Трое

- Эй, малыш, как ты? - мягко спросил Стэфан, легонько сжимая плечо мальчишки, сгорбившегося на неудобном больничном стуле. - Нормально. Он так и не очнулся. - Вижу, - вздохнул маг, окидывая взглядом неподвижного пациента на широкой медицинской койке. Откровенно говоря, Тони выглядел просто ужасно: половина его лица и лежавшая поверх одеяла рука были обезображены ожогами, а участки кожи, каким-то чудом не пострадавшие после щелчка, имели неприятный землистый оттенок.Черты лица болезненно заострились, углубились морщины, а глаза будто запали внутрь черепа. И хоть личное знакомство Стэфана со Старком продлилось не так уж и долго (короткий полет до Титана да памятная встреча посреди решающей битвы), Стрэндж раньше не раз видел его в сводках новостей, на обложках журналов и знал, что изможденный мужчина перед ним был красивым, ярким, энергичным, жизнелюбивым - пока не схватил чертову перчатку и не сделал самую большую глупость в своей жизни. Как Железному человеку удалось выжить, не понял никто - выброс энергии после щелчка мог сравниться разве что с гамма-излучением, некогда превратившим Бэннера в Халка. Стэфан вместе с остальными магами тогда в числе первых кинулся на помощь этому героическому самоубийце, не успел еще прах детей Таноса осесть на землю. Оттолкнув по пути растерявшегося Питера, он осторожно уложил Тони на землю и опутал его нитями целебной магии. Он старательно вливал собственную силу в каждую клетку тела умирающего героя, содрогавшегося от ужасных повреждений, давая хрупкому человеческому организму микроскопический шанс оправиться, схватиться за быстро ускользавшую от него жизнь. Когда Стэфан закончил, он сам едва не упал замертво. Об этом позже рассказал Вонг, когда Верховный маг спустя две недели открыл глаза в своей комнате в Камартадже. Он чувствовал себя истощенным, как никогда прежде, но, что удивительно, был жив. - Старк? - вопросительно прохрипел Стрэндж, судорожно вцепившись в руку Вонга. - Жив, - ответил немногословный китаец, - Он в коме. Неделя на восстановление магических сил, и вот уже Стрэндж открывал портал из Катманду в больничную палату частного госпиталя на Манхэттене. Спасителя Вселенной он действительно нашел в коме, а у его постели обнаружил Питера, измученного бессонницей, лохматого и со следами недавних слез на бледном лице. Увидев знакомую фигуру, выступившую из искрящегося круга, парнишка тут же сорвался с места, кинулся в его объятия и все-таки не сдержал рыданий, зарывшись в воротник Плаща левитации. - Тише, милый, не плачь, - тихо приговаривал Стэфан, крепче прижимая к себе худощавое тело и утыкаясь лицом в кудрявую макушку. - Все хорошо, теперь все будет хорошо. Вот увидишь, он скоро очнется. - Откуда ты можешь знать? - всхлипывал Питер ему в шею. - Уже почти месяц прошел... Стэфан и не знал. Он лишь надеялся, что Тони Старк поскорее вернется к своей семье. Не столько к жене - нервы у Пеппер все-таки не выдержали, и она, схватив дочь, уехала к родителям, кажется, в Миннесоту - сколько к полковнику Роудсу, доктору Бэннеру, Наташе, Стиву Роджерсу и остальным, но главное, к Питеру, который днями напролет просиживал у его постели, пока Стэфан поздно ночью не забирал его с собой в Нью-Йоркский храм. *** - Питер? - Извини, не могу уснуть. В тусклом лунном свете лица Питера было почти не разглядеть, но его глаза наверняка были открыты. Стрэндж каждую ночь наблюдал одну и ту же картину: Питер лежал на спине, несмотря на теплую ночь до подбородка натянув на себя одеяло, в нескольких сантиметрах от самого Стивена - старался ненароком не разбудить. Паркер, правда, не подозревал о привычке мага покидать во сне свое физическое тело и подолгу наблюдать за ним в виде бестелесной астральной сущности. Когда смотреть на безнадежные попытки парня уснуть становилось невмоготу, Стэфан возвращался в собственное тело, силой выталкивая его из сна, и осторожно заводил разговор. Разговор, как правило, заканчивался тем, что они нежно и неспешно занимались любовью. Секс посреди разрухи и всеобщего отчаяния перестал казаться им странным еще во время унылого заточения в Камне души. Там, посреди Никогда и Нигде, физическое растворение друг в друге стало для них единственным способом сохранить рассудок, отделить день вчерашний от дня сегодняшнего и, разумеется, избежать убийственного одиночества. Обретая друг в друге единственную опору, они срослись настолько крепко, что по возвращении в мир реальный уже просто не смогли расцепиться. - Мистер Старк справился, он вернул нас всех обратно, - говорил Питер. - Почему всегда он платит по счетам, Стэф? Не чертов Роджерс, который вечно строит из себя героя, не эта Дэнверс, не любой другой из всей этой братии суперлюдей - всегда только Тони? Голос Паркера стал срываться, и Стэфан понял, что он в шаге от того, чтобы расплакаться. Почувствовав, что мальчик всерьез ждет его ответа, волшебник задумался. - По счетам платит тот, кому есть, чем платить, - выдал он после минутного раздумья. - Роджерс, Дэнверс и остальные, я уверен, тоже смогли бы пожертвовать собой. Кинуться в гущу событий, закрыть своим телом друга. Просто Старк, он... всегда видит картинку целиком. Он знает, когда жертва будет действительно нужна, а не станет тупым расточительством. - Что ты имеешь в виду? - Когда я стал Верховным магом, я изучил всю доступную информацию о мстителях и многое понял. Командой всегда руководил Роджерс, но ее сердцем и, к счастью, умом, обычно оказывался Тони Старк. Потому что всегда знал, что важно, а чем можно поступиться. Пожертвовать собой ради спасения Нью-Йорка, пожертвовать частью гражданских свобод ради безопасности, пожертвовать независимостью мстителей ради общего спокойствия. - Усовершенствовать мой костюм вместо того, чтобы просто отобрать его навсегда, - сквозь слезы улыбнулся Питер. Он все-таки перекатился по постели под бок к Стэфану и теперь часто дышал ему в плечо, тихо шмыгая носом. - Точно. В Непале таких людей, как Старк, принято называть мудрыми - они не только знают, как правильно поступить, но и поступают именно так, принимая на себя последствия даже самых неудобных решений. Добавить к этому ни одному из них было нечего. Сказанное Стэфаном утонуло в почтительной, самодостаточной тишине. Несколько минут они лежали неподвижно, после чего Стэфан привычно перевернулся и навис над Питером, ласково целуя его в губы и гладя своими дрожащими ладонями его щеки. - Я люблю тебя, знаешь? - Знаю, Стэф. Я тоже люблю тебя. Обманчиво тонкие руки Питера требовательно обвили шею Стрэнджа, притягивая его ближе, заставляя опуститься на него всем весом. Ощущение того, как этот сильный мужчина накрывает его собой, укутывает его своим запахом, успокаивало Питера, как ничто другое в этом мире. Он чувствовал: пока повелитель времени держит его в своих руках, ничего непоправимого просто не может случиться. - Ты тоже мудрый, Стэф, - шепчет Питер на выдохе, пока любовник прокладывает дорожку нежных поцелуев по его груди. - Ты так думаешь? - Стрэндж на мгновение поднял на него взгляд и улыбнулся. - Да. Всегда знаешь, как правильно и всегда поступаешь так. С Дормамму - я помню, ты мне рассказывал. И на Титане. Знаешь, в том камне...я бы пропал без тебя. Совсем бы пропал. - Тшшш, не думай об этом. - Не хочу думать. Сделай так, чтобы я перестал думать. Стрэндж оторвался от вылизывания солоноватой кожи у пупка и выпрямился. В глазах Питера читалась мольба; ему было нужно, чтобы Стэфан занял собой все его мысли, не позволил ему думать о плохом. Стэфан сплюнул себе на пальцы и, быстро смазав слюной свой член, закинул ноги парня себе на плечи, уверенно проникая внутрь его тела. Его юный любовник протяжно застонал, заставляя себя расслабиться и на первом же толчке вцепился сильными пальцами в его плечи. - Никогда не оставляй меня одного... - на выдохе взмолился Питер. - Я всегда, - толчок внутрь расслабленного удовольствием тела, - Всегда буду с тобой рядом. *** Когда лучи утреннего нью-йоркского солнца бросили первые золотые блики на волосы сладко спящего Питера, Стэфан был уже одет. Осторожно поцеловав парня, он наколдовал портал и оказался прямо в святилище Камартаджа. Вонг уже ждал его, сидя на циновке перед маленьким чайным столиком и погрузившись в чтение. - Что-то случилось? - спросил он, поднимая глаза от ветхого на вид фолианта. - Ты просил о срочной встрече. - Старк. Мы можем что-нибудь сделать для него? Вонг вздохнул, захлопнул книгу и поднялся на ноги. - Стэфан, ты не хуже меня знаешь, что мы, маги, не можем вмешиваться в естественный ход вещей. - Ты не хуже меня знаешь, что из этого правила есть исключения. Друг несколько мгновений внимательно всматривался в лицо Верховного чародея, будто пытаясь прочитать его мысли. - В таком случае, ты и сам знаешь ответ. Старк не станет первым безнадежным больным в Камартадже. "Это верно", - мысленно кивнул Стрэндж, - "Только вот я пришел сюда по собственной воле". Вслух он сказал: - Ты хранитель Камартаджа. Я спрашиваю твоего позволения привести сюда Старка. Вонг улыбнулся. - Ты Верховный маг, Стэфан. Тебе не нужно мое позволение. Мы, мастера мистических искусств, доверились тебе в темные времена, и ты ни разу нас не подвел. Делай, что считаешь нужным. Так тому и быть.