Дай мне тебя спасти

      Солнечный, яркий день. Нежный летний ветерок игриво развевает иссиня-черные волосы невесты. Повсюду царит суета и волнение, а в воздухе повисла какая-то трепетная радость. Это и не удивительно, ведь свадьба—дело нешуточное.       Кагами волнуется настолько сильно, что кажется, будто и не было никакой спокойной, но в то же время сильной девушки. Нервно мнет свадебный букетик. Яркие, но в то же время нежные цвета прекрасно гармонировали с настроением Кагами. Цветы ей вручила Маринетт. Та, как всегда, немного приопоздала, поэтому была запыхавшаяся и с красными от долгого и быстрого бега щеками. Кукишка девушки слегка расползлась, поэтому она, извинившись за опоздание, ака ученица, скрылась в доме, в котором будут ночевать гости, приехавшие из-за границы или же просто те, кто будет не в состоянии сесть за руль.       Позади Кагами стояла мать, которая, между прочим, сама волнуется не меньше невесты.       Кагами очень долго ждала этого дня, очень долго добивалась своего счастья и вот теперь её труды вознаграждены: она выходит замуж за парня своей мечты. Кагами видела в Адриане все самое хорошее. Казалось, что в нем нет никакого изъяна. (ну, если не считать толпу влюблённых поклонниц, которым не очень понравилось известие о свадьбе.)       Душа девушки торжествовала и трепетала перед началом церемонии. Сюда пришло очень много людей, которые радостно гудят, сидя на изящных белых скамьях. Кагами не могла поверить в происходящее. С самого утра с её губ не сходила улыбка, а глаза как никогда раньше сияли от счастья. Она поискала взглядом свою подругу, но так и не нашла милое лицо Маринетт. Лицо Кагами слегка омрачилось, но тут прогремели фанфары и мама мягко  подтолкнула девушку к усеянной лепестками дорожке. Невеста вздохнула и, поправив фату, пошла к своему счастью.       У алтаря уже стоял Адриан, который сиял ярче солнца. Он смотрел на приближающуюся фигурку будущей жены. Агрест нежно смотрел на Кагами и восхищенно улыбался. Зачем он столько лет ухлестывал за Леди Баг, которой было, мягко говоря, было все равно на чувства Кота, когда рядом есть та, которая бесконечно любит его?       Адриан и сам не заметил, как перестал видеть в таинственной супергероине любовь всей жизни. Только дружба и сотрудничество—больше ничего. Каждый день видя отказ, игнорирование и отстраненность, он все больше понимал, что ничего с Леди не получится. Адриан долго принимал это, успокаивался и искал новый якорь для самого себя, надеясь, что он будет последним. Парень не ошибся—новым якорем для него стала Кагами, которая сейчас величественно идёт к алтарю.       Адриан мимолетно оглядывает присутствующих. Тут был его лучший друг Нино со своей вечной спутницей жизни Альей. Загадочный гитарист Лука, который нарядно приоделся для такого случая. Рядом расположилась его сестра Джулека с Роуз. Эти двое уже давно были вместе, пусть и не показывали свои отношения на публику.       Чуть поодаль сидел отец, Амели и Феликс. Последний не испытывал эмоций от слова совсем. Ни скуки, ни раздражения, ни радости. Только всеобъемлющее безразличие, будто женится совсем посторонний человек.       Амели же была полной противоположностью сына–счастливо сложила тонкие ручки и у груди и умильно взирала на Адриана. Увидев ласковый взгляд далекой родственницы, так похожей на маму, он приветливо улыбнулся в ответ и перевёл взгляд на отца. Тот, с несвойственной ему мягкостью, смотрел на сына, улыбаясь краем рта.       Рядом сидела лучшая подруга Адриана–Хлоя. Она искренне улыбалась, смотря на друга. Агрест младший не мог не признать, что девушка помогла ему больше всех. Именно она организовала первое свидание с Кагами, нашла место для свадьбы, купила множество украшений, чтобы торжество было грандиозным и разослала приглашения большинству друзей и знакомых. Теперь она сидит в первом ряду, счастливо улыбаясь и мило переговариваясь со всеми.       Да, определённо это самый лучший день в жизни Адриана.       Все вокруг радовались, смеялись, разговаривали и веселились друг с другом. И лишь только один человек не хотел участвовать в этом буйном праздновании. Маринетт, после вручения букета Кагами, убежала в дом. Вокруг было все красиво обставлено: дорогой белый ковёр, множество зеркал, камин у стены и огромные люстры на потолке. Это дорогое убранство в другой день заинтересовало бы Маринетт как дизайнершу. Но сегодня она, особо не всматриваясь, пулей пролетела в уборную. Слезы потекли почти сразу—девушка слишком долго терпела все в себе.       Да, она так и не сумела затушить свои чувства к Адриану, выражаемые сталкерством, нарушением личных границ и так далее по списку. Со временем Маринетт осознала, что поступает, в общем-то, не очень хорошо по отношению к парню своей мечты, поэтому в один прекрасный день прекратила глупые слежки за ним, чем вызвала облегчённый вздох её подруг.       Но чувства не угасли. Они сильным пожаром разгорались внутри девушки, заставляя её буквально умирать над своей пассией. Маринетт не делала никаких попыток избавиться от этой нездоровой одержимости. Уже даже верные подруги советовали ей обратиться к психиатру, но та отнекивалась, мол, это просто любовь, хотя в душе понимала, что девочки говорят правду, которую она не хочет принимать. Как она, защитница Парижа, признает, что ей нужен врач? Маринетт думала, что справится сама со своей недолюбовью, но нет. Она продолжала вздыхать по своему идеалу, вместо того, чтобы начать предпринимать хоть какие-то действия. Девушка даже не пыталась как-то сблизиться с Адрианом, подойти и постараться обратить на себя внимание. Просто стояла в сторонке и ревновала к каждому столбу, чем убивала себя изнутри. Когда пришло приглашение на свадьбу, что-то внутри её надломилось. Она поняла, что окончательно проиграла.       И теперь, одиноко стоя в уборной, Маринетт понимала, сколько потратила времени на всю эту ерунду. Сколько парней она отшила и ради кого?Правильно, главного красавчика школы и модели, хотя уже могла бы быть в довольно крепких отношениях.       Девушка на ватных ногах подошла к зеркалу. Оттуда на неё смотрели два грустных глаза, наполненных слезами. Кукишка совсем съехала набок и теперь выглядела нелепо. Маринетт сняла резинку и посмотрела в отражение. Уже отросшие волосы упали на белые девичьи плечи. Красное платье сейчас выглядит слишком ярким для Маринетт.       Девушка открыла кран и налила воды в ладони. Холод слегка отрезвил девушку от бесконечной печали и заставил собраться с силами. За дверью было слышно как радостно хлопают люди, поздравляют Кагами и Адриана Агрест.       Она пропустила всю церемонию обмена колец и слюнями, но не чувствовала себя хуже или виновато перед молодоженами. Пустота и апатия накатили огромной волной на Маринетт после слез.       Дверь уборной громко хлопнула, обдувая девушку лёгким ветерком, принесшим за собой едва уловимый запах цветов. —Дюпен-Чэн?..       До​ боли знакомый голос заставил вздрогнуть белые плечи Маринетт. Он–голос–был с ней с начальной школы. Всегда насмешливый и презрительный, как казалось тогда девушке. Конечно, она не раз замечала, что это всего лишь прикрытие, ложь, но виду никогда не подавала.       И сейчас, раздавшись в красивой уборной, этот голос дрогнул и стал каким-то… Настоящим?       Девушка обернулась и подтвердила свою догадку о личности вошедшей. Перед ней стояла Хлоя, врагиня школы номер один. В последние годы обучения она стала более тихой и дружелюбной, но все равно иногда проявляла свой характер. Как ни странно, это больше не отторгало. Все понимали, что каждый человек уникален, поэтому нужно просто быть терпимее к другим. Некоторые одноклассники даже сумели наладить кое-какие дружеские отношения с Хлоей. Правда, с Маринетт остались холодные отношения, но этого стоило ожидать. Она всегда презирала ее за характер, не пытаясь узнать причину такого поведения. Поэтому игнорирование и холод девушка приняла как данность. –Почему ты… Не там?..–выдавила​ из себя Маринетт, пытаясь унять дрожь в голосе. «Глаза, наверное, красные. Она все поймёт. Или уже поняла. Плохо дело», –промелькнуло в голове у девушки. –Я? Ну…​–Хлоя​ не знала, что сказать, потому что сама не могла найти ответ на этот вопрос. В какой-то момент она поняла, что ей одиноко.       Будто рядом нет чего-то, чего она ожидала больше, чем свадьбу Адриана и Кагами. Хлоя, не осознавая своих действий, направилась в уборную, просто потому что тянуло.–Мне нужно было припудрить носик, а вот что ты здесь делаешь и почему ты не там–более интересный вопрос. И, раз уж я устранила твоё любопытство, то будь добра, отплати мне тем же.       Маринетт некоторые секунды молчала. Что она могла сказать? Я тут, потому что не могу радоваться чужому счастью? Что не смогла отпустить нездоровую привязанность к Адриану? –Я… Пришла поправить причёску… Но она полностью развалилась и мне пришлось её изменять.–сорвала девушка. Она понимала, что врать не умеет от слова совсем, но быть откровенной с Хлоей было очень непривычно.       Блондинка смерила ее непроницаемым взглядом. Нельзя понять, что она сейчас чувствовала, скрывшись за маской холода и презрения. –Дюпен-Чэн… Я не понимаю, ты за кого меня принимаешь? –вдруг сказала Хлоя, с прохладцей посмотрев в заплаканные глаза собесеседницы.–Ты серьёзно предполагаешь, что я поверю? Да ни в жизнь! Если не хочешь говорить, то сказала бы прямо, а не пыталась вывернуться, тем более совсем не умея врать. Я бы и дальше продолжила допрос, но, знаешь, меня почти не интересует твоя жизнь.–выпалила Хлоя. «Отчитываешь ее за ложь, хотя сама бессовестно врешь о том, что тебя не волнует ее состояние. Оригинальненько, ничего не скажешь"–, насмешливо произнёс внутренний голос в голове девушки. –Зачем тогда ты спрашивала? –смело вскинула голову Маринетт. Хлоя, не ожидавшая такого выпада со стороны девушки, осеклась. Она не знала, что ответить Дюпен-Чэн. А ведь надо, чтобы не выставить себя какой-нибудь дурочкой. –Просто потому что я вижу. Вижу, как тебе тяжело.–тихо, но уверенно проговорила Хлоя. Не совсем осознавая, что несёт, она продолжила: –И я вижу, что тебе нужна помощь… Сегодня ты пришла на свадьбу с цветами в руках и болью в глазах, а сейчас ты стоишь у раковины и плачешь. Ну, точнее, плакала. Раньше я была официально героиней, и ты это знаешь. Долг героев–помогать всем и защищать, несмотря на отношение к этому человеку. Если ты сейчас расскажешь мне обо всем, то, возможно, я смогу помочь. Просто дай мне тебя спасти.       Тирада бывшей героини Парижа закончилась. Маринетт молча стояла, уткнувшись взглядом в пол и понимала, что Хлоя права. Дюпен-Чэн хотелось выговориться, рассказать обо всем, но…​Вдруг это уловка? За столько лет обучения с дочерью мэра Парижа Маринетт усвоила одно правило: не доверять Хлое. Впрочем, это правило уже почти потеряло свою актуальность, ведь Буржуа уже не раз доказала, что ей можно верить. Пора ломать стереотипы.       Глубоко вздохнув и восстановив порядок в мыслях, Маринетт тихо начала: –Ты знаешь… Что я влюблена в Адриана почти с того самого момента, как он пришёл в класс? Все, что я делала–это проявление любви. Я много раз пыталась признаться в чувствах ему, но я боялась. Когда появилась Кагами, которая, в отличие от меня, была смелей, я поняла, что теряю Адриана. У них очень хорошие отношения и подходящие характеры, так что я не удивлена, что они вместе… Но не в этом суть. Дело в том, что я не смогла затушить чувства к нему. Мне плохо от того, что Адриан не со мной, но ещё хуже то, что я не могу элементарно порадоваться их счастью. Я чувствую себя ужасно, и эта привязанность к нему… Она не проходит. Вокруг меня всегда было много хороших парней, с которыми я могла бы начать счастливую жизнь, но вместо этого я сходила с ума лишь по нему и видела лишь только его. Я сама разрушила свое счастье.       Девушка всхлипнула и вновь расплакалась. Хотелось закутаться в одеяло и спрятаться ото всех. Хлоя оторопело смотрела на Маринетт. «Так дело в Агресте? Серьёзно? Она не смогла его забыть? Даже Лила успокоилась и разлюбила его, так какого черта, Дюпен-Чэн?..», –ошарашенно думала она. Первые мгновения Хлоя немного разозлилась на неё, но потом, взглянув на опущенные дрожащие плечи, заплаканные глаза и трясущиеся руки, ей стало жаль бывшую одноклассницу. Неуверенно шагнув, Хлоя приблизилась к Маринетт и обняла её. Девушке было чуждо проявление нежности, но сейчас хотелось давать всю любовь и теплоту одной только Дюпен-Чэн. Блондика мягко водила рукой по тёмным волосам Маринетт, шепча что-то неразборчивое ей на ухо. –Едем отсюда.–твердо сказала Хлоя и, подняв милое личико голубоглазой девушки, коротко кивнула. Та ещё раз всхлипнула и нехотя отстранилась, чтобы умыться.       В это время Буржуа набрала номер своего лучшего друга и, когда тот ответил, быстро проговорила: –Адриан, я уезжаю, появились неотложные дела. Я бы их всех разом отменила, но это… В общем, ​ ты понял. Ах да, Маринетт тоже, ей стало плохо. Ты не подумай, у неё разболелась голова… Ну, неважно. Желаю хорошо повеселиться. –Ох, ну ладно… Надеюсь, Маринетт станет лучше. Пока. –растерянно проговорил Агрест. Он совсем не ожидал того, что сразу два человека покинут свадьбу так скоро. Тем более такие дорогие и важные, как эти девушки. –Хлоя?..–тихо проговорила Маринетт, оборачиваясь.–Я готова…       Хлоя​ мимолетно​ взглянула на неё. У девушки волосы вновь были забраны в привычные хвостики, глаза по-прежнему грустные, а от макияжа не осталось и следа. Впрочем, это её совсем не портило. –Идём, машина ждёт.– лаконично сказала Хлоя и слегка подтолкнула девушку. Маринетт покорно направилась к двери. Апатия не давала ей все обдумать и не повиноваться. Девушке оставалось только плыть по течению за Хлоей, надеясь, что та исполнит свой долг и спасёт героиню, которая собственными руками выкопала для себя яму…

***

      Тихий тёмный вечер. Лунный свет мягко падал на крыши домов, тротуары, аллеи, создавая вокруг какое-то серебряное свечение. Дул лёгкий ветерок, слегка покачивающий листья деревьев, а иногда игриво срывая их с самой макушки и унося за собой.       В это время совсем не хотелось сидеть дома, впрочем, большинство парижан так не считало. Ну, кроме тех, кто любит вечерние прогулки. К таким людям относились и Хлоя с Маринетт. Прошёл примерно год с того момента, когда Дюпенчен плакала на свадьбе Адриана, разрываясь от боли и беспомощности. Сейчас, вспоминая это, она стыдилась себя и немного посмеивалась.       Хлоя сумела спасти Маринетт. Да, ей понадобилось кучу времени на то, чтобы забыть Адриана, найти другую цель в жизни и просто стать счастливой.       Они путешествовали вдвоём. Благодаря большому бюджету Хлои и немаленькой заработной плате Маринетт, они сумели посетить Китай, съездить в Америку и даже заглянуть в Россию, в которой, в общем-то, Хлое не понравилось.       И, передвигаясь с мёртвой точки маленькими шажками, Дюпен-Чэн перестала каждый день думать об Адриане, который уже, кстати, отец. Маринетт понимала, как она обязана Хлое, ведь именно она сумела вытащить её из бездны по названием «безответная любовь». Она помогла встать Дюпен-Чэн на ноги, увидеть мир во всех своих красках, чувствовать свободу где-то внутри и вновь обрести себя.       Хлоя же вдруг осознала, что она чувствует что-то к Маринетт. Хотелось видеть ее каждый день, дотрагиваться до её руки, любоваться солнечной улыбкой и ощущать ее присутствие. Она пугалась этих чувств, боясь навредить подруге или себе, поэтому Хлоя засунула их куда подальше, чтобы не потерять хорошие отношения, которые строились очень и очень долго. Конечно, это было сложно, но надо было терпеть.       Сейчас, идя довольно в романтичной обстановке, Хлоя едва сдерживала себя, чтобы случайно не уничтожить все время выдержки. Это было сложно: Маринетт будто бы специально улыбалась больше обычного, иногда нечаянно касаясь кисти руки. Это было невыносимо терпеть, хотелось подойти и сделать самое минимальное—обнять. Но Хлоя, которая с детства была приучена не нарушать личных границ человека, не могла позволить себе такое. В школе с Адрианом было просто. Он всегда был ей лучшим другом, пусть иногда Хлое и приходилось отгонять назойливых фанаток. Когда-то Агрест сам просил, а когда-то она делала это по своей инициативе, следуя неожиданным порывам помощи. –Эм… Хлоя?.. –мягкий голос Маринетт вырвал блондинку из прострации. –Что-то не так? Ты сегодня весь день ходишь какая-то рассеянная. Я могу помочь?..       Маринетт​ действительно волновалась за Хлою. В последнее время Дюпен-Чэн чувствовала, что с подругой что-то не так. Пусть и кажется, что все в порядке, ощущалось какое-то напряжение и, наверное, печаль. Маринетт не знала, что стало причиной такого поведения и в какой момент оно так кардинально изменилось.       Хуже того было то, что она, помимо беспокойства за Хлою, ощущала что-то ещё. И это «что-то» до боли ей знакомо. Маринетт яростно отрицала факт того, что снова влюбилась.       Хотя, опровергать это было бесполезно, да и к тому же болезненно, поэтому Дюпен-Чэн решилась на отчаянный шаг–признаться в любви. Нельзя было вновь тянуть резину, ведь можно потерять Хлою, как Маринетт потеряла Адриана. Она не хочет повторять свою ошибку, вновь наступать на те же грабли, снова плакать от безответной любви.       Сегодня идеальное время и место для признания, но Хлоя была какой-то… Рассторенной? Девушка боялась, что обидит или опечалит Буржуа своей сумасшедшей любовью, но она не могла больше терять людей.       «Сейчас, или никогда!», –решительно подумала Маринетт и начала: –Слушай… Ты меня действительно спасла от этой всей любви и я действительно благодарна тебе за это. Раньше я думала, что кроме Адриана я не хочу любить больше никого, но теперь, когда ты показала мне жизнь без него, я поняла, что это не так. Я… Хочу сказать… Что… Что ты мне нравишься…–последние слова Маринетт почти прошептала. Она опустила голову и остановилась, краснея от смущения. Да, сказать эти слова было сложно, но…​Стало легче.       Сердце Хлои пропустило удар и вновь понеслось. Девушка не могла поверить в происходящее. «Неужели это правда? Я не сплю?», — стучало в её голове. Глаза наполнились слезами и, следуя приказам обезумевшего от счастья сердца, она порывисто прижала Маринетт к себе.       Та, совсем не ожидавшая такого расклада дел, широко распахнула глаза и, робко приобняла в ответ.       Где-то во Вселенной взорвалась звезда. Две противоположности, с первого дня знакомства возненавидевшие друг друга, сейчас стоят вместе, обнимаясь настолько сильно, что, кажется, будто они сейчас сольются в одно целое.       Девушки нашли то, что так долго искали, пусть и пришлось долгое время разбирать стену, выросшую меж ними. Эти труды стоили того чувства радости, от которого сердца синхронно делают кульбит, глаза загораются счастливым огоньком, а губы тянутся за робким поцелуем.