Из Тьмы

И вот наступил долгожданный (нет) вечер бала. Дорогие кареты и экипажи, влекомые статными породистыми лошадьми, мужчины в костюмах, женщины во всевозможных платьях и с различными драгоценными украшениями на холёной коже. Стреляющие глазками девушки на выданье, пушащие хвосты молодые дворяне, присматривающие за дочерьми замужние женщины, их наполненные осознанием собственной (зачастую вымышленной) важности мужья. Присутствовали и возрастные матроны, а также патриархи семейств, на фоне которых даже давно уже не юнец Модо выглядел молодо. Вежливые поклоны, приветливые расшаркивания и улыбки, улыбки, улыбки — все, как одна, лживые. Ярмарка тщеславия и лицемерия, призванная показать, что в городе всё по-старому, все спокойно. Впрочем, большинство местных бездельников, скорее всего, действительно не догадывалось о сгущающихся тучах. А ведь даже если группа А внезапно исчезнет, поднятые волны не успокоятся. И кто знает, во что тогда может вылиться ситуация с потерявшими дружелюбность мятежниками и людьми Эскобара, всерьёз вознамерившимися воевать с властью нынешнего губернатора? Некоторых я узнавал, но подавляющая часть присутствующих оставалась мне неизвестна. И не потому, что на них не удалось собрать информации, просто эти прожигатели жизни и получаемых от земельных владений денег были как неуловимый Джо, которого никто не ловил ввиду полной никчёмности. Накипь. Грязная пена бытия. На самом деле всё не так плохо, и реальность, не искажённая призмой недовольства, не настолько уж несимпатична. Но дурное расположение духа упорно окрашивало мир в чёрно-серые тона: если смех, то фальшивый, если красивая девушка, то злоупотребляющая Алым Эликсиром «кровососка» (хотя не мне обвинять в таком других) и так далее. Блеск и приторная, ненатуральная куртуазность местного бомонда слишком резко контрастировала с происходящим в районах нижнего города и вызывала подспудное ощущение чуждости, которое, в свою очередь, будило желание подарить этим лицам-маскам толику настоящих эмоций — боль и страх смерти, например. М-да, надеюсь, вкусняшки из местного буфета и пара-тройка бокалов шампанского смогут пригасить уровень моей злобности. Хотя, учитывая практически переставший действовать на меня алкоголь, чтобы опьянеть, придётся разбавлять напиток коньяком. С сомнением покатав игристое вино по стенкам бокала, всё же отказываюсь от столь смелых экспериментов. И недовольно кошусь на буквально сияющую Акиру. Девушка в бирюзовом платье, с бриллиантово-сапфировым ожерельем и серьгами кружилась в танце с каким-то франтоватым блондином, не забывая незаметно поглядывать на Кея, который также танцевал — с полненькой улыбчивой шатенкой. «У-у, испортила настроение и танцует, радостная! В моих трофейных украшениях! Даже уши проколоть не поленилась!» — мысленно ворчу я с неуставной, э-э, то есть нарушающей бальный этикет кислой миной. Вспыльчивая, но отходчивая рыжая, очевидно, уже и думать забыла о том мини-скандале, который устроила, узнав о довольно плотном взаимодействии с местным криминалитетом. Ну да, нас воспитывали в ненависти к разлагающим Империю вредителям, Отряд довольно часто зачищал разных бандитов. Лично мне производители и торговцы наркотическим дурманом тоже не слишком нравились. Картель не самый приятный союзник. Но союзник полезный. Да и в стабилизации обстановки в городе после будущей трагической гибели губернатора и главы гарнизона они кровно заинтересованы. А раз так, чего скандалить-то? Самое обидное — вредная Акира выплеснула эмоции и, довольная собой, удалилась с гордо вздёрнутым носиком, а её оппонентке (то есть мне) пришлось терпеть второй раунд пререкательств уже с Наталом. И это если забыть о Кенте, который опять завёл свою шарманку о желании упокоения. А я так надеялся, что этот одновременно мудрый и наивный мужчина, всё более воспринимаемый мной как старший родственник из глухой деревни, всё-таки решит остаться рядом и после этого задания. Но нет… жаль. Самоубийца, блин, чтоб эту его секту Бездна пожрала! Да и Натал… друг называется! Нет бы восхититься тактико-стратегическим гением подруги, а он критикует и не хочет возглавлять мой Синдикат. И чего ему не так? Круто же! Сиди себе, кушай вкусняшки, собирай с подчинённых деньги и информацию, казни нерадивых и иногда возглавляй боевые операции против конкурентов… синекура. Подумаешь, воину духа таким заниматься не престижно! Разве нельзя воспринимать это как длительную миссию? Ещё и обещавшая встретить нас Изабелла почему-то опаздывала. Только и оставалось, что размышлять и наблюдать за общающимися гостями да кружащими в танцах парочками. Благо, после трёх обязательных танцев в остальных можно не участвовать. Но и в буфет сразу бежать нельзя. Понапридумывали, блин, тупых правил, верно Принц говорил! Хорошо хоть моя публичная личность-маска заявлена как воин духа, пусть и не особо сильный; это давало немало послаблений в сравнении с обычными молодыми дворянками… как и некоторая «неотёсанность» выходцев из северо-восточных провинций. Ловлю взгляд командующего местным ополчением — невысокого, худого и тонкогубого брюнета с желчной физиономией, разряженного в мундир а-ля диктатор банановой республики. Киваю ему, получаю ответный, не слишком вежливый кивок и высокомерный фырк от его спутницы. Какие неприветливые. Ну да ничего, мы люди не обидчивые. Чего обижаться на будущих трупов? Высший командный состав ополченцев верен губернатору Форесту и подлежит устранению. Старшие и средние офицеры вряд ли станут выступать, ну, а офицеры младшие или тем более унтера немногим инициативнее своих подчинённых, пребывающих под какой-то подавляющей волю химией. Кстати, интересно: у кого городская верхушка утянула идею с солдатами под наркотиками, не у Картеля ли? Хотя не факт, задумка старая и довольно популярная. И коль уж речь зашла о наших союзничках: стоит признать, что глава Картеля показал себя с самой выгодной стороны. Он безвозмездно поделился массой интересной информации, да и множество бандитов, готовых выполнять указания «эмиссара союзной организации», оказалось к месту. Что бы там себе ни думали Акира и Натал, а дружественная, частично зависимая преступная группировка — вещь, в хозяйстве убийцы и шпиона очень полезная. Глава производителей наркотиков прекрасно понимал, что ему придётся запачкаться в перевороте и предоставить «Синдикату» рычаги влияния на себя и свою группировку, поэтому проблем с втягиванием его подопечных в различные мелкие акции и провокации не возникло. Эскобар, настроенный на месть возжелавшему убрать его Форесту, вообще развел активную деятельность, собираясь отплатить ещё и за своего отца, убитого по указке нынешнего главы администрации. Нападения «бунтовщиков» на родовые гнёзда дворян мелкого и среднего пошиба, удары по бизнесу представителей крупных столичных корпораций, вербовка новых коррумпированных чиновников и усиление контроля над старыми, обнародованные грязные факты о самых последовательных и могущественных недругах центральной имперской власти, подготовка бойцов. Как уже говорилось, Картель без дураков собирался начать боевые действия. Охраняющие наркотические плантации боевики организовали подобие военных лагерей, где подтягивали желающих во владении огнестрельным оружием, благо Картель богат, а предусмотрительный Эскобар запас столько оружия и патронов, что мог бы снарядить чуть ли не каждого наркомана. Бойцы из них, конечно… вооружённое стадо. Но в случае чего толпы обдолбанного, а потому бесстрашного и не чувствующего боли мяса с огнестрелом могли пригодиться. Слишком большого усиления бандитов я не опасался. Во-первых, уже сейчас в моих руках достаточно информации, способной утопить Картель, а во-вторых, глава производителей наркотиков прекрасно понимал, что просто не сможет защититься от убийц того уровня, что продемонстрировал наш визит вежливости в его жилище. Да и Счетовод выдвинул какие-то взаимовыгодные предложения, планируя интегрировать Картель в Синдикат. И в очередной раз подтверждая свою полезность, именно люди Эскобара донесли до нас весть о консолидации усилий Полиции и Разведки после устроенного мной бабаха. Да уж, вот сюрприз так сюрприз! Правда, как позже выяснилось, объединение получилось только на словах. Не пылающие взаимной приязнью организации больше мешали друг другу, чем помогали. Вероятно, тут таилась немалая заслуга Модо, который всегда славился своим дурным характером и любовью к унижению несимпатичных ему персон. По некоторым данным Рамон, исполнявший обязанности начальника местного отделения службы разведки, был бы очень не прочь решить проблему склочного толстяка… радикально. Понятно, что в действительности он не станет подставляться, посылая убийц, а специалистов, способных устроить качественный несчастный случай, у него не осталось. Но разве это не долг коллеги — помочь сотруднику любимой и родной службы разведки? Вскоре ворчливому толстяку предстояло принять славную (или не очень) гибель в бою. Посмотрим, как главный подозреваемый будет объяснять, что случайности — случайны. А вот, кстати, и он. Киваю важно шествующему главе стражи. Модо, пребывающий в хорошем расположении духа, кивает в ответ, сопровождающая его жена — выглядящая значительно моложе своих лет, милая в общении женщина — также с улыбкой приветствует знакомое лицо. Даже удивительно, как они при такой разнице характеров успешно уживаются. Через некоторое время мелькнуло лицо Рамона, он, как и я, наглым образом нарушал бальный этикет, диссонируя своей хмурой физиономией с окружающими. Прошагал в окружении свиты из офицеров генерал Стоун: мощного телосложения мужик с русыми волосами и короткой, но густой бородкой. Чем-то он походил на дожившего до первых седин богатыря из былин моего прошлого мира. Кстати, в свите генерала присутствовал мой агент. Ну как — мой? У Дафа в документах нашлись преинтересные подробности увлечений молодого тогда ещё курсанта военной академии в Столице, а Эскобар предоставил кое-что о делишках уже заматеревшего офицера на новом месте службы. Так что деловое предложение от неизвестных ожидаемо оказалось принято, как и призванная подсластить пилюлю денежная сумма. Правда, скрипя зубами при подписании компрометирующих бумажек, живая марионетка не догадывалась, во что выльется наше сотрудничество и надеялась просто получить приработок, тихонько кропая доносы на сослуживцев. Хе-хе, святая простота! Через некоторое время, пересчитав всех интересных или просто известных по сплетням и бумагам личностей, самозваная будущая Тёмная Владычица впала в уныние. «Без Изабеллы ску-учно! Что за манера — позвать на бал, а самой не прийти? Обманщица должна быть наказана! — немного пофантазировав о «наказании» любовницы, а потом и непослушной сестрёнки, плавно перехожу к более близкой и животрепещущей теме еды. — Интересно, уже можно идти в буфет или ещё немного постоять, чтобы не выглядеть невоспитанной прожорой? Или плюнуть на мнение пока-ещё-не-трупов и пойти пораньше?» Танцевать не хотелось, не слишком мне импонировало это занятие. Да и с кем? Пусть в Империи и довольно свободные нравы, но пригласить на танец другую девушку… можно. А вот получить согласие — сложно. Провинция-с. Да ещё и бал, даваемый главой администрации, считался практически официальным мероприятием, где подобное не приветствовалось вдвойне. Это не имеющая никакой старшей родни, кроме брата, и сверх того очень богатая Изабелла могла позволить себе попирать устои, важно поплёвывая на общественное мнение, оставаясь уважаемой, пусть и немного эксцентричной особой, а остальным — ни-ни, скандал и урон репутации. Принимая же предложения от кавалеров, одна юная убийца ощущала себя… странно, словно неудачливый шпион, попавший в «голубой» ночной клуб и вынужденный мимикрировать под основную массу. Впрочем, даже будь здешние нравы либеральнее, это не многое изменило бы. Плебеи мы, этих ваших вальсов не разумеем. Только способности воина духа и помогали избежать конфуза… Единственным доступным развлечением оставалось быстро приевшееся наблюдение за танцующими и разговоры со знакомыми личностями. К сожалению, те, кто интересовал меня, не слишком стремились поболтать с юной подружкой леди Изабеллы; ну, а те, кто, наоборот, набивались пообщаться, уже сами не представляли интереса. Почему-то патронируемая моей дворянкой творческая интеллигенция пребывала в святой уверенности, что молоденькую подружку покровительницы легко охмурить своими сверхидеями и через неё выклянчить денег. Бесполезные прилипалы! Нет, имелись и приятные исключения, вроде того подполковника полиции, который таки законопатил в общую камеру компашку любителей пользоваться полномочиями стражи для удовлетворения своих низменных желаний. Интересно побеседовали о роли полиции в современном обществе, о её проблемах и путях к их решению. Неглупый дядька. И с юмором. Даже жаль, что его куда-то утянули коллеги. Вот есть же у нас в Империи умные люди! И дельные идеи есть! Но всё продолжает катиться туда, куда катится. А почему? Потому что не обделённые разумом и не растерявшие человечности чиновники, если не хотят прозябать на низовых должностях, вынуждены мимикрировать под общий фон, постепенно сливаясь с ним морально и интеллектуально; а если что и прорывается, то только в таких разговорах. Да и сколько их, не то что сохранивших в душе крупицу доброты, а просто разумных и понимающих, куда совместными усилиями толкают, в том числе и себя? Может, моё мнение пристрастно, однако, судя по собранным данным — сапиенсов среди хомо-чиновникусов до прискорбия мало: наверх прорываются не компетентные личности, а наиболее амбициозные приспособленцы, готовые беззастенчиво лебезить перед высшими, грызться с равными и давить низших. Всё, как завещала матушка-природа. Недалёкие, но зато хитрые, решительные и лишённые тормозов лезут вверх и оттуда бьют всех несогласных, как потенциальных конкурентов. Вот и получается, что многие и многие руководящие посты, словно злобные бабуины верхушку плодового дерева, оккупировали обладатели таких же обезьяньих мозгов. А ради чего? Чтобы изменить мир? Пф! Чтобы, как типичный бабуин, угнетать и унижать нижестоящих, удовлетворяя инстинкт доминирования. «Смотрите все, какой я большой, важный и неподсудный!», угу. И воруют потому же: «Моя богаче, чем твоя!» — хотя что у одного, что у второго денег на многие поколения вперёд. И ничего, блин, с этим не поделаешь! Скинут императорскую династию или нет, но человеческую природу не поменять: что чистить старую элиту, что ставить на её место новую, всё одно прогниёт за пару поколений. Разве что, во избежание вырождения верхушки правящего класса, рассадить на ключевые места бессмертных немёртвых с прошитыми в нужном ключе мозгами, чтобы те поддерживали движение социальных лифтов в обе стороны, поднимая или опуская служащих на уровень их компетенции. Или придумать какие-нибудь полезные квази-тейгу и сделать регалиями для министров и Императора, только подкорректировать ментальное давление так, чтобы оно было направленно на улучшение благосостояния страны и народа. Ну, или создать ИИ-управленца на основе некромантии и магии душ, чтобы тот вёл учет и контроль деятельности людишек. Да-а… наверное, с похожих мыслей и начинало большинство тёмных властелинов, тех, которые в начале карьеры выглядели светлыми героями. Но мне-то бояться потемнеть уже не стоит, верно? Так что идеи для будущих изысканий стоит запомнить. Ту же независимую от подпитки нежить вполне можно реализовать, прикрутив ей способность поглощать чужую духовную и жизненную силу. Кстати, это решит и проблему с недостатком силы на поддержание большого количества активных немёртвых слуг. Правда, идея посадить на высшие государственные посты натуральных бессмертных вампиров внушает некоторые… опасения. Да и светлое будущее под руководством некро-Скайнета тоже. Немного похмыкав над новыми идеями воплощения в жизнь своего господства, да ещё и таким образом, чтобы это господство не тяготило и вообще было не заметно со стороны — как править миром, не вызывая подозрений у соседей по палате и санитаров, ага — всё же отправляюсь в буфет. Слишком уж странные думы порождает голодный желудок. Так и до некрокоммунизма додуматься можно или какого-нибудь принудительного осчастливливания человечества путём слияния его в единую мыслящую НЁХ. Вернулся я из буфета значительно подобревшим: местный высший свет перестал восприниматься как яркокрылые насекомые, кружащие над заживо пожираемым ими телом тяжело больной страны. Эх, опять ассоциации с едой. И почему те пироженки кончились так быстро? Такое многолюдное мероприятие и всего лишь один поддон с этой вкусняшкой. Бардак! Тем не менее, очередная версия вальса предстала в более выгодном свете — красиво ведь танцуют, словно актёры в историческом фильме. Играет приятная, ненавязчивая музыка, множество пар с лёгкими улыбками на лицах кружится по мраморному полу огромного зала с высоким сводчатым потолком. Стилизованные под свечи лампы в хрустальных люстрах и отражающийся от вездесущей позолоты мягкий желто-оранжевый свет окрашивают светлые стены в тёплые тона, придавая вечеру романтический флёр. И кажется, что всё в Империи прекрасно. Есть в светской жизни дворян притягательный для многих блеск. Неудивительно, что некоторые несознательные личности прошлого мира грезили «Россией, которую мы потеряли». Вот только жизнь в совершенно иной и вместе с тем очень похожей на родину прапрадедов Виктора Империи прекрасно давала понять, на чём строился весь этот искусственный лоск для немногих. «Вот ведь, опять мысли не в ту сторону пошли! Я вообще-то играю за «охранителей», а не за «революционеров»! Допросы чинуш и агентов Революционной Армии плохо на меня влияют, да», — подумалось под тихий хмык. Не сказать, что среди мятежников сплошь идеалисты, к которым я проникся сочувствием. Да и идеалисты те… ну вот что они могут дать людям? Если горение и идеи отодвинуть, что останется? Помимо террора и фраз о том, чтоб всем резко стало хорошо? Среди тех же, которые боролись не за идею, а за свой интерес, встречалась такая грязь, что даже меня пронимало. Однако информации хватало для неприязни к обеим сторонам конфликта, как и к человечеству в целом. «Жаль, что на улице дождь, воздухом подышать не выйдешь. Найти, что ли, Кея и повеселить себя, устроив с «братиком» пикировку? Или приткнуться к местным картёжникам и попробовать взять у фортуны реванш? Хотя у них там воняет, накурено…» — задумчиво смотрю на пузырьки в бокале с алкогольной шипучкой. Истина в вине не находилась. Размышления оборвал какой-то хлыщ в белоснежном костюме, заявившийся в мой уединённый уголок и в ультимативной форме вызвавший никого не трогавшую некроманси на танец. И ладно бы вежливо пригласил, но манеры донжуана оставляли желать много лучшего. Чуть ли не за руки начал хватать. Признаться, я от такого напора даже опешил. У нас не какая-то там демократия, а полуфеодальное общество, где за такие выкрутасы можно легко заплатить здоровьем или жизнью. Причём, учитывая редкие, но среди аристократии не уникальные способности воинов духа, плату может взять и сама девушка, прямо на месте оторвав невоспитанному ухажёру что-нибудь лишнее. Неумно это — хамить и распускать руки, когда тебя могут убить пальцем. К сожалению, даже на прямое предупреждение о моих способностях и намерении их применить на нём, если он не уйдёт, этот типус отреагировал только наглой ухмылкой и взглядом в сторону охранника — не особо сильного Адепта, явно выходца одного из Храмов Боя. Безмозглое туловище находилось под влиянием наркотиков и считало себя сыном правителя в сельском клубе. Он-де посланец кого-то-там из Столицы и личный гость губернатора, бла-бла, вострепещи, бла-бла, покорись… «И почему каждый отброс принимает нежелание повышать голос и раздувать пустой конфликт как слабость?» — подумалось с оттенком грусти, когда неприятный визитёр даже не помыслил внять высказанным спокойным тоном предупреждениям. На самом деле, несмотря на не слишком хорошее настроение и вредную привычку улучшать его убийствами неприятных личностей, я не собирался делать с хамом что-то нехорошее… До того, как нарко-мачо перешёл на оскорбления. И дело тут даже не в обидчивости, а в том, что благородная уроженка северо-восточной части Империи, да ещё идущая по тропе воина духа, просто не могла проглотить обиду. Правила поведения в аристократическом обществе, особенно их редакция для одарённых, по сути своей, мало чем отличались от классической блатной триады «не верь, не бойся, не проси». Ну, разве что речевыми оборотами. У позиционирования моей маски как воина духа хватает и недостатков, за «просто благородную девушку» уже вступились бы те же офицеры Стоуна, что неодобрительно поглядывали в нашу сторону. А вообще, устраивать скандал или разборки внутри бального зала — оскорбление хозяина мероприятия, по регламенту все конфликты должны выноситься на улицу. Странно, что к нам ещё не подошла охрана. Пусть времени прошло всего ничего, секунд сорок, но обычно они выпроваживали бузотёров почти сразу. «И кто это, интересно, так меня невзлюбил? Я не я, если в случае вызова на дуэль этот отброс не выставит вместо себя замену». Чувствовалось несколько потоков внимания от персон, которые могли быть виновниками провокации и стать причиной задержки охраны. Но сомнительно, что нашу группу заподозрили и губернатор решил устроить проверку. Он же не дурак устраивать бой с убийцами неизвестной силы у себя под боком? Не дурак, иначе бы не ходил всюду со своими южанами. А ведь одна милая и добрая девочка-волшебница так надеялась незаметно сделать из него марионетку. Более реальной причиной виделась моя связь с Изабеллой. То ли кому-то не понравилось наше общение, то ли этот некто хотел спровоцировать девушку, то ли ещё что. В любом случае, вызывать этот мусор на дуэль или пытаться избить на месте, что чревато дракой с «более быстрым и сильным» Адептом-охранником, я не собирался. Тем более, что сюда спешила, наконец-то прибывшая на бал, одетая в серебристо-белое платье в блёстках услада моих вечеров, что ещё более укрепляло подозрения о некой интриге её недоброжелателей. Ладно, сделаем так, чтобы во всём была виновата отмороженная Кори. Во мне ведь и так подозревали дочь рода военной аристократии, а не скороспелых дворян-нуворишей? И как говорила память предка, у любого уважающего себя рода воинов духа есть семейные умения. Да и местным, хм, понятиям сей фокус не противоречит, так что… — Ты выбрал. Перехватив полупустой бокал так чтобы пальцы и ладонь закрыли вино, делаю пару вращательных движений и, не используя ускорение, как самая обычная оскорблённая девушка, выплёскиваю шампанское прямо в лицо хама. Телохранитель ожидаемо не прореагировал на «не опасное» движение. — А-а-а-а!!! — издав вопль оленя, зацепившегося самым ценным за острый сучок, неучтивый приставала схватился за глаза и начал забавно извиваться на полу. — Й-а-а-а!!! Охранник сначала застыл в нерешительности — броситься на агрессоршу или помочь господину? — но придвинувшиеся офицеры помогли сделать правильный выбор. Простому телохранителю, будь он хоть трижды приравненный в правах к не наследному дворянству выходец из боевого храма, нападения на урождённую благородную не позволят. Вот напади я с кулаками и защищай он хозяина, писаные и неписаные законы оказались бы на его стороне. Как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности… а вот знание — вполне. «Прямо, хих, настоящий червячок! — мысленно посмеиваюсь, наблюдая за мучениями неприятного человека. — Осознал свою истинную суть, и теперь ползает у моих ног. Правда, червячки не кричат, но отрезать язык или подрезать связки не получится, не поймут, дикари-с… хи-хи-хи!». — Ай-а-а-а! Не трога-ай, мен-Йа!!! — червячок из Столицы продолжал орать и смешно елозить на полу, успешно отбиваясь от попыток растерянного телохранителя оторвать его ладони от лица и увидеть повреждения. Ну да, опьянение остроту боли не уменьшит, повреждения энергетики продолжают оставаться болезненными даже после анестезии, а насыщенное агрессивной силой вино именно по ней и било. Не Кислотный Плевок, который проест в черепе дырку, далеко не он. Но для сырого умения, вообще не использующего силу тейгу и вполне повторяемого другими одарёнными — неплохо. Предположение о том, что привязка к материальному носителю на порядок снизит скорость размывания воздействия — подтверждено и опробовано в поле. Секрет оказался в том, чтобы правильно это самое воздействие внедрить, синхронизировав с (в данном случае) вином. Это, конечно, не собственная кровь, которая показывала лучшие результаты по уровню накачки и времени удержания энергии, но практически настоящая магия, да ещё и не завязанная на артефакт! Круто же! Не зря я возился с контролем духовной силы и теми железками из пыточной, не зря! Радостная улыбка сама выползла на лицо. — Что здесь происходит? — среди удивлённых, опасливых и возмущённых возгласов раздался басовитый голос генерала Стоуна. — О, ничего важного, — с так и не сошедшей с лица полуулыбкой отвечаю я. — Просто неуважаемый как-его-там, видимо, забыл умыться и перепутал бал с борделем, а приглашённых девушек с куртизанками. Я помогла несчастному промыть глаза и рассеять туман заблуждений. Теперь ему стыдно, посмотрите, как страдает, бедняжка. — Ха, а ты мне нравишься, мелкая! Так этой столичной псине и надо! — хлопнул в ладоши Каменная Стена и продолжил, не обращая внимания на испуганно-возмущённо-заинтересованный гомон. — Когда подрастёшь, поступай в военную академию. Армия ценит решительных и сильных бойцов. — Благодарю, я подумаю. — Приятный дядька. Жаль, что вскоре тоже станет трупом. Увы, не все присутствующие были настроены столь благожелательно. Усиленный слух и акустика самого зала дарили прекрасную возможность услышать самые разные мнения о себе, и дружелюбные или даже нейтральные оказались там в меньшинстве. — …психопатка! Ты видел? Видел? Когда она плеснула этой дрянью, она улыбалась… — …горцы, они все такие. Представляете, у них до сих пор в ходу кровная месть… — …а разве она не вином плеснула? — …чернокнижница, они и не такое могут, к нашему западнику приехала… — …с этой отравительницей потому сошлись. На последнюю фразу, сказанную женским полушёпотом, я даже заинтересованно скосил взгляд. Интересненько! Белла, оказывается, у нас ядовитая штучка. Хотя верить слухам… Вон меня как поносят, а я ведь личность совсем не конфликтная и вообще милашка, хе-хе. К сожалению, интересующая меня сплетница голоса больше не подавала, ведь цель сплетни неуклонно проталкивалась к центру событий. Но раньше неё успел кое-кто другой. — Так и знал, что найду тут тебя, сестрёнка, — Кей Ли радостно мне оскалился, поприветствовал Изабеллу и, скорчив заговорщицкую физиономию, театральным шёпотом сообщил: — Если Кори-чи нет рядом со сладостями, а поблизости кричат от боли и страха, то наша милая маленькая Доктор Боль точно там! — Он меня оскорбил, — бросаю недобрый взгляд на юмориста, устроившего неуместный концерт посреди толпящихся зевак и самозваных санитаров. Сам он — Доктор Боль! На зубоскала это не произвело особого впечатления, и он только покивал, всем видом изображая: «Конечно-конечно, так всем и скажу… но мы-то знаем, как было на самом деле!». — Ты зря искалечила этого человека, Кори, — с нотками непонятно куда адресованного беспокойства проговорила брюнетка, когда постанывающее тело унесли, а зеваки разошлись обсуждать увиденное. — Он уже не первый раз ведёт себя неподобающим образом, но это посланник могущественных людей и обожаемый, — интонации приобрели ядовитые нотки, — друг моего братца лично его пригласил. — Если попытаются подойти с претензиями, вини во всём меня. Я разберусь, — произношу в ответ, внутренне умиляясь возмущённо-оскорблённой гримаске девушки, которую заподозрили в том, что она бросит свою «любимую воительницу» на произвол судьбы. Стоило признать, что Натал в разговоре о наших с Изабеллой отношениях был отчасти прав: ныне они зашли дальше, чем обоюдоприятное общение и постель. Даже к Диего я стал присматриваться из-за его сестры. То есть присматриваться как к человеку и возможному сменщику усопшего Фореста, а не как к потенциальной марионетке. Ликвидация девушки всё ещё оставалась допустимым путём, но очень уж неприятным. Плохая из меня шпионка. Так что больше никаких подружек в стане потенциального противника! Ну, кроме Акаме. Сестрёнка не считается, да. — Ай-ай, Кори-чи, ты как всегда! — Снова вылез юморист. — Только и ждёшь повода убить новую жертву! — странно, но в отличие от меня, у моей спутницы беспардонные шуточки «братика» вызвали едва заметную улыбку. Почему-то этот наглец и похабник нравился многим девушкам. — Кайл, исчезни. Или я тебе помогу. — Безжалостна, — насмешливо улыбнулся брюнет, но словам внял. Подхватив Акиру под ручку, он двинулся в сторону, не забывая говорить и активно жестикулировать. Натал и Бэйб, к счастью, не спешили подойти и прокомментировать мой поступок, ограничившись молчаливыми взглядами. Снова заиграли притихшие было музыканты, кавалеры начали приглашать дам, а не заинтересованные в танцах потянулись за карточные столы — публика постарше — или к любителям игры в фанты — молодёжь. Неудивительно: хотя сейчас среди дворян стало меньше одарённых в сравнении с тем, что хранила память предка, но их всё же хватало, а потому различные разборки всегда готовых к конфликту воинов духа не стали чем-то уникальным. Конечно, возраст и пол одной из сторон, а также скандальная личность второй усилили интерес, но не так, чтобы слишком. Посудачат и забудут. А вот Изабелла, в отличие от посторонних, не успокоилась, пока не выудила всю подоплёку и даже мои предположения, что конфликт подстроили некие интересанты. — Ты очень миленькая, когда за меня тревожишься, но не думаю, что это мои завистники. Они бы не поступили так… неизящно и по-мужлански. Хорн давний любитель «пыльцы фей», но никогда не злоупотреблял ей на светских мероприятиях. Кто-то его опоил и навёл на тебя. Похоже, что некто посчитал себя великим интриганом и собирается рассорить братца с нашим «гениальным шахматистом», — интонации полные едкой иронии и раздражения в адрес губернатора очень чётко обозначили нынешнее отношение девушки к Форесту. — Союз трещит по швам, а они туда же… — брюнетка прищурилась, постояла немного и через пару секунд улыбнулась. — А знаешь, сладкая, может это и хорошо… Пойдём-ка, найдём моего глупого братца, — меня потянули в сторону карточных столов. Но обсудить с Диего свою задумку, какой бы она ни была, у Изабеллы не вышло. БА-БАХ!!! — Не успели мы преодолеть и половины бального зала, как за окнами вспыхнуло, пол содрогнулся от мощного взрыва, а осколки занимающих большую часть стены витражных стёкол стегнули по танцующим. *** «Что ещё за наглые подражатели?! Решили взорвать меня?! Ха-ха-ха, да я сама найду и взорву вас всех!» — с весёлой злостью звучит в голове, пока руки сбивают летящие в нас с Беллой осколки, а холодный разум отмечает довольно приличную мощность взрыва и слишком большое расстояние от эпицентра, сделавшее его неопасным. Судя по всему, рвануло за территорией окружающего здание участка, вероятно, перед воротами. Похоже, революционеры оказались переимчивы, как обезьяны — и решили очистить пламенем взрыва всех местных империалистов-угнетателей скопом. Хорошо, что их остановили на КПП: выкапываться из завалов было бы… неприятно, да и Изабеллу тогда бы спасти не удалось. Выхватив из воздуха перед лицом спутницы последний, особо крупный обломок стеклянного полотна, гашу телесное ускорение и утаскиваю шокированную девушку из центра толпы. Несмотря на желание, бросать Изабеллу и лезть разбираться с хулиганами я всё же не стал. Пусть дармоеды из клана Змеи работают! Да и светиться мне не с руки. В схожем ключе мыслили и остальные ребята: рассредоточившись так, чтобы прикрыть друг друга и от нападения снаружи, и от внезапной атаки людей Фореста и Стоуна, они напряжённо замерли, не спеша действовать и сканируя обстановку взглядами. Белла вцепилась в меня, как утопающий в спасательный круг. А я с любопытством посматривал на происходящее. Убитых или смертельно раненых образовалось не так много, но витражные стёкла летели довольно быстро и оказались достаточно тяжёлыми, чтобы посекло практически всех. Светлые платья и холёную кожу придворных красавиц испятнало кровью. Алые струйки, мешаясь с более тёмным цветом венозной крови, сочились из-под закрывающих лица пальцев, толчками вырывались из перебитых артерий. Алые лужи растекались по мраморному полу, заставляя осознавших произошедшее и начавших паниковать дворян оскальзываться, падать и ещё сильнее красить свои одежды в цвета крови. Какому-то неудачнику отсекло кисть, и он, словно флагом, с криками размахивал раненой конечностью, орошая окружающих рудой жизни. Весело. Вечеринка в алых тонах, хех. Жаль, что нельзя вместо криков включить какую-нибудь бодренькую мелодию. Охрана никаких поползновений в нашу сторону не предприняла, а дёргаться по поводу атаки снаружи, как уже говорилось, смысла нет. Если подрывники не идиоты, то они давно скрылись, оставив заряд взрывчатки и часовой механизм. Ну, а если всё же идиоты, то их поймает охрана. Если они сами не подорвались, конечно. Последнее, кстати, больше всего похоже на реальность — слишком уж далеко рвануло для удачного теракта… если целью было убить, а не напугать и разозлить, разумеется. Боевая группа РА? Точно нет. Не похоже на подготовку к штурму. Я бы поставил на провокацию от Эскобара — заметка: прояснить этот вопрос с Картелем — или самодеятельность местных отморозков. Интересно, они действительно сплагиатили идею у меня или всё же сами придумали устроить дворянам незапланированный фейерверк? Пусть теперь Натал или Кента попробуют сказать, что это я отмороженная любительница взрывов! Революционеры — вот истинные отморозки! Главное — не вспоминать, кто оказал финансовую помощь нескольким группам радикалов и подарил подопечным брошюрку с заповедями революционера*, переведённую на имперский и немного переработанную в нужном ключе. Так-то террористы-отморозки без политической программы мне, безусловно, выгодны: и как материал, из костей которого можно вымостить дорогу наверх, и как дискредитирующий фактор для всего движения (никто не любит террористов), но Натал такого подхода не оценит. Да и, как оказалось, вскармливать подобную публику у себя под боком бывает чревато… неудобствами. Хех. Ну да ничего, сменщик Фореста получит все явки и пароли. Пусть нарабатывает авторитет бескомпромиссного и успешного борца с революционной заразой, мне не жалко. /*В качестве основы Куроме использовала «Катехизис революционера» Сергея Нечаева Первые три пункта героиня воспроизвела почти дословно (далее цитата из оригинала): 1. Революционер — человек обречённый. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Всё в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией. 2. Он в глубине своего существа не на словах только, а на деле разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него — враг беспощадный, и если он продолжает жить в нем, то только для того, чтобы его вернее разрушить. 3. Революционер презирает всякое доктринёрство и отказывается от мирной науки, предоставляя её будущим поколениям. Он знает только одну науку: науку разрушения./ «Хм, а кто это так внимательно на меня смотрит? — Поворачиваю голову и встречаюсь с подозрительным взглядом друга. — Не я это! Не я! Во всём виноваты придурки-мятежники! Только они, да!» — Полюбовавшись на мои невербальные попытки отбояриться от грязных инсинуаций, парень немного расслабился и отвернулся. Всё больше народа отмирало от шока и оглушения, начиная истерить и паниковать. Крик! Визг! Рёв! Люди звали на помощь, неслись неизвестно куда, сталкивались, толкались, падали, сбивали с ног всё ещё пребывающих в шоке, топтались по лежачим. Впрочем, среди океана паники оставались островки спокойствия в лице охраны, офицеров Стоуна и некоторых других наделённых духовной силой дворян. Не прошло и пары минут, как они начали гасить бестолковое броуновское движение. Со стороны входа в зал картёжников слышались щедро сдобренные ругательствами басовитые команды Каменной Стены. Ему вторил почти такой же громкий голос Модо, но этот уже больше ругался, чем командовал. Было ли мне жалко пострадавших дворян? Ничуть. Пусть сами попробуют того адского варева, которым изволят кормить низшие сословия. Конечно, неожиданный теракт вызвал раздражение: только появилась Изабелла, а хулиганы всё испортили, да и ужин вскоре должен был начаться… у-у, вредители! Но сострадания не возникало. Хотя… что это за тянущее чувство внутри? Монстр в животе недовольно рыкнул на глупую хозяйку. А, точно, это же голод. Запах крови напомнил о вкусняшках в кафе рядом с площадкой для казней и подстегнул аппетит. Всё-таки Куроме версии 2.0 точно такая же ненормальная, как и та, о которой читал я-Виктор. С другой стороны, не страшно быть фанатом, скажем, жанра «гуро» — страшно стать одержимым своими желаниями маньяком, стремящимся воплотить все свои фантазии в реальность. Главное сохранять контроль, и всё будет в порядке. Отвлёкшись от забавно мельтешащих людей и своих мыслей, повернулся к спутнице, бормочущей что-то об ужасном злодеянии и чудовищной трагедии. «Странно. Ей вроде нравились массовые бои смертников на арене. А тут то же самое, только с эффектом присутствия: крови, эманаций боли и страха предостаточно, чтобы порадовать сердце ценителя. Вон как Яцу довольна, — мысленно хмыкнул я, ощущая расходящуюся по телу бодрящую прохладу, которая так и подбивала пуститься в пляс или начать мурлыкать какую-нибудь мелодию. — Боится? Жаль. Я бы не прочь пригласить прекрасную девушку на восхитительный танец», — перед глазами замелькали картины, где я в ало-золотом, а Белла в бело-серебряном платье кружимся на полу, покрытом телами и кровавыми разводами. — Тц, — раздражённо прищурившись, отгоняю ставшие слишком яркими и навязчивыми наведённые чувства. «Что за глупые идеи? Надо перекусить». — Белла, пошли в буфет. Ноль реакции. Меня то ли не услышали, то ли, что вероятнее, слова просто не дошли до разума спутницы. Всё же рвануло достаточно далеко, чтобы отбить слух или тем более контузить. — Белла, очнись. — … — Приди в себя и успокойся, — снова повторяю, но уже использовав немного духовной силы. — А? Что? — Изабелла дёрнулась, и от удивления даже ослабила хватку, которая на ком-то другом могла оставить кровавые синяки. — Говорю, пошли, я угощу тебя вкусняшкой. Сладкое неплохо помогает от нервов. …И от странных мыслей. Аристократка посмотрела на покрытый кровью пол, на множество плачущих и стонущих пострадавших (девушкам с открытыми плечами и декольте пришлось хуже облачённых в костюмы кавалеров), которым сейчас пытались оказать помощь или хотя бы успокоить. Сглотнула и, резко мотнув гривой иссиня-чёрных вьющихся волос, отвела взгляд, зашмыгав носом. — Н-нет, я не смогу. Мне страшно. Я хочу домой. — Не выйдет. Сейчас лошади напуганы, а позже проезд займут экипажи врачей. Да и полиция со своими опросами может прицепиться. Ждать придётся в любом случае, так что идём. Ты выпьешь чего-нибудь, а я перекушу. — Т-ты что, совсем не переживаешь и не боишься? — Не боюсь. И ты не бойся, я тебя защищу, — сдвинув брови, изображаю сурово-неприступный вид. — Пошли-пошли, не будем мешать оказывать помощь, — девушка позволила себя утянуть, крепко держась за мою руку и шагая сомнамбулической походкой. Выпив, немного всплакнув на плече предварительно обруганного и обвинённого во всех грехах брата, а после таки съев несколько конфет, Изабелла отчасти успокоилась и привела себя в порядок, перестав выглядеть как пустоглазая марионетка. Кстати, ругалась на Диего не только его сестра. Большинство приглашённых также посылали «лучи добра» в сторону администрации. Впрочем, именно Диего пожеланий жить плохо и недолго досталось не слишком много: безопасность — не его зона компетенции. Намного сильнее костерили глав разведки и полиции, ну и самого губернатора. Неожиданно, но среди напуганных и шокированных произошедшим людей словоблудия Кея пришлись ко двору. Они помогли расслабиться не только Белле, но и остальным собравшимся в буфете мало пострадавшим счастливчикам. Когда наш краснобай действительно того хотел, его истории могли быть в самом деле забавными и при том не задевающими слушателей. Бэйб с Наталом и Акирой, в целях создания положительного образа, присоединились к оказывающим медпомощь волонтёрам. Правда, рыжая убийца-медик, страшась за платье, больше руководила, чем действовала сама. Кей от записи в медбратья отказался, а меня, видимо, памятуя об «успехах» в лечении свинок (между прочим, в последней партии умерла только треть пациентов, да и те скончались от попыток улучшить методику, а не от самого лечения!) почли за лучшее к пострадавшим не подпускать. Подумаешь, не больно-то и хотелось! Спустя примерно час, будучи мельком осмотренными прибывшими врачами и ответив на вопросы замотанного и немного зашуганного полицейского — а как иначе, если приходится допрашивать начальство и сопричастных к высшим сферам? — мы, наконец, смогли отправиться домой. Правда, мой путь лежал домой к Изабелле. Напуганной девушке за каждым кустиком мерещился злобно усмехающийся революционер с бомбой. Фореста с его предложением придать сопровождение из клана Змеи, моя дворянка послала, вежливо по форме, но достаточно оскорбительно по содержанию, пройдясь и по наёмникам, и по талантам самого губернатора в решении проблем, многие из которых образовались именно по его вине. Заигрывание с повстанцами в нынешней ситуации больно било по губернатору и его блоку. В том, что повинны мятежники, никто не сомневался: полиция не смогла удержать основных подозреваемых в тайне. И не потому, что сложно не ответить жёнам больших шишек и им самим, а потому, что умники, устроившие теракт, не нашли ничего лучшего, как оставить целую россыпь с листовками Революционно-освободительного движения. Придурки. Если бы не привлекли внимания охраны, возясь с листовками, то, наверное, их заряженная карета могла и проскочить. Нет, всё же удобно, когда ход расследования становится достоянием общественности едва ли не быстрее, чем вносится в протокол! Но странно это, мне РОДовцы показались вменяемыми личностями. По крайней мере, на фоне различных бандитов, дезертиров и сумасшедших пророков ячейка из отучившихся в Столице студентов выглядела неопасно. Мне даже поначалу не хотелось давать им денег — ну на что способна кучка тонкошеих студиозов? Да уж… зато теперь понятно, откуда взрывчатка: химики среди них тоже нашлись. Недооценили мы «вьюношей бледных со взором горящим», недооценили. *** Уже поздней ночью, выкрутившись из цепких объятий любовницы, которая не желала расставаться со своей защитницей даже во сне, оная «защитница» некоторое время с печально-задумчивой улыбкой любовалась на безмятежное выражение лица спящей. Взрыв, прошедшая мимо смерть и подружки-приятели, которых безносая всё же догнала, неслабо ударили по психике надменной аристократки, превратив её в обычную, напуганную и растерянную девчонку. Да… знакомое чувство. Нехорошо получилось с этими придурошными подрывниками. Изабелла мне нравилась, а значит, страх и слёзы на красивом личике вызывали желание расправиться с их виновником. Но не с собой же расправляться? Сомнительно, что студентики смогли бы провернуть такую акцию без моих денег и того влияния, которое мои же действия оказали на обстановку в городе. Вот и оставалось выступить в роли игрушки-обнимашки, молчаливых ушей и плеча, в которое можно выплакаться. Всегда раздражали чужие слёзы, но за всё нужно платить: и за поступки, и за привязанности. Потому, когда разомлевшая от эмоций и алкоголя девушка начала клевать носом посереди разговора, я раздел и отнёс её в постель, а потом некоторое время лежал рядом, дожидаясь, пока она окончательно расслабится и заснёт. — Прости, Белла, — тихо произношу я и, поправив тонкое шёлковое одеяло, покидаю спальню. Вскоре позёвывающий кучер вёз гостью хозяйки в арендуемый ею особняк. Там я тоже не стал долго задерживаться. Пусть сырая погода не располагала к подвигам, но глупо не воспользоваться любезно подстроенной революционными товарищами ситуацией и не поймать обычно не покидающую своего пристанища цель на пороге. Так что, переодевшись и предупредив разбуженного Натала, я воспользовался тайным ходом и вновь выскользнул в предрассветную тьму. Пусть мы с ним и повздорили, но даже более склонная к различным закидонам Акира не стала бы откалывать фокус вроде ухода на охоту без предупреждения командира группы. Мне таким заниматься было и вовсе стыдно, хотя и хотелось повредничать, особенно за его подозрения в авторстве фейерверка на балу — будто я стану шуметь без особой цели, да ещё и не предупредив остальных! В общем, обозначив другу точку будущей операции, несколько минут послушав извинения, подкреплённые согласием работать на бандитов — пфе, тоже мне, мученик! Не нравятся бандиты, создадим в Столице какое-нибудь охранное агентство, пусть рулит его боевым крылом — попрощался, оставив парню сигнальную систему модели «Пушистый Люци». Разумеется, открытого боя, да и боя как такового, не планировалось — но мало ли? Чем лучше страхуешься, тем меньше шанс возникновения проблем. *** — Тупые варвары, — грузно вышагнув из кареты, проворчал Пауль. Или, как он требовал себя называть, — мастер Пауль. Услышь такое именование бывший господин или кто-то из его учеников, и они бы даже не оскорбились, лишь посмеявшись над размечтавшейся бездарностью. Как же! Не имеющая ни задатков, ни хранящей семейное наследие родни, а вследствие того и знаний серая посредственность, рабочая лошадка, давно перевалившая вторую половину отмеренного срока, вообразила себя равной господину и его старшим ученикам! Но где господин и где его высокомерные ученики? Пали в новом витке внутренней грызни, очередной Охоты на ведьм*. Убиты, стали основой для химер, сожжены инквизицией на потеху черни. А он выжил! Причём не только выжил, но и сумел прихватить часть библиотеки и лабораторных журналов, остальное предав огню вместе с виварием, камерами для особо ценных заготовок и всем остальным замком. И теперь он, Пауль, заслуженно мог считаться главой их Школы, как единственный выживший и сохранивший традицию. Среди имперских недоучек так точно! Он ещё докажет, что ничем не хуже зазнаек из Семей! Расправив хилые плечи и выпятив грудь, беглец с запада важно зашагал вперёд, не обращая внимания на лужи. Спереди и по бокам выстроилась троица его красавиц — взгляд алхимика огладил налитые ягодицы и перекатывающиеся на мощных спинах мышцы. Его сладкие коровки! Каждая новая красавица получалась всё сильней и краше! Определённо, положение, занимаемое среди имперских варваров, окупает все прочие недостатки. Даже необходимость срываться посереди ночи, чтобы лично выполнять работу неодарённых коновалов. Богатство, уважение и собственная лаборатория стоили и не такого! Благодаря им он создаст шедевр и, овеянный славой, вернётся в родной Эссен, чтобы основать собственную Школу! …Но тупые варвары всё равно останутся тупыми варварами. Нажав на кнопку звонка, Пауль дождался появления небритой рожи дежурного охранника. Запах перегара из пасти наёмника вернул мужчину, воспарившего в блистательные выси грёз, к сермяжной реальности. «Грязный скот», — Пауль неприязненно поморщился. К несчастью, его коровки при всей своей силе, верности и красоте не отличались интеллектом. Обладающего специфичными вкусами мужчину это только заводило, но также и не позволяло исключить из круга общения грязных наёмников. — Гык, с возвращеньицем, Мастер! А я тут эта, пожрать, значит, решили… ну и для сугреву… по маленькой. Не извольте гневаться, Штольц меру знает! Проигнорировав испуганно пучащего глаза здоровяка, алхимик распорядился: — Дуо, возвращайся в свою комнату на минус втором этаже. Уна, Тресс, подготовьте ванну и ждите меня. Проводив своих красавиц замаслившимся взглядом, Пауль уже было собрался спуститься в лабораторию, чтобы извлечь из чемодана и расставить по местам инструменты и препараты — это занятие, как и собственно сам чемодан, он не доверял никому, — как его снова отвлёк наёмник. — Тут, эта, гостья к вам, мастер. Вон она, в уголочке сидит, — только после взмаха руки в нужную сторону самозваный мастер алхимии смог разглядеть в тени закутанную в длинный чёрный плащ неподвижную фигурку. Девчонка не походила на дочь богатых или влиятельных родителей. Для роли куколки, из которой вылупится новая коровка, худосочная и невысокая посетительница тоже не подходила. Безусловно, недостатки конституции могла окупить склонность к управлению внутренней силой. Пауль умел быть рациональным. Но внутренняя сила у околачивающейся под ночным дождём нищенки? — Ты пустил грязную бродяжку на объект? — не сулящим ничего хорошего тоном прошипел Пауль. — Хочешь отправиться к экспериментальным образцам? — Не стоит его ругать. Этот человек честно пытался меня прогнать, но… я умею быть убедительной. — Убедительной? — Пауль недружелюбно приподнял уголок рта. — Тогда у тебя десять секунд на то, чтобы убедить меня не выкидывать тебя в ту грязь, из которой ты приползла, наглая сопля. Девчонка улыбнулась — Мне хватит и одной. — Спустя миг его грудь пронзила нестерпимая боль, за которой последовал хлынувший внутрь тела и самой его сути ужасный холод. *** — Он с детства был слаб, он познал униженье.* Изгой в этом мире искал силы суть. И, в книгах волшебных найдя утешенье, Ступил на извилистый магии путь, — негромко напевал я, по-хозяйски осматривая лабораторию своего нового слуги. Помещение по внутреннему убранству напоминало Подземную Базу — те её площади, которые не обжили ребята, офицеры или персонал: запах цемента, оштукатуренные стены, электрические лампы под прозрачными панелями, чёрные кабели, какие-то трубы и шланги, тянущиеся по стенам или углам коридоров. Мрачновато, но по-своему уютно. Вполне неплохое гнёздышко для некроманси и начинающей заговорщицы, даже жаль, что всё это придётся бросить. Но то, что я не стал соваться в это «гнёздышко», оказалось очень правильным решением. Толстенные стальные гермодвери, щедро заминированные взрывчаткой и всякой ядовитой дрянью коридоры грозили массой неприятностей при крайне невысоких шансах на захват. Параноик, блин! Сам новый миньон также вызывал двоякие чувства. Он оказался одновременно и разочарованием, и превзошёл многие из ожиданий. Воля нового слуги ощущалась, как тёплый пластилин: после фиаско с Дафом я постарался приложить максимум усилий, и… несколько переусердствовал. М-да, знание о том, что марионетка тоже может обгадиться — это явно не то, к чему я стремился. Мало того, он был недоучкой: перекачанные тупые страшилища оказались вершиной его мастерства, причём срок жизни данных, хм, изделий исчислялся месяцами. Ко всему ещё и извращенец. Даже не возьмусь судить, что отвратительнее: гей-кордебалет Стайлиша или синтольщицы в мини-бикини. Алхимики — странные. Впрочем, неважно. Гораздо интереснее сразу несколько открытий, приятных и не слишком. Во-первых, энергетический фон внутри лаборатории оказался гораздо спокойнее, чем снаружи. Для львиной доли воинов духа сей факт остался бы необнаружим, ведь на внутренние манипуляции вроде ускорения-усиления внешняя среда практически не влияет, но вот мне данное обстоятельство сразу бросилось в глаза. Подняв кисть, посылаю к пальцам немного негативной энергии — и через мгновение любуюсь прыгающими между их кончиками чёрно-фиолетовыми разрядами. То, что снаружи давалось путём приложения всей концентрации и огромного количества улетающей в пустоту силы, здесь получилось едва ли не по щелчку. Хорошо, не по щелчку, силы в сравнении с результатом всё равно ушло преизрядно, да и микро-молнии, стоило им удалиться дальше, чем на ладонь, начинали вести себя весьма своевольно. Но всё же, всё же. Хочу себе такой полигон для отработки новых приёмов! — …Он не хотел, не хотел! Но ночь В его душе оставит след! Удачно получилось, что новая марионетка последние годы занималась именно обслуживанием и ремонтом защитных контуров. И этот контур можно отнести к «во-вторых»: ведь за воздействие на реальность отвечали соединённые контуром золотой проволоки глифы. Не те пугающие, вызывающие приступы головокружения и будящие подспудный страх символы, похожие на гипнотически извивающихся на бумаге червей, да и на клинопись из снов-воспоминаний твари это не походило. Но вот сама концепция обычных фигур и значков, влияющих на окружающий мир, была знакома и… интересна. Как удалось понять из объяснений, со значками всё обстояло не так просто: необходимо знать и держать в голове назначение как всей конструкции, так и каждого элемента по отдельности, буквально вбивая смысл в каждую, хм, руну. Без этого можно разрисовывать стены хоть до посинения и в четыре слоя, никакого результата не добьёшься. Да, даже если рисовать кровью и наполнять их духовной силой, ничего не заработает — разительное отличие от моих «червячков»! К сожалению, теоретических знаний марионетки не хватило, чтобы удовлетворить моё любопытство и пояснить, как и на каких принципах это всё вообще работает. Почему простые художества остаются художествами? Почему нельзя вкладывать смысл в произвольные рисунки? Почему нельзя вкладывать иной смысл в существующие? Почему они сочетаются так, как сочетаются? Его сведения о сложных начертаниях тоже не блистали и ограничивались теми, которые он обслуживал, работая на прошлого мастера. Узким специалистом его не назвать, всё же миньон успел поработать на подхвате и у химерологов, и у изготовителей зелий, и много где ещё, — но слуга сам признавал, что его знания, будучи достаточно широкими, не блистают глубиной. Однако даже услышанного краем уха хватило, чтобы сделать предположение о сути непонятно откуда появившейся в моей голове начертательной системы. Она принадлежит демонам! Именно запрещённая начертательная магия чернокнижников крайне неприхотлива к своим адептам и вместе с тем дарит возможности, сходные с тем, что могли показать состоявшиеся, умелые алхимики — только жертвы приносить не забывай. Мой новый немёртвый пару раз видел одержимых, которые не уступали большинству традиционных химер, а так же слышал о по-настоящему сильных демонологах, способных призвать в реальность неуязвимых и смертоносных тварей из-за грани. Немного странно, что полуматериальные демоны могут существовать в неблагоприятных условиях нашего мира вне тела одержимого. Но в общем-то, если тварь достаточно сильна, а в качестве якоря выступит призыватель, фокус может и сработать. Что ж, информация из манги подтвердилась. Та выглядящая как девочка старушка-алхимик действительно баловалась демонологией. Из этого следует два вывода: А) Вероятно, манга, где фигурировала беглянка из Западного государства, ближе к реальному положению вещей, а значит, шансы на уберсильную Эсдес растут. Б) Существует потенциальная возможность перемещения по мирам. Если получается открывать тропки для обитателей ближайшего демонического плана, то и в соседний мир наведаться можно. Ну, в теории. О, и третий вывод, как бы не самый актуальный: В) Не связываться с навеянными ломкой символами и снова прошерстить свой разум и духовное тело! И найти компетентного чернокнижника. Подозрения о чужеродном влиянии перестали быть просто подозрениями и с этим нужно что-то решать. Хотелось думать, что тот приступ во время ломки был разовым срабатыванием подарочка от прошлого воплощения — Виктора-ахтимага. Но необходимости тщательной самопроверки и улучшения навыков контроля своего разума это не отменяет. Здоровая паранойя — залог здоровья не только для имперских убийц, ага. — …Черный балахон Не спасет тебя от страшных снов. Погребальный звон По твоей душе колоколов. В своей способности напинать демонским мордам я не сомневался, но лучше знать, с чем бороться и куда развиваться, а потому все найденные книги и лабораторные журналы отправлялись в рюкзак Прапора. В трофеях числилось ещё и оборудование… но место для призыва Печеньки в подземелье отсутствовало, как и необходимость срочно это оборудование уносить. Подойдя к стеклянному цилиндру, заполненному зеленоватой жидкостью с плавающим в ней обнажённым женским телом, некоторое время смотрю на статную высокую блондинку с крупной грудью, чётко очерченной талией, переходящей в подтянутую попку и длинные ножки, и со вздохом слабо пинаю стекло. Красивая. Жалко. Процесс преобразования уже запущен; изъяв девушку из ёмкости, я её просто мучительно убью. Ну, а по окончанию процесса от личности-основы почти ничего не останется. Получится очередная безмозглая гора мускулов с показателями от среднего Ученика до слабенького Адепта, которая вдобавок ко всему не протянет и четырёх месяцев. Принадлежащей землянину части претило убивать симпатичных девушек, но усыпить плавающую передо мной милашку и её товарок по несчастью — лучший из плохих выборов. Для узников более объёмистых сосудов, вынесенных в сторону от опутанных трубками обитательниц ростовых колб, смерть, наверное, и вовсе стала бы желанным исходом. Ну, это если, придя в сознание, они сохранили бы способность здраво мыслить и вербально высказывать свои желания. При взгляде на перекрученные куски плоти, в которых и человеческую основу не вдруг определишь, в этом возникали серьёзные сомнения. Как химеролог, мой новый слуга не слишком хорош, но зато он имел множество спасённой (уворованной) из прошлого места работы литературы и желание «создать шедевр» и что-то там кому-то доказать. Пока у него получались только страшилища, даже на вид малофункциональные. Неудивительно, что западных алхимиков-химерологов и их имперских коллег не любят. Эх, ещё и с прошедшими изменение «бодибилдершами» разбираться! Безмозглые бабищи шевелений жалости уже не вызывали, но взять и просто так усыпить или скормить их ручной гидре не позволяла рачительность. А что? Их хозяин теперь мой слуга, значит, и они моя собственность, которую нужно если не пристроить, так хоть потратить с пользой. Но и приводить их домой, заявив, что это игрушки моей новой игрушки, как-то не комильфо. Хотя… зачем забирать их прямо сейчас? О том, что гость с Запада несколько поменял основу своего существования и заодно сторону, пока никому не известно — вот пусть и продолжает заниматься, чем занимался. До поры. — Надо собрать Волю в кулак, К свету лицом встав, сделать шаг, Ну, а пока ты Черный Маг! Ты Черный Маг. Черный Маг! — У вас несомненный дар, мейстресс! — решил сподхалимничать хозяин лаборатории. Картавый акцент и лесть раздражали не меньше самого льстеца. — Какой стремительный взлёт от грязной бродяжки! — замечаю с ехидцей. — Но я не нуждаюсь в твоих оценках и тем более подхалимаже. Впредь говори, когда спросят или по делу. И без лести. Раздражает. — Как прикажете, госпожа. — Кстати о приказах: насколько ты сможешь усилить своих химер и какая часть из болтающихся в колбах готова к использованию? — Семерых, госпожа, вместе их будет пятнадцать. Усиление зависит от времени и затрат реактивов, — мужчина потёр бледно-розовую бровь. — Прямо сейчас я могу поставить моим коровкам, — внутренне кривлюсь от такого ласкательного прозвища, — укольчик, от которого они станут вполовину резвее и сильнее. — Какой ранг? — Э-э, не выше состоявшегося Адепта, вероятно. Но мои девочки не так хорошо дерутся, вы же понимаете, они просто сильны и быстры. Прошедшая боевую подготовку химера требует специального… — А максимум? — перебиваю пустившегося в объяснения алхимика. — Если превратить химер в одноразовый инструмент, потратить пару-тройку дней на подготовку и использовать все доступные ресурсы? Смогут они уничтожить наёмников Фореста? — Клан Змеи? Охранников губернатора? Конечно же, нет! Вы переоцениваете мои скромные способности, госпожа! Если напасть на одного или, может быть, двух… но всех семерых они смогут только ненадолго задержать. Искусство химерологии очень требовательно к ресурсам и изначальному материалу, даже один из Плетущих Плоть не смог бы сделать из грязеедок с задатками ровню воинам духа, достигшим высот на своём пути. Иначе это мы бы правили миром, а не проклятые им… — наткнувшись на меня взглядом, алхимик закашлялся и замолчал. — С элитными бойцами разберёмся. Но на зачистку их квартала твоих, хм, девочек хватит? Там вроде никого сильнее средненького Адепта. — Безусловно, — мужчина пришёл в возбуждение и совершенно по крысиному заулыбался, начав потирать ладони. — Девочек и женщин я возьму себе… это будут идеальные коровки! А если удастся захватить живого Адепта… О-о, какой материал, какой материал! Я, наконец, смогу довести до конца свой проект! Это будет подлинный шедевр, госпожа! — Нет. Они умрут. Быстро и без лишних страданий. Приказ на полную зачистку чем-то не угодившего командованию клана звучал вполне однозначно. Мне тоже хватало в жизни приключений, чтобы оставлять в живых будущих мстюнов и врагов Империи. Однако это не значило, что нужно их мучить. К тому же в городе мы не задержимся, а в Столице миньону хватит материала даже без южных убийц и их подрастающей смены. — Нет-нет-нет, выбрасывать перспективный материал на корм червям — настоящее варварство! Как-то он слишком быстро перешёл от страха к наглости. — Проблемы со слухом? Никакого нового материала, пробуждай готовых химер и усыпляй незавершённых. — Но почему?! — словно ребенок, которому отказались давать конфетку, возопил немёртвый. Правда, дитя из него было на редкость злобное и несимпатичное. Даже розовая шевелюра и маленький «женственный» подбородок не придавали круглому лицу милоты, скорее наоборот. — Потому что я так сказала, — для придания веса словам, придавливаю разошедшуюся марионетку духовной силой. — Надеюсь, ты не забыл, в чьих руках твоя душонка? — чувствуя растущий страх, волнообразно повышаю воздействие, вбивая в голову обездвиженного мысленным приказом мертвяка каждую новую фразу. Что-то на грани сознания шептало, что я забиваю гвозди микроскопом. Но жадная Яцу не спешила делиться секретами перепрошивки разума марионеток, поэтому приходилось действовать по знакомой схеме. — Ты будешь выполнять то, что тебе приказано и так, как тебе приказано. А если посмеешь ослушаться… — вместо того, чтобы договорить, просто транслирую по каналу связи часть ненависти и голода сущности, заточённой в тейгу. Знакомый со множеством баек о демонологах слуга и без меня выдумает подходящую кару — вон, как резко побледнел. Может, так давить с самого начала это и перебор, но после конфуза с Дафом я предпочитал перестраховываться и дуть на воду. «Пиар» хитрости и подлости западных алхимиков в имперских СМИ плюс ходящие в различных кругах россказни немало способствовали подозрительности. Да и сам этот Пауль — мутный и немного сумасшедший тип. Такого лучше сразу застращать, чем разбирать последствия неумеренного энтузиазма. Нарезав задач по подготовке зондеркоманды «бодибилдерш», консервации лаборатории и подготовки самого ценного и нужного оборудования к навьючиванию на Печеньку, я поманил немёртвого пряником в виде новых горизонтов исследований и оставил его заниматься делами. Хотелось надеяться, что я не совершаю тем самым ошибку. Но если запреты сможет обойти и этот слабовольный работяга от алхимии, то разведывательно-диверсионный потенциал разумных марионеток придётся серьёзно пересматривать. Ну да это дело будущего, а пока поужинать — и спа-ать. /*Напоминаю: Охота на ведьм и инквизиция в Западном государстве — это канон манги./