.

они сидели на небольшом диване, бок о бок. сейчас привычный полумрак угнетал, а родная студия казалась хонвону холодной и неправильной, будто не здесь он проводит семьдесят процентов своей молодости. сейчас, когда рядом сидит шиён, на лице которого ни эмоции не отображается, хочется просто встать и пустить пулю себе в висок. или тепла хочется. хон как изваяние – на морде лица лишь мерзкое равнодушие, выражение полного отсутствия, и, боже правый, как же это бесит. на фоне какой-то ненавязчивый бит, и ян в такт мелодичным переливам ведёт носом по чужой слегка небритой скуле – это даже не то чтобы отталкивает, скорее приземляет. шиён такой же человек, а не мраморная статуя. теплый, с мягкой кожей и родинкой за ухом. хонвон тычется в неё губами, а затем прикусывает мочку, но в ответ получает лишь руку, упирающуюся в плечо. мол, не стоит; отъебись, по-хорошему прошу. он так не умеет. не хочет оставлять, кусает куда-то в основание шеи беспорядочно, раз пять или шесть сразу, оставляет метку у кромки широкого ворота толстовки. кожа моментально наливается бордовым, а хонвон замечает недовольный взгляд краем глаза. да, хону такое, вроде как, не нравится. не нравится факт принадлежания кому-то, наверное. поэтому он и не в отношения, и не в дружбу толком; так, хорошие знакомые да секс-партнеры. хонвона это определение всегда бесило. звучит тупо и очень обидно. но, на самом деле, ничего из этой категории не звучит хорошо. после бурной ночи шиён выставляет таких милых мальчиков, как ян, за порог, и больше никогда о них не вспоминает. вот только с хонвоном связывает общее дело и лейбл, который ни тот, ни другой покидать не собираются. дерьмово как-то получается. ты, вроде, особенный, а вроде и нахуй не сдался. – ещё раз так сделаешь – получишь по ебалу. метить меня не надо, – раздражённо шипит старший, когда хонвон зализывает засос, а после утыкается лицом в чужое плечо. от одежды шиёна всегда тянет сигаретами и кондиционером для белья. странное сочетание, но хонвону нравится, – что за хуйню ты стал писать в последнее время? его тон не меняется, разве что становится чуть более равнодушным. конечно, хону ведь не интересно. спрашивает скорее для галочки. давит. ‹с такими битами ты здесь не нужен›. а хонвон и сам это прекрасно знает. но у него дикий застой и истеричный смех при ночном просмотре ютуба с бутылкой коньяка в руке; ничего не пишется. только какие-то сопливые тексты о глупой влюбленности. что чувствует, то и на бумагу. – ёнджун сказал, что ты трахаешься с вонджэ-хеном. – ёнджун вообще много чего говорит, – шиён безразлично пожимает плечами, даже не ощетинившись, не попытавшись как-то отрицать сказанное. он только добивает, разбивая все туманные мечты о хэппи-энде: – он хоть поопытнее тебя будет. ебешь, как школьник. а ты сам понимаешь, мне давно не девятнадцать. он говорит это так обыденно, будто обсуждать свой секс с другим человеком, когда рядом с тобой парень, который влюблен в тебя, это совершенно нормально. яну хочется послать его нахуй прямо сейчас и вытолкать из небольшой комнатки, да только вот это всё ещё здание джастмьюзик и что-то не даёт выпиздить старшего за дверь. наверное понимание того, что это не поможет. что выкинуть его надо сначала из сердца, где он засел основательно, и образ уже будто не выскребешь и ножом. шиён где-то слишком глубоко, чтобы вообще возможно было отпустить его. – пожалуйста, заткнись, – шепчет младший, пытаясь сплести их пальцы, но хон лишь мягко отпихивает и корчит недовольную рожу. а потом плавно поднимается с продавленного дивана, который чего только не повидал. шиён в принципе весь такой – плавный, тягучий и медлительный, кординально меняясь лишь в постели и, наверное, на сцене. хотя, если так подумать, хонвон и не знает настоящего шиёна. тот всегда скрытный, разговоры по душам пресекает на корню, вываливая тонну осуждения во взгляде. – надо как-нибудь тройничок замутить, – вслух рассуждает шиён, и, видимо, у мелкого на лице алыми буквами написано ‹что..›, поэтому он поясняет, с лёгкой усмешкой и всё тем же раздражением во взгляде, – ну, с тобой и вонджэ. – хён, ты ебнулся? нет, – хонвон хмурится и резко подрывается с места, злится, и он как раскрытая книга сейчас – полные губы поджимаются в обиде, а брови упрямо ползут к переносице. шиён, хватит издеваться, хочет было сказать, но останавливает себя ещё на зарождении этой мысли. – твое дело, просто позову кого-то ещё, – хон разворачивается и салютует оставшемуся на месте хонвону, почти подходя к двери, но только вот не успевает. младший в два больших шага догоняет его и давит ладонью на горло, притягивая к своей груди. перехватывает, обнимая за талию, и мягко целует чужую шею, а сам сжимает толстовку шиёнову до побеления костяшек, потому что злость так просто не подавить. – останься. – пока, – шиён ежится, отцепляет чужие руки и с силой отталкивает от себя хонвона. уходит, пронзив леденящим взглядом и аккуратно прикрывая дверь студии. вместе с этим хлопком у яна, кажется, что-то обрывается.