Чувства, скрытые лепестками

      Ген давно начал чувствовать давящую боль внутри, в области живота. Сначала он думал, что это временно, как обычно бывает. «Пройдёт», - мелькало в голове менталиста, и он отправлялся заниматься делами, игнорируя то, что боль вовсе не была похожа на обычную. Через пару дней болтолог начал слегка покашливать, а спустя пару часов после начала кашля появился первый лепесток. Всё внутри похолодело. Ген слышал об этой болезни, однако не думал, что она реальна. «Сенку-чан», - с испугом подумал Асагири и убрал лепесток в рукав. Через пару часов лепестков, укрытых фиолетовой тканью, стало уже больше. Менталист старался избегать компании учёного, что не только звучало странно, но и выглядело так же.       - Если он узнает, он может понять, - болтолог ходил по хижине и говорил сам с собой, пытаясь успокоиться. Сердце билось ужасно быстро, пальцы немного тряслись – в общем, состояние было явно такое, которое с лёгкостью бы выдало его волнение.       - Ген, ты сегодня странно себя ведёшь. Что-то случилось? – у порога стояла Кохаку. Входить сразу она не собиралась – ждала, когда ей ответят.       - Кохаку-чан, можешь зайти, – менталист нервно сглотнул и сел на кучку одеял. Девушка тихо прошла внутрь, откинув ткань и оглядев окрестности на наличие ненужных свидетелей. Она плавно опустилась перед парнем, серьёзно посмотрела на него снизу вверх и положила руки ему на колени.       - Всё совсем плохо? – Кохаку выглядела взволнованно, видя такое состояние её друга.       Ген вытряхнул на пол лепестки, пока что чистые и не тронутые кровью. Ещё пара дней, и они все будут покрыты красными разводами.       - Что это? – девушка аккуратно подхватила белый лепесток, пересечённый яркой зелёной полосой.       - Это, милая моя Кохаку, называется ханахаки. Болезнь, – с кривоватой улыбкой пояснил Асагири.       - Стой, та самая, которая от любви наступает? Так от неё же… Умирают, – глаза львицы испуганно метались от болтолога к лепестку и обратно. Менталист кивнул.       - И правда умирают. Если на их чувства не отвечают взаимностью. А ты, судя по цвету лепестка, видишь, в кого меня угораздило влюбиться, - Ген обречённо вздохнул и собрал все лепестки с пола. Последний в его рукав закинула Кохаку.       - И что делать? Ты же так и месяца не протянешь. Да что уж месяц – неделя! – девушка пыталась придумать какой-то план. Однако в планах такого типа она хороша не была, так что обратила взгляд на немного болезненно сжавшегося собеседника.       - Я не хочу говорить Сенку-чану… У нас полно сложной работы, а тут я со своими признаниями. Не думаю, что Сенку-чан будет рад, - от грустной улыбки парня сердце львицы больно кольнуло.       - Ген, если тебе станет хуже в ближайшее время, я сама потащу тебя к Сенку. И если признаваться ты не захочешь – я сделаю это за тебя. Всё ясно? – яростно-взволнованный взгляд уходящей Кохаку сверкнул в полутьме. Болтолог негромко хохотнул – они с львицей так быстро привыкли друг к другу, что теперь даже и не поверишь, что она сначала хотела его прикончить.       На следующий день хуже не стало, а вот три дня спустя всё тело жутко крутило, а лепестки уже вылетали по несколько за раз. Кохаку раздражённо поглядывала на Асагири и указывала головой на занятого учёного. Менталист отмахивался и просто уходил подальше, где его кашель не будет пугать народ. Пять дней спустя на ладонях болтолога оказались не только лепестки, но и пара капель крови. В тот день яростная львица потащила его за шкирку прямиком к лаборатории, в которой сейчас химичили Сенку и Хром. Она мягко вбросила его внутрь и грозно двинулась ко второму научнику. Тот от испуга чуть не выронил колбу с синеватым реагентом и спешно ретировался из здания. Девушка зыркнула на менталиста и удалилась следом. Ишигами явно был в шоке и точно немного раздражён, что их прервали прямо посреди дела. Но тут до него донесся явно нездоровый кашель Гена, все ещё восседающего на холодном полу. Он зажимал рот ладонями, однако между пальцев просочилась кровь. А сбоку упал… Лепесток.       - Сенку-чан… Кху… Все хорошо, не под… Подашь стаканчик воды? – Асагири неспешно поднялся и обтёр руки о подол одежды. Сначала учёный просто стоял и в шоке глядел на то, как болтолог спокойно говорит о том, что он полностью здоров, когда его буквально недавно трясло от тяжёлого кашля.       Подлетел к менталисту Сенку почти мгновенно, как только опомнился. Из рукава сыпались лепестки. Ген, заметив это, попытался выловить каждый ещё в воздухе и упрятать обратно в глубины одежды. Пара лепестков была буквально украдена прямо у него из рук, пока он суетился и спешно их собирал. Взгляд Ишигами изучающе по ним прошёлся.       - Ген, - болтолог вздрогнул. Обычно, когда учёный начинал только с имени и держал паузу, должен был состояться серьёзный разговор. Серьёзных разговоров Асагири хотел бы избежать.       - Это же именно то, о чём я думаю, верно? Ханахаки, значит. И, судя по лепестку и по его окрасу, претендентов на твои чувства остаётся немного, - Сенку перевёл взгляд на прикрывшего лицо широкими рукавами испуганного и взволнованного менталиста.       - С-Сенку-чан, я не рассчитываю на твою взаимность, и.., - его оправдания прервало прикосновение руки, перехватившей один из рукавов и потянувшей его на себя. Ишигами был жутко недоволен тем, что об этом ему сообщили только сейчас, когда уже есть угроза здоровью этого неуверенного болтолога.       Ген шумно сглотнул и закрыл глаза. Ему точно не хотелось видеть лицо учёного сейчас. Секунда, две – и чужие губы почти невесомо касаются губ менталиста. Он широко распахивает глаза и смотрит на Сенку, который сейчас близко-близко, так, что тёплое дыхание достигает его носа.       - Это мой ответ. Если и так непонятно – ты мне тоже нравишься. Ну, кто знает, как работает эта болезнь, - Ишигами снова отошёл к столу. В руках у него были лепестки, которые он высыпал из рукава после того, как его перехватил.       Ген почувствовал, как боль уходит. Стало так невероятно легко, как будто до этого Асагири несколько лет жил, ощущая только ноющее чувство в области живота. Снаружи Кохаку счастливо улыбнулась, а Хром так и стоял, широко раскрыв рот от услышанного.