Гарри Поттер и каменная философия

Голос был до жути потусторонний, от него веяло холодом и враждебностью. И он шел из-за стены. Гарри практически распластался по ней, вжимаясь в неё всем своим телом, до боли и ссадин прижимая ухо к каменной кладке. Дужка очков больно врезалась в висок, но Гарри не замечал дискомфорта, он лихорадочно напрягал слух, стремясь услышать ещё хоть что-то. Шершавый камень царапал щеку и ладони, заныло-загорелось придавленное ухо, а странный бестелесный голос, помедлив, уполз куда-то вверх. Крайне озадаченный, Гарри поднял глаза к потолку, провожая невидимого «собеседника». Начинался голос с тихого шипения, перерастающего в глухой рокочущий гул, как будто каждый звук-букву сопровождало эхо. И непонятный вначале страх Гарри вскоре сменился возбужденным интересом. Неистощимое любопытство вкупе с богатейшей фантазией буквально размазали мальчишку по стене — это кто же там… шипит??? К Тайной комнате и Плаксе Миртл прибавилась ещё одна Тайна. Тайна голоса в стене. Было отчего взволноваться, чей-то голосок перемещается внутри каменной кладки, ну разве это не чудо?! Друзьям Гарри пока не спешил рассказывать о своем открытии, решив сначала разузнать, кому принадлежит голос. На речь привидения он никак не походил, призраки так не разговаривают, это и ежику понятно. Да и сквозь стену те не имели привычки болтать. Но узнать, кто это в стене шипит про убийство, Гарри искренне пытался, расспрашивал всех мало-мальски адекватных людей. Вот вопрос Гарри: — Чей-то голос в стене сказал, что давно проголодался, хочет поймать тебя и скушать. Потом он двинулся вверх по стене. Как вы думаете, кто так умеет разговаривать? А вот ответы на вопрос Гарри: — А цверг его знает, кто так умеет. Может, кто-то под мантией-невидимкой… Кстати, ты не хочешь её забрать обратно? — Люциан Боул. — Ушел вверх по стене? Но, Гарри, это противоречит законам физики, голос без тела не может говорить и тем более перемещаться в пространстве! — Гермиона. — Ух ты, Гарри, а где ты это слышал?! Покажи мне, я тоже послушаю! — Рон. — Гм-гм, голос в стене? Точно? А не на стене? Жаль, я слышала, что когда-то давно в теплицах культивировали вид разумной плесени, она могла передавать мыслеобразы, но чтобы она научилась разговаривать… — профессор Стебль. — Кто-то голодный в стене говорил с вами, Гарри? Хм-м-м… Надо Хагриду сказать, пусть проверит своих акромантулов, все ли они у него на месте?.. — Кеттлберн. Захар подумал и сказал, что надо поискать в справочнике мифологии, посмотреть, кто так может — перемещаться без тела в стене. Падма и Парвати неожиданно спросили Гарри, а на каком языке с ним разговаривал невидимка? Гарри удивился и ответил, что вроде по-английски. Драко от его вопроса отмахнулся и попытался затащить Гарри в квиддич. Пригласил на пробы. Гарри отбрыкался, мотивируя свой отказ тем, что квиддич, по его мнению, нечестная игра. Вот если бы из неё убрали снитч, то он, пожалуй, согласился бы вступить в команду. Но правилами это запрещалось: снитч — главный мяч в игре, и без него квиддич перестанет быть квиддичем. Гарри на это лишь плечами пожал и удрал, оставив Драко наедине с проблемой. Сам Драко по конкурсу не прошел, оказался недостаточно ловок, таким образом, ловцом команды Слизерина остался Терренс Хиггс с Теодором Ноттом на подхвате-замене. Как ни странно, но длинный и тяжеловатый Нотт оказался отличным ловцом, и учредители подписали договор, что он заменит Хиггса, когда тот выпустится из школы. Также ловцом стал Рон Уизли в команде Гриффиндора, и старшие братья-загонщики впервые оценили братишку по достоинству. А Гарри только приходил на матчи, посмотреть-поболеть за своих, и внутренне обмирал, глядя, как игроки балансируют на тонких метелочках на головокружительной высоте, ухитряясь при этом орудовать битами, отбивая жуткие бладжеры. Тут на метле бы удержаться, ловя и бросая квоффл… Так нет же, надо и от бладжеров уворачиваться, и тяжелую биту в руке удерживать, и в то же время за метлу держаться и летать. Но квиддичные матчи проходят всё же не каждый день, между ними обычно бывали огромные перерывы. Насколько Гарри запомнил расписание матчей с прошлого курса, тот был примерно вот такой: 1-й матч: Гриффиндор — Слизерин Конец первой/второй недели ноября 2-й матч: Пуффендуй — Когтевран Конец третьей/четвёртой недели ноября 3-й матч: Когтевран — Слизерин Конец третьей/четвёртой недели февраля 4-й матч: Гриффиндор — Пуффендуй Конец первой/второй недели марта 5-й матч: Пуффендуй — Слизерин Конец первой/второй недели мая 6-й матч: Гриффиндор — Когтевран Конец третьей/четвёртой недели мая Так что сами судите. И энное количество свободного времени Гарри тратил на поиски говорящего фантома. Заподозрил было Пивза, но, послушав, как он разговаривает, убедился, что это был не его голос. Заметив же пристальное внимание мальчика к своим персонам, привидения приободрились и стали наперебой приглашать его на свой призрачный праздник — смертенины. Наивный Гарри сперва не понял, куда его приглашают, и чуть было не согласился. Но к счастью, рядом случились друзья, которые любезно просветили, что такое смертенины. Поняв, что это антипод дня рождения, и услышав очередное приглашение от очередного призрака, Гарри шарахнулся и задал такого стрекача… заяц-русак обзавидуется. Нет уж, это выше его понимания — праздновать день своей смерти! В его воспаленном мозгу тут же встала картинка с мертвой женщиной в россыпи битого стекла. А вот Рон соблазнился и сходил туда с девчонками. Гарри и Захар слонялись по коридору первого этажа, дожидаясь их возвращения, и тоскливо глотали слюнки, слушая отдаленный шум, доносящийся из Большого зала, где начинался банкет в честь Хэллоуина. Рон и Лаванда вышли из подвалов позеленевшими, Парвати шла, как оглушенная, в легком ступоре слушая оживленный голос Гермионы, которая жизнерадостно тараторила ей на ухо о сечении рубца и степени его разложения и о том, сколько времени требуется для того, чтобы в тухлом мясе завелись личинки. Рон, услышав про разложившийся рубец, схватился обеими руками за рот, согнулся и бросился бежать в сторону ближайшего туалета. Лаванда с ненавистью посмотрела на Гермиону и еле-еле удержалась от того, чтобы не стукнуть её по лохматой голове. Спереди послышались плеск, стук падения и испуганный вопль Рона. Гарри с Захаром и девочками переглянулись и с шага перешли на бег. Влетев в коридор второго этажа, они едва не упали, с разгону вбежав в огромную лужу воды. Рон, барахтаясь, отползал к стене, в страхе глядя вверх, на противоположную стену. Ребята тут же посмотрели туда же. На держателе для факела висела дохлая кошка, а ниже, на уровне глаз первокурсника, зловеще мерцала написанная чем-то красным надпись. Судя по тяжелому запаху металла, она была написана кровью…

«Тайная комната снова открыта, трепещите, враги наследника!»

Было начертано корявыми большими буквами, от них вниз тянулись тонкие длинные потеки… Дохлой кошкой оказалась Миссис Норрис. Она была подвешена за хвост, её передние лапки беспомощно растопырились в воздухе, а застывшие глаза были сильно выпучены. Друзья растерянно смотрели на неё несколько секунд, не двигаясь и не произнося ни слова. Первым обрел дар речи Рон. — Пошли отсюда скорее, — сказал он, поднявшись с пола. — Но надо попробовать что-то сделать… как-то ей помочь… — сбивчиво начал Гарри. — Нам лучше немедленно смыться отсюда! — нервно возразил Захар. — Вдруг нас кто-нибудь здесь увидит! Но было уже поздно. Издалека донеслось множество голосов, это означало, что банкет закончился. Шаги десятков ног приближались к ним с одной стороны коридора. Слышались возгласы веселых, вволю полакомившихся девчонок и мальчишек. Еще миг — и их окружила праздничная толпа. Но как только первые подошедшие увидели висящую кошку, в коридоре сразу же воцарилась тишина. Ребята оказались одни в центре круга — никто не решался подойти к ним, хотя сзади напирали любопытные, всем хотелось узнать, что тут случилось. — Трепещите, враги наследника! — громко крикнул чей-то высокий голосок. — Сначала кошка, следующими будут те, в чьих жилах течет нечистая кровь! Эти нехорошие слова произнесла вредина Паркинсон, которая, впрочем, тут же съежилась под перекрестными взглядами многочисленных свидетелей её несдержанности. — Что тут такое? А? — услыхав слова Панси, Аргус Филч растолкал толпу, но при виде Миссис Норрис попятился и в ужасе схватился за голову. — Что с моей кошкой? Что? — завопил он, выпучив глаза. — Успокойтесь, Аргус. В сопровождении нескольких профессоров появился Дамблдор. Важно прошагав мимо шестерых друзей, он осторожно снял Миссис Норрис со скобы для факела. — Идемте со мной, Аргус. Вы тоже, мистер Поттер, мистер Уизли, мистер Смит, мисс Браун, мисс Грейнджер и мисс Патил. Локонс, сияя улыбкой, подошел к Дамблдору. — Мой кабинет ближе всех, господин директор, сразу вверх по лестнице. Пойдемте ко мне… — Благодарю вас, Златопуст, — ответил директор. Собравшиеся молча раздвинулись. Локонс, гордый и довольный, поспешил за Дамблдором, следом за ним двинулись профессора МакГонагалл и Снейп. Едва вошли в кабинет, со стен побежали кто куда портреты Локонса, все — с накрученными на бигуди волосами. Живой Локонс зажег на письменном столе свечи и отошел, уступив место Дамблдору. Тот положил на стол кошку и принялся внимательно ее изучать. Приглашенные невесть зачем ребята молча переглянулись и уселись на стулья подальше от света. Дамблдор легонько ощупывал Миссис Норрис, почти касаясь ее шкурки кончиком крючковатого носа, на котором сидели очки-половинки. Профессор МакГонагалл тоже склонилась над кошкой, сощурившись, как Дамблдор. Снейп отошел в тень, губы его кривила едва заметная усмешка. Локонс расхаживал по кабинету, высказывая догадку за догадкой. — Кошку определенно убили заклинанием. Скорее всего, Трансмогрифианской пыткой. Я столько раз видел, как оно действует! Жаль, что я не был рядом: мне известно обратное заклинание. Я бы спас кошку… Филч сидел в кресле рядом со столом, беспомощно прижав руки к лицу и всхлипывая после каждого слова Локонса; взглянуть на Миссис Норрис у него не хватало решимости. Гарри было очень жаль старика, он хорошо понимал его боль… Дамблдор все шептал, постукивая Миссис Норрис волшебной палочкой, но тщетно, кошка не подавала признаков жизни, точно искусно сделанное чучело. — В Уагадугу, — продолжал на ходу Локонс, — было подряд несколько подобных случаев, они подробно изложены в моем жизнеописании. Помнится, я тогда раздал несколько амулетов, и бедствие прекратилось… Вернувшиеся портреты Локонса на стенах согласно закивали головами, один из них забыл снять с волос сеточку. Наконец Дамблдор выпрямился и задумчиво произнес: — Она жива, Аргус. Локонс разочарованно смолк: кто теперь будет слушать, сколько убийств ему удалось предотвратить. — Жива? — еле слышно проговорил Филч и, раздвинув пальцы, глянул на Миссис Норрис. — Но… но она ведь окоченела. — Оцепенела, — поправил Дамблдор. — От чего, я пока не знаю… — Может, они знают? — неуверенно спросил Филч, отнял руки от заплаканного лица и умоляюще уставился на ребят. — Ученику второго курса такое не под силу, — возразил Дамблдор. — Мы имеем дело с искуснейшей черной магией… — Да не в том смысле! — рявкнул Филч, перебивая директора. — Я хотел спросить, может, они кого-то видели? Того, кто это сделал? — Вашу кошку мы расколдуем, Аргус, — чуть сбился с курса директор, успокаивая Филча. — У профессора Стебль есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и оживим Миссис Норрис. — Это снадобье сделаю я, — никак не унимался Локонс. — У меня огромный опыт! Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из мандрагор… — Позвольте, — холодно возразил выскочке Снейп, — но, по-моему, в школе я специалист по зельям. Воцарилось неловкое молчание. — Вы свободны, — отпустил Дамблдор неразлучных друзей. Прежде, чем уйти, Гарри подошел к Филчу и сочувственно взял его за руку, молчаливо выражая ему поддержку. Старик в ответ благодарно сжал ладошку мальчика. Несколько дней только и разговоров было, что о Миссис Норрис, и всё из-за Филча. Он вертелся вокруг того места, где заколдовали его кошку, словно поджидал виновного. Тщетно пытался стереть надпись на стене при помощи «Универсального волшебного пятновыводителя миссис Чистикс». Прятался в коридорах, кидался на школьников, ища случая учинить над ними расправу за «чересчур громкое дыхание» или «слишком счастливый вид». Сами друзья просто сломали головы, пытаясь понять, кто же так по-черному колданул над кошкой? Захар даже припомнил Медузу Горгону, чей взгляд окаменял жертв, но почти сразу же отказался от этой идеи, потому что Гарри покрутил пальцем у виска и задал риторический вопрос: — Какая Горгона? Ты тут взрослых греческих тёток с гадюками на голове видел? Гермиона всех достала, прося дать ей конкретную книгу, но все от неё только отмахивались. — Вся «История Хогвартса» выдана! — негодовала она и, подсев к друзьям, добавила, передразнивая мадам Пинс: — «Запишитесь и ждите две недели». Угораздило же меня оставить ее дома! И все из-за локонсовских книжек: просто не влезла в чемодан… — Зачем тебе «История Хогвартса»? — полюбопытствовал Гарри. — Затем же, зачем и всем. Прочитать легенду о Тайной комнате. В «Истории» эта легенда есть, — Гермиона озабоченно закусила губу, — а в других книгах нет. Я ее совершенно не помню… Подумав, Гарри сходил к себе и принес книгу «Известные призраки магического мира» Каспера Шоу. Подал Гермионе и показал закладку: — Вот здесь почитай, тут тоже есть про Тайную комнату. Прошло, наверное, недели две, когда у Гарри выдалась свободная минутка, и он решил проведать мистера Филча, а то всё времени не было из-за плотного графика. Подойдя к каморке, он робко постучался. Филч открыл дверь и, увидев посетителя, посторонился, впуская Гарри. — Здравствуйте, мистер Филч. Как Миссис Норрис? — почему-то голос Гарри прозвучал виновато. Старик грустно развел руками: — Ну, как? Лежит… Пушистая статуя лежала на столе, нелепо задрав вверх окостеневшие лапы. Глаза кошки стеклянно смотрели в никуда. Гарри очень робко, как-то нерешительно, погладил её по шерстке. Посмотрел на Филча: — А когда будет готово лекарство из мандрагоры? Филч досадливо вцепился в свои пегие волосы: — «Когда-когда». Когда созреют эти господа Мандрагориумы. А это никак не раньше мая! Представляешь, мальчик? Моей старой кошке предстоит пролежать в таком состоянии целых полгода. — А в других местах мандрагоры не растут? — недоуменно спросил Гарри. — Растут, конечно. Северус узнавал, в Греции на Крите вот-вот подоспеют южные мандрагорусы, говорит, надо съездить туда и достать партию свежей мандрагоры. Да вот директор, зараза такая, никак не дает ему разрешение покинуть школу на пару дней. Просто не знаю, что делать… Я и феникса у него просил. Не дает! Говорит, что Фоукс по пустякам не плачет. Нет, Гарри, ты мне скажи, моя кошка — это пустяк??? Последнюю фразу Филч горько выкрикнул, патетично тыча пальцем в каменную кошку. Гарри закусил губу — пьедестал под добрым дедушкой Дамблдором давно уже не шатался, а откровенно крошился, отпадая кусками. Что-то юркое задело его левую ногу. Гарри посмотрел вниз. У ноги сидела Тортик и преданно глазела на него, совершенно по-щенячьи запрокинув треугольную головку. Охваченный внезапным озарением, Гарри нагнулся и подхватил саламандру под пузичко. Посадил на стол и отошел на пару шагов, спиной оттирая от стола Филча. Тот моментально всё понял и замер, учащенно дыша, во все глаза глядя на ящерку. Тортик деловито обползала Миссис Норрис, быстренько выстреливая язычок и щупая кошачье тело. В процессе чего её глазки загорелись золотым огнем. Потом она подобралась к голове кошки и застыла напротив, мордочкой к мордочке. Закрыла глаза, вдумчиво забрала кошачью морду в пасть. Филч непроизвольно вцепился Гарри в плечи и сдавленно шепнул: — Она её ест? Гарри мотнул головой, продолжая смотреть. Филч тоже впился взглядом в ящерицу. К тому времени Тортик уже светилась целиком. Вскоре золотое сияние охватило и кошку, подобно кокону. И этот свет струился-втекал в тело Миссис Норрис, как когда-то в ногу Северуса, только на этот раз свечение было ярче, интенсивнее, сильнее. Сейчас от Тортика требовалась гораздо большая концентрация сил. Дернулась задранная к потолку лапа, втянулся и поднялся пушистый животик — кошка сделала первый вдох… Деревянно повернувшись, Миссис Норрис легла на бок и подняла голову, вопросительно оглядываясь по сторонам. Филч тихо всхлипнул, выпустил плечи Гарри и, обойдя мальчика, подошел к столу. Протянул дрожащие руки и запустил пальцы в длинную шерсть ожившей кошки. Миссис Норрис обрадованно замурлыкала, поняв наконец, где находится. И устало отползла на край стола истощенная, но довольная Тортик, а когда Гарри подошел и взял её, тихо и добродушно заворчала, привычно ругаясь. Филч потрясенно посмотрел на мальчика. — Это… твоя ящерица… Что она такое? — Моё первое чудо, — улыбнулся Гарри. — Родилась из моего самого первого выплеска стихийной детской магии. Когда Северус увидел Миссис Норрис, то пришел к Филчу выразить радость и спросил, каким чудом она исцелилась. — Помнишь свою ногу, Северус? — спросил Аргус, наливая ему чай. — Да, помню, я ещё удивился тогда, что так быстро выздоровел… — кивнул Северус, принимая от Филча кружку с горячим и ароматным напитком. — Так вот. Это Тортик постаралась. Это она вылечила твою ногу и спасла мою кошку, — очень осторожно намекнул Аргус. Северус нахмурился: — Тортиком зовут странную саламандру Гарри Поттера… Филч кивнул, а Северус вдруг сардонически ощерился и сделал дли-и-инный глоток великолепного чая с мелиссой. Вот и нашлась ещё одна обходная дорожка, Дамблдор!