***
На крыше института археологии и истории стояла девушка в нежно-голубом платье. Вечеринка в честь конца семестра. Все внизу пьют, танцуют и отдыхают, а она тут… Сама невинность! Блондинка, с прехорошенькими чертами лица и с очень хрупкой фигуркой. Можно поспорить, что она из того разряда людей, которые едят и не толстеют. Действительно. Как не старалась будущая мама набрать вес — не получалось. И полбеды, что сильно выпирают ключицы и ноги такие тоненькие, что задиры-одногруппники сравнивают их с ниточками, но о груди и круглой попке речи не шло. «Сплошное уродство!» — пронеслось в голове Ости. Троица «элиты», не считая Диану, стояла позади девушки. Вскоре на крышу прибежал Дино, а следом и Сэми. «Переговоры» Ости и девушки шли вовсю. Диана только недовольно водила глазами из стороны в сторону. Лиззи, а именно так звали молоденькую студентку, почти приняла таблетки, а Ости со своим якобы «опытом» подсказывала и подначивала блондинку к этому поступку. Диана вообще не смотрела в их сторону, а только потупила взгляд и постоянно заламывала пальцы. — Послушай, Лиззи. А что если учёба не самое главное? Дети — это же цветы жизни! — Дино попытался вразумить девушку, но та часто заморгала и обрывисто произнесла: — Если родители узнают, то они меня просто убьют! — Да, но разве ребёнок не важнее? — Сэми попытался подойти, но Лиззи почему-то отскочила в сторону и крепче сжала белые таблеточки. — Я же всю жизнь потеряю! И Джо! Он не хочет ребёнка, тогда и мне он ни к чему! Повисло молчание. Победоносно улыбающаяся Ости, Диана с закрытыми глазами и рваным дыханием, Люци и Дамиан, наблюдающие со стороны, Сэми и Дино, которые разбито оглядываются по сторонам, и Лиззи. Такая беспомощная, беззащитная и такая… ненужная. — А мне вот интересно стало, а почему ты думаешь, что если Джо ребёнок не нужен, то он не нужен и тебе? — со стороны послышался мелодичный голос. Лиззи подняла заплаканные глаза. Лисса пришла в ту самую минуту, когда девчонка уже понесла к губам таблетки. — Потому что он любит меня и желает мне счастья… — Лиззи неуверенно прошептала фразу пересохшими от волнения губами. — Да ладно? Ты сама в это веришь? — устало пробормотала Лисса, потирая глаза. Два часа. Два часа ей отведено на задание, где один она уже потратила на то, чтобы уговорить полицейских дать ей фото с места преступления. Того самого места, где её сбила машина. — Ты бы шла куда подальше! — рыкнула Ости, но была остановлена жёстким ухватом Дамиана. — Дам, ты что творишь? — Люци вмешался в разборки и добавил так, чтобы не услышала Лиззи. — Хочешь, чтобы мы проиграли выскочке и малышу гею? — Люцифер, сейчас время говорить принадлежит Лиссе. Принц только хмыкнул и толкнул друга. — Думаешь, что в жизни нет ничего важнее ребёнка? Хорошо. Пусть так. А что будет, когда он вырастет? Какой аргумент ты приведешь, чтобы объяснить свою необразованность и, возможно, нищету. Лиззи сглотнула. — Детей может быть много, а шанс учиться в престижном университете только один! — Люци окончательно добил девушку. Та тихо всхлипнула и поднесла таблетки к губам. — А кто сказал, что шанс только один?! — Лисса сделала шаг вперёд и не смотря на демона, продолжила. — Жизнь непредсказуема. Сегодня тебе везёт, а завтра нет. И нет разницы какая ты: красивая или не очень, богатая или бедная, счастливая или нет. — Да, конечно. Только иногда нужно перестать витать в облаках и взглянуть реальности в лицо! — Люцифер злился, и это невероятно напугало Лиссу. Он не смотрел на блондинку, а будто пытался раскритиковаль абсурдные поступки кареглазой. Девушка тяжело вздохнула и запрокинула голову назад. Глубокий вдох, две секунды темноты и Лисса открывает глаза, возвращая взгляд на Лиззи. Было видно, что разговор даётся Лиссе с трудом, но она пытается и делает это искренне. — Дело в том, что винить себя в смерти ребёнка будешь не ты одна. Твоя мама найдёт причины ненавидеть себя, потому что не остановила дочь. И так со всеми, кому ты дорога. Скажу честно. У меня была подруга. Звучит рассказ довольно банально, но отличается он тем, что все это правда, и та самая «реальность» о которой иногда нужно забыть. Её звали Николь. Добрая, заботливая. Просто душка. Немного высокомерная, но это только с посторонними людьми. Однажды она пришла ко мне и призналась в том, что беременна. Я промолчала, и она это запомнила. Запомнила и отметила меня в списке тех людей, кто считает беременность дефектом. В один прекрасный день, вечером, когда мы сидели на лавочке и пили кофе она внезапно расплакалась. И на мой вопрос «Что случилось?» она ответила, что её родители и парень хотят, чтобы она сделала аборт. Страшно, правда? И она согласилась, потому что не хотела их терять. Она поверила в то, что ребёнок — это действительно проблема. И в ту же ночь она мне призналась, что безумно, безумно хочет родить. И она об этом мечтает. Тем не менее, — Лисса нервно сглотнула и подошла к краю крыши. — На следующий день провели процедуру по удалению плода. Дорогая клиника, лучшие препараты, профессионалы врачи. И все бы ничего, да только её предупредили, что забеременеть будет сложно. Прошло около двух месяцев. И когда я была у неё в гостях нечаянно заметила, как все её шкафы чем-то забиты. Это были памперсы, соски, присыпки и много чего другого. Николь конечно же мне призналась во всем. Её мучили кошмары. Каждую ночь. Потому что она безумно хотела ребёнка. Через какое-то время всем стало известно о том, что она снова забеременела. Только обстоятельства были другими. Надёжный парень, она уже заканчивала учёбу… Просто сказка, а не жизнь. Подошло время родов, и когда мы все стояли около больницы и ждали мамочку и малышку… Вышла Николь. Без живота. Но уже и без ребёнка. Знаешь, что случилось? Лисса села на парапет и в упор посмотрела на блондинку. Та отрицательно закивала, хотя заливалась слезами. Она знала. Понимала это как никто другой. — Когда ей делали аборт, врач не предупредил о том, что проблема не только в зачатии, но и в родах. Она родила мёртвого ребёнка. Вот тогда и начался ужас. Агония. Личный Ад Николь. И когда она вновь пришла на приём к врачу, ей сказали, что она больше никогда и ни за что не сможет иметь детей. Никогда, Лиззи. Слышишь? Все пошло наперекосяк. Вся эта семья, работа, родители… Один шаг, который перечеркнул всю её жизнь. Лисса глубоко вздохнула и прикоснулась костяшками пальцев к уголкам глаз. Слезы. Давно их не было. — А потом? — Лиззи в волнении сжала таблетки. — Я уехала из страны. Потом мне позвонили. Через три месяца я услышала этот больной голос и приехала. Поднялась на крышу и увидела её. Измученная, почти душевно выпотрошенная, она была похожа на мертвеца. Не было блеска в глазах, не было добра. Одна тоска и боль. Бесконечная боль, которую невозможно описать словами. Лисса вспомнила, как слезы текли из глаз девушки, как она с сожалением смотрела на мужа, который пришёл домой и поднялся на крышу, услышав шум и знакомые голоса. — «Я сгораю. Я совершила один неверный шаг, которого не хотела делать. И мне так больно. Я никогда не услышу первого смеха, такого чистого и звонкого. Больше никогда не вдохну этот запах. Знаешь, когда сестра родила я вдохнула запах её сына. Так пахнет чудо, спасение, счастье. Ничто на свете не сравнится с этой нежной улыбкой. С этими слезами, потому что зубки режутся. Никто меня никогда не назовёт мамой. Никто не подарит ту любовь, о которой я мечтала всю жизнь. Я буду вечно носить траур, потому пережить такую потерю невозможно. И я не смогу. Я горела три месяца, а до этого тлела каждый раз, когда вспоминала как родители вели меня на приём к человеку, который лишил меня права быть мамой. Каждый раз, когда видела детей, которые бежали по улице и кричали «Мамочка!», падая в объятья счастливых девушек. У меня так никогда не будет. Никогда» Лисса произнесла те слова, которые запомнила навеки. Слово в слово. Лиззи обессиленно выпустила из рук таблетки, и те покатились по холодному полу. — А потом она спрыгнула. И разбилась. И я каждый день вспоминаю ту ошибку, которую совершила несколько лет назад. Я должна была быть рядом. Должна была сказать ей, что я рада, потому что я правда была рада. На самом деле, я мечтала оказаться на её месте. Стать мамой дано не каждой и, если кто-то бездумно отказывается от этой возможности… Это самая большая ошибка в жизни. Лисса закончила и скользнула взглядом по Диане. Она стояла позади всех и давилась слезами. Она ведь тоже там была и все видела. Тоже все это пережила, но она была единственной, кто взял себя в руки и поддержал Николь. — Я не хочу этого. Я просто боюсь расстроить родителей. Но я правда очень хочу ребёнка, — девушка расплакалась и внезапно обняла Лиссу. Слишком неожиданно, но кареглазая поняла, что именно ласки и поддержки ей сейчас не хватает. — Эй, все будет хорошо. Даю слово, твои родители будут счастливы. — Спасибо. Это единственное слово, которое до безумия уставшая Лиззи смогла прошептать на ухо русоволосой. — Пожалуйста. Береги себя. Также прошептала Лисса, позволяя девушке покинуть крышу, и благодарно кивнуть и демонам, и ангелам. Бедная, а она ведь даже не подозревала, кто рядом с ней только что стоял. — Ты почему промолчала? — Ости с претензией повернулась к Диане, но та лишь усмехнулась сквозь слезы. — Прости. Мое задание брать с тебя пример. Ты стояла как вкопанная. Я, как послушная девочка, поступила так же, — ехидный тон и ухмылка вернулись на лицо Дианы. — Стерва! — только и прошипела Ости, удаляясь. Дам толкнул Люци в плечо и они, схватив ангелов, скрылись с глаз. Лисса смотрела на Диану, Диана — на Лиссу. — Думаешь, оно того стоило? — Диана подошла к девушке и крепко ту обняла. Впервые за много лет. Лисса ошеломленно смотрела в пустоту, наслаждаясь давно забытым парфюмом Дианы. — Возможно. Но знаешь, на душе мне стало чуточку легче. По крайней мере я знаю, что на свете появится ещё один желанный ребёнок. А это самое главное. — Точно. Я надеюсь, что Николь сейчас хорошо, — Диана еле-еле сдерживалась, чтобы опять не заплакать, поэтому только шмыгнула носом. — Я тоже. Я тоже, — кареглазая похлопала бывшую подругу по спине. — Та-ак, что там у тебя с Люци? Как долго мутите? Он тебя с предками познакомил? А Дам? Он тебя отбил у этого секси принца? — поток вопросов от Дианы, сквозь слезы и заикания, донесся до уха Лиссы. — Какая же ты дура, О’Нил, — рассмеялась русоволосая, незаметно вытирая непрошенные слезы. — Но, — Диана отстранилась, возвращая свой надменный вид. — Мы все ещё друг друга ненавидим. Так ведь? — А куда без этого? Все-таки, у нас ещё очень много тайн, в которые мы друг друга не посвятили. Все-таки, дружба, нам с тобой, всегда давалась с трудом, да, рёва-корова? — Лисса посмеялась. — Да сама ты жирная. Не переходи на личности! — Диана шутливо ткнула девушку в бочину. — Ладно. Но этот раунд выиграла я. Посмотрим, что будет дальше. — Посмотрим, — подтвердила Диана, оказываясь в водовороте.***
Лисса сидела в саду Адама и Евы и смотрела на клеймо. Больше не жжёт, но вот слухи о том, что Люци теперь встречается с Ости неприятно кололи сердце невидимыми иголками. Она, конечно, не ревнивая и права никакого на Лютика не имеет, но это прямо-таки бесит! И скрыть тот факт, что она до сих пор что-то чувствует к Люци нельзя. — Ты совсем страх потеряла? Контракт с моим отцом выбил остатки мозгов из твоей черепной коробки? — над ухом послышалось недовольное шипение Люци. Лисса бросила затравленный взгляд на демона и отскочила в сторону — Что тебе нужно? — По твоей вине, наш ангелочек Дино опять в лидирующих позициях. — О, прости, что я выполняла свою работу! — Лисса ехидно шикнула и сложила руки на уровне груди. — Ты надавила на жалость девчонки! — демон попытался приблизиться, однако Лисса умело отступала, делая вид, что ей просто хочется пройтись. Ну да, как же. — Ни на что я не давила! Как ты можешь вообще думать о жалости в момент, когда речь идёт о ребенке?! — Лисса вспыхнула словно спичка, ведь эта тема была для неё невероятно болезненно. — Какой к черту ребёнок?! Я тебе говорю о том, что ты толкнула тупую историю и, надавив на девчонку, заставила её отступить! Лисса немедленно подошла и влепила пощёчину демону. Люци замер в немом шоке. Девушка приподнялась на носочках и прикоснулась носиком к виску демона, ненавистно нашептывая ему на ухо: — Если ты ещё раз так скажешь, то я тебе обещаю, что ты меня увидишь в качестве твоего врага, Люцифер! Эта история не вымысел, а часть моей жизни, моего прошлого. Самые ценные моменты, которые у меня есть зачастую болезненные и поэтому да — это все, чем я могу поделиться. Люцифер повернул голову. С одной стороны она его ударила, вывела ситуацию из-под контроля, когда спасла ребёнка, предала его, а ещё влюбила в себя его лучшего друга, посеяв между ними семена раздора. С другой — она все ещё так же сладко пахнет, очаровывает его своей гордостью и силой. А её энергия, словно огонь Преисподней, подползает к кончикам пальцев, проникает под кожу, согревает и незаметно сковывает любовными цепями сердце, отдавая их концы в руки Лиссы, позволяя ей помыкать и манипулировать Люцифером, словно любимой игрушкой. И от этого голова кружится, все смешивается, а в итоге даже такому сильному демону как Люци нужно признать — он влюблен. И любит так сильно, что внутри огонь в магму превращается, бурлит, обжигает, накрывает чувство ревности, заставляет оттаить такую редкую для Принца, нежную страсть. Взгляд нечаянно скользит вниз и цепляется за изящную буковку «Л» на её запястье. Воспоминания. Контракт. Изнасилование. Её уход. Упадок сил и желания жить. Запой. Долгое возвращение к привычному ритму жизни. — Ты мне помешала! — Люци возвращает самообладание и хватает Лиссу за плечи, но та стряхивает с себя остатки возбуждения. Лисса мысленно бьет себя по лицу и напоминает себе, что он — бесчувственная тварь, которой нет дела до простой человеческой жизни. Подумаешь, длится всего 80-90 лет. Мы же особенные! Нам больше пятиста! Люди по сравнению с нами — ничто! — А если бы речь шла о твоём ребенке? Если бы это ты мог потерять свое чадо? Если бы это тебя постигла участь увидеть в глазах той, кого ты любишь страх. Страх, что она никогда не сможет испытать радость материнства, а ты — отцовства! Ты подумал об этом?! — Лисса в бешенстве схватила демона за воротник рубашки. — Если ты не умеешь просто желать другим счастья, если тебе не приносит радость та мысль, что те, кто рядом с тобой счастливы, то хотя бы подумай, что однажды ты можешь оказаться на их месте! Лисса почти плача оторвалась от демона, а он, в ответ, с недоверием посмотрел на девушку. Какой-то ступор и страх напал на Люцифера. Секунда на размышление. А ведь действительно. Если бы однажды, пришла Лисса и сказала, что бессильна что-то изменить в этом вопросе, то что бы он сделал? Нет, может, он бы не разочаровался, но паника бы его захлестнула с головой. Никогда никто ему не задавал этот вопрос, а он никогда и не задумывался. — Что ты несешь?! Не смей сравнивать меня и каких-то там Непризнанных, а уж тем более сравнивать с людьми! Глаза демона загорелись красным, и тот схватил Лиссу за талию так, что на нежной коже остались красные следы от его пятерни. — Отпусти! Мне больно! — Проси прощения! Я тебе позволил слишком много, а ты возомнила себя высшим существом, хотя, ты из себя ничего не представляешь! Люцифер был в ярости, поэтому говорил все то, что действовало с другими. Пара унижений и река слез обеспечена. Только вот, если раньше контроля над своими действиями он не ощущал, то сейчас понимал чётко, что не сможет поднять руку на Лиссу или взять силой. Все то, что он сделал в прошлый раз до сих пор мучает его по ночам. — Жалкий. Слабый. Бесхарактерный, избалованный мальчишка, не способный нести ответственность за свои поступки. — Лисса собрала все силы, чтобы оттолкнуть демона от себя. — Ты действительно думаешь, что ты особенный? Тоже мне, семь пядей во лбу! Если бы ты научился ценить каждый вздох, каждого человека, каждую душу вокруг себя, то поверь мне: ты бы ни за что не стал так себя вести! Думаешь, тебя все любят?! Тебя боятся, очнись! Ты не Сатана. Ты другой! Я знаю, что ты способен на большее, но твоя самоуверенность словно змея засела в твоём сердце и уничтожает тебя изнутри! Ты же не плохой! Я же знаю! Лисса сплела пальцы Люцифер со своими и подняла их руки на уровень плеч, чтобы они оба могли рассмотреть эту картину. — Я простила все. Даже признала тот факт, что во всем виновата. А ведь взамен я мечтала, чтобы ты научился ценить любовь. Научился видеть реальную цену всему, что окружает тебя. — Это тебя отец надоумил, да? — Люцифер не торопился отпускать Лиссу. Ему нужно было время. Ещё несколько минут, чтобы запомнить тепло её рук. Лицо Лиссы поменялось за считанные секунды. Равнодушие. Презрение. Девушка отступила. — У меня ничего не осталось, кроме гордости, слышишь? Как бы ты со мной не поступил, хотя бы грамм, щепотка, жалкая, но щепотка этой гордости у меня останется. Люцифер, я ненавижу тебя! Никто, ещё никто и ни разу в жизни не втаптывал меня в грязь так, как это сделал ты! Мне больно! Ясно?! Очень больно. Я боялась тебе это говорить, потому что подумала, что буду выглядеть жалко перед тобой. Знаешь, теперь как то все равно. Я буду говорить, а ты слушай. Хорошенько слушай и вбивай себе в голову. Я разбита. Опустошена. Я ненавижу каждую секунду, прожитую своей прежней и настоящей жизнью. Ненавижу свои решения, ненавижу тех, в котого вкладывала душу, ненавижу всех тех, кто считал, если у меня психическое расстройство и я задыхаюсь, то я больна и меня нужно удалить из общества. Я ненавижу всех тех, кто улыбался мне в лицо, а в спину метал ножи и протыкал меня насквозь. Ненавижу тех, кто мной пользовался и думал, что я ничего не вижу и не чувствую. Я жива! У меня есть чувства. Я могу плакать. Я не могу идти по жизни одна. Я устала. Безумно устала. Я не знала, кто меня предаст на этот раз, поэтому я оттолкнула от себя всех. Думаешь, ты здесь один бедный и несчастный мальчик, которого предали? Да, я виновата, но только я приняла своё решение вынужденно, а ты посчитал меня разменной монетой с самого начала. Знаешь, меня никто не научил проявлять любовь, быть ласковой. Я всему училась сама. Единственное, чему меня безукоризненно научили родители, так это как быть гордой и ценить себя как личность. Я их не виню, но быть счастливой они меня не научили. И я страдала. Долго страдала. Больше я этого не хочу. Больше никогда не подходи ко мне, а я не подойду к тебе. Между нами ничего не было и не будет. Поскольку ты так сильно меня ненавидишь, то я, пожалуй, окажу тебе услугу, — Лисса подошла к демону максимально близко. — Хочешь стать моим врагом? Ты этого получишь. И плевать я хотела кто ты и кто твой отец. Высоко подняв голову, Лисса оставила Люци и покинула сад. Она, наконец, многое ему объяснила. И теперь она действительно враждебно настроена. Люцифер глубоко вздохнул и только когда открыл глаза заметил, что его крылья были расправлены, а вокруг завяли все цветы. Воздух накалился, а трава, на которую падала тень от его крыльев, была сожжена.***
— Привет, Карамелька, — за спиной Лиссы послышался до боли знакомый голос. — Мог бы так и не подкрадываться, — снисходительно ответила Лисса, откладывая книгу в сторону. — Как ты узнал, что я здесь? Девушка сидела на синем диване в заброшенной библиотеке. — Ты постоянно здесь. Учителя часто тебя видят, да и твои милые подружки стали жаловаться, что вечно где-то пропадаешь. Сад, — Дамиан сел рядом и немного грустно, но вместе с тем задорно посмотрел на Лиссу. — Занят Люцифером, который чуть не сжёг все вокруг. Твоих рук дело? — Его психоз? Определённо да, — Лисса положила голову на плечо Дама, отчего того прошибла волна наслаждения. — Почему он такой жестокий? — Он не настолько плох как кажется, конфетка. Если копнуть поглубже, то он не был таким. Изначально он был невероятно ответственным, заботливым, пусть и олицетворял гордыню. — Ну, а что же тогда поспособствовало его кардинальным переменам? — Белла. — Это ещё кто? — Лисса отстранилась, чтобы посмотреть Даму в глаза, однако вскоре поняла, как ревностно прозвучал её вопрос. — Ты не умеешь скрывать ревность. Тебе ещё учиться и учиться, — рассмеялся Дам, укладывая голову девушки, себе на грудь. — Это была его первая любовь. Она очень сильно от тебя отличалась. — Чем это? — Ну, она никогда ни к кому не привязывалась. Её сильный, даже скорее жестокий характер в перемешку со спесью и эгоистичностью дали ей способность влюблять в себя всех и вся. Люцифер не стал исключением. Они вместе были тандемом зла и гордыни. Жестокость и высокомерие будто стали обручальными кольцами для них. А потом… Дам замолк, будто задумавшись. Его лицо вмиг стало напряжённым, выражающим некоторую скорбь. — Что потом? — Лисса словно любопытное дитя требовала продолжения истории. — Потом она завладела сердцем другого демона и сбежала от Люци к нему. Долгие разборки, длинной практически в век запомнились постоянной беготней Беллы. С одной стороны демон, с которым она испытала радость нежной страсти, с другой — сила и власть Люцифера. Она перебегала из одной постели в другую, а в один прекрасный день вовсе исчезла. Возможно Сатана поспособствовал этому, хотя… Он молчит. — И с тех пор Люци… такой? — Да, — на низкой ноте закончил Дам, целуя пальчики Лиссы. — Подожди, а тот демон, которого любила Белла… Я его знаю? — Более чем. Ты прямо сейчас лежишь на его груди, — хрипло рассмеялся Дам, хотя в его смехе скользила лишь печаль. — Ты возможно меня не поймёшь, но мы оба любили её. Она была невероятно сильной. Это не могло не покорить. — Пойму, — Лисса отстранилась и почему то начала заламывать пальцы рук.- Мне давно нужно было выговориться. — Я так понимаю, это по поводу Дианы, да? — слегка насмешливый тон Дамиана, упрёк во взгляде Лиссы и демон замолк. — Да. Все заметили, что мы друг друга ненавидим. Это так. И не так одновременно. Она не плохая, Дам. Она очень и очень хорошая. Возможно даже лучше чем я. — На сколько я помню, при первой вашей встрече в школе ты говорила, что она в сотни раз хуже и опаснее тебя. — Да, но это если ты её враг. За своих друзей ей и убить не жалко. На самом деле мы с ней познакомились даже не в институте, а намного раньше. Чтобы ты понимал, мы ещё даже в школу не ходили. Не умели ни писать, ни считать. Дело в том, что я не должна была родиться. — Лисса встала и нервно начала ходить из стороны в сторону. — Когда мама была мной беременна, ей, а точнее мне, поставили диагноз — острая внутриутробная гипоксия плода. — Прости, плох в медицине. Что это значит? — Это значит, что я не получала нужного кислорода и могла задохнуться в любой момент. Плюс неправильная циркуляция крови. Многие врачи прогнозировали мертворождение. Так и случилось. Я родилась уже мёртвой, но один из врачей решил попытаться, и меня спасли. Правда, как потом родители не пытались найти того врача и отблагодарить — не получилось. Он будто сквозь землю провалился. Я уходила, скажем так, «на тот свет» 7 раз. И в конце концов все получилось. Я осталась жива. Все бы ничего, но я была ограничена. До садика мне все время приходилось ходить с кислородным мешком. Родители безумно за меня боялись и не выпускали гулять с другими детьми, опасаясь, что я могу потерять мешок и во время очередного приступа асфиксии задохнуться. Страх дружить с «больной» девочкой все рос и долгое время со мной никто не общался, только Диана нашла смелость однажды прийти ко мне домой и предложить свою дружбу. Просто прийти, постучаться и задать вопрос в лоб: «Будешь со мной дружить?» Возможно благодаря ей я смогла избавиться от резких панических атак и самых разных комплексов. Она была самым честным и открытым ребёнком, которого я когда-либо видела. Лисса промолчала и посмотрела на Дама. Он слушал. Внимательно. Немного удивляясь этой истории, но вместе с тем он находил сходства дружбы Лиссы и Дианы, с его дружбой с Люци. — Мы вместе росли, вместе открывали для себя все новое и невероятное, ровно до тех пор, пока наши родители не начали нами помыкать. «Посмотри какая Дианочка умница — она лучше тебя в фигурном катании.», «. Диана, бери пример с Лиссочки, она такая молодец!» и это продолжалось до бесконечности. Вечное противостояние наших семей, вечное сравнение нас друг с другом отдаляло меня от Дианы. Потом мы стали соперничать и забыли о том, что такое душевный разговор с подругой где-то на крыше дома, вечером. Последней каплей стала смерть Николь. Я не смогла её поддержать, а Диана пыталась вытянуть все на себе. Мы поссорились. Очень сильно. С тех пор мы больше не можем не конкурировать и не доставлять друг другу неприятности. — И вы не попытались прийти к общему соглашению? — Дам удивлённо взглянул на Лиссу. — Нет. Даже после смерти мы находим причины, чтобы упрекнуть друг друга. Она переспала с моим парнем, я подожгла её и бывшего в их же постели. У нас с ней, вообще-то разные вкусы на мужчин, но ради того, чтобы насолить друг другу, мы уводили друг у друга парней. И так до бесконечности. К чему я это все веду… Дам, пожалуйста, если вы с Люцифером находите причину поссориться, то лучше попытайтесь избавиться от причины, чем друг от друга. Девушка села рядом и обняла демона. Когда она, наконец, отстранилась, то увидела взгляд полный разочарования и печали. Дамиан ласково погладил щеку Лиссы и потерся своим носом о её висок. — А что если причина — это ты?