел, волоча за собой ноги. На спине у меня была сумка, в которой я когда-то таскал взрывчатку. Мое лицо, да и не только оно, было полностью покрыто синяками, ушибами и парой царапин. Боли я почти не замечал. Бывало и похуже. Шел я по направлению к дому. Прокручивая в голове недавнее событие. В горле стоял ком, а к глазам подступали слезы. Но я держался. Я не собирался разрыдаться прямо здесь, посреди улицы. А в кулаках была сосредоточена страшная злоба. Мои чувства, злость и обиду, невозможно описать. Прошел уже почти год с тех пор, как я, вместе с Асокой, которая оказалась моей матерью, покинули Альянс повстанцев. Мы отправились в глубину Внешнего кольца, ибо только там можно спрятаться от Империи, что разыскивает таких как мы. Там и началась наша новая, мирная жизнь. Мы выбрали планету вблизи края галактики. Это была еще не совсем помойка или захолустье. Но и Империя не сильно интересовалась планетой. Это бедная планета. Каких-то ресурсов у нее нет. Стратегического места она тоже не занимает. И каких-то важных объектов Империя здесь не строила. Нет, Империя здесь присутствует. Но штурмовиков можно встретить лишь в крупных городах и в столице. Мы же купили себе квартиру в небольшом городке подальше от столицы. Штурмовики появлялись здесь на нашей памяти один раз. Да и соседи говорят, что чаще, чем раз в год-полтора они тут не появляются. Квартира была относительно небольшая. Две комнаты и большая кухня. И между ними неширокий коридор, который является прихожей. Средняя квартира для такого небольшого города. За время, проведенное в рядах повстанцев, я привык к шуму перестрелки, взрывам, постоянной беготне и спешке. Это стало частью меня. Я жил этим. А здесь этого конечно нет. И было нелегко привыкнуть к вот такой жизни. Может, все-таки, нужно было вернуться в Альянс? На самом деле, я и до сих пор не привык к такой жизни. И скучаю по перестрелкам и битвам. Привыкнуть к тому, что теперь я не один, тоже было проблематично. Не смотря на то, что я признал в тогруте свою маму. Она была совершенно другой. Я ее не знаю и никогда не знал. И привыкнуть к ней, найти общий язык… На все это потребовалось немало времени. Но с другой стороны, она тоже не знала меня. И поэтому нам обоим пришлось долго искать пути друг к другу. Это был долгий и нелегкий процесс. Ведь я почти не умел заводить друзей. И был сильно замкнут в себе. Из друзей у меня была только Эйла. К слову, с ней я не виделся больше ни разу. Но мы много общались через Голонет. И я жил вот так два года. Это был мой мир. А изменится мгновенно, я не могу. Тем более я долго ненавидел Фалкрум. Хоть и говорят, что от ненависти до любви один шаг. Но это очень трудный шаг. Забыть ненависть просто так нельзя. Тогда я был в порыве различных эмоций. Но этот порыв быстро спал. Поэтому я очень долго сторонился Асоки. Уже ненавидел ее так рьяно как раньше. Но все равно мало доверял и предпочитал вести образ жизни предполагающий закрываться ото всех, кроме тех, кого я знаю и могу доверять. Но мама, видимо, понимала или знала меня лучше, чем я думал. Она не давила на меня. И давала время привыкнуть к ней. Всегда была рядом. Всегда старалась помочь и поддержать. Проводила со мной много времени. И со временем я начал ей доверять. Ее искренняя любовь ко мне, доброта и тепло сделали свое. Стена, что была между нами пала. И теперь мы стали настоящей семьей. Мама начала меня учить контролировать и использовать Силу. Я решил отказаться от данного мной когда-то обещания. Так как иначе моя сила проявляется в неконтролируемых порывах, во время всплеска эмоций. И мне это сразу понравилось. Я был в неописуемом восторге, когда смог передвинуть камешек не коснувшись его. Я и представить себе не мог, что это так круто пользоваться этой таинственной Силой, что доступна лишь джедаям. Раньше я не мечтал быть одни из них. Но сейчас… Сейчас вся моя жизнь изменилась. Так может и желания мои тоже меняются. Вскоре по моей просьбе, мама начала учить меня обращать со световым мечом. С тем самым, что я когда-то украл у Империи. Ндам. Владеть световым мечом – не просто. Самое начало далось мне легко. Но дальше… Думаю, если бы не поддержка мамы и ее вера в меня, я бы никогда не смог бы пойти дальше. Не знаю, как я жил раньше. Но сейчас мне сложно представить хотя бы день без мамы. Без ее тепла и любви. Так я к ней привязался. Я не могу себе представить, как я мог ее ненавидеть? Она такая добрая, веселая. Всегда готова помочь. Мне ужасно стыдно за свое поведение. Когда началась наша жизнь на этой планете, я снова, как когда-то давно, начал ходить в школу. В самое противное мне когда-то место. Надо мной все и всегда смеялись, потому что я был гибридом. Или как они говорили “Грязнокровкой”. Ни человеком и не тогрутом. А чем-то средним. Хоть я внешне всегда был похож на человека. Два белых ромба на лбу выдавали мое тогрутское происхождение. Это был единственный самый заметный признак того, что я не чистый человек. Остальные были заметны лишь для меня. Чтобы не сильно выделятся, я всегда прятал ромбы под челкой. И стеснялся своего происхождения. И сейчас оно не стало лучше. Не смотря на то, что другая планета. Другой город. Другие учителя и ученики. А как будто ничего и не менялось. Только теперь не все. Но многие высмеивают меня за то, что я гибрид. Конечно же, не учителя. А лишь ученики. Но именно то, что я гибрид, это одна из тех вещей, что меня сильнее всего задевает. Из-за того что я полу человек полу тогрут время от времени требуется хирургическое вмешательство, чтобы я мог жить. И даже уже здесь, я пережил одну операцию. И я благодарен Силе, что никто из моих одноклассников о них не знает. Иначе было бы еще хуже. Здесь, в этой школе, я показал себя почти сразу. Хорошенько отлупил того, кто смеялся надо мной. Поэтому смеяться начали меньше и тише. Раньше я этого не мог. Но сейчас я стал сильнее и умею драться. Друзей завести себе в новом классе я не смог. Проблема с общением преследует меня, и по сей день. И даже не знаю, как ее решить. А вот дрался я довольно часто. Раз в две или три недели уж точно набью кому-нибудь морду. Хоть мама и говорит, что проблемы нужно решать дипломатично. Без кулаков. Но я привык это делать так. И считаю, что это куда более эффективный метод. Решить все словами можно лишь в одном случае. Когда у тебя в руках заряженный бластер. А у твоего противника нет. Вот и сегодня я шел из школы. Аж на целый урок раньше обычного. И снова после драки. Есть у нас в классе, такой неприятный мальчик-человек. Его зовут Бен. Он старше всех в классе. Его почти никто не любит. Он постоянно всех задирает. Не только детей из нашего класса. Но и из других. Даже старшеклассников. После школы я Бена редко вижу. Но видел как он задирал и детей из других школ. И, так же как и я, не редко дерется с кем-нибудь. Но к реально сильным, он не пристает. Только к тем, кого считает слабее себя. Учителей он почти не слушается. Не редко срывает уроки. В общем, хулиган в полной своей красе. Вокруг него собрались подобные ему. Не только из нашего класса. Но и из других. Их в компании человек пять-семь. Возможно, будь класс дружным, его бы уже давно проучили бы. Но класс состоит из нескольких групп друзей, а между собой они не очень дружат. Не конфликтуют зачастую. Но и прочных связей между ними нет. Я вообще как-то отделился от класса еще с самого начала. И прибываю в гордом одиночестве. Я привык к изоляции. Поэтому выношу это спокойно. Было бы сложнее, если бы меня приняли в какую-нибудь группу друзей. И с самого первого дня презираю Бена и его компанию. Если я бью кого-нибудь, то за дело. И никогда не лезу сам. И не задираю других. Бен ходит на дополнительное занятие, где занимается борьбой. Поэтому все сторонятся Бена и его друзей. Все их побаиваются. И прогибаются под ними. Бен с самого первого дня начал смеяться над тем, что я не чистый человек. Что моя мать тогрута. И над моим отцом, который полюбил не человека. Эти три темы для меня самые цепляющие. Мама мне не раз рассказывала об отце. Каким он был. И я восхищался им. От него мне достались его глаза и навыки пилотирования. Не смотря на то, что он жив, я считаю его мертвым. Так проще и легче. Но и мама не хуже папы. Мне до сих пор стыдно перед ней за свое поведение, когда я был в Альянсе. Поэтому я терпеть не могу, когда кто-то говорит о них плохо. Долго я терпеть не стал. И через пару дней давал ему. Как и он мне. Он посчитал, что победил и продолжил смеяться надо мной. Но не тут, то было. Видимо ему еще никто не оказывал такого сопротивления. Я не стал снова терпеть. В общем, дрались мы часто. В школе. После школы. Часто с ним были его друзья. Но те слабаки, и драться нормально не умеют. Хотя трое из них недавно начали ходить тоже на борьбу. Они считают себя такими крутыми лишь потому, что рядом с ними Бен. А он их ни во что не ставит. И сегодня я подрался с ним снова. Все началось с того, что он пристал к одной из одноклассниц. Это была красивая тогрута Ашла с оранжевой кожей и несложным белоснежным узором на лице. Она мне нравилась. Но подойти и заговорить с ней у меня не хватало ни духа и ни решительности. Бен довел Ашлу, чуть ли не до слез. Ее лицо я не видел. Но через Силу чувствовал, что она вот-вот готова разрыдаться. Учительницы в классе не было. Так как была перемена. Иначе она бы заступилась за девочку. Кому-то другому заступаться за нее, себе дороже будет. Потом Бен не отстанет с насмешками: А он девочку защищает ха-ха-ха. Все его побаиваются и сторонятся. Поэтому и сейчас никто не обращал внимание на то что Ашла чуть не плачет от насмешек и слов Бена. А меня это злило. “Как он смеет?” Не выдержав, я встал и вмешался. Джедай ведь должен защищать слабых. И тех, кто не способен защитить себя. Это чувство не справедливости, когда сильный обижает слабого, у меня еще с тех пор как не стало моих приемных родителей. Поэтому мое желание стать джедаем играет здесь пока что меньшую роль. Так хотелось сразу пойти на Бена с кулаками. Мне-то плевать на его насмешки. Потом просто еще раз получит. Этим я вовсе не хотел показать тогруте, что хочу дружить с ней. Просто меня достал Бен, и смотреть дальше на это, я не могу. Бен сразу же переключился на меня и отстал от Ашлы. Друзей его здесь не было. Но он все равно оставался смелым. Начались насмешки над тем за кого я заступаюсь. А потом перешел на оскорбления и насмешки над моей “грязной кровью”. Я не стал первым начинать драку. И вступил с ним в словесную перепалку. Тоже нашел над, чем можно посмеяться. Даже Ашла пару раз хихикнула, когда я отпустил пару шуточек про Бена. И это злило хулигана еще больше. Через Силу я чувствовал, как злость закипает в нем. И вот-вот вырвется наружу. Перемена подходила к концу. Лицо Бена от моих слов становилось все злее и злее. А я же держался достаточно спокойно. И навеселе. Но внутри был полностью готов к драке. Хоть и сам порывался начать ее. Но решил, что будет лучше, если он первым ее начнет. И в определенный момент Бен не выдержал и накинулся на меня с кулаками. Я, разумеется, ответил тем же. Не став сдерживать себя. Мы вцепились друг в друга и принялись избивать, стараясь причинить, как можно большую боль. И совершенно не обращали внимания на то, что было вокруг нас. За несколько секунд мы раскидали все стулья, парты и вещи, что стояли рядом. Дрались мы оба хорошо. Я лучше. Но Бен был сильнее физически. И в этом было его преимущество. Только на силу он и полагался. А я был в Альянсе и знаю, что сила не всегда главное в бою. Все те, кто был в классе, в ужасе, отошли в сторону, наблюдая за нами. Никому не хотелось попасть под наши кулаки. Некоторые попытались нас разнять. Но куда они против нас. Передняя часть класса превратилась неизвестно во что. Все парты, стулья и вещи других учеников, были раскиданы. И либо валялись на полу, либо стояли уже не там где были. Повезло лишь тем вещам, которые их хозяева успели схватить, прежде чем отойти в сторону. Место драки быстро сместилось в сторону учительского стола. Мы уже выпустили друг друга. И теперь старались ударить как можно больнее. А я лично старался вырубить противника. Когда мы добрались до учительского стола, с него слетело все, что там было. Он сам был достаточно массивный. Поэтому не сдвинулся с места. Но ничего кроме плоских обломков от подставки для карандашей там не осталось. Не многочисленные ручки и карандаши, бумажки, файлики, самые разные папки. Все оказалось на полу. Даже некоторые из обломков от подставки для карандашей. Она не выдержала Бена и сломалась под его весом, когда он упал на стол. Она уже к этому времени лежала на боку, иначе он бы упал на острые концы ручек и карандашей. Мы продолжали бить друг друга. Удары Бена были сильны и пробивали почти любой мой блок. Он лишь смягчал их. Но на боль я не обращал внимание. Весь мир для меня исчез. Оставался лишь Бен. Свои удары он метил мне в живот или в голову. Но я защищал эти места лучше всего. Но по лицу он смог ударить. И не раз. Главное что нос не сломал. А так все остальное поправимо. Из-за того что мы увлеклись лишь собой, мы не услышали как прозвенел звонок. Учительница, когда пришла, попыталась нас разнять. Но к этому моменту мы снова вцепились друг в друга. И у нее не получилось. Даже с помощью других учеников. Мы вырывались из захватов. Если требовалось, могли ударить тех, кто нас держит. Мы были одержимы дракой. И ни что другое нас не волновало. Я даже получал удовольствие от нее. Лишь позвав еще четырех учителей, и с помощью всего класса нас смогли растащить в стороны. Мы оба были красные и все в синяках и царапинах. С порванной одеждой. Мы с силой вырывались из захвата. Но нас держали крепко. И так, чтоб мы не могли кого-то ударить. Во время драки я уже был готов применить Силу, чтобы окончательно доказать свое превосходство над Беном. Но слава ей, что сдержался и не сделал этого. Так как это был бы конец. Как только мы успокоились и перестали вырываться, нам велели собрать свои вещи и отправили домой. А завтра родители должны явиться к директору. Завтра суббота. У нас выходной. Но старшие классы учатся. Поэтому директор будет в школе. У нас должен был быть последний урок. Не знаю, отпустили ли всех остальных. Все-таки класс на половину разгромлен. Может быть, другие ученики помогали его восстанавливать. Но вести занятие в таком классе невозможно. И вот я и иду домой. Все еще сжимая кулаки. И представляя себе, как мог бы разделаться с Беном. Не останови меня учителя и одноклассники. Но злость на хулигана постепенно начала утихать. И я начал успокаиваться. Слезы отступили. И я проглотил ком. Вскоре я дошел до своей улицы. Вошел в свою парадную. Поднялся на третий этаж. Достал ключ и открыл дверь. И оказался наконец-то дома. Мама работала в круглосуточном магазине сутки через двое. Вчера она была на работе. Поэтому сегодня она целый день дома. Живем мы не богато. Но и не бедствуем совсем уж. - Я дома – произнес я громко, едва закрыв дверь, чтобы оповестить маму, о том, что пришел. - Хорошо – раздался ответ с кухни. Оттуда тянуло чем-то вкусным. Мама явно что-то готовит. Я снял куртку и, повесив ее на вешалку, принялся разуваться. И через секунду тогрута вышла в коридор, чтобы встретить меня. - А я как раз… – начала она. Но замерла, возле входа на кухню, увидев мое лицо и порванную одежду в которой я был в школе. Я лишь слегка улыбнулся. - Что случилось? – сразу подбежала она ко мне, спросив обеспокоенным голосом. Я не стал отвечать. И лишь виновато взгляд, тихо выдыхая. Ибо тут и так все понятно. И этим жестом я показывал именно это. - Ты опять подрался с Беном – произнесла она спокойно. Мама никогда не ругала и не наказывала меня. Конечно, бывало упрекала. Но не более. - Я заступился за Ашлу – уточнил я, поняв на взгляд. – И завтра тебя вызывают к директрисе. Мама коротко выдохнула. Смиряясь с этим. У директора она бывала часто. Очень часто. И уже она смирилась с тем, что ей придется еще не раз посетить ее. Я стараюсь не подставлять маму. Но драки доставляют мне удовольствие. И позволяют выплеснуть энергию, которой я полон. И которая копится в мирное время. Тяжело мне дается приспособление к такой жизни. Мама старается мне помочь. Частые тренировки с мечом и борьбе помогают выпустить энергию. Но проводить их достаточно часто не получается. Тем более эта борьба, это всего лишь игра. Реальной угрозы она не представляет. А настоящая драка в десятки раз лучше тренировок. - Пойдем – произнесла она. – Обработаем твои синяки и царапины. Что б сошли до завтра. - Сами заживут – отмахнулся я. Они позволяют мне чувствовать, что я еще жив. И не стал уж совсем слабаком. - Пойдем – настояла мама. – Или ты в хочешь отправиться в поход с “разукрашенным” лицом? Прожив с мамой год. А уже знаю, где с ней спорить бесполезно. И это одна из таких тем. Поэтому я покорно проследовал за ней в ее комнату, где была аптечка. Нужная жидкость была на самом верху, так как пользовались мы ей достаточно часто. Достав вату, мама села на корточки и принялась обрабатывать жидкостью синяки. Сначала на лице. Потом на руках. Ненавижу обрабатывать столь пустяковые раны. Ожоги, это еще понятно. А синяки… Я их сотни, наверное, получил за год, что провел в Альянсе. И ни одного не обработал. - Кто начал драку? – решила узнать мама. Обычно я начинаю ее. Но на всякий случай мама всегда уточняет. Ей известно как мне нелегко без того, что было на войне. Поэтому она всегда с пониманием относится ко всему. И пытается мне помочь. - Бен – ответил я. – Он нанес первый удар. Закончив обрабатывать синяки и царапины, мама убрала жидкость обратно в аптечку. Но вставать на ноги не стала. Так и осталась сидеть на корточках, глядя мне в лицо с доброй улыбкой. - Ты сделал правильно, что заступился за Ашлу – произнесла она. – Ты молодец. Но драться все равно не стоит. Когда же ты это поймешь? Есть и другие способы решения конфликтов. Совершенно не требующие махания кулаками. - Я не мог иначе – ответил я. – Он обижал ее – с каждым словом злость начала возвращаться. И обида вновь вернулась. К глазам начали подступать слезы. – А когда переключился на меня, стал снова обзываться и смеяться над тем, что я гибрид, что я не тот и не другой и оскорблять тебя с папой. Я уже еле-еле сдерживался, чтобы самому не начать первым. Слезы начали течь из глаз. Не понятно, толи от обиды, толи от злости. Я обнял маму, спрятав лицо ей в плечо. Слезы потекли ручьем. Мама обняла меня и принялась гладить по затылку. - Я тебе много раз говорила, не обращай на это внимание – произнесла мама, успокаивающим голосом. – Он глупый и плох во всем. И задев тебя, он старается так проявить себя. И запомни, то, что ты гибрид, это только плюс. Ты не не имеешь своей расы. Ты относишься сразу к двум. Ты и человек и тогрут одновременно. Ты принадлежишь к двум совершенно разным расам. И можешь понять обе. В то время как другие лишь задают вопросы не в силах понять других. Я лишь еще сильнее прижался к маме. - Все хорошо, Калеб – произнесла она. – Все хорошо. Секундное молчание. - Ты обладаешь большим преимуществом – продолжала она. – А он тебе завидует. А что касается до оскорблений, то он просто не знает, кто твои родители. Я слегка улыбнулся, представив чтобы было, если бы отец пришел в школу. И оторвавшись от плеча мамы, посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась мне и потрепала по щеке. Слезы начали высыхать. И обида проходить. - Пойдем лучше на кухню – произнесла она. – Обед готов. Я лишь кивнул в ответ. Мы проследовали на кухню. Не знаю, где моя мама этому научилась, но готовит она очень хорошо. Хоть сама она говорила, что готовит не очень. Но мне всегда нравилось. За обедом мы обсудили детали похода, которые нам раскрыли сегодня в школе. Дело в том, что в понедельник мы всем классом вместе с параллельными классами идет в поход в лес, что находится за городом. На три дня. Вместе с палатками. Этот поход организовала школа. Я лично от него не в восторге. Не очень хочется идти в него. Но видимо придется. Сегодня нам рассказали детали. И я передал их маме. Поблагодарив маму за вкусный обед, я ушел в свою комнату, чтобы найти все те вещи, что закопаны у меня глубоко. Но они мне понадобятся в походе. Моя комната сильно отличалась от маминой. Если в той был, чуть ли не идеальный порядок. То у меня все было наоборот. Нет, уж сильно беспорядка у меня не было. Но и сказать обратное тут было очень сложно. Судя по рассказам мамы ее комната, в храме джедаев, пусть и в более позднем возрасте тоже была не сильно прибрана. Даже еще хуже, чем у меня. Весь остаток дня я просидел дома. Выходить из квартиры не хотелось меня, мучило какое-то предчувствие. Предчувствие чего-то не хорошего. Но чего?