LOL, u r not Min Yoongi

Чимин начинает обратный отсчет до августа уже с конца мая. И хотя Пак всегда любил каникулы и из года в год имел на них какие-никакие планы, на его четвёртом году обучения всё складывается совершенно особенным образом. Всё начинается в тот день, когда Юнги, вернувшись домой после работы с тремя пакетами из Костко, предлагает Чимину махнуть на две недели на Чеджу во время летней вакации. — Знаю, это не Бали и не Мальдивы, но мне рекомендовали отличный отель 16+, который мы легко можем себе позволить. Чимин вешается бойфренду на шею от переизбытка чувств, уверяет, что на Чеджудо им будет намного лучше, и, конечно же, соглашается. А после сходит с ума от нетерпения и, дабы занять себя чем-то полезным, день за днем перебирает гардероб, пытаясь составить хотя бы пять удачных летних капсул, которые можно без труда сочетать друг с другом. Правда, уходит на это от силы неделя, а бороться с неизбежным ожиданием становится всё сложнее. Особенно когда Чимин решает навести справки об отеле и едва не захлёбывается от восторга, живо воображая себя на каждом из шезлонгов и с каждой из позиций их внушительной коктейльной карты. Но и от этого Паку вскоре успешно помогает отвлечься утомительная подготовка к показательному, в котором он заслуженно получает соло второй год подряд. А следом — и парочку предложений о сотрудничестве от представителей именитых танцевальных команд. И хотя поначалу парню кажется, что время ему назло замедлило ход, оглядываясь назад из точки за два дня до отъезда, Чимин понимает, что эти два месяца были настолько богаты на события, что пролетели в мгновение ока. Даже когда Юнги предлагает забронировать столик, чтобы отметить успех бойфренда, Пак решает перенести празднование на Чеджудо и отсыпается почти сутки, давая телу долгожданный и заслуженный отдых. А после — истерично собирает чемодан, то и дело недовольно зыркая на посмеивающегося Юнги. Посмотрите-ка на него, какой молодец, справился ещё вчера и всего-то за полчаса. — Ты такой довольный сейчас, что я почти хочу, чтобы ты забыл что-нибудь важное, — ворчит Пак, отчего улыбка Юнги становится только шире. — Ну, детка, даже если и так, я просто куплю это там. К тому же самое важное — это ты. А уж тебя я не забуду точно. О, Мин Юнги знает всё о том, как быстро обернуть недовольство младшего себе на пользу. И у Чимина совсем не остаётся шансов, когда в ход идёт потрясающий набор косметики для тела, включая ароматное масло для загара с мелкими мерцающими частицами. — Хочу смотреть, как ты сверкаешь на солнышке, — объясняет свой жест старший, и сердце Чимина сладко замирает в предвкушении. Пак никогда раньше не ездил на отдых с любимым человеком. В его жизни случались лишь путешествия с семьёй раз в год, когда он был ещё школьником, и потому перспектива совместного отпуска с Юнги кажется Чимину чем-то новым, захватывающим и сладостным. И немного волнительным. Однако возможность проводить время вместе, не отвлекаясь на быт, учёбу и работу, приводит парня в восторг. Ему хочется этого, хочется невыносимо, нестерпимо, мучительно. Быть немного пьяным, безгранично влюблённым и бесповоротно счастливым каждый чёртов день из четырнадцати отведённых. Хотя, конечно, за исключением лёгкого опьянения, он и так непрерывно пребывает в этих состояниях. Потому что Мин Юнги всё еще самый прекрасный на свете, и всё ещё его невероятный бойфренд. И Чимину хочется верить, что не существует в жизни таких обстоятельств, которым было бы под силу это изменить. Они приезжают в отель из аэропорта на частном трансфере далеко за полночь. Юнги забирается в постель сразу, пока Чимин еще силится разобрать чемодан в тусклом свете ночника, но быстро оставляет героические попытки, решая наспех принять душ и последовать примеру бойфренда. — Ещё чуть-чуть — и мы проспим завтрак, — раздаётся сонное бурчание у Чимина над ухом будто бы спустя минуту после того, как его голова коснулась, наконец, подушки. Парень вопросительно мычит, не открывая глаз, но постепенно обретает ощущение собственного тела, чувствуя мягкие прикосновения чужих рук на талии. Кажется, за окном уже позднее утро: с улицы отдалённо доносится звон посуды, мужской смех и спокойная музыка. — Поздние рейсы — такой отстой, — парирует Чимин, и Юнги утвердительно хмыкает: вечерний вылет и позднее прибытие в отель лишают их обоих всякого желания шевелиться раньше одиннадцати утра, пусть даже сам перелёт и занял чуть больше часа. — Закажем в номер? — предлагает Юнги, лениво потягиваясь, пока Чимин поворачивается к бойфренду лицом и утыкается носом в голую грудь, оставляя на коже несколько коротких поцелуев. Юнги улыбается, тут же запуская пальцы в волосы на затылке парня, и чувствует себя способным на короткий телефонный разговор, заказывая стандартный корейский завтрак на двух персон. — Обними меня, — просит Пак сразу же по завершении разговора с хостес, и довольно крякает, стоит только рукам Юнги крепко окольцевать его плечи. Мин оставляет долгий и нежный поцелуй на тёплом лбу младшего и почти прижимается к нему своим, ощупывая взглядом идеальное лицо и утопая в ощущении безграничного счастья. Через неплотно закрытую дверь балкона слышен шум прибоя, его йодный запах, гонимый солёным бризом, достигает обоняния сразу же, стоит лишь вдохнуть глубже, примешиваясь к пряному аромату чиминова лосьона для тела. Юнги знает, что эти запахи будут являться ему в воспоминаниях о потрясающих неделях на побережье холодными сеульскими ночами. Радует лишь, что в каждой из этих холодных ночей неизменно будет присутствовать Пак Чимин. По крайней мере, Юнги на это надеется. И если так, стоит ли вообще волноваться о холоде? — Мне нравится, когда ты смотришь на меня так, — шепчет Пак, заставляя Юнги вернуться в реальность, что лучше любых видений. Чимин смотрит на него с прищуром, его губы трогает лёгкая улыбка, а у Мина сердце замирает, и дышать становится тяжелее. Это незаконно. — Я всегда смотрю на тебя так, — парирует старший, также шёпотом, на что Чимин отрицательно качает головой. — Нет. — Нет? — Юнги усмехается и легонько тычет Пака под рёбра, заставляя того дёрнуться, но рассмеяться. — В смысле… рядом с тобой я всегда себя чувствую самым любимым. Просто иногда… вот как сейчас. Ты смотришь на меня так, будто видишь впервые, но… -…уже без ума от того, что передо мной? — предполагает Юнги, и Чимин утвердительно кивает. — Выходит, правду говорят, что по глазам можно читать. Ты самое восхитительное создание на свете. Произведение искусства. Как же мне ещё на тебя смотреть? Пак медленно облизывает губы, не разрывая зрительного контакта, и скользит ладонью со спины Юнги к его щеке, едва дыша, пока все чувства обостряются, превращая Чимина в оголённый нерв, восприимчивый к малейшему колебанию в воздухе, вызванному миновым дыханием. За два невероятно счастливых года Пак так и не сумел понять, как его хрупкое тело вообще способно умещать в себе всё, что он чувствует к этому парню. Особенно когда он говорит ему такие вещи. Даже когда Чимин делит на два и отдаёт сторицей, этого всё ещё чертовски много. — Я так люблю тебя. Ты даже представить себе не можешь, как сильно, — шепчет Чимин, и голос его дрожит. — Могу, — уверяет Юнги, касаясь губ бойфренда коротким поцелуем, и послушно следует за руками парня, тянущими его на себя. Поцелуй становится глубже, и обоих это устраивает. Тёплые ладони Чимина блуждают по широкой спине, лаская каждый миллиметр кожи, пока Юнги уверенно забирается рукой под футболку, боготворя это изящное тело, выточенное бесконечными тренировками. С Чимином хочется заняться любовью прямо сейчас, быть нежным, внимательным, неторопливым. Дать ему то, что он заслуживает и о чём умоляет каждым движением губ. И продолжать давать до конца своих дней. — Запомни, на чём мы остановились, — тяжело выдыхает Мин, когда слышит стук в дверь, напоминающий им обоим о заказанном завтраке. — Поторопись, или я продолжу без тебя, — с досадой выдыхает парень, стягивая с себя футболку, будто в подтверждение собственных слов. — Уверен, что сойду с ума, если вернусь и застану тебя за этим, — Юнги тихонько стонет, оставляя нежный поцелуй на ароматной шее бойфренда, и нехотя отстраняется, спеша открыть дверь ожидающему коридорному. Ему совершенно плевать на заметный стояк и растрёпанный внешний вид. Всё, чем в действительности заняты его мысли — чёртов Пак Чимин, грёбаное совершенство, трогающее себя в их постели. Мин едва не вырывает большой деревянный поднос из рук коридорного, отставляет остывающий завтрак на крышку своего неразобранного чемодана, рассеянно суёт молодому парню пару тысяч вон в качестве чаевых и, через силу улыбнувшись, спешит захлопнуть дверь и вернуться к тому, что действительно важно. Чимин встречает Юнги с прикрытыми глазами, распахнутыми чувственными губами и рукой, сжимающей член поверх влажного белья. Юнги в этот момент невероятно счастлив, что оставил поднос в прихожей, иначе возбуждённая дрожь рук не позволила бы донести его до стола, не расплескав кофе. — Могу я присоединиться? — спрашивает Мин осипшим голосом, прислушиваясь к глубокому дыханию парня и сознательно сходя с ума. Чимин облизывает губы и закатывает глаза, его вторая рука движется вверх по животу, к груди, добираясь до чувствительного соска и сжимая его меж пальцев, а тело выгибается навстречу ласке. Юнги готов поклясться, что никогда в жизни не становился свидетелем более завораживающего зрелища. — Ты нужен мне здесь, — просит Чимин, мечтая позволить рукам Юнги проследовать по тем же дорожкам, что проложили только что его собственные ладони, почувствовать его губы, тяжесть тела на своём, запах и тихий шёпот на ухо. Мин тяжело выдыхает, быстро откидывая крышку наполовину разобранного в ночи чемодана бойфренда, и достает из кармана под замком презервативы и смазку, спеша вернуться в постель. — Я соскучился, — выдыхает он, перехватывая губы Чимина своими, и ласкает податливое тело прикосновениями, повторяющими действия рук парня несколько секунд назад. Раньше Юнги казалось, что отношения между двумя людьми — это всегда игра, в той или иной степени. Ты говоришь и делаешь то, что понравится партнёру, даже если сам ты хотел бы сделать или сказать иное. Конечно, при условии, что ты любишь и уважаешь его. А потом появился Пак Чимин. И Юнги не сразу, но понял: то, что он говорит, как касается, смотрит, целует — это и есть то, как он чувствует на самом деле. И, позволив себе последовать его примеру, Мин неожиданно для себя осознал: удовольствие Пак Чимина и то, что нужно говорить или делать для его достижения, приносит ему самому едва ли не большее наслаждение. Это то, как он действительно чувствует, без масок, ролей и потакания чужим прихотям. То, что происходит между ними, настолько настоящее и немыслимое одновременно, что Юнги хочется благодарить всех богов из всех мифологий за то, что Пак Чимин по каким-то неведомым причинам влюбился в него в один восхитительный день, а после решительно и бесповоротно влюбил его в себя. — Ты такой красивый, — шепчет Чимин, завороженно глядя Юнги в глаза, пока поглаживает большим пальцем его щёку. Тоненькая ниточка слюны, натянутая между их губами, обрывается, и Мин спешит поцеловать запястье парня, а после вновь коснуться его губ, пока просовывает руку под резинку белья и сжимает твёрдый член бойфренда. — Хочу заняться с тобой любовью, — выдыхает Юнги и ни на йоту не чувствует себя глупо от такой устаревшей формулировки. Возможно, это более чем очевидно, учитывая то, что они делают прямо сейчас, но это то, как Мин чувствует. То, что он действительно хочет сказать. Чимин улыбается и медленно моргает, покрываясь мурашками. — Я хотел просить тебя об этом, — признаётся парень, запуская пальцы в волосы на затылке бойфренда и подставляя шею под чувственные поцелуи. Юнги одобрительно мычит, чуть крепче сжимая чужой член в ладони, и медленно двигает рукой, пока спускается губами вниз, к груди, щекочет языком рёбра, оставляет влажную дорожку поцелуев на животе и, наконец, избавляет Чимина от боксеров, обхватывая губами аккуратный член. Пак громко выдыхает, закатив глаза, и впускает обе руки в миновы волосы, обмякнув от удовольствия. Чимин обожает прелюдии. Конечно, всё зависит от ситуации, но сейчас именно тот случай. И то, как Юнги безошибочно определяет его желания, щедро подливает масла в огонь, на котором Чимин плавится, как соевый воск. — Ох, боже, да… — Пак едва не задыхается, когда после прекрасного глубокого минета язык Юнги, преодолевая сопротивление, проскальзывает в его зад. Парень стонет, сжимая в руках отросшие пряди миновых волос, и наслаждается тем, как основательно, глубоко и самозабвенно Юнги ласкает его, прикрыв глаза. Мин чувствует, как всё легче и глубже ему удаётся продвинуться по мере того, как Чимин расслабляется окончательно, и позволяет себе добавить два пальца, щедро увлажнённые смазкой. — Всё в порядке? — уточняет Юнги, ощущая, как Чимин сжимается вокруг фаланг, а его дыхание вмиг становится глубже и чаще. — Да, — Пак едва находит в себе силы на короткую реплику и хватается руками за миновы плечи, пытаясь притянуть его наверх. Чимину нужен поцелуй, прямо сейчас, пока пальцы Юнги в нём так нежны и точны. Мин толкует сигналы верно и накрывает тело Чимина своим, перехватывая его распахнутые губы долгим поцелуем. — Я люблю тебя. Так охуительно сильно люблю, Чимин, — сокровенно выдыхает Юнги и снова целует, чувственно, жадно, глубоко. Пак ощущает, как увлажняются ресницы, и, чёрт, он правда готов разрыдаться. Юнги попадает в цель каждый раз, делает это в самый уязвимый момент, но Чимину не страшно быть уязвимым в его руках. Интересно, он когда-нибудь к этому привыкнет? — Начни сейчас, — умоляет Чимин, не желая ждать дольше, и сам тянется к пачке презервативов, помогая Юнги надеть один и распределить поверх смазку. Мин облизывает губы и медленно, осторожно, сантиметр за сантиметром входит, упиваясь тем, как Чимин стонет ему в губы, сбивая темп поцелуя. Они не спешат. Юнги изводит медленно, ласкает тело, целует губы до размытого контура, оставляет влажные дорожки поцелуев на шее, переплетает пальцы рук и шепчет нежные глупости на ушко. Чимину хочется кричать от объёмов всего, что он чувствует. Хочется слиться, срастись, пробраться под кожу и стать одним целым. Безраздельно принадлежать и безоговорочно обладать. — Мне так хорошо… — шепчет Пак между трепетными признаниями и неспешно подаётся бёдрами навстречу, чувствуя, как Юнги добавляет ещё немного смазки, предотвращая нежелательное трение. Его скользкие пальцы обхватывают чиминов член, а неспешные движения руки приближают финал, заставляя парня обмякнуть. Мин вновь переключает внимание на шею бойфренда, целует чувствительные участки и совсем немного ускоряется, наслаждаясь чужими стонами в преддверии оргазма. — Поцелуй меня, — просит Чимин, балансируя где-то на краю безумия, когда Юнги удовлетворяет просьбу, накрывая губы парня сбивчивым поцелуем. Пак кончает с громким стоном спустя несколько размеренных толчков, пачкая руку и живот Юнги тёплой спермой. Мин ускоряется, преследуя собственный оргазм, и кончает следом, покрываясь мурашками от трепетных прикосновений Чимина к его рукам и спине. — Полежи так ещё немного, — просит Пак, придавленный к матрасу тяжестью любимого тела, пока горячее миново дыхание приятно обжигает щёку. Юнги втягивает глубоко в лёгкие запах чиминовых волос, осыпая неторопливыми поцелуями бархатистую кожу, покрытую мелкими бисеринками солёного пота. Кончики пальцев приятно покалывает от ощущения чужих мурашек на ногах, обхвативших поясницу. Юнги готов боготворить каждое такое утро только для них двоих, наполненное ласками, поцелуями и нежными касаниями. Двадцать минут и принятый душ спустя парни всё же располагаются на просторной террасе, нацепив на нос солнцезащитные очки. Чимин с аппетитом заедает свой омлет рисом и анчоусами, наслаждаясь открывшимся видом, когда Юнги буднично интересуется: — Какие планы на вечер? Пак удивлённо приподнимает бровь, позволяя себе прожевать, прежде чем ответить: — Никаких. Мы ведь, вроде как, на отдыхе. Я собираюсь просто плыть по течению. — Не против, если это течение занесёт тебя на романтический ужин? Со мной. — Важное уточнение, — Пак смеётся и облизывает губы, его глаза, едва скрытые голубыми стёклами очков, сужаются до размеров очаровательных щёлочек, и Юнги в очередной раз ловит сердечный приступ от того, насколько этот мальчишка прекрасен. — С тобой, любовь моя, я готов к любому направлению течения. — Чудесно. Тогда я соберусь первым и отлучусь ненадолго, чтобы проконтролировать пару моментов, пока ты будешь чистить пёрышки. — Ты мужчина мечты, ты знаешь? — Чимин влюблённо вздыхает, упираясь локтями в поверхность стола, и обхватывает лицо ладонями. — Сам себе завидую. — Ох, да брось, — хмыкает Юнги, но прячет тень довольной улыбки в стакане с айс американо. Пак смеётся, напоминая себе неизменную истину: когда хёну приятно, он смущается. Когда смущается — начинает ворчать. Так уж он устроен.

***

День проходит в лучших традициях тюленьего отпуска. Чимин оккупирует парочку уединённых шезлонгов у бассейна, пробует несколько коктейлей из барной карты, после чего, разморенный солнцем и алкоголем, дремлет под огромным зонтом, положение которого Юнги то и дело заботливо регулирует, следя за тем, чтобы спящий парень всё время оставался в тени. Спустя час обеденной сиесты Чимин всё же окунается в воду, замечая, как Мин, оторвавшись от чтения книги, украдкой делает несколько фото, пока Пак лениво болтается у бортика с очередным коктейлем в руке. Чимин запрокидывает голову назад, воображая себя моделью Вог, ярко улыбается, давая понять, что Юнги пойман с поличным и разоблачён, и предлагает бойфренду присоединиться, но тот лишь отмахивается, уверяя, что предпочитает воде сушу. Спустя ещё полчаса, когда обеденный зной раскаляет даже мокрую плитку у кромки бассейна, Юнги помогает Чимину нанести на тело мерцающее масло для загара, игнорируя косые взгляды возрастной гетеросексуальной парочки на противоположной стороне. Пак остаётся в тени зонта, опасаясь получить ожог, и тянет персиковый сок через коктейльную трубочку, болтая ногой в такт заводной песенке, звучащей из динамиков у бара. Юнги не может отвести взгляда от совершенства на соседнем шезлонге и то и дело ищет повод дотронуться, чем вызывает улыбку бойфренда. — Ты можешь просто обнять меня, знаешь? — Боюсь, у леди напротив не выдержит сердце от этой картины. — Мне плевать, — Пак пожимает плечами и сам перебирается на шезлонг Юнги, устраиваясь удобнее в его руках, и лениво заглядывает в раскрытую книгу. Мин оставляет поцелуй на светлой макушке и погружается в совместное чтение, ощущая себя безмятежным и безгранично счастливым. Парни неспешно обедают в тени пальм на открытой террасе с видом на пустынный пляж. Чимин кормит бойфренда мороженым через весь стол и думает о том, что не хочет, чтобы это когда-нибудь кончалось. Ближе к вечеру Юнги отправляется в номер, чтобы подготовиться к ужину, пока Чимин тратит некоторое время на поиски тренажёрного зала или любого другого помещения, подходящего для танцевальной практики. Пак клятвенно обещает себе оставаться в форме и придерживаться тренировочного режима хотя бы трижды в неделю, дабы мышцы не сошли с ума в начале следующего семестра. Чимин возвращается в номер спустя полчаса и находит его пустым. На столе его ждёт букет из белых хризантем в крафтовой бумаге и милая записка, гласящая, что Юнги будет ждать его в лобби в семь, но даже если он опоздает — просто подождёт ещё. Парень вдыхает терпкий аромат цветов и прикрывает глаза, утопая в чувстве тотальной влюблённости. И всё же Чимин не заставляет бойфренда ждать. Ровно в семь он спускается в лобби, облачённый в светло-песочные шорты-бермуды и свободную белую рубашку, окутывая коридор и лифт умопомрачительным шлейфом любимого геля для душа и лосьона для тела. Мин уже ждёт, держа руки в карманах свободных шорт, и вновь смотрит на Чимина, как на божество, пока тот неспешно дефилирует от лифта к дверям, ощущая себя как минимум особенным под пристальным взглядом бойфренда. — Мне снова нужно вернуться в номер и постараться над собой лучше, — выдыхает Юнги в качестве своеобразного комплимента, пробуждая в Чимине воспоминания об их самом первом свидании. Уж больше двух лет минуло с того момента, а парень всё ещё влюблён с потрохами и забывает, как дышать, когда Юнги смотрит на него вот так. Пак улыбается, оставляя на миновых губах короткий поцелуй. — Ты выглядишь великолепно, хён, не выдумывай, — цитирует Чимин свою версию двухлетней давности, поправляя миновы волосы в этом непреодолимом порыве касаться. — Ты всегда выглядишь великолепно. И, судя по улыбке Юнги, парень всё понимает тоже. Они неспешно следуют по извилистым дорожкам, держась за руки и обмениваясь короткими взглядами, как два влюблённых подростка. Чимину, в сущности, всё ещё плевать, куда, пока ведёт Мин Юнги, но чем ближе они подбираются к пляжу, тем дольше и восторженнее становятся его взгляды в сторону бойфренда. Уже у самой кромки пляжа Чимин тормозит, по-прежнему держа Мина за руку и пытаясь снять белые конверсы, дабы пройтись босиком по остывающему песку. Юнги присаживается на корточки и помогает парню избавиться от обуви, оставляя нежные поцелуи на его коленях. Чимину кажется, что он попал в рай. — Претендуешь на звание лучшего бойфренда во вселенной? — уточняет Пак, вопросительно приподнимая бровь. Юнги корчит оскорблённую гримасу. — Погоди, разве оно ещё не моё? Чимин смеётся и загадочно жмёт плечами. — Ты делаешь мне больно в области сердца прямо сейчас, — Юнги поднимается на ноги и прижимает ладонь к левой стороне груди, имитируя сердечный приступ. Пак улыбается шире, тут же заключая талию бойфренда в крепкие объятия, и прижимается щекой к той самой уязвлённой области. — Я пошутил. Это звание уже давно и навеки твоё. Это я так, чтобы ты не расслаблялся. Юнги, будто в отместку, нежно щипает Чимина за бедро, но улыбается, вновь беря парня за руку. Пак мечтательно оглядывает линию прибоя, вдыхая полной грудью солоноватый запах моря, и наслаждается тем, как хрустит рассыпчатый песок под босыми ногами, утягивая парня вниз по самые щиколотки с каждым новым шагом. — Ты, должно быть, шутишь, — Чимин недоверчиво качает головой, когда замечает вдали застеленный белой скатертью квадратный столик и два плетёных кресла с мягкими чехлами, обрамлённые по периметру металлическими фонариками с полыхающими в них свечами. — Какой у нас повод? Юнги облизывает губы и неопределённо пожимает плечами. — Думаю, у нас их сразу несколько. Пак заинтересованно щурится, но решает не вдаваться в расспросы, сверкая яркой улыбкой. Юнги продолжает быть галантным и обходительным кавалером. Отодвигает стул, разливает вино, поднимает металлические колпаки с тарелок, блюда в которых удивительным образом соответствуют вкусовым предпочтениям Чимина. После — усаживается напротив и какое-то время молчит, жуя стейк и пытаясь считать реакцию с улыбчивого лица бойфренда. — Тебе здесь комфортно? Я боялся, что это слишком банально, — выдыхает Юнги, признавая собственное поражение в толковании эмоций по лицу, чем заставляет Чимина удивлённо приподнять брови. — Банально? Никто и никогда ещё не делал для меня подобного. Ты просто… могу я сказать кое-что? Пускай это будет первый тост. Юнги всплескивает руками, дескать, ты можешь делать всё, что захочешь, и также берет в руку бокал вина, глядя на растроганного Чимина. — Я хочу сказать тебе спасибо. Я редко говорю это прямо, маскируя благодарность под «я люблю тебя» или «ты лучший», но… ты заслужил все «спасибо» этого мира, Юнги. Ты привёз меня сюда. Организовал этот отпуск от и до, устроил мне этот ужин, и ты просто… ты относишься ко мне так, как я и мечтать не смел. Я знаю, за любовь не благодарят, но мне хочется. Сказать тебе тысячу «спасибо», потому что ты самый невероятный, самый заботливый, чуткий, добрый, щедрый, любящий и смешной. И я просто хочу, чтобы ты знал, что я осознаю это и очень ценю. Каждый день. Я ценю тебя, и вместе с тем очень сильно боюсь потерять. И я просто… надеюсь, что тоже смогу быть для тебя «самым» в чём-то. Что смогу дать тебе не меньше, чем ты даёшь мне каждую секунду. Боже, я, кажется, собираюсь разреветься… Юнги усмехается и качает головой со снисходительной улыбкой, сжимая в ладони свободную от бокала руку парня и притягивая ее к своей щеке. Кажется, он собирается разреветься тоже, а потому крепко жмурится в попытке предотвратить нежелательный исход. — Ты уже «самый», Чимин. Господи, ты даже вообразить себе не можешь, как много всего ты даёшь мне. Дурачок… Юнги оставляет трепетные поцелуи на ладони парня и всё же открывает глаза, сглатывая. Что ж, кажется, вот оно — то, что обычно зовётся подходящим моментом. — Ты буквально перевернул весь мой мир. Показал мне, каким я могу быть, оставаясь при этом самим собой. Изменил моё представление о любви и о том, как устроены отношения между двумя людьми. Ты самый добрый, нежный, чувственный, смешливый, горячий, невероятно сильный и целеустремлённый. Упрямый. Талантливый. И бесподобно красивый. И я люблю каждую грань тебя. Люблю так, как никогда не надеялся полюбить. И даже не верил, что это возможно в принципе. Но я смотрю на тебя, и… ты делаешь меня счастливым. А я хочу делать счастливым тебя. И, вот увидишь, у меня получится. Я чувствую, что готов. Если ты только дашь мне этот… шанс. Заслужить новое звание «лучшего во вселенной». Лучшей опоры, поддержки, лучшего… партнёра. Супруга. Юнги, нервничает, но пытается это скрыть, засовывая подрагивающую руку в карман свободных шорт, и вынимает небольшую бархатную коробочку, вновь поднимая глаза на Чимина. Его губы дрожат, а в глазах стоят слёзы, и, чёрт, это не учебная тревога. Пак Чимин действительно собирается разрыдаться. — Чимин… — Юнги колеблется буквально секунду, осознавая, что не продумал заранее этот момент. Нужно ли опуститься на колено? Не будет ли это слишком банально и глупо? Но, чёрт, он ведь делает предложение, а не собирается заключить деловой контракт. Юнги отодвигает кресло и всё же следует общепринятой традиции, открывая коробочку и улыбаясь, когда Чимин, не выдержав эмоционального напора, прячет лицо в ладонях, сотрясаясь от бесшумного плача. — Ты выйдешь за меня где-нибудь в Дании или Нидерландах при первой же возможности? — Чёрт бы тебя побрал, — всхлипывает Пак, какое-то время безуспешно пытаясь отодвинуть назад буксующие в песке ножки плетёного кресла, но всё же соскальзывает коленями в песок, прижимаясь к миновой груди. Юнги заключает подрагивающее от рыданий тело в крепкие объятия, медленно покачивая парня в своих руках, и не торопит с ответом. — Просто… дай мне минутку. Чимин пытается выровнять дыхание, наблюдая через плечо Юнги, как волны одна за одной набегают на берег в лучах закатного солнца, пока ревнивое море не решает утянуть их обратно, а плотный песок жадно поглощает остатки воды, пряча влагу куда-то в недра. Юнги время от времени касается виска парня нежными поцелуями, напоминая о том, что это реальность, а не просто красочный сон. Это действительно происходит. Мин Юнги делает ему предложение. Хочет разделить с ним остаток жизни. И, чёрт возьми, по-прежнему ожидает ответа. — Всё хорошо? — старший звучит взволнованно, и хотя он предполагал, что реакция может быть бурной, подобное затяжное молчание после порции слёз невольно настораживает. — Да. Господи, да… конечно, я выйду за тебя, — шепчет Чимин, вновь обретая дар речи, и утыкается носом в сгиб миновой шеи, пытаясь совладать с этим чувством, мощность которого способна уничтожить города и континенты, не говоря уж о нём самом. Но, кажется, Мин Юнги знает, как превратить ядерное оружие в безопасный источник энергии. — Тогда позволь мне, — Юнги мягко отстраняется, сжимая левую руку Чимина в своей ладони, и покрывает трепетными поцелуями каждый пальчик, прежде чем надеть кольцо на безымянный. Пак утирает всё ещё стоящие в глазах слёзы свободной рукой и улыбается, качая головой. — Ты не представляешь, что это значит для меня. Просто не представляешь, — шепчет парень, вновь опуская голову на миново плечо, и наблюдает за тем, как мерцает прекрасное кольцо в свете потрескивающего фитиля свечи. Рука Юнги всё ещё сжимает его ладонь, большой палец поглаживает костяшки, и Пак постепенно успокаивается, выравнивая дыхание. — Исполнение мечты о семье того юного мальчишки, впервые осознавшего, что его чувства лежат вне правового поля в этой стране? — негромко уточняет Юнги, провожая взглядом закатное солнце, плавно скрывающееся за линией горизонта. Чимин поднимает на жениха серьёзный взгляд и утвердительно кивает, чуть крепче сжимая его руку. — Я представляю, детка. Очень хорошо представляю. — Спасибо тебе за этот шанс. Юнги усмехается, переводя на Чимина влюблённый взгляд. — Нет. Это тебе спасибо. Пак утягивает Юнги в чувственный поцелуй, размышляя о том, что в самом деле задолжал ещё одно «спасибо» блядскому Ким Тэхёну.