Гарри Поттер и каменная философия

Дома, просмотрев подаренные книги, Гарри выпал в осадок — это, простите, учебники??? Пришлось искать и сверяться со списком. Что ж, один учебник там имелся: Учебник по волшебству, 2-й курс. Миранда Гуссокл. Зато остальные… Встречи с вампирами. Златопуст Локонс. Духи на дорогах. Златопуст Локонс. Каникулы с каргой. Златопуст Локонс. Победа над привидением. Златопуст Локонс. Тропою троллей. Златопуст Локонс. Увеселение с упырями. Златопуст Локонс. Йоркширские йети. Златопуст Локонс. Гарри тупо полистал «Тропою троллей» и честно попытался почитать, но после одного абзаца — «Пуская слюни, монстр двинулся на меня, слепо загребая скрюченными пальцами разреженный горный воздух и ничего не видя от бьющих в глаза солнечных лучей» — с грохотом захлопнул книгу, чувствуя себя обманутым. Личное знакомство с Камушком дало Гарри весьма обширные знания о троллях, что называется, из первых рук. Тролли не так тупы, как описывается в этой бульварной книжонке, и они избегают солнечного света, который превращает их в камень. Раздосадованный Гарри сбегал к Снейпам и показал Северусу книги и список. — Профессор, а как по этому учиться? Это же бред! Нельзя ли перекупить заново нормальные учебники? — Мистер Поттер, эти книги включены в школьную программу для всех семи курсов. Придется вам их читать, — с легким ехидством ответил Северус. Гарри приуныл: — Но они же ничему не научат… Зачем в школу внедрили такой откровенный бред? — Бизнес, мистер Поттер, всего лишь бизнес. Ничего личного, просто писателю надо распродать как можно больше своих книг. А прочитать их вам всё-таки придется, именно по ним надо будет сдать экзамен в конце года. Не добившись внятной реакции от профессора, Гарри решил действовать на свой страх и риск. Попросил дядю Вернона подбросить его до города по пути на работу, собрал накопленные и оставшиеся с Косого переулка деньги и ринулся на штурм книжных магазинов, где купил маггловские аналоги волшебных книг. Таким образом «Встречи с вампирами» дополнили сборник ужасов «Крысы в стенах» и «Дракула» Брэма Стокера, «Духи на дорогах» и «Каникулы с каргой» отлично продолжил «Молот Ведьм»; «Победа над привидением», «Тропою троллей» и «Увеселение с упырями» — «По страницам старых бестиарий», ну, а последнюю книгу — «Йоркширские йети» — Гарри пополнил собственной книжкой с полки, сборник чудовищ Бернара Эвельманса. Теперь Гарри был спокоен, как удав, заглотивший кабана, и твердо уверен в своем будущем. Позвонил Гермионе и Захару и посоветовал им тоже приобрести необходимые книги. Гермиона сказала, что подумает, а Захар одобрил идею друга и пообещал сделать то же самое. В семье Малфоев случилось небольшое недоразумение, когда Драко прикопался к отцу: — Папа, что это было? Учти, Гарри мой друг и дружит с Гермионой, дочерью тех самых магглов, с которыми, как ты выразился, «якшается» мистер Уизли. Люциус утомленно потер большим и указательным пальцами переносицу и больным голосом брюзгливо изрек: — Ты давно ремня не получал, сынок? Ты не помнишь, что там вытиснено над пряжкой? Озадаченный Драко сбегал в родительскую спальню и, занырнув в гардероб, выкопал папин ремень, с которым очень часто встречался его зад в дошкольные годы. Вот и тисненьице…

Dolce & Gabbana

Драко смущенно заерзал, его попа отчетливо вспомнила ТЕ удары, а теперь ей и понять дали, что папуля наказывал его маггловским ремнем… Получается, тот цирк с рыжими конями папа устроил ради поддержания своего амплуа, четко блюдя репутацию непримиримого магглоненавистника и поборника чистокровности, а сам втихую ведет общие дела с магглами. Ну правильно… деньги-то не пахнут, это рарА частенько утверждает. Август Дурсли решили посвятить поездке в Индию. Что ж, слетали в Дели. Добби-добель, переборный механизм, не смог исполнить просьбу Великого и Светлого волшебника — предостеречь Гарри Поттера о том, что в школе назревает Заговор. Почти весь август он наведывался в пустой дом на Тисовой в надежде засечь Поттера. Но Гарри был далеко, грелся на пляжах, плескался в теплом Индийском океане, плавая наперегонки с чайками и дельфинами, чесал слонам лобики и щекотал пузички хохлатым лангурам. Примерно на второй неделе Добби вдруг додумался — а что, если Гарри Поттер вообще отсюда уехал, насовсем? Просто взял и переехал! От расстройства Добби наказал себя, прогрел уши утюгом и прищемил пальцы печной дверцей, а когда этого оказалось мало, домовик долго и с наслаждением бился головой о стенку, до шишек и полного окосения. Кося глазами в разные стороны, одним в Австралию, а другим на Атлантиду, Добби, заикаясь через букву, доложился Дамблдору, что миссию он исполнил, не извольте беспокоиться, директор, сэр. В конце концов, он не хозяин, ему соврать можно… Дурсли вернулись на исходе лета, загорелые, что твои индусы, такие же вкусно-шоколадные. С целым ворохом заморских сувениров, фотографий и потрясающими воспоминаниями на всю жизнь. В памяти Гарри точно навеки засели улыбчивые рыла афалин и гринд, крутолобые слоники с бивнями цвета сливок и желтоглазые лангуры-хануманы. Фили и Кили исполнили суматошный собачий брейк-данс, визгом и лаем оглушая вернувшихся хозяев. Тортик, оседлав плечи Гарри, слегка придушила его хвостом, шипя что-то ворчливо-ругательное. И это несмотря на то, что она несколько раз, плюя на таможни и расстояние, ухитрилась навестить Гарри в Индии. Поляроид никому не радовалась, а может, радовалась, кто её знает, птицу с ограниченными мимикой и эмоциональным порогом. Дурсли и Гарри поблагодарили Снейпов за то, что они присмотрели за их питомцами, и пригласили на ужин — отметить отличный отпуск и поделиться впечатлениями. Северус очень старался не слишком сильно таращиться на Поттера, который превратился в негатив — темно-коричневая кожа, выгоревшие на солнце до пшеничного оттенка волосы и ставшие прозрачными глаза бутылочного цвета. Особенно волосы… некогда темно-каштановые, они теперь стали рыже-бурыми со светлыми прядками на макушке, там, где их чаще жарило лучами южного светила. Гарри сейчас просто до ужаса напоминал коротко стриженную Лили. И так же, как Лили в свое время, мальчишка счастливо стрекотал, взахлеб рассказывая об огромных слонах, об их ногах-тумбах, о том, как один слонище поднялся на задние ноги и ка-а-ак вырос на пять метров!!! А как дельфины разговаривают! И скрипят, и лают, и чирикают, и свистят, трубят и ещё тысячу разных звуков издают, и даже его, Гарри, как-то по своему назвали, обращались к нему строго индивидуально, с определенными интонациями и тембрами… В общем, впечатлений — море. Но вот и август закончился, настала пора разъезжаться по школам. Уехал в Смелтинг Дадли, собрали в дорогу Гарри. Дядя Вернон повез племянника на вокзал. Проезжая Пикадилли, увидели большое скопление машин и людей. Поняв, что здесь не проехать, Вернон свернул на обочину. Любопытный Гарри тут же выскочил из машины, не успел дядя и опомниться, ужиком скользнул сквозь толпу зевак и… Полноватая женщина лежала на боку, тихо и мирно, как будто спала, кисти рук расслабленно лежали перед лицом, ноги аккуратно подогнуты. Сзади и вокруг неё что-то блестело. Гарри присмотрелся — битое стекло. Взгляд мальчика машинально поднялся вверх, к выбитому окну на третьем этаже. Уши заложило ватой, и в мире настала тишина. Счастье и смерть иногда сходятся слишком близко, порой они даже рядом. Потускнело солнышко для Гарри, стало холодно и грустно. Подавленный и притихший, он вернулся к машине. Вернон, уже всё узнавший из сплетен, начал было брюзжать: — И надо было тебе выскакивать очертя голову… Но, увидев в зеркале заднего обзора посмурневшее лицо племянника, осекся и оставил свои нотации при себе — паренёк и так лишнее увидел, незачем ему нервы трепать. Рассосалась пробка, рассеялась толпа, автомобиль дяди Вернона медленно двинулся вперед. Проезжая мимо дома с выбитым окном, Гарри зажмурился и отвернулся, с тоской осознавая, что мир больше никогда не будет прежним. Конечно, Гарри не был совсем уж стерильным и о смерти давно знал, но как-то шапочно, воочию мертвецов он пока не видел, а только слышал, что люди умирают от старости и болезней, и несчастных случаев, что в апреле чуть не погибли на пожаре два человека, что его родителей убил плохой колдун… Но слышать и видеть своими глазами — это две совершенно разные вещи. Перед его внутренним взором по-прежнему стояло лицо той женщины, выпавшей из окна. Светлые локоны, полные губы и пухлые щеки, полноватая и средних лет. Она была спокойной, словно спящая, но жуткая простыня под ней в виде битого стекла и мостовой отнюдь не походили на пуховую перину — они развеивали эту иллюзию, нагоняли жути. Вернон начал колебаться, можно ли отпускать мальца в таком состоянии в дальнюю дорогу на поезде? И решил, что нет. Молча развернул машину и поехал обратно, домой. Гарри не возражал, ему было всё равно. Можно понять недоумение его друзей, когда они не дождались Гарри ни на платформе девять и три четверти, ни в самом поезде не нашли, ни в школе не увидели… Дамблдор одобрительно кивнул своим мыслям — молодец Добби, убедил Поттера не ехать! — и он украдкой потер ладошки под столом. Отлично, теперь посмотрим, как преподы к этому отнесутся, небось станут презирать несносного мальчишку, мол, бессовестный прогульщик, такой же безответственный, как его ветреный разгильдяй-отец. Глядишь, и внимание нежелательное ему обеспечат. Особенно со стороны собственного декана, Северуса Снейпа, уж он-то точно должен начать ненавидеть паршивца! Так, пару деньков помурыжим всех в неведении, а потом и отправим кого-нибудь за Гарри Поттером. Но… маг предполагает так, чего-то мудрит, сочиняет, строит всякие хитроумные планы, а Мерлин уже давно всё решил за него. Не смешите богов, а?.. После традиционного пира в кабинет Снейпа постучались встревоженные друзья Поттера. Северус открыл дверь и увидел на пороге семерых ребят, вперед выступил Захария Смит: — Здравствуйте, сэр. Мы волнуемся за Гарри, боимся, не случилось ли чего… Дело в том, что мои родители созванивались с тётей и дядей Гарри, и они точно договорились выехать в одно время. Но мы с Грейнджерами на вокзал почему-то приехали без них. Я лично надеюсь, что у них просто машина сломалась. Сэр, что тут можно сделать? Нельзя ли как-то быстро и надежно связаться с Гарри и его родственниками? — Можно, — не стал тянуть резину Северус. — Я сейчас же займусь этой проблемой, а вы идите спать. Не нужно привлекать к себе лишнее внимание директора. Ребята просияли, душевно поблагодарили его и ушли. Северус запер за ними дверь, прошел в спальню, положил на подушку зачарованный платок, после чего подошел к стене и погладил ладонью серый камень кладки. Хогвартс моментально отозвался — стена под рукой явственно потеплела, а потом пришла картинка. Замок «доложил», что директор у себя, готовится ко сну, и что Северуса Он, как всегда, спрячет от директора, затем последовал ментальный вопрос — куда проход открыть? Северус подумал и, хмыкнув, попросил проход в Запретный коридор на третьем этаже, раз уж дети целый прошлый год им пользовались, то почему бы ему тем же путем не прогуляться? Стена засветилась, Северус отступил назад и с тихим восхищением смотрел, как освещенный участок превращается в невысокую узкую арку. Как раз такой, чтобы без труда прошел высокий и стройный мужчина. Когда стены перестали вздрагивать, а края «двери» выровнялись, Северус плавно скользнул в проход. Портальный ход напрямую прочертил пространство замка до заказанной точки выхода, чихая на преграды-стены, уровни и законы физики. Почему-то Замок покрывал студентов и лояльных к ним профессоров от вездесущего и вроде бы всезнающего директора… Ан нет, Дамбушка ничегошеньки не знал. Хогвартс чувствовал его лживую и двуличную натуру, и прямо говоря, Замок, по сути, сам являлся Директором, только разговаривать не умел. Голосом. Вот и бывший Запретный коридор, проход вывел Северуса сразу внутрь, и ему не пришлось возиться с калиткой и запорами. Здесь пусто и тихо, сквозь щели в воротах сюда просачивались золотые лучи от факелов, горящих снаружи, да в окно с дальнего конца коридора светила неполная луна. Из раздвинутых плит в полу и сквозь ненужный теперь люк проросли толстые стебли Дьявольских силков. Они лезли по стенам и вяло шевелились, почуяв пришельца, но Северус просто старался не касаться их чутких плетей, осторожно пробираясь к окну. «Надо бы их прибрать» — мимоходом подумал зельевар. «Всё в порядке, — отозвался Замок. — Они умные, детей не трогают»… Северус только вздохнул, вылезая в окно на склон холма. Вот и старый замок ему возражает, как он вообще такого директора на своем золотом троне терпит? Сказал бы ему «Кыш!», да и дело с концом. «Не можем, — в ментальном голосе Хогвартса прозвучала явная усмешка. — Пока новый не появится, пусть этот сидит». — А как же Дамблдор на пост директора пролез? — вслух спросил Северус. — «А он сперначала лапушкой был, всех слушал, все договоры подписывал… — вот теперь в голосе Замка точно ощущалась ирония. — Шелковый со всех сторон. Это он потом пираний оскальчик из мелких зубиков показал». Последнюю фразу Замок произнес уже вслед Северусу, спешащему по склону холма в Запретный лес на границу трансгрессионного барьера. Увидев свет в окнах четвертого дома, Северус испытал смешанные чувства досады и облегчения. Подойдя, он позвонил в дверь, а увидев Петунью, быстро вошел, собираясь обрушить своё неудовольствие на головы бессовестных Дурслей. Но не успел он и полслова вякнуть, как был оттерт на кухню верноновским пузом и зажат в угол между холодильником и стеной. Понизив свой бас до неумелого хриплого шепота, Вернон прошипел: — Тихо-тихо, не бухти, всё понимаю и готов отвечать. Это я не отвез Гарри на вокзал. — Почему?.. — Северус невольно перешел на шепот. — Женщина на Пикадилли из окна выпала, а Гарри не посчастливилось её мертвую увидеть. Ребёнок он ещё, прости мальца, Северус. Северус растерянно моргнул. Не понял… У Гарри что, истерика случилась? Или он, как кисейная барышня, в обморок хлопнулся… ой, ну вслух-то зачем?! Вернон побагровел, а его широченная лопатообразная ладонь со всего маху влепила смачную пощечину. В правую щеку словно кипятком плеснули, голова беспомощно мотнулась. Северус, стиснув зубы, с ненавистью посмотрел в красное лицо толстого маггла, нащупывая в складках мантии свою волшебную палочку… Сбоку мелькнула маленькая тень и что-то очень сильно ударилось в бок профессору, а следом раздался тонкий крик Гарри: — Дядя Вернон! Всё в порядке, я теперь могу поехать! Только не ссорьтесь. Расширенные зеленые глазищи со страхом смотрели на сцепившихся взрослых, а те вдруг осознали, что стоят, крепко ухватив друг друга за грудки. Опомнились, разжали руки и смущенно отодвинулись, стыдливо отводя глаза. Северусу вдруг захотелось провалиться сквозь пол. Ну да, ну да, он-то великий маг, задрал нос до небес, а магглу, кроме как кулаками, детей защищать и нечем! Ну и что он тут себе навоображал? Что ребёнок, впервые увидевший мертвую тётку, только похихикает, отмахнется и радостным, беззаботным козликом поскачет в школу? Кое-как собрав куски себя в единое целое, Северус виновато попросил Гарри собираться. Дядя Вернон угрюмо буркнул: — Давно всё собрано, его вещи в багажнике автомобиля. Как до школы ехать собираетесь? Поезда ваши ещё ходят? — Нет, — ровным голосом ответил Северус. — До Лондона нас подвезите, дальше мы камином переместимся. Вернону хватило самообладания не переспросить, развернувшись, он, грузно топая, ушел из кухни выводить машину из гаража. До «Дырявого котла» ехали молча. Возле бара Вернон выгрузил сундук и сумку и так же молча смотрел, как Северус щелчком пальцев отправил куда-то в воздух гаррин багаж. Гарри, прижимая к себе Тортика, стесненно бормотнул: — Пока, дядя Вернон. — Пока, племянник. Ждем тебя к Рождеству, — коротко кивнул Вернон. Северус и Гарри вошли в бар и прошли к высокому — в рост человеку — камину. Гарри в нерешительности затоптался перед ним, конечно, он знал, что маги путешествуют по каминной сети, но личного опыта у него пока ещё не было, и ему стало немножко не по себе. Северус кинул бармену серебряный сикль, зачерпнул из ведра на треноге горсть крупного зеленоватого порошка и широким веером кинул в желтое пламя. Огонь коротко пыхнул, покраснел, потом пожелтел, зашипел и стал зеленым. И в это изумрудное чудо шагнул Северус, повернулся и протянул руку Гарри, подзывая к себе. С понятным опасением Гарри подошел и сначала потрогал пламя рукой. Его ладошку обдало теплым воздухом, из камина ощутимо пахнуло летним зноем и порохом. Поняв и убедившись, что огонь безопасен, мальчик осмелел и шагнул к профессору. Северус прижал его к своему боку и шепнул: — Закрой глаза и спрячь лицо. Гарри так и сделал, торопливо зажмурился и крепенько зарылся в мантию профессора. А Северус отчетливо сказал кому-то, камину или огню, Гарри так и не понял: — Мой камин в Хогвартсе. Пламя взревело, теплым смерчем взвихряясь вокруг них и, кружа и верча, унесло куда-то вверх. В трубу, наверное… Во всяком случае, Гарри вмиг потерялся в своих ощущениях, было всё и сразу — страшно, весело, интересно и слегка муторно от беспорядочного вращения во все стороны. Когда свистопляска закончилась, Гарри облегченно перевел дух — может, так и быстрее, но в поезде всё же поспокойнее. Вышел из камина и спустил с рук Тортика. Привычно ругнувшись, шоколадная саламандра улизнула в стену. Северус поморщился, глядя, как ненормальная ящерица ввинчивается и исчезает в каменной кладке, в очередной раз задаваясь вопросом — из чего состоит эта невозможная тварь? — Ваш багаж в вашей комнате, — официальным тоном сообщил профессор мальчику, и Гарри понял — кончился сосед, теперь это строгий учитель зельеварения. Он наклонил голову: — Спасибо, сэр. Спокойной ночи. В гостиной факультета к Гарри кинулись одноклассники, затормошили и забросали вопросами. Но Гарри слишком устал от впечатлений и мечтал только о том, чтобы улечься спать. И друзья, видя, как он клюет носом, отстали от него и даже помогли расправить постель, пока он переодевался в пижаму. Утром на завтраке за столом Гриффиндора разгорелся скандал. Джинни Уизли, узрев своего обожаемого кумира за столом Слизерина, закатила братьям истерику. — Почему вы не сказали, что Гарри Поттер на Слизерине?! Я весь год думала, что он гриффиндорец и уговорила Шляпу отправить меня сюда. — А куда она хотела тебя отправить? — заинтересовался Перси. Джинни топнула ногой: — Это вас не касается, дорогие братцы, и вообще, не увиливайте от темы! Почему Гарри на мерзком Слизерине? — Заткни пасть, сопля! — рявкнул Монтегю из-за своего стола. Фред и Джордж, засучивая рукава, встали со скамьи, собираясь начистить одну слизеринскую рожу. — Что такое, что случилось?! — раздался радостный возглас. Монтегю скривился, близнецы переглянулись и опустились обратно на скамью. От профессорского стола к ним несся Златопуст Локонс, за его спиной картинно развевалась голубенькая мантия цвета незабудок. Прибежав к месту дислокации, профессор в надежде повертелся в ожидании, что ссора всё же разгорится и он таки окажется в эпицентре внимания. Но ребята не были настолько падки до славы и проигнорировали ожидания красавца. Не дождавшись дальнейших событий, поулыбавшись на всякий случай, профессор Локонс ушел на место, громогласно уверяя всех, что драку он предотвратил, и больше такого безобразия не повторится. Профессора же, увидав Поттера на своих уроках, забыли, что он вчера вроде бы не приезжал, опять что-то там директору померещилось… Ученик на месте и, значит, всё в порядке. А Дамбушка чуть не свихнулся, пытаясь сообразить, как же так получилось? Гарри не приезжал в Хогвартс на поезде и тем не менее он здесь… Ну как так??? И за мальчишкой никто не ходил, все профессора были на месте, никто из них не покидал стен замка, иначе бы он знал! Он же директор, разве нет?! Вечером Веселая Восьмерка собралась вместе в клубе по интересам и принялась делиться впечатлениями, но всех грызло любопытство и, нет-нет да и посмотрят на Гарри, беззвучно спрашивая, что его задержало вчера? Гарри вздохнул и поведал, что стал свидетелем смерти одной женщины. Невилл вдруг вздрогнул и испуганно посмотрел на друга. — Ох, Гарри. Хорошо, что ты не приехал поездом… а то ты их тоже увидел бы, а мне кажется, что тебе рано на них смотреть, неподготовленному. — Ты о чем, Невилл? — не понял Драко. — Я о фестралах, — передернулся Невилл. — Жуткое зрелище, как будто дохлых драконов в кареты впрягли… — Ты чего? — удивилась Гермиона. — Кареты сами ехали, никто в них не был впряжен. Невилл посмотрел на неё, как на умственно отсталую, и пояснил: — В том-то и дело, что фестралов видят после того, как лично увидишь чью-то смерть. И я очень рад, что Гарри их сегодня не увидел, они страшные, Гермиона, по-настоящему страшные…