Куда угодно/Anywhere

Уилл уставился на огонь. Он не сказал Ганнибалу ни слова с тех пор, как приехал на встречу, и Ганнибал не проронил ни слова с тех пор, как пригласил Уилла в свой кабинет. Последним человеком, с которым Уилл разговаривал, был Джек. До Джека — Ганнибал. До Ганнибала — Джек. Где-то там он, должно быть, хотя бы поблагодарил кассира за сдачу или подозвал к себе одну из своих собак, но не мог вспомнить этого. Он помнил только молчание между двумя новыми полюсами своей жизни, и не был уверен, кого он ненавидел больше: свое прошлое Я за то, что думал, что может сделать всё без боли, Джека за его чудовищный прагматизм или Ганнибала — за все. Он протянул ему свой стакан. Ганнибал снова наполнил его. Они пили виски. Во всяком случае, Уилл пил. Ганнибал почти не притронулся к напитку. В последнее время он смотрел на Уилла так, будто вдыхал запах вина, прежде чем сделать глоток. — Ты помнишь тотемный столб тел? — спросил Уилл. Его голос звучал непривычно. Он видел Джека два дня назад. Неужели он действительно не говорил с тех пор? — Помню. — Парень, который это сделал, рассчитывал, что его поймают. Он хотел, чтобы в конце концов все узнали. Он хотел получить заслуги за то, что принадлежало ему, – Уилл прижал стакан к нижней губе, но пить не стал. — Это то, чего ты хочешь? В конце концов? Ганнибал посмотрел на огонь. — Предположим, что мне есть за что отдать должное. — Предположим. — Я никогда особенно не интересовался мнением всего мира и не стремился к бессмертию. Все, что я делаю, я делаю в первую очередь для себя. А то, что ты сделал с Рэндаллом, было главным образом для твоего собственного удовольствия. — И даже после этого ты продолжаешь лгать мне. Продолжай делать ставки, — сказал Уилл в свой стакан. Он казался обиженным из-за этого. Он был рассержен, и это могло быть худшей частью всего этого. Грэм поставил свой стакан на пол и встал. — Увидимся на следующей неделе. Ганнибал поднялся с места и непринужденно преградил ему путь за какие-то полсекунды. А может, и меньше. Уилл не ожидал, что он будет двигаться так быстро. Когда он поднял руки, чтобы избежать столкновения, то просто прижался ладонями к груди Ганнибала. Одна из них теперь покоилась на его шелковом платке. Другая упала на рубашку Ганнибала, хлопок которой оказался очень тонким. Уилл почувствовал жар его кожи, биение его сердца и крошечную паузу в его дыхании. Лектер коснулся талии Уилла лишь кончиками пальцев. — В первую очередь для себя, но не совсем. Уилл поднял голову. Они не часто бывали так близко друг к другу, и он забыл, каким физически внушительным может быть Ганнибал. — А для кого же еще это может быть? Ганнибал поднес другую руку к щеке Уилла. — Ты же знаешь. Выражение лица Лектера было таким открытым. У Уилла мелькнула мысль о том, какой он, когда убивает. Он увидит это. Они двигались в этом направлении. Нет никакой возможности остановиться. Он не хотел останавливаться. Уилл наклонился и залез руками под пиджак. Он вцепился пальцами в ткань рубашки Ганнибала.Тот стоял неподвижно, как статуя. Он даже не моргнул. Уилл остановился, когда их губы оказались в дюйме друг от друга.  — Все равно скажи мне. — Для тебя, — ответил Ганнибал. — Мы познакомились всего несколько месяцев назад, — сказал Уилл. Он посмотрел на полуоткрытый рот Ганнибала, блестевший от прикосновения его языка. — Еще до того, как я встретил тебя, — сказал Лектер. У него перехватило дыхание. — Предположим, ты сделаешь что-нибудь, — пробормотал Уилл, — Ты сделаешь это для меня? — Именно это я и чувствую сейчас. Да Уилл сжалился над ними обоими. Он наклонился на этот последний дюйм и прижался своими губами к его. Он чувствовал себя таким жадным, Ганнибал научил его быть таким. Сам же Лектер был уступчивым. Губы Ганнибала были мягкими, а рот теплым. Уилл почувствовал себя куда более пьяным от вкуса виски на языке доктора, чем от выпитого бокала. Рука Ганнибала не очень твердо лежала на его щеке. Уилл отстранился. Он хотел уйти, хотел сказать Ганнибалу, чтобы тот дал ему знать, когда он будет готов к чему-то большему, чем предположения и гипотетические утверждения, но он не мог отпустить даже рубашку Ганнибала. Он стоял, крепко сжимая ткань в кулаке, и смотрел в пол. Ганнибал накрыл его руку своей. — А что тебе нужно? Это был вопрос, который Джек никогда бы ему не задал. — Даже не знаю. Я не знаю, что мне нужно. Я устал от того, что люди лгут мне. Я сам уже устал лгать. Ганнибал потянул его ближе к себе и Уилл позволил ему сделать это. — Ты пойдешь со мной домой и позволишь мне приготовить для тебя? — Даже не знаю. Ты собираешься накормить меня человеческой плотью? — Да, — сказал Ганнибал. Уилл поднял на него глаза. — Чьей же? Рэндалла? — Нет, — Ганнибал оторвал пальцы Уилла от рубашки и поцеловал костяшки пальцев. — Кое-кого другого. Так ты пойдешь со мной? — Да, — сказал Уилл. И он подумал: куда угодно.