Как в сказке

      Вэй Усянь был свято убежден, что снять проклятие с Лань Ванцзи не составит большого труда. Буквально и дня не пройдет, как его друг снова станет самим самой и даже обзаведется невестой — так он думал, когда отправлялся в город. Вот только день миновал, вслед за ним второй и даже третий, а Лань Ванзци все так и оставался лягушкой. Все потому, что… у Вэй Усяня никак не получалось найти ему подходящую невесту!       Одни были недостаточно умными. Лань Ванцзи будет просто не о чем с ними поговорить — какая уж тут любовь?       Другие казались Вэй Усяню недостаточно красивыми. Им и самим будет стыдно даже стоять рядом с Лань Ванцзи, чью красоту можно было сравнить с божественной, так о каких отношениях могла идти речь? Они будут безвозвратно испорчены завистью!       И почти все представлялись Вэй Усяню недостаточно талантливыми. Большинство встреченных им девушек не интересовала игра на гуцине, равно как и на любом другом музыкальном инструменте. Они не увлекались трудами древних философов, никогда не помышляли написать что-нибудь вроде новой мелодии или песни и, если не занимались различными домашними хлопотами, то отдавали все свое время работе. А немногочисленные исключения не подходили по первым двум пунктам. Лань Ванцзи не мог жениться на девушке, не разделявшей его увлечений, это сделало бы его несчастным. Такого нельзя было допустить!       Вэй Усянь почти не осознавал, что проявляет к вероятной невесте Лань Ванцзи какую-то даже излишнюю требовательность. Выполнить все его условия казалось невозможным. Однако на исходе четвертого дня чудо все-таки произошло: Вэй Усяню наконец-то повстречалась девушка, полностью соответствующая всем критериям отбора. Как фея из сказок она была красива, как лучший из ученых умна, как богиня милосердия добра. При всем при этом она еще и чудесно играла на скрипке, более того, еще и мелодии для нее могла придумать. И, разумеется, она оказалась в полном восторге от Лань Ванцзи, даже несмотря на то, что тот предстал перед ней в облике лягушки.       — Ах, он просто очарователен, — нежным голосом проговорила девушка, рассматривая лягушку. Вэй Усянь же в этот момент вдруг почувствовал непреодолимое желание отдернуть руки и снова прижать Лань Ванцзи к своей груди. Дурь какая, он же только-только нашел для своего проклятого друга идеальную невесту! Так с чего бы ему хотеть поскорее уйти отсюда, причем обязательно вместе с Лань Ванцзи? — Каким же злым человеком нужно быть, чтобы проклясть его! Конечно же, я помогу.       Вэй Усянь промычал что-то неопределенное, но вроде согласное. Он и сам не знал, чего хотел сейчас.       Прекрасная девушка потянулась к Лань Ванцзи с намерением поцеловать. Однако сидевшая на руках у Вэй Усяня лягушка, до этого совершенно спокойно вытерпевшая все «смотрины», вдруг переступила лапками, отдаляясь от вероятной невесты, и в молчаливом протесте отвернулась. Вэй Усянь тут же, с удивившей его самого прытью, поспешил отскочить в сторону.       — Прости, прости! Кажется, Лань Чжань чего-то боится! — неловко рассмеялся он. — Все-таки, такое важное решение, свадьба и все такое… Э-э-э… Я поговорю с ним, ладно? А потом приду снова! Пожалуйста, не обижайся на него, иногда он ведет себя так грубо, ха-ха-ха!       Девушка едва слышно разочарованно вздохнула.       — Конечно, я понимаю, — мягко произнесла она. — И ничуть не обижаюсь. Буду рада помочь, приходите в любое время.       — Спасибо! Спасибо большое-пребольшое! — Вэй Усянь размашисто помахал заметно погрустневшей девушке на прощание, другой рукой при этом продолжая аккуратно прижимать к себе лягушку. — А теперь нам пора, пока-пока!       И он заторопился обратно к себе домой.       Поскольку Лань Ванцзи в облике лягушки был слишком уязвим, Вэй Усянь без каких-либо сомнений и чужих дополнительных просьб решил взять его под свою полную опеку и присматривал за попавшим в беду другом круглые сутки. Днем он усердно занимался поисками идеальной невесты для Лань Ванцзи, а ближе к ночи приводил его к себе домой. Там он первым делом наполнял небольшую бадью, где чистоплотный Лань Ванцзи мог бы всласть накупаться, затем кормил его с ложечки и устраивал на подушке. А еще Вэй Усянь не отказывал в себе в удовольствии то и дело гладить и щекотать прелестную лягушку, что Лань Ванцзи терпел со спокойствием, не поддававшимся никакому сравнению. Смирился он и с тем, что Вэй Усянь так ни разу и не позволил ему прыгать по городским улицам самому — нет, Вэй Усянь слишком берег лапки лягушки и потому носил ее исключительно на руках.       Лань Сичэнь один раз зашел посмотреть, как там его младший брат живет в чужом доме. Став свидетелем тому, как Вэй Усянь увлеченно воркует с лягушкой и безуспешно пытается надеть на ее голову собственноручно сделанный венок из цветов, он поспешил уйти, при этом полностью успокоенный и довольно улыбающийся.       — Ну, вот мы и дома, Лань Чжань, — объявил Вэй Усянь, заходя внутрь. — И, между прочим, в этот раз это исключительно твоя вина. Вот чем тебе та девушка не угодила? Она же просто идеал во плоти, именно то, что могло быть нужно тебе! — убежденно заявил он, совершенно при этом позабыв, что совсем недавно сам с готовностью предотвратил поцелуй Лань Ванцзи с выбранной девушкой. — Сам теперь виноват, Лань Чжань, что проведешь еще один день у меня дома, да еще и в обличье лягушки. Это тебе наказание за капризы, да-да. Кушать будешь, кстати?       Лань Ванцзи, с достоинством вытерпевший все упреки в свой адрес, величественно кивнул.       Во время неспешного ужина Вэй Усянь не смог удержаться от того, чтобы немного не поддразнить Лань Ванцзи, и то протягивал ему ложку с угощением, то отдергивал. Тот первое время терпел, а затем так шлепнул по руке Вэй Усяня своей на удивление сильной лапкой, что ложка вывалилась у того из рук, и Лань Ванцзи наконец-то смог спокойно поесть. Вэй Усянь же в это время так хохотал, что от смеха чуть не укатился под стол.       Когда они уже подумывали укладываться спать — вернее, это Вэй Усянь подумывал, Лань Ванцзи и так уже видел десятый сон на подушке его кровати — к ним решил заглянуть Цзян Чэн.       — Я смотрю, проклятие ты так и не снял, — с неудовольствием отметил очевидное брат.       — Но-но-но! Я бы снял, уже сегодня снял, да вот только Лань Чжань чего-то заупрямился и отказался целоваться с выбранной мною девушкой, — поспешил оправдаться Вэй Усянь. — Я не виноват, что он оказался таким разборчивым.       Цзян Чэн, на несколько секунд прикрыв ладонью глаза, издал какой-то обреченный стон.       — Как же ты меня бесишь, кто бы знал, — с непритворной усталостью произнес он. — Даже до меня дошло, почему Лань Сичэнь именно тебя попросил снять проклятие, а ты до сих пор тупишь. Ну вот как так?       — Да ты объясни нормально, чем тебе так не понравилась моя идея с поиском невест! — возмутился Вэй Усянь. — Что мне еще делать, если не это? Не к шицзе же еще раз подходить, она уже сказала, что окончательно и бесповоротно влюблена в Цзинь Цзысюаня, поэтому ничего не получится. Я же Лань Чжаню только добра желаю, неужели я не прислушаюсь к чужим советам! Если, конечно, они будут разумными.       Цзян Чэн крепко сжал зубы, как будто изо всех сил удерживал рвущиеся наружу ругательства. По его лицу заходили желваки. При этом, правда, он еще и немного порозовел от необъяснимого смущения.       — Ладно, — через силу выдавил из себя он. — Тем более, что другого выхода нет. Я сегодня говорил с Лань Сичэнем. Он сказал, что смог поймать Су Шэ, и тот еще раз подтвердил, что другого способа снять проклятие нет.       Вэй Усянь подобрался, как готовый к прыжку тигр.       — Ему ведь воздадут по заслугам, я надеюсь? — с затаенной яростью протянул он, нахмурившись. У него самого кулаки чесались, но он признавал, что у семьи Лань Ванцзи больше прав на месть.       — Насколько я слышал, да, — кивнул Цзян Чэн. И тут же рявкнул: — Хватит уже отвлекаться, нечего об этом гаденыше говорить! Это… хм… — он замялся, не зная, куда девать глаза. — В общем, э-э-э… как бы это… Короче! Лань Ванцзи нравятся мужчины! — решительно выпалил вконец разозлившийся Цзян Чэн. Он всегда ненавидел говорить на такие темы, слишком уж неловко ему при этом становилось.       Вэй Усянь округлил глаза. Затем перевел шокированный взгляд на Лань Ванцзи, проснувшегося от громкого возгласа Цзян Чэна. Тот, в свою очередь, посмотрел на Вэй Усяня и тут же отвернулся.       — Да ладно?!       — Стал бы я на такие темы шутки шутить! — взъярился Цзян Чэн. — Если не веришь, Лань Сичэня спроси, он подтвердит. В общем, прекращай весь этот балаган с невестами! И вообще… ну… как бы... — он опять замялся. — Лань Ванцзи так-то уже нра…       Не успел Цзян Чэн договорить, как Лань Ванцзи вдруг ни с того ни с сего решил на него прыгнуть. При этом он смог так рассчитать силу и скорость своего прыжка, что не ожидавший подобного нападения Цзян Чэн вначале пошатнулся, а затем, не удержав равновесия, повалился на пол. Лань Ванцзи на этом не остановился и начал совершенно неприлично хлестать Цзян Чэна лапками по лицу, тем самым мешая ему говорить.       Вэй Усянь поспешил взять распоясавшуюся лягушку на руки. Лань Ванцзи, пару минут повырывавшись, в итоге все-таки решил угомониться. Цзян Чэн к этому моменту уже успел подняться на ноги и сразу же принялся ругаться почем свет стоит.       — Да черт бы вас побрал, два идиота! Хватит, хватит с меня, я больше не буду в это лезть! Вот совершенно точно больше не буду, разбирайтесь сами, мне теперь все равно, вот вообще все равно!       — Ты постоянно это говоришь и все равно каждый вечер заходишь узнать, как идут дела, — ехидно заметил Вэй Усянь, поглаживая утихомирившуюся лягушку.       Цзян Чэн еще пуще разозлился.       — Поговори мне тут! Хочешь драки?!       Лань Ванцзи тут же с угрожающим видом развернулся к нему. Такой вид у лягушки, по идее, должен был веселить, однако в исполнении Лань Ванцзи почему-то пугал. Цзян Чэн чуть не сплюнул.       — Все, я закончился. Чтоб я еще хоть раз сюда зашел! Бесите!!!       Вэй Усянь только жизнерадостно рассмеялся вслед хлопнувшему дверью брату. А затем посмотрел на Лань Ванцзи, который также устремил на него свой совершенно нечитаемый взгляд.       — Так, значит, все эти дни я действовал неправильно? — задумчиво произнес Вэй Усянь. — На самом деле надо было подходить к мужчинам, а я к девушкам лез. Лань Чжань, ну ты бы хоть намекнул! — не удержался он от упрека. — Столько времени потеряли, эх!       Лань Ванцзи привычно проигнорировал чужие слова. Вэй Усянь же вздохнул и начал обдумывать план действий на завтра.       Раз Су Шэ нашелся, Лань Сичэнь уже вполне мог взять заботу о своем младшем брате на себя. Однако Вэй Усянь не торопился расставаться с Лань Ванцзи. И правда, разве мог он бросить на полпути начатое благородное дело по избавлению друга от проклятия? Конечно, нет, раз взялся, то непременно должен был довести его до конца! Найдя таким образом убедительное оправдание своему немного странноватому желанию, Вэй Усянь успокоился и решил укладываться спать. И только устроив лягушку на соседней подушке, Вэй Усянь вдруг осознал одну вещь, которая так-то сразу должна была прийти к нему в голову.       Лань Ванцзи нравились мужчины.       Лань Ванцзи все эти несколько дней имел предостаточно возможностей пялиться на Вэй Усяня, когда тот был в одном исподнем, вот как сейчас, или когда на нем не было вообще никакой одежды. Да-да, Вэй Усянь так страшился оставить Лань Ванцзи без присмотра, что даже ванну принимал в его присутствии. И ему чертовски нравилось наблюдать за выражением лягушачьего лица в такие моменты — оно представляло из себя крайне забавное зрелище. Лань Ванцзи так уморительно округлял глаза и отворачивался, при этом продолжая нет-нет, а посматривать на купавшегося Вэй Усяня, что тот не знал, куда деваться от подступавшего умиления. В итоге он просто тянулся к стеснительной лягушке в намерении потискать, и, что удивительно, Лань Ванцзи даже не находил в себе сил, чтобы сопротивляться. Ну, понятно, он ведь наверняка еще не смог до конца оправиться от всех тех перемен, что за последние время случились в его жизни. К тому же, его ведь воспитывали чуть ли не как монаха, и такое бесстыдство не могло не приводить его в шок. Из этих соображений Вэй Усянь каждый раз отпускал объект своего умиления на волю, впрочем, тот, несмотря на все смущение, далеко уходить не торопился. И, если раньше Вэй Усянь ни о чем таком не задумывался — подумаешь, Лань Ванцзи его без одежды видел, почему бы и нет, в самом деле, он ведь не невинная дева — то сейчас ситуация заиграла новыми красками. Вдруг Лань Ванцзи, глядя на обнаженного Вэй Усяня… на самом деле оценивал его? Определенным образом оценивал. Поэтому не уходил и украдкой продолжал смотреть?       Вэй Усянь всю свою жизнь предпочитал девушек. Он заслуженно пользовался у них успехом, а иногда похожий интерес к нему проявляли и представители одного с ним пола. Вэй Усянь относился к этому по большей части равнодушно, всегда находя, как отказать, а затем быстро выбрасывал неудавшихся ухажеров из головы. Однако сейчас, только представив, что и Лань Ванцзи мог оценивать его в этом смысле, он почувствовал… волнение? Возбуждение? Непонятно. Но определенно ему захотелось немного похулиганить, например, пересадить лягушку с подушки себе на грудь, прямо на обнаженную кожу, а затем понаблюдать за чужой реакцией. Было бы весело! Вэй Усяню пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы удержаться от такой шалости и постараться просто уснуть, никак не беспокоя лягушку. Лань Ванцзи и так уже серьезно пострадал оттого, что его прокляли, нечего теперь еще и здорового сна его лишать.       Зато с утра Вэй Усянь сполна отыгрался за свое ночное воздержание. Он устроил целое представление, максимально медленно и соблазняюще-красиво надевая лучшие из своих одежд. Так, что любой, кто бы за ним ни наблюдал, почувствовал бы настойчивое желание незамедлительно сорвать с этого бесстыжего провокатора всю его одежду и заняться с ним тем, на что он так легкомысленно намекал. Периодически Вэй Усянь поглядывал на Лань Ванцзи, желая увидеть его реакцию на свою выходку, однако тому, казалось, вообще не было дела до всяких бесстыдников. Лягушка равнодушно отвернулась в другую сторону, что Вэй Усяня отчего-то сильно расстроило. А затем он вспомнил, что на той стене, куда смотрел Лань Ванцзи, висело вполне себе приличное зеркало… и настроение сразу же полезло вверх.       Лань Ванцзи ведь смотрел, да? Или Вэй Усянь просто надумывал себе всякое?       Ну, как бы то ни было, а целовать Лань Ванцзи он все-таки счел неправильным. Ведь они уже не первый год дружили, и друг за все это время никак не показал, что хотел бы большего — это ли не доказательство тому, что Вэй Усянь нравился ему именно как друг? Да и потом, вряд ли Лань Ванцзи стал бы рассматривать кого-то вроде него, бесстыжего любителя развлечений, в качестве вероятного спутника жизни. Нет, так-то Вэй Усянь высоко себя оценивал, однако и недостатки свои не отрицал. У Лань Ванцзи могли быть к нему только лишь дружеские чувства, а требовались именно любовные, поэтому лезть с поцелуями казалось неуместным. Нужно было искать другого кандидата, более подходящего.       Отыскать нужного мужчину оказалось в разы труднее, чем девушку. Появилось ведь еще одно условие: кандидату должны были нравиться отношения с представителями своего пола, что сразу же сокращало количество вероятных претендентов минимум на треть. Да и по первым трем критериям отбора Вэй Усянь не собирался делать поблажки. В общем, прошло еще несколько дней, а желанный результат оставался при этом все также далек, как и в начале всей этой истории с проклятьем.       Вэй Усянь в процессе поисков общался с разными людьми и однажды вдрызг разругался с тем, кто посмел бросить на Лань Ванцзи пренебрежительный взгляд. Кровь Вэй Усяня от такого моментально вскипела, и после обмена гневными репликами он полез в драку. Своего противника он побил, но и сам ушел потрепанным, поскольку в первую очередь старался защитить сидевшую у него за пазухой лягушку, которая, к тому же, еще и пыталась вырваться и поучаствовать. День в тот момент уже как раз клонился к закату, поэтому так Вэй Усянь и пошел домой: с испорченным настроением и наливавшимся синяком под глазом, который еле-еле удалось скрыть за длинной челкой.       — Ты уж прости, Лань Чжань, не сдержался, — со вздохом произнес Вэй Усянь, тяжело падая на кровать. Лягушку он при этом продолжал прижимать к своей груди. — Я знаю, что ты не одобряешь драки, но этот тип слишком уж меня взбесил, я просто не мог спустить ему такое оскорбление с рук. Ладно бы он еще про меня чего сказал или не так посмотрел, но он решил обидеть тебя, а значит, непременно должен был быть наказан. Как бы вот только теперь от нас другие шарахаться не начали... Хотя я все равно собирался уже в другом месте искать, тут-то я со всеми успел пообщаться и никого более-менее подходящего мне не встретилось. Черт, ну вот какой же я все-таки бесполезный! Сколько дней уж прошло, а результата все нет. Но не переживай, рано или поздно мы тебя обязательно расколдуем, — поспешил он успокоить своего проклятого друга. — Завтра-то нам уж точно повезет!       Лань Ванцзи в это время продолжал беспокойно возиться в его руках. Слегка удивленный подобной активностью Вэй Усянь с готовностью отпустил лягушку, а та подпрыгнула ближе к его голове и осторожно приложила свои холодные лапки к его припухшему глазу. Сердце Вэй Усяня на мгновение замерло, а затем пустилось вскачь.       — Ты такой хороший, Лань Чжань, — тепло улыбнулся он и, поддавшись секундному порыву, быстро поцеловал лягушку куда-то в область щеки.       А спустя мгновение Лань Ванцзи стал прежним.       Вэй Усянь только полузадушенно пискнул, когда на него навалилось чужое тело. Впрочем, Лань Ванцзи сразу же поспешил отстраниться и укрыться одеялом — при смене облика одежды на нем не оказалось.       — Так это… как, получается… я, да? — бессвязно, но настойчиво спросил Вэй Усянь, подскочив на кровати и ошалело уставившись на бывшую лягушку.       Ведь условием для возвращения в прежний облик был поцелуй любви. То есть, поцелуй того, кого Лань Ванцзи любил. А поцеловал его Вэй Усянь. Значит…       Лань Ванцзи отвел глаза. Его уши отчетливо покраснели.       — Нет, ты мне ответь! Я, получается, это я, да? — Вэй Усянь подергал за край одеяла, словно желал вырвать его из чужих рук.       Лань Ванцзи по-прежнему молчал. А потом к ним в голову, видимо, одновременно пришла одна и та же мысль: поцелуй-то ведь должен был быть не просто от того, кого Лань Ванцзи любил. А от того, кто любил его в ответ. Значит…       Вэй Усянь замер, прокручивая в голове все те мысли, что начали приходить к нему после известия об ориентации Лань Ванцзи. Нет, так-то похоже, но...       — Надо проверить! — авторитетно заявил он и полез к Лань Ванцзи за новым, уже полноценным поцелуем. Тот с большой готовностью ответил, да еще и быстро перехватил инициативу. В процессе все более и более смелых ласк одеяло полетело куда-то в сторону, а вслед за ним и одежда Вэй Усяня оказалась на полу.       Безусловно, поцелуй любви не ошибся ни на йоту.