По-моему, на «можно тебя?» ты ответил «да, конечно».

— Тебе обязательно надо было приводить меня в туалет на втором этаже, чтобы что-то рассказать? — ухмыляется Чонгук, наблюдая за тем, как его пьяный друг закрывает на ключ дверь. Именинник спиной облокачивается на дверь и громко дышит, будто обдумывая то, что сейчас скажет. И тонсен правда надеется на что-нибудь членораздельное и стоящее. Редко он встаёт прямо во время игры в плейстейшен. Тем более, когда батл с одним из лучших игроманов окружения хёна, чьи друзья пришли повеселиться. Если честно, Чон даже не знает, что именно он забыл среди старшеклассников. Но грех не пойти на день рождения друга. Чонгук продолжал смотреть на него с лёгкой улыбкой, так как слегка выпивший хён его всегда забавлял. В таком состоянии он шутил глупее, рассказывал истории азартнее, а танцевал более нелепо, чем в трезвом состоянии. Но улыбка пропадает, когда Сокджин подходит к нему и утыкается в изгиб шеи, зарываясь рукой в чужие волосы, слегка взъерошенные из-за танцев под громкую музыку, которые сейчас в самом разгаре на первом этаже дома Сокджина. Младший успевает один раз неловко провести по чужой широкой спине, прежде чем... — Ты чего делаешь?! — тонсена в одно движение поднимают и усаживают на ванную тумбу, раздвигая колени в стороны. — Хён, отпусти! Это не смешно! Но, увлечённый процессом, Ким его будто не слышит. Чонгук наверняка знает, что напился он точно не до такого состояния, поэтому не понимает в чём дело и что старший хочет отыскать под его футболкой, где блуждают прохладные руки. — П-подожди, Сокджин! Я не думал, что ты имел в виду это, когда просил меня… — Чонгук отчаянно упирается в чужие плечи, не давая возможности продолжить извращённые действия. — Я не гей, Сокджин! — По-моему, на «можно тебя?» ты ответил «да, конечно». Разве не так было? — имениннику наконец удаётся встать вплотную и сжать чужие бёдра, утыкаясь своим пахом в чужой. — Ты просто не понимаешь, каково это: находиться рядом, не имея возможности быть с тобой так, как мне этого хочется. Я хочу, чтобы ты принадлежал мне, но не хочу тобой владеть. Хочу, чтобы ты сам хотел. — Почему тебя перестала устраивать дружба? — Чон сжимает чужие плечи, но хватка с каждым поцелуем, приходящимся в шею, слабеет. — По сути, ты меня сейчас пытаешься изнасиловать! — Мне хочется тебя побольше, — Сокджин продолжает исследовать чужой торс руками, поднимаясь лёгкими укусами по шее к уху, не обращая внимание на чужое сопротивление и старания спрыгнуть с поверхности. — К тому же, дрочить на своего хёна у него в гостях на его собственной кровати не очень красиво. Тебе стоило быть потише этой средой. Оказывается, тебя просто надо подтолкнуть. Чонгук замирает и медленно заливается краской. Теперь он понимает, что его поймали с поличным и у него сто процентов нет шансов на то, чтобы избежать того, что произойдёт в ближайшем будущем. — Скорее всего, стоило сделать это ещё тогда, — Джин тем временем стянул чужую футболку и начал сжимать чужие соски, как делал Чон, когда кончал без рук. — Я даже представить себе не мог, что ты у меня такой негодник. Мой маленький Чонгук извра… — Прекрати! Я понял… Необязательно напоминать мне, на что я способен, чтобы уговорить на половой контакт, — всё тише и тише выговаривает Чонгук, чтобы последние два слова практически нельзя было разобрать. Сокджин кивает, соглашаясь с тем, что это лишнее. Когда он нагладил торс, его руки спустились ниже, мучительно медленно расстёгивая чужой ремень: — И это не изнасилование, — он проводит по мочке уха языком, одновременно обхватывая постепенно встающий член тонсена, улавливая томный вздох и то, как чужие плечи расслабляются. Но вновь вздрагивают, напрягаясь, когда рука слегка сжала одну из ягодиц. — Но без этого, — неловко шепчет Чонгук. Он ни разу даже своих собственных пальцев туда не совал. А тут Джин со своим мужским достоинством. — Как скажешь. Моя задача сделать приятно тебе, — Ким высовывает чужой половой орган из боксеров, несколько раз проходится двумя своими руками, после чего вновь фокусируется на одежде, пытаясь побыстрее её снять. На самом деле, ему казалось, что возбудить Чонгука будет сложновато, но юноша сам начинает подставлять различные части тела, помогая своему партнеру искать чувствительные зоны. Чтобы обоим было удобней, Сокджин просит встать в позу собачки. И Чонгук, как не странно, выполняет, а хозяин дома ненадолго отходит к ящикам и возвращается с широкой атласной лентой чёрного цвета: — Я не большой фанат BDSM, но глазки хочу тебе завязать, — получая лёгкий кивок, Ким подходит и крепко, но не туго обвязывает ленту, делая сзади бантик. Уже спустя мгновение, Чонгук чувствует, как Джин кусает его за ухо, иногда шепча что-то сладкое; Джин сжимает чужие возбуждённые соски, порой не рассчитывая силы; Джин мучительно медленно, еле ощутимо водит по стволу кончиками пальцев, иногда нажимая на головку, что начала заливаться красным. Джин везде. А ещё, тонсен чувствует, как сам пьянеет, утопая в запахе чужого одеколона. — А это будет немного неприятно, — пока Чон совсем расслабился и потерял бдительность, Джин незаметно отвёл руку от покрасневших сосков и капнул себе на средний с указательным пальцы жидкое мыло с ароматом клубники, что находилось на другой стороне тумбы, и медленно начал просовывать в, сразу же сжавшееся, колечко мышц. — Не н-надо, — младший резко согнулся, усложняя задачу с проникновением. — Я просил… — Это не больно, хоть и неприятно в начале. Я просто тебя растяну. Тебе понравится. Просто расслабься, — Джин слегка помял чужие яички, и Чонгук, хоть с недовольным, но стоном раздвигает ноги пошире и приподнимает пятую точку повыше, прогибаясь в пояснице. — Надо же… Какой послушный. Младший фыркает, не переставая слегка пошатываться с того момента, как его лишили чувства зрения. Тем не менее, он держит правой рукой чужое плечо, чтобы сжать, если вдруг шаловливые пальцы Джина войдут резко и неприлично глубоко. Но позже, уже сам Чонгук начинает двигаться в такт чужим рукам, насаживаясь с тихим «ещё». Если честно, он сам тоже не раз думал о половом акте с другом, но никак не в роли пассива. До сегодняшнего дня, разумеется. — Ахм! — палец входит под другим углом и задевает комочек нервов, заставляя вскрикнуть, впиться ногтями в плечо и уткнуться в чужую грудь. — Не удержался, — нервно хихикает Джин, слыша недовольное мычание с нотками обиды. Видя, что чужой половой орган, налившийся краской, уже истекает естественными выделениями и подрагивает, выпрашивая внимания, он не начинает водить по нему, сильнее надавливать на покрасневшую головку. Совсем нет. И самому Чонгуку не позволяет себя трогать, устроив его руки на своих плечах, позволяя ему выпрямиться. Сокджин спускается поцелуями по ключицам к соскам и начинает оглаживать их своим языком, улавливая ахи и дрожь, что заставляют член лишь стать крепче и подняться, трясь о живот. Чонгук долго держаться не смог, когда добавился второй палец и входить они стали только задевая комочек нервов. С ахами, тяжёлыми вздохами, стонами, бурной дрожью и «Хён! ~» он громко изливается в чужую руку и готов радостно расплакаться от неги, разливающейся по всему телу. А у Сокджина чувство, будто сегодня он останется без рук, оторванных с плечами. Сейчас слышна лишь утихающая музыка внизу и громкое дыхание, которое Чонгук всеми силами пытается восстановить, но безрезультатно. — Ты нормально? — тихо спрашивает старший и начинает развязывать бантик на затылке, не переставая гладить иной раз вздрагивающую спину. — Ага… — Чонгук сразу же жмурит красные глаза из-за света. По мокрой ленте актив догадался, что тот позволил скатиться нескольким мужским слезинкам. Не долго думая, Джин берёт на руки младшего, давая возможность размять затёкшие конечности, а также дарит поцелуй, за которым требовательно тянется младший, карабкаясь вверх по плечам. Непривычно видеть такого умиротворённого, покорного и разнеженного друга. — Но я не гей! — твёрдо говорит Чонгук после поцелуя, слегка хмурясь. — Разумеется, нет, — ухмыляется Сокджин и ставит Чонгука в душевую кабину. — Я пойду прогонять этих пьяниц домой. Спустишься потом. Я отвезу тебя домой. — Я останусь у тебя на ночёвку. Позвони маме и скажи, что я слишком пьян и завалился у тебя на диване, — Чонгук включает тёплую воду. — И принеси пижамку. — А я и забыл, что ты у нас любитель покомандовать. Сокджин вернулся спустя пять минут. Оказывается, что все уже разошлись, оставив колонку включённой. Он не удивился бы, если бы гости продолжили праздновать в каком-нибудь баре. Как и приказал попросил младший, Ким захватил одну из своих домашних футболок и шорты прежде, чем вновь войти в ванную. — Никогда так не подкрадывайся! — Чонгук сушил свою голову полотенцем, пока не почувствовал чужие руки на своей талии. Сокджин суёт ему в руки принесённое и сам принимается за сушку чужих волос. У него идеально получается заговаривать людей своим голосом, потому что он снова, чёрт возьми, что-то нашёптывает, а Чонгука клонит в сон, и закрываются глаза; у Чонгука подкашиваются ноги; Чонгуку хочется вновь ощутить пухлые губы на своих. Джин дарит последний поцелуй, после чего, тот проваливается в сон. А завтра хён разбудит своего «друга», лежащего сверху, когда тот проспит свой будильник, пропуская первую пару.