Память

Лютиэнь мало помнит о былых днях. Иногда она лежит в ожидании супруга на холодном ложе и перебирает в памяти обрывки снов и видений. Они словно призрачные тени, которыми полны здешние залы. Краски жизни здесь меркнут, как затихают песни. Здесь никогда не бывает весны. Когда-то, под ныне забытыми звездами, Лютиэнь пела и танцевала, но не помнит ни танцев, ни песен. Её супруг предпочитает тишину, и она почти смирилась с его предпочтениями. Он не запрещает ей ничего, но при нём ей хочется просто застыть навсегда. Однажды он принёс ей плод с кровавыми зернами, и ей пришлось его съесть: она была голодна. После этого она забыла и обрывки снов, но это не принесло успокоения её мертвеющей душе. Кажется, прежде она не ладила с супругом, но это осталось в прошлом. Как можно ладить с камнем, спрашивало у неё сердце. Но супруг её наложил на сердце её оковы, и оно теперь тоже молчит, пустое и холодное, словно лёд. И супруг её холоден и мрачен. Он приходит к ней по ночам, и их тела сплетаются, но не согревают друг друга. Его ледяные ласки не находят в ней отклика, холод его плоти внутри не приносит ни облегчения, ни боли. Она ждёт, когда он уйдёт, и он, получив своё, уходит. Когда-то он обещал отвести её к тому, кого она любит больше всего на свете, но она не помнит ни как его звали, ни кем он для неё был. К тому же, она больше не на свету, она теперь в тени. В тени нет никого, кого бы она любила.

***

Саурон сплёл вокруг разума прекраснейшей девы свои тенета, но был бессилен против силы её любви к другому. Дочь Мелиан принадлежит ему, но душа её свободна: заледенела и покрылась инеем, но свободна от него. Никакие чары не могут этого отменить. Он думал, что если она не полюбит его, то будет хотя бы танцевать для него и петь, но соловей не поёт во тьме. Где-то в глубине его холодного сердца скреблась странная мысль. А что, если отпустить её наверх, пусть она принесёт весну, а потом можно будет вернуть её назад. Но бездонная чёрная пропасть его души отвечала: нет. Она теперь — только для него.