Из Тьмы

Лёжа на натянутом меж деревьев гамаке, я с удовольствием грелся на солнышке. Лучи света ласкали кожу теплом, а лёгкий ветерок трепал листья и носил по воздуху ароматы сада. Красота! Хотя, наверное, нормальный человек принял бы такие солнечные ванны за мазохизм. Не по-осеннему жаркое южное светило вовсю пыталось запечь всё, до чего могло дотянуться. Даже в тени жара стояла под сорок, отчего сидящий под разлапистым деревом друг периодически обмахивался изучаемыми им листами со сметой трат «путешествующих дворянских деток». Однако одна незадачливая убийца и под прямым палящим светом чувствовала лёгкий озноб. Непонятно, вызвал ли ослабление жизнестойкости резкий рост синхронизации с тейгу, который не удалось вовремя затормозить, или просто «удачно» совпало, но из-за синергического эффекта усиления связи с Яцуфусой и последствий ломки мне до сих пор приходилось «наслаждаться» последствиями. К счастью, наиболее тяжёлая стадия пришлась на время водного путешествия, что позволило отлежаться в каюте, да и капельницы с прочими лекарствами помогали, пусть не так хорошо, как хотелось бы. В относительную норму удалось прийти незадолго до того, как мы въехали в город. Частично восстановив боеспособность, я смогла успешно провести разведку, расспросив несколько трупов. Правда, это имело некоторые последствия. Из-за того, что организм ещё не пришёл в норму, после активного применения силы тейгу самочувствие несколько ухудшилось. Чем-то моё нынешнее состояние напоминало падение давления после заметной кровопотери: озноб, апатия, лёгкая тошнота. Не фонтан, конечно — но сравнивая нынешнее недомогание с тем, что было раньше, даже жаловаться стыдно. Оглядываясь назад, на том мои приключения могли и закончиться. Да и сейчас из-за навязчивых кошмаров приходилось спать день через два, заменяя остальное медитациями. Вредный артефакт так и не угомонился, насылая вместо приятных грёз о пикнике в окружении красоток всякую омерзительную, малоаппетитную гадость. Признаться, догадаться, в чём заключалась проблема и почему ломка, несмотря на предпринятые меры, оказалась значительно тяжелее планируемого, удалось не сразу. Изначально подозрение пало на некомпетентность врачей, но пока медитировал — спасаясь этим от осточертевших галлюцинаций и прочих «прелестей» бытия завязавшего любителя убойных стимуляторов, — понял, что пошло не так. Изучая своё тело и ауру духовным взглядом, заметил большое количество гуляющей по организму энергии тейгу. Не самая светлая сила Яцуфусы и в лучшие времена действовала на жизненную силу угнетающе, а уж во время ломки после алхимической дряни… Не ко времени случился этот скачок синхронизации, совсем не ко времени. И если сейчас я относительно неплохо себя чувствовал, то путешествие и вовсе сложно вспомнить без содрогания. Мало того, что с самочувствием всё очень-очень плохо, так ещё приходилось создавать впечатление обратного, находя в себе силы отшучиваться от обеспокоенного Натала. В принципе, постфактум в проблемах нашлись и плюсы. Из-за того, что я практически всё время проводил в трансе или полутрансе, навык погружения в это состояние заметно подрос. Также появились подвижки со способностью духовного восприятия (последние больше количественные, чем качественные). Но в силу того, что в состоянии транса я не испытывал проблем с ломкой и галлюцинациями, — волей-неволей провел много времени, изучая себя и окружающих с помощью «иного зрения». Разумеется, попытка по-настоящему глубоко всмотреться в какой-либо процесс, напрямую получив знания о его сути, стала бы чистым самоубийством, но поверхностный «взгляд» оставался достаточно безопасен даже в плачевном состоянии организма. Чем я и пользовался. Не удивительно, что удалось набрать немало интересных знаний и статистической информации. Рост синхронизации тоже подкинул не только проблем. Пусть козырной картой меня так и не облагодетельствовали, но управляться с марионетками стало полегче. Изменения не разительные, но даже небольшое улучшение обратной связи трудно переоценить. Когда-нибудь я надеялся повторить достижение из воспоминаний предшественника, заставив немёртвых работать как единое существо во многих телах. Увы, это получится не завтра. Зато удалось освоить фокус, отсутствовавший в воспоминаниях предка. У меня получилось спрятать Яцуфусу в пространственный карман! И призвать её обратно, да. А то возникли сомнения в первый момент. На самом деле довольно забавно получилось: мне было плохо и не хотелось подниматься за артефактом, но лекарства остались в пространственном кармане, вот и потянулся через связь, рассчитывая на чудо. И оно произошло. Меч исчез. Несколько секунд глаза тупо смотрели на пустое место, где раньше находилась катана, а потом недомогание смыло потоком адреналина. Да каким там потоком — девятым валом, цунами! Вспомнив свои суматошные метания, тихо фыркнул: «Да уж, весело!» К счастью, у меня уже имелись намётки в этой области. Всё же немало часов медитации уделял исследованию осколка сущности древнего генерала, изучению духовной связи с тейгу и контролирующего марионеток контура. Да и трюк с сокрытием и призывом Яцу из пространственного кармана находился в процессе разработки, отчего, вероятно, и произошёл данный казус. Короче говоря, хоть и пришлось понервничать, но закончилось всё хорошо. Стоило также отметить несколько возросшую плотность и агрессивность моей внутренней энергии: теперь она ещё чуть сильнее напоминала силу Яцуфусы, доля присутствия которой в ауре тоже увеличилась. Однако этот плюс пока что оставался скорее минусом. В будущем, после восстановления организма, я стану немного сильнее, но сейчас это приносило проблемы: более мощная и не особо добрая духовная сила мешала выздороветь, угнетая силу жизненную. Также вырос контроль над энергией Яцу. Увы, но плотность и концентрация энергии тейгу в организме росли быстрее, чем контроль над ней, и на время изгнать из энергоканалов мешающие выздороветь примеси не получалось. Зато я теперь мог плеваться перенасыщенной ядовитой энергией слюной не хуже своего рептилообразного миньона и научился выжигать пальцем всякие любопытные узоры. М-да… после одного из приступов бреда очутиться внутри замысловатой фигуры из множества символов и со звучащей в голове мыслью о необходимости создания некоего «стабилизатора» и непонятного «маяка душ»... весьма специфичное ощущение. Весьма. Особую изюминку происшествию придавал тот факт, что, пусть фигура и не работала, как планировалось в бреду, но тем не менее эти символы что-то делали. На них оказалось сложно и неприятно смотреть, а в духовном восприятии вокруг начерченной мной фигуры чувствовались странные завихрения. И сие уж точно не являлось продолжением глюков; даже вызванный Счетовод не смог перерисовать мои художества из-за того, что они расплывались перед его глазами. Впрочем, головастый миньон быстро нашёл решение: с помощью толчёного графита и пронумерованных листов бумаги он без проблем сделал оттиски. Правда, что с ними делать, и нужно ли что-то делать вообще... непонятно. Какого-то особого воздействия на зрителей и мировую энергию копии не оказывали, превратившись в обычные закорючки на бумаге, а оригинал мы старательно счистили вместе со слоем дерева. Странный случай. Попытки вампирить жизнь у вызвавшихся "добровольцами" бандитов оказались умеренно провальны. Да, чужая прана могла подстегнуть регенерацию и повысить жизнестойкость — но для того, чтобы её «переварить», следовало сначала потратить свою. Причём чем слабее родная жизненная сила, тем больше выходили затраты. Иначе говоря, чтобы быстро встать на ноги, требовалось изначально быть сильным и здоровым, а в ослабленном состоянии КПД процесса уходил в минус. Печально. Хорошо хоть Алый Эликсир сюрпризов не преподнёс, стабильно помогая идти на поправку. Главное — не задумываться, из чего (кого) он сделан. В целом, если забыть о причине визита в этот солнечный город, то не так всё и плохо. ...А вот если вспомнить, то расслабленная нега сразу сменялась предчувствием проблем. Даже будь я в полной силе, мутная обстановочка напрягала бы. А уж сейчас, представляя собой не смешную пародию на свою здоровую версию как боец, одна незадачливая убийца чувствовала себя, словно кошка, попавшая в одно помещение с несколькими спящими псами. Деятель, которого нашей группе особо запретили трогать и даже приказали в случае чего прикрыть, взял и наглым образом скончался. По официальной версии, выехавшего в загородное поместье проимперского политика вместе с прислугой и семьёй усекли на голову распоясавшиеся то ли дезертиры, то ли разбойники. Свидетелей, разумеется, не осталось, что наводило на размышления. Уж больно схоже действовали группы нашего Отряда, работая под разбойников. Что любопытно, глава местного отделения разведки примерно в то же время тихо умер от тропической лихорадки, после чего часть офицеров подала в отставку. Какое интересное совпадение! Большего о делах разведки выяснить не удалось. Неудивительно: как и положено тайной службе, коллеги по ведомству не любили распространяться о своих делах. Зато один превращённый в марионетку полицейский поделился некоторыми интересными предписаниями сверху. В том числе и о необходимости докладывать о появлении незнакомых групп наёмников и прочих подозрительных вооружённых субъектах. Приказ поступил под предлогом борьбы с обнаглевшими бандитами, нагло посягнувшими на жизнь уважаемого политика и его семьи. Об убитых разбойниками или «разбойниками» слугах, естественно, никто не вспоминал. То-то меня удивила старательность, с которой стражники трусили очередь на въезде в город. Прямо сказать, довольно редкая дотошность, никогда не возникающая без повода. Зато две кареты богатых путешественников в сопровождении охраны нездорового внимания стражи не привлекли, спокойно миновав очередь, воспользовавшись привилегиями благородных и «магией денег». В таких обстоятельствах очень удачно вышло, что я заразил Натала своей паранойей, и мы не стали соваться в здание местной разведки для получения актуальной информации. Если мои подозрения верны и нам противостояли не идиоты, то все потенциальные контакты группы сейчас под колпаком. Внешне же в городе всё оставалось спокойно. Словно затишье перед бурей. Часть аристократии и состоятельных людей временно покинули свои резиденции, направляясь якобы по делам (угу, с семьями). Многие жилища остались под присмотром минимума слуг и сдавались в аренду. Под предлогами борьбы с распоясавшимися бандитами и отвратительного несения службы имперским гарнизоном усиленно натаскивалось ополчение. По городу ходили интересные разговоры о вытягивающей все соки из региона Столице, и — что ещё интереснее — страже с самого верха спустили приказ не пытаться их пресечь. Вероятно, нашлись бы и другие признаки надвигающегося веселья, но я пока не трогал никого значительнее патрульных офицеров полиции (сымитировал столкновение с их данниками в лице каких-то малоадекватных бандитов), средних звеньев криминала и им подобных (вялотекущая война коренных и пришлых банд играла мне на руку), хотя и расспрашивал насчёт интересных личностей. Но прежде чем поднимать шум, начав убирать важные фигуры, следовало разобраться, что вообще нашей группе делать в таких вот... попахивающих обстоятельствах. Даже если получится устранить все цели, что в такой враждебной обстановке становилось очень нетривиальной задачей, и уйти при этом живыми, что ещё сложнее — предотвратит ли это восстание? Нет, формально с нас взятки гладки: группа выполнит свою задачу, а что произойдёт дальше — не её проблема. Но я недостаточно глуп, чтобы не понимать: подобная ситуация вызовет недовольство большого начальства, которое выльется на командование Базы и в конечном итоге ударит по нам. И что взбредёт в голову озлобленным офицерам, узнавать категорически не хотелось. Вот и выходило, что нам желательно не только убрать командующего местным гарнизоном, губернатора и недружественных Империи южан, что так удобно устроились в его охрану, но и решить сопутствующие проблемы, предотвратив бунт. Причём сделать это нужно, не выходя из амплуа группы тупых ликвидаторов. Угу. Чудесно! Впрочем, над последним можно особо не переживать: информация не ключевая и будет идти в Столицу медленно, а когда дойдёт, появится хороший шанс отбрехаться. Да и не факт, что положение дел на Базе не изменится к тому моменту, когда к нашему поведению возникнут вопросы. Всё равно ведь придётся убирать командира Отряда и его помощников, так зачем слишком сильно переживать об их реакции? Натал, судя по звукам, дочитал бумаги и стал укладывать листы в папку. — Что скажешь? На какую сумму нас хотят обуть? — спросил я, приоткрыв один глаз. — Разве управляющий Досу похож на мошенника? — поднял бровь друг. — Ты сама согласилась, что без этих трат не обойтись. Управляющий говорил, что от них зависит статус группы в глазах общества, а это важно для правдоподобности нашего образа, — слегка занудливо напомнил парень. Когда мы наняли управляющего, Натал заинтересовался ведением хозяйственных дел и быстро спелся с этим пожилым, поседевшим, но сохранившим бодрость духа и густую шевелюру мужчиной. Друг больше всех общался с управляющим и даже вместе с ним ездил нанимать остальную прислугу, которой, как на мой вкус, оказалось излишне много. Количество слуг тоже входило в статус, будь он неладен, и теперь во флигелях обитала не только охрана, но и почти два десятка всяких прачек, горничных, кучеров, лакеев и прочих дармоедов. — Знаю я. Шучу просто, — тихий вздох. Шатающиеся по дому посторонние меня раздражали. Да, у маскировки под богатых путешественников тоже есть свои минусы. Не так давно нам доставили приглашение принять участие в вечернем приёме сестры одной из местных шишек. Конечно, никто нас туда силой не гнал, но и отказываться... очень нежелательно. Придётся тратить время и нервы на общение с любопытствующим бомондом. — Ты как? — спросил друг. — Нормально. Натал покачал головой: — Ты и на судне говорила, что всё нормально. Это плохая скрытность, Куроме. — Ты бы всё равно не смог помочь, — недовольно морщусь. — Может быть, — в тоне слышалось несогласие. — Но сейчас мы на миссии, я, как командир, должен знать, на что способен каждый из группы, — с нажимом произнёс Натал, скрестив руки на груди. — Неужели ты мне не доверяешь, Куроме? — Я доверяю тебе, Натал, — выжимаю из себя, борясь с раздражением. Всё же здесь друг был прав, а я — нет. — Просто… не люблю показывать слабость. — Понимаю, — тихо произнёс друг, тактично сделав паузу. Убийца, который не способен выполнять миссии, становился мусором в глазах командования, а мусор они без зазрения совести утилизировали. Страх стать слабым и бесполезным в большей или меньшей степени сидел в каждом из нас. Отсюда и крайняя нелюбовь к демонстрации своей слабости и вообще поднятию этой темы, очень интимной для любого члена Отряда Убийц. — Я сейчас слабее Акиры, — произношу через пару минут молчания, — заметно слабее, — через силу продолжаю речь. — Выносливость почти на нуле, хватит, самое большее, на короткий поединок. В теории могу разогнаться на старый максимум, но только на один-два удара, дальше вылезут последствия. С марионетками лучше, почти как раньше. Контроль даже вырос, а поддержание кукол почти не зависит от тела, — прикрыв глаза, суховато перечисляю произошедшие со мной изменения. Единственное, о чём умолчал — это усугубление проблем с головой. В конце концов, тут Натал мне действительно не помощник, а вопрос поддаётся контролю и не несёт опасности группе. — Э-это нехорошо! — обеспокоено проговорил парень. — Я не знал, что всё так плохо, — он приподнялся на месте, словно хотел прямо сейчас начать что-то делать, но через секунду выдохнул и взял себя в руки, опустившись обратно и откинувшись на плетёную спинку стула. — Нормально, я живучая, — кривовато усмехаюсь, — так просто от меня не избавиться. Раньше было хуже, теперь иду на поправку. Не беспокойся, мы ещё повоюем, — говорю немного приободрившись. — Вот увидишь, твоя подруга ещё посоревнуется с Эсдес за звание сильнейшей в Империи. И вообще, я отказываюсь умирать, пока не попробую все десерты этого мира! — Ха-ха, конечно, Куроме! Но если тебе понадобится прикрытие в твоих выходах, можешь всегда рассчитывать на меня. — Я в тебе не сомневалась, но для этих слабаков и меня одной многовато. Тем более тебе никогда не нравилось выуживать информацию из пленных, — «а уж наблюдать эксперименты на людях — тем более», — а мне, как и «братишке Кайлу», всегда было всё равно. — Кхм, как скажешь, — с некоторым сомнением произнёс парень. Поболтав ещё некоторое время, мы с Наталом направились в дом. Я сжалился над парнем, который, несмотря на тень и заметно расширенный, как и у всех воинов духа, диапазон комфортных температур уже упарился на полуденной жаре. Тем более, повара должны были закончить готовить большущий торт с кремом, фруктами и прочими вкусностями. И пусть кто-то мне попробует сказать, что нанимать шеф-повара, кондитера, несколько помощников и кухонных работников было излишне! Это вообще единственные по-настоящему полезные слуги, кроме управляющего! Да! Именно так! *** Немного пройдя по подстриженной травке, мы вышли на светло-серую мощёную дорожку и, миновав фонтан, оказались перед парадным входом в арендованное жилище. Пожалуй, следовало сказать пару слов о нашем (не)скромном пристанище. Здание не блистало особыми архитектурными изысками: обычная трёхэтажная прямоугольная коробка из светлого камня с декоративными колоннами по фасаду. Разве что из-за высоких потолков строение возвышалось над стандартной многоквартирной постройкой. Внутри, конечно, всё смотрелось побогаче — не зря же мы отвалили за аренду приличную сумму золота? Сразу за парадной дверью находилось фойе. В интерьер просторного помещения для ожидания гостей гармонично вписывалась довольно элегантная мебель бежевых цветов. Стены и частично потолок дополнительно украшала позолоченная лепнина. В Империи любили лепнину, как и позолоту: один из государственных цветов всё же. Пройдя через вторую главную дверь, гость попадал в огромный зал, где могли разместиться десятки танцующих гостей. Посреди холла лежал яркий пушистый ковер. Не прикрытый ковром пол белел светлой мраморной плиткой, рядом со стенами стояли каменные скульптуры, на стенах висели картины и другие элементы декора вроде вездесущей лепнины и позолоты. Второй этаж поддерживали монументальные каменные колонны. Слева несколько больших окон, прикрытых фигурной решёткой в виде вьющихся кованых лоз, открывали вид на сад. Справа — стены, деревянные резные двери и коридор, который вел в комнаты отдыха, кладовые, туалеты, кухню, комнату дворецкого и прочие служебные помещения. В двухэтажном холле с высокого, метров в десять, потолка свисала хрустальная люстра. На второй этаж вели две лестницы. Коридор второго этажа имел квадратную форму, а пустая секция в середине находилась там же, где в зале — ковёр. Можно взять бокал с вином или соком и, встав за перилами второго этажа, разглядывать копошащихся внизу людей. Правда, смотреть у нас не на кого: гости к нам пока не ходили, а слугам велено не лезть на глаза и в нерабочее время сидеть в своём флигеле, а не греть уши за разговорами нанимателей. Мы специально подбирали самых нелюбопытных и не склонных к распространению сплетен. Благо что желающих наняться на временную, но хорошо оплачиваемую работу хватало с избытком: после того, как часть домов богачей оказалась выставлена на продажу, работавшая там прислуга оказалась не у дел. На втором этаже располагались: гостиная, комната отдыха, столовая, бильярдная и множество спален. Если бы кому-то из гостей захотелось остаться на ночь, предполагалось, что они остановятся в одной из гостевых комнат. Собственно, так сложилось, что в отсутствие гостей этаж всё равно не пустовал, потому как большую часть времени группа проводила именно там. Ребята пристрастились к бильярду и гоняли шары днями напролёт. А что? Вроде и забава, но при этом развивает глазомер, пространственное и отчасти даже тактическое мышление. Точно так же, как и с первого, со второго этажа на третий вели сразу две лестницы. Именно там располагались хозяйские апартаменты и комнаты для членов семьи, где спали остальные ребята. Они, кстати, отнеслись к роскошным комнатам с дружным равнодушием. Нужно спать под деревом? Будем спать под деревом. В кишащем тараканами грязном трактире? Что поделать, устроимся в нём. Хотя лучше уж на природе. В богатом особняке? Отчего нет? Сверху не капает, сбоку не дует, клопы по телу не бегают. Что ещё нужно? Лишь Акира пыталась что-то сказать насчёт трофейных денег, которые по-хорошему следовало сдать на Базе. Но я убедил её, что трофейные средства тратятся на дело, а такой дом нужен для легенды. И вообще, после назначения командиром Маркуса у нас стал падать уровень обеспечения, а значит, нужно озаботиться его поддержанием самостоятельно. В интересах Империи, конечно же. Девушка под моим тлетворным влиянием успела несколько пересмотреть свои взгляды на правильность. Если раньше она, несмотря на свою скуповатость и даже жадность, с некоторым сомнением смотрела на практику добычи ценностей у поверженного врага (всё-таки офицеры Базы такое не одобряли), то теперь, разбалованная избытком средств, потихоньку признавала мою правоту. Офицеры? А что офицеры? Они в Столице, а группа в далёкой командировке не может просить разрешения на каждый чих и сама знает, что ей нужно делать. Разве не лучше, чтобы деньги и ценности достались нам, — доблестным борцам с врагами Империи — чем вороватым полицейским, чиновникам или вообще подельникам всяких убитых мерзавцев? Я неторопливо, но успешно размывал границу допустимого и правильного. В хозяйской, преувеличенно большой спальне, как и положено по законам жанра, обосновалась главзлодейка нашей группы в моём скромном лице. На огромной кровати хватило бы места не то, что для постельных сражений, но даже для самых настоящих! Серьёзно: иные дуэльные площадки поскромнее размером. Забавно валяться на эдаком монстре, особенно при моих нынешних габаритах. Правда, из-за кошмаров и частенько приходящих за ними галлюцинаций я редко ночевал в этой комнате, больше времени проводя в кабинете, благо там стоял отличный, в меру мягкий диванчик. Кабинет мне нравился больше всех остальных помещений. Заметно, что прежний владелец частенько работал с бумагами и устроил всё так, чтобы соблюдать баланс комфорта и деловой атмосферы. Рядом с кабинетом располагалась небольшая библиотека, и что самое приятное — все книги каталогизированы и расставлены по местам. А говоря в целом, наши апартаменты на третьем этаже предоставляли все условия для жизни, и, в принципе, оттуда можно было вообще не спускаться. Ванные, туалеты, бар, комната отдыха и многое другое располагалось рядом, на том же третьем этаже. Неподалёку от хозяйских комнат имелись и маленькие спальни для камердинера и горничной на ночном дежурстве. Так что, даже проснувшись на ночной дожор, при желании можно не бить ноги, спускаясь на кухню, а озадачить прислугу доставкой вкусняшек прямо в постель. Удобно быть злобным эксплуататором. Не удивительно, что дворяне так трясутся над своим статусом. Подземная часть особняка размерами не уступала надземной. С учётом огромной кладовой, винных погребов (да-да: несколько помещений разных размеров и с разными условиями, притом запираемых на ключ!) и давно заброшенных казематов, где мной планировалось проводить некоторые из задуманных экспериментов — она, возможно, её даже превосходила. Что особенно удобно, участок нашего особняка располагался так, что из него, при желании, можно незаметно отправиться как во внутренний город, так и к стене, отделяющей богатый район от остального города с его грязью и нищетой, наводнённого беженцами и бродягами. Почему нами был выбран столь роскошный, привлекающий внимание к сорящей деньгами компании, особняк с большим садом? Просто такой ход привлекал не то внимание, которого следовало опасаться. Наоборот: нынешнее амплуа мешало соотнести нашу группу с посланными по души местных бонз убийцами. Из личного опыта я знал, что вышестоящие офицеры никогда не проявляли излишней щедрости. Даже находящуюся на особом положении Семёрку финансировали не сказать, чтобы сверхбогато, не говоря уж о менее элитных отрядах. Жадность чиновников никогда ни для кого не являлась секретом, поэтому компанию золотой молодёжи могли заподозрить во многих вещах, но ликвидаторов в ней увидят в последнюю очередь. Какой безумец станет выделять кучу денег на такое роскошное прикрытие? Потормошив прислугу, мы направились в столовую. Вскоре там появилась симпатичная служанка, которая двигала перед собой тележку с тарелками и большим, на пару килограмм, куском вкусности. Так же на тележке ехал чайник с чашками и другие мелочи для чаепития с тортиком. Когда служанка удалилась, Натал, опередив меня, взял нож и разрезал крупный кусок на меньшие кусочки, которые отправились в наши блюдца. Вскоре мы уже пили чай. — Вкусно, — одобрительно сказал парень. — Угу, — согласно киваю. — Вот бы переманить поваров к нам в Столицу. Я даже согласна им платить из своего кармана. Натал засмеялся. — Представляю, как бы дома отреагировали на такое предложение. Вообразив физиономии офицеров, а особенно реакцию невротичного помощника командира Базы, тихо фыркаю: — Клаус бы, наверно, лопнул от злости. Ты, кстати, что надумал насчёт моего прошлого предложения? — спросил я о высказанной в пути идее инсценировать смерть друга, чтобы он, вылечившись от зависимости, полноценно присоединился к костяку моей формирующейся тайной организации. — Не знаю, Куроме, об этом рано говорить. Сначала мы должны завершить дела в городе. — Как скажешь, Натал, — кивнув на слова друга, перешёл на обсуждение малозначительных вещей, вроде приближающегося приёма или погоды. Мы знакомы достаточно хорошо, чтобы понимать друг друга без лишних слов. Наталу не очень нравилась эта тема, но, тем не менее, парень уже принял решение; ему просто требовалось с ним свыкнуться. Тяжело покидать место и людей, с которыми вырос. Вскоре кусок торта подошёл к концу. Остальная часть дожидалась возвращения Акиры, Бэйба и Кей Ли. Ребята отправились знакомиться с достопримечательностями города (и заодно провести рекогносцировку местности), так что мы окончательно изничтожим сладость только через несколько часов. Ну, а сейчас происходила предварительная дегустация, и вообще, мне следовало набраться сил для работы, да. В отличие от этих туристов, скромной маленькой доброй волшебнице приходилось впахивать и днём, и ночью. Сначала надо собрать информацию от новоиспечённых немёртвых. Потом нужно устроить «внезапное исчезновение», «несчастный случай» или сымитировать работу конкурентов-бандитов-полиции — в зависимости от того, что напел допрашиваемый. Но это не всё. Отдохнув и отойдя от последствий использования тейгу, следовало перенести информацию на бумагу, сверить с другими листами, нарисовать схему взаимодействий и наметить следующие цели, чтобы повторить всё снова. В общем, для поддержания работоспособности и снижения уровня злобности, который сильно рос от работы с бумажками на больную голову, мне требовалось много сладкого. Словно молоко на вредном производстве прошлого мира, хех. «Бездна, как же не хочется возиться с чёртовой писаниной! — Мысленно вздыхаю, глядя на опустевшие тарелки. — Эх. Нет покоя проклятым!» * * * На приём я, в отличие от Акиры, ехал в сумрачном настроении. Мы с ней являли две противоположности. Рыжая, в достаточно ярком синем вечернем платье, просто пылала энтузиазмом и желанием использовать «в поле» полученные навыки танцев и заодно «обкатать» вытащенные из заначки в рюкзаке Прапора трофейные украшения. Я же, в тёмно-бордовом, сохраняя бесстрастное выражение, только мысленно морщился на её трескотню. Мне и в нормальном состоянии не слишком нравились дворяне и толпы не очень симпатичных людей в непосредственной близости, а уж после того, как, попытавшись поспать пару часиков, я опять не отдохнул — только устал от бесконечных кошмаров — ужасно хотелось добавить в программу мероприятия алых красок и криков ужаса. Пред внутренним взором замелькали картины множества изуродованных, причудливо слитых злой силой тел, что образовали целые поля содрогающейся в бесконечной агонии оголённой плоти. Плач, стоны, вопли агонии сотен и тысяч голосов, ставших частью неспособного умереть, постоянно страдающего не живого и не мёртвого творения, сливались в музыку боли… прекрасную музыку… Поморщившись и тряхнув головой, отгоняю мерзкое наваждение. «Бездна! Как же меня это достало!» — если к проблемам со сном получилось более-менее притерпеться, то вот такие перестраивающие мышление приходы не переставали бесить, и что уж скрывать — пугали. Хоть совсем спать не ложись, с такими постэффектами! Страх окончательно тронуться умом послужил прекрасным мотиватором в развитии контроля собственного разума, так что ныне моя, хм, окклюменция неплохо помогала отличить собственные эмоции и мысли от наносных, да и подавлять чужеродные побуждения стало легче. Но в гробу я видал такие мотиваторы! Пусть сейчас стало легче, тёмный омут безумия колыхался пугающе близко. Не пойти на приём? Плохой вариант. Это означало: во-первых — обидеть родственницу не последнего человека в провинции, во-вторых — упустить источник потенциально полезных знакомств и сплетен, и в-третьих — шло вразрез с легендой. Нет, если что-то делаешь, нужно стараться делать хорошо. Плохо — оно само получится. И так на миссиях частенько вылезали просто чудовищно неприятные случайности или ошибки, из-за которых лилась наша кровь. Зачем приманивать их ещё и собственной халатностью? Придя к такому выводу, запихал странные мысли и желания поглубже в тёмные уголки неосознанного и, забросив в рот леденец, постарался настроиться на позитивный лад. Вдруг среди гостей не окажется надоедливых идиотов и мне не придётся сдерживать желание выпустить им кишки? И, как подсказывала память предка, на таких мероприятиях всегда много разнообразных вкусностей. Да и раскрепощённость имперской аристократии дарила надежду на встречу с симпатичной любительницей девушек помоложе. * * * Дом пригласившей нас леди Изабеллы оказался построен в вычурном стиле: множество каких-то арок со скульптурами, нефункциональных башенок, дизайнерских осветительных приборов и прочего подобного. Этим же грешил и сад. В отличие от нашего «кирпича» и сада в стиле облагороженной естественной природы, здесь всё выглядело ярко и кичливо. Быть может, если смотреть непредвзято, местный сад с подстриженным по линеечке кустарником и фигурными кронами деревьев обладал своей особой красотой. Но мне он не особо понравился: слишком искусственный. Глаза по въевшейся привычке автоматически подмечали расположение охраны, входы-выходы — как предусмотренные архитектором, так и те, которые могли ими стать в потенциале, вроде достаточно широких, не прикрытых мощными решётками окон — и прочие важные для возможного штурма подробности. Мысленно посмеявшись над собой, скосил взгляд на ребят, которые занимались тем же, но более заметно. Исподволь погрозив им кулаком и увидев смущение на лицах, стал посмеиваться уже над ними. Внутренняя планировка здания походила на ту, что и у нас — ну, с поправкой на несколько более роскошную обстановку и большие размеры. Сам приём вызвал двоякие чувства: любопытство соревновалось с раздражением. Поначалу лидировало любопытство, но оно стремительно теряло позиции, уступая конкуренту. Всем оказалось интересно поболтать с проделавшими такой длинный путь, спросить о дорожных путешествиях или о делах в Столице и на востоке Империи. Не слишком приятно оказаться в центре назойливого внимания... Хотя кому как. Кей (или, как его сейчас звали, Кайл) чувствовал себя, словно рыба в воде, Акире тоже по виду всё нравилось. Натал и Бэйб, хоть и не выглядели счастливыми, но и несчастными тоже. Одна только добрая девочка-волшебница страдала среди толпы, в том числе из-за собственной развитой сенсорики. Как же хотелось поубивать этих назойливых куриц! Нет, понятно, что такие дальние путешествия редкость даже для аристократов, которые могли позволить себе, хех, туризм — но от этого понимания не прибавлялось желания общаться и отвечать на одни и те же вопросы множества не слишком приятных в общении людей. «Какая одежда входит в моду в Столице? А какие украшения? А ты видела лорда Сюру? Правда, он красавчик?!» У-у, клуши! И ладно бы только это, так ещё и местные донжуаны активизировались. Вот зачем им миниатюрная девочка, не выглядящая на свои шестнадцать (личность Кори по документам получила пару лет к настоящему возрасту и по имперским меркам достигла совершеннолетия), когда зал полнится вполне симпатичными барышнями с откровенно ищущими взглядами? Любители свежих ощущений, сожри их Бездна! Так и хотелось призвать Яцуфусу и подарить жаждущим новенького по-настоящему неизведанные ощущения, познакомив их с ней! Впрочем, эта проблема быстро потеряла свой накал благодаря моим отважно «вызвавшим огонь на себя» и более общительным товарищам. А имперский этикет, при всей своей относительной простоте, имел достаточно невербальных сигналов, которые могли показать потенциальным ухажёрам, что здесь им не рады. Не зря я потратил время, освежая доставшиеся в наследство от прошлого владельца Яцуфусы знания. Проблема персонажей, не понимающих вежливых намёков, решалась подчёркнуто высокомерной физиономией и, что важнее, духовным давлением. Если на одарённых даже низкого уровня этот навык не слишком действовал, то на простых людей и средненький импульс оказывал влияние сродни удару пыльным мешком по голове. Полезный навык. Что частично меня со всем этим примиряло — местные закуски и напитки, которые оказались действительно хороши. Не только в нашем арендованном особняке повара умеют показать класс. Так что, попивая розовое игристое вино, я с любопытством энтомолога, любующегося на порхающих бабочек, наблюдал за танцующими и общающимися дворянами. К сожалению, чисто визуальные наблюдения не могли помочь выбрать потенциальную цель для допроса. Оставалось просто смотреть на мероприятие, постепенно перерастающее в обычную пьянку. Уже сейчас я слышал прорывающееся через музыку оркестра нетрезвое женское хихиканье и преувеличенно громкие мужские голоса. Пройдёт ещё немного времени — и происходящее станет совсем похоже на корпоратив современного мне прошлого мира. А тот, в свою очередь, не слишком отличался от древнегреческого симпосия*, который произошёл от каких-нибудь племенных плясок после обильного возлияния забродившим соком. /* — если кто не знал, солидное слово симпозиум пришло к нам из греческого, где обозначало ритуализированную попойку./ Люди… Обёртки меняются, но суть остаётся той же. Я их не осуждал. Слишком лицемерно свысока смотреть на окружающих, мало чем от них отличаясь в своей сути. Малая часть собравшихся решала на таких мероприятиях различные вопросы с теми, с кем встречаться вне нейтральной территории неудобно. Большая же доля присутствующих явилась, чтобы скрасить досуг и удовлетворить жажду общения, всё-таки люди — социальные существа. Всё как везде. Но показное дистанцирование высоких страт от низких, при том, что подавляющее число носителей благородной крови отличалось от мещан лишь красивыми тряпками да надменным выражением холёных лиц, немало забавляло. По словам Эрис, многие из дворян даже приличное образование получить не стремились. Зачем? Для того, чтобы вести светскую жизнь, оно не нужно, а с делами пусть разбираются подчинённые. Как ни крути, а спокойствие и достаток развращают, не выстраданные блага воспринимаются как должное и отбивают мотивацию к развитию. Не зря и в этом мире бытует мнение, что на детях великих людей природа отдыхает. Мою отстранённость прервало появление хозяйки вечера. Эффектная, чуть смуглая молодая женщина в тёмно-зеленом платье с открытыми плечами и крупным вырезом, открывающим вид на пышную грудь, молча встала рядом и некоторое время смотрела в ту же сторону, что и я. — И о чём же задумалась моя прелестная юная гостья? — спросила Изабелла, повернув ко мне красивое лицо в обрамлении длинных иссиня-чёрных вьющихся волос. — О неизменности человеческой природы, — ответил я. — Пока есть угроза или явный враг, люди будут становиться сильней. Но стоит угрозе исчезнуть, ложное чувство безопасности породит праздность, а праздность лучше любого врага уничтожит всё достигнутое. — О, неужели я говорю с приверженницей учения стоиков?! — собеседница изогнула бровь, в синих глазах блеснула смешинка. Напоказ оглядев свою одежду и бокал в руке, негромко смеюсь. — Неужели я похожа на стоика? Теперь засмеялась Изабелла. — Совершено не похожа. Было бы настоящим преступлением прятать столь притягательную юную красоту за уродливым закрытым платьем в пол. Нет-нет, стоицизм придуман угрюмыми мужланами для угрюмых мужланов! Таких, как друг моего братца. Но было удивительно услышать от юной девушки речь, столь похожую на призывы нашего любимого губернатора к умеренности и скромности. — Ну нет, кротость, умеренность и скромность — это не про нас! Про нас — это честолюбие, амбиции и безжалостность. Мне вообще всегда казалось, что учения, проповедующие подобное, создаются для крестьян, чтобы те не бунтовали и не ленились. Усердно трудись, будь кротким, довольствуйся малым, соблюдай законы и тогда будешь вознаграждён. В следующей жизни. Может быть, — кривлю губы в улыбке под приятный грудной смех собеседницы. — Ах, как же я с вами согласна! Долг каждого аристократа — приумножить наследие славных предков. Но если судьба подарила нам здоровье, красоту и богатство, разве не преступление навешивать на себя глупые ограничения в угоду выдуманным богам? — лукавый взгляд из-под длинных ресниц. — Ещё вина? — повелительный взмах разносящему напитки слуге. «Хах, а жизнь-то налаживается!» — мелькнуло в голове после того как взгляд оценил формы хозяйки вечера и встретился с шалой синевой её глаз. Ситуация, когда красивая девушка брала инициативу и сама пыталась свести близкое знакомство, оказалась для меня внове, но память прошлой жизни позволяла верно трактовать намёки и, получив предложение осмотреть коллекцию картин в комнате хозяйки вечера, сообразить, что оно означало. Не найдя причин для отказа, ответил согласием. Картины мы тоже посмотрели. Что тут сказать? Нравы имперской аристократии и впрямь, оказались необычайно лёгкими. Но я — последний человек, который станет критиковать других девушек за тягу к молоденьким девочкам. «Картины» мне понравились, да. А Изабелла оказалась очень даже не прочь продолжить знакомить свою юную подругу с миром чувственных удовольствий. Светлой и чистой любовью или хотя бы глубокой симпатией, как с Эрис, даже не пахло. С обеих сторон. Ну и что? Я был благодарен девушке за этот просвет на фоне осточертевших кошмаров, шёпота тейгу и подкатывающего безумия. Надеюсь, не придётся её убивать. А вообще это забавно — потратить столько сил и времени на поиск и допрос «языков», чтобы, явившись на нежеланный приём, соблазнить сестру помощника губернатора, которая в простой болтовне выложила едва ли не больше информации о местных раскладах, чем удалось собрать до того… Да уж, даже не знаю, что тут сказать.