А ты тем временем, наверно, видишь сны, Укрывшись с головою в одеяло. А я пью чай и тихо жду весны, И понимаю, как тебя мне мало.
Было около 9 часов утра. На дворе стояла осень, У платформы на станции Закатная, что в России, стоял поезд, который все люди называли «Несущий счастье». Около ступенек, ведущих в спальный вагон, стоял молодой, недурно одетый поручик. Холод пробирал до костей, и эти проводы молодоженов были совсем не подарком, однако знакомый поручик стоически переносил все приятности и неприятности. Шутил, иногда переходя на изысканный французский язык. Долго стоять под, хоть и редкие, задувания ветра не представлялось долгим и он совсем не знал, как, собственно, завершить разговор с уважающим собеседником. С каждой фразой, было видно, что продолжать диалог невозможно, так как издалека уже показалась нужная фигура и мужчина уже было развернулся. В последнее время характер собеседника поручика менялся с каждым днём всё в лучшую сторону. Об обратной стороне медали никто из чиновников упоминать не хотел и не видел нужным. - Разрешите, Ваше высокоблагородие, пожелать вам счастья и доброй поездки, - проговорил, утирая глаз, в спину поручик. - Благодарю, - автоматически ответил полковник, - Долго еще ждать? - прокричал он только пришедшим людям, впиваясь глазами в окруженной толпой девушку. Он общался с высоким, немного полноватым человеком, прикрытым сверху лишь пиджаком и теплой женской шалью, что не давало возможности разглядеть его издалека. Но взъерошенные золотые кудри, с небольшим ореховым отливом переливались и были заметны. Теперь в моей жизни появился этот полковник. Неделя до всего этого прошла быстро и сумбурно, а потом произошло серьёзное событие в моей жизни: свадьба. Все думают, что хорошо надеть свадебное платье, но для меня это уже вторая свадьба. Вместо шумного бала и большого ужина — наспех сыгранная церемония в далёкой церкви у родственников мужа. Все это одобряли, убеждая меня, что Вильгельм Альбертович уже в чинах и не молод, и пятидесятилетнему мужчине, кроме своей жены и расположения в обществе, ничего не нужно. Также меня известили о том, что эту поездку он затеял только для того, чтобы показать своей, на вид молодой жене, что для него важно расположение в обществе и старые порядки. Родственники окружили молодоженов, провожая нас, и мой приемный отец, Василий, в широкополой шляпе и красивом черном фраке, отроду не пьющий, шептал на ухо: — Машуня, не забывай своего отца и тётушку Агафью, что так долго содержали тебя, наше золотце. Понимаешь, чем быстрее ты родишь ему первенца, тем крепче твоё положение. Просто пытайся угождать мужу и, прошу тебя, береги деньги. Спустя много лет общество стало меняться и, блуждая по свету, я всё-таки решила пожить некоторое время в России, чтобы упорядочить свои мысли и забыться. Блуждая по тонким тропам и лесам, я очутилась в деревне Новая Орлеановка, неподалеку от которой текла небольшая речка. Все приняли меня за беглянку. В этой деревне жил один неженатый господин, который страсть как хотел разбогатеть. Встретившие меня люди, не расспрашивая, сразу указали дорогу к нему. Так как я была красива и молода, господин взглянул на меня оценивающим взглядом и, пошептавшись со своей сестрой, согласился приютить меня. Но, конечно, это было не бесплатно и моей платой должно было быть соглашение на помолвку и обеспечивание его и его сестры Агафьи материальными подачками. Так сказать, на долгую и безбедную старость. Так как я не знала чего хочу от жизни, я согласилась. С тех пор прошел месяц, и мой приемный отец наконец смог найти мне замечательную партию в виде очень влиятельного полковника. — Сегодня пятница, — продолжал разговор лейтенант, — завтра, в субботу ближе к вечеру, вы будете уже в городе. -Да, именно так, — согласился полковник Фьюч. Вильгельм бегло взглянул на часы. Осталось всего пять минут до посадки! Желая побыстрее распрощаться с лейтенантом, он произнес свою прощальную речь, которую заранее продумал: -Прошу прощения господа, но, к глубокому сожалению, нам пора прощаться. Мэри, не задерживайся и проходи в поезд. Я буду ждать. Меня ничто не держало в этой деревне. Ничего не радовало и никто не дорожил мной по-настоящему, поэтому я спокойно взобралась по ступенькам и прошла вглубь поезда, чуть не споткнувшись о край свадебного платья. Мы остались одни. Осмотревшись, я села напротив полковника, полностью игнорируя его присутствие. Во всём этом сумасбродстве я не находила логики и единственным, что могло отвлечь меня, было окно. Единственное, на что можно было глядеть без зазрения совести и наслаждаться буйством красок госпожи осени. — Кхкх, — решив привлечь мое внимание, прокряхтел мой муж, — я не настолько глуп, чтобы не заметить как ты пренебрегаешь мною. Давай не будем ссориться в наш первый брачный день. Я оглянулась на него и бросила ему свой самый холодный и дикий взгляд. «Тоже мне, умник! Я между прочим гораздо старше тебя. Строит из себя добродетель. Ну, ничего не попишешь, придется пожить с ним немного, а там видно будет. Но льстить такому старику… Фу! » — Полагаю, что в спальном вагоне не так много пассажиров, поэтому пойдем в вагон-ресторан. Я жутко проголодался, — прервал он мои мысли и, схватив за руку, повел из купе.***
В это время в ресторане была только одна замужняя пара. Мужчина, что сидел рядом с женщиной привстал и, кажется, узнал моего мужа. Как старые приятели, они пожали друг другу руки и, вместо приветственных слов, мужчина предложил присесть и поговорить за чашечкой согревающего кофе. Муж, конечно, согласился и сказал мне сесть подле себя, что я послушно и сделала. Не время конфликтовать и показывать мое возражение по отношению к этой компании. Этим мужчиной оказался его верный друг и, по совместительству, бывший одногруппник военного училища. Ему было где-то лет пятьдесят-шестьдесят. Лицо было не столь привлекательным и почти не выражало эмоций. На мужчине была английская одежда, хотя англичанином он, по всей видимости, не был никогда. Он был довольно крупным и хорошо сложенным человеком. Женщина, сидевшая рядом с ним, совсем ею не была, потому что показалась мне милой девушкой. На первый взгляд я бы дала ей не более 25 лет. На ней был надет костюм, состоящий из клетчатого облегающего пиджака, такой же юбки и белой блузки. Красивое европейское лицо, бледная кожа, чистые и спокойные глаза. Волосы были коротко подстрижены, и поэтому сильно завивались на концах; яркий маникюр на аккуратно-крохотных ручках окончательно дополнял ее образ еще юной девушки. Но меня слегка удивило отсутствие золотого кольца на руке. Странно. Полковник и его друг настолько сильно разговорились, что в перепалке бросили меня с девушкой, а сами отправились в купе друга. Скорее всего они отправились, чтобы закончить начатое под дурманящий дым сигар. Положив на столик плату за завтрак, девушка спросила: — Пожалуй и нам нужно познакомится. Я наслышана о достоинствах полковника, но как я вижу вы недавно обвенчались? Поздравляю. «Какая бесцеремонная девка. Я то думала, хотя бы с ней мне будет проще, но, походу, нет.» — Не стоит просиживать время в вагон-ресторане. Давайте пройдем к нам в купе. Меня кстати Марией зовут. Пока мы шли в купе, девушка сказала, что звать ее Алексия Верита, девичья же фамилия ее принадлежит настолько обнищавшему крестьянину, что и стыдно называть. Зайдя в купе, мы разболтались, и она рассказала всю свою историю. Прежде чем она вышла замуж за графа Верита, она сопротивлялась до последнего, потому что слышала о его жестоком обращении с девушками и его бывшей женой, родившей ему двух сыновей. И оттого, что муж часто был в разъездах, она покончила с собой. Именно поэтому, когда он вернулся в поместье, он наспех устроил похороны и выбрал в невестки ту из девушек, что будет заботиться о его сыновьях. Так как Алексия была из бедного рода граф надеялся, что та будет отдавать всю свою любовь детям и только хорошеть день ото дня. Она и вправду пыталась казаться ему счастливой, до тех пор пока он не уезжал в очередную командировку. — До замужества я уже любила одного человека и не хотела предавать его. И он настолько любит меня, что даже после свадьбы мы не бросили тайно встречаться. Как только ты вошла в присутствии полковника, я сразу поняла, что ты не такая как все девушки. Такой грациозной походки и манерам можно только завидовать, правда. — Благодарю, но я же сразу заметила на вас, Алексия, отсутствие обручального кольца, поэтому я сразу обо всем догадалась, — после этих слов моя знакомая удивилась и прикрыла свой ротик платком, что достала еще с самого начала своего горького рассказа. «Хе-хе. Уж кто-кто, а я то видала и не такие измены и предательства в замке, да и за его пределами. Хи-хи.» Чтобы окончательно завоевать ее доверие, я наплела ей сказочку о бедной крестьянке, что тоже жила в нищете, но училась, непокладая рук, и вышла замуж за своенравного господина исключительно по строгому наставлению родителей. Она то и дело вздыхала и ахала на каждом моем трагичном слове и протирала свои сверкающие глаза, теперь уже промокшим насквозь, платочком. — Боже, как я вас понимаю. Кстати, раз уж вы такая же как и я, то может быть вы, жена полковника Фьюча, захотите почаще уходить из своего дома и… давать некоторые уроки детям моего мужа? — сказав это, она повела вбок головой и с мольбой в глазах взглянула на меня. «А почему бы и нет? По крайней мере, я не буду одиноко сидеть и ждать своей участи в покоях мужа. Под присмотром. Да, будут некоторые сложности, но это самый подходящий для меня исход» — Я с благодарностью приму ваще приглашение. А граф не будет против? — спросила я невзначай, уже догадываясь об ее ответе. — Мы как раз искали учителя, да и лучшей учительницы для его сыновей я бы не смела желать.***
Тем временем в купе графа. — Охххх, — протяжно выдохнул граф, — вот были мы с тобой юнцами, помнишь… Могли и юбки девчатам задирать, и в карты ночью играть — всё могли, но какие наши годы. Ты как и я тоже обзавелся молодой женушкой. Поди тоже мучаешься? — Поди-поди. Все проблемы от этих баб, чтоб их черт побрал. — Правду глаголешь. Женушка у тебя и впрямь статна и горда, я сам таких жалую. Уверен она и образование блестящее получила. Да вот только беда, дети без учителя, а я уезжаю через 3 дня вновь по делам, сам понимаешь. Пусть твоя жена поучит их самую малость пока я не вернусь, а потом, глядишь, и нового кандидата подыщем, а? — Довольно интересное предложение. Я поговорю с ней, — сказал Вильгельм, а сам про себя уже чуть ли не роднился с графом, но все-таки осознавал, что это его жена и просто так не хотелось бы вот так ее отпускать. Поезд медленно покачивался и неспеша направлялся на восток, где ярким пламенем кто-то уже зажигал солнце и забирал свою звездную мантию, гоня сопутствующий ветер.***
Где-то в поместье Верита. — Молодой господин, вам нехорошо? — спросил подсобный рабочий, увидев меня, прогуливавшимся по коридору. — Нет, мне просто приснился очень странный сон. В нем была светловолосая девушка, которая, долго любуясь мною, протянула руку и назвала меня чужим именем, все время поглаживая мой подбородок. Я такую никогда не видел у нас в доме, а вы? — Таких девушек не бывает, молодой господин. По крайней мере, такой в служанках я не видывал раньше. Идите спать и не волнуйтесь — это всего лишь сон. — Вы правы. Так и есть, — убеждённо произнёс он и пошел обратно, но всю ночь не мог сомкнуть глаз.