Недостойное влечение

Фёдор был весьма разочарован. Столько планирования, и всё впустую. Он организовал столько покушений на своего дядю, что можно было уничтожить всех его соседей по обе стороны реки. А дядя всегда выживал. Фёдор уже и не знал, что придумать. Взрыв? Было. Подосланные убийцы? Было. Много раз. Яд? Да, и отличный яд! Каким оружием нужно было воспользоваться, чтобы его хотя бы зацепило? Пришлось приехать в поместье самому, чтобы разобраться в ситуации. Огай Мори, брат его матери, принял его приветливо, а его дочь Элиза не обратила на него ровным счётом никакого внимания: слушала игру на фортепиано. Мори тоже слушал, но рассеянно, несколько раз пытался заговорить с Фёдором об урожае риса, потом замолчал и перестал мешать слушать. Фёдор давно не слышал такой восхитительной игры. Стоило приехать из столицы в эту глушь только ради этого. Даже если Мори выживет и на этот раз, он уже приобрёл больше, чем планировал. Его вроде бы скучающий, но на деле цепкий взгляд остановился на человеке за инструментом. Это был человек одного возраста с его дядей, с хмурым тонким красивым лицом и серебряными волосами. На нём была зелёная юката, и вообще он выглядел чужеродным элементом гостиной: и сам его облик, и его игра словно пришли из другой эпохи. Фёдор заворожённо смотрел, как пальцы сереброволосого музыканта порхают над клавишами, и ему мучительно захотелось разложить этого человека прямо на фортепиано у всех на глазах. Дурацкое чувство, никогда с ним такого не было. Он мало кого считал за людей и был весьма сдержан в страстях. Тем временем музыка закончилась, после чего музыкант встал и покинул гостиную. Фёдор не успел спросить у Мори, кто это был, как его уже позвали в розовый сад. Всё шло по плану. А где Мори нашёл такого прекрасного музыканта, Фёдор может узнать и от Элизы. Ему без разницы.

***

Розы были чудесные, да и вообще был отличный день, чтобы Огай Мори наконец скончался, оставил сиротой свою дочь, и все его состояние, включая имение, отошло Фёдору, его доброму племяннику. Убийцы напали внезапно, и так же внезапно между ними и Мори встал какой-то бешеный вихрь. Вихрь разметал убийц так быстро и чисто, что Фёдор не выдержал и похлопал в ладоши. Это были лучшие убийцы, Фёдор сам их обучил. Мечник отряхнул катану от крови и вложил её в ножны. Фёдор узнал его. Это был тот пианист, что поразил его воображение в гостиной. Мори спокойно стоял и смотрел на реакцию Фёдора. — Понравилось представление? — Очень, — кивнул Фёдор. — Ты нанял отличного телохранителя, да и на фортепиано он играет прекрасно. Кто он? — Телохранитель? — вмешалась Элиза. — Да это же просто Юкичи. Эй, Юкичи, подойди сюда, господин хочет посмотреть твои зубы. — Элиза! — выразительно сказал Мори. — Ты должна называть его господин Фукузава! — Вот ещё! То, что ты хочешь дать ему вольную, не делает раба господином! Эй, здесь больше делать нечего, иди за мной! Почему он меня не слушает? Ты его разбаловал! Выпори его завтра же! Элиза презрительно фыркнула и, исполненная достоинства, оставила их наедине с трупами и розами. — Ревнует, — виновато развёл руками Мори. — Не понимаю, почему. Фёдор понимал. Он тоже мгновенно взревновал. Так, как ревнует человек, доселе не ведавший этого чувства. Как нелепо. Юкичи прошёл мимо него и встал перед Мори. Они ничего не сказали друг другу, но Фёдор прекрасно понял, какие отношения связывают господина и раба. И что самое неприятное, то были отношения по взаимному согласию. Как отвратительно. Но отвратительнее было то животное, недостойное влечение, что вспыхнуло в нём при первом же взгляде на этого раба. После того, как он убьёт Мори, он обязательно удовлетворит это влечение.