Трэш Пати для Гидры

1938 Никогда ещё Баки не испытывал такого подъёма, пока не начал встречаться со Стивом. С ним тот меняется: обычно задиристый и вспыльчивый, с ним Стив так мягок и нежен, будто Баки может сломаться. Он внимателен, слушает, когда Баки говорит, и пытается защитить от альф, которые цепляются к нему на улице. И Баки даже не сердится, потому что знает: Стив делает это не потому, что считает Баки слабым омегой, а потому, что по его мнению никто не заслуживает неуважения, и неважно, какой там второй пол. Постепенно взгляды общества на омег меняются. У Баки хорошая работа: он бухгалтер. Безумно скучно, но зато приличная зарплата. Живи они вместе, Баки приходил бы с работы домой с напряженными плечами и дрожащими руками, после часов, проведенных за столом над расчетами, а Стив делал бы ему массаж и улыбался, отчего напряжение вытекало бы из него, как вода из крана. Постанывая от удовольствия, он жаловался бы на надоедливых альф, которые рявкают на него и одновременно унизительно подкатывают. Причём в одном предложении. Стив грозился бы их убить и разогревал еду, когда день перерастал в ночь. В постели они тёрлись бы друг о друга (членами почти одинакового размера), по очереди сосали бы друг другу или (наконец догадавшись, как) отсасывали бы друг другу одновременно. Лучшие ночи были бы, когда Стив приподнимал бы бёдра Баки и вылизывал бы его, раскрывая, вырывая из горла долгие протяжные стоны и заставляя истекать естественной смазкой на матрас. Лицо Стива тоже становилось бы мокрым, потому что Баки тёк бы не переставая, но он не стал бы шутить и обращать внимания, продолжая лизать, сосать и гладить член Баки, пока тот не кончал бы на себя самого и кровать под собой. Стив вжимался бы в его дырку, а Баки подавался навстречу, пока Стив, с так и не сумевшим раздуться узлом, не кончил бы в презерватив. Потребовались месяцы, чтобы убедить Стива, что всё было в порядке, что Баки знал, во что ввязывается, и что Стив был важнее любого предполагаемого сексуального дефицита. Втайне он думал, что Стив продолжал беспокоиться, и это предположение подтвердилось, когда у Баки наступил первый день течки: первой течки, которую он проводил со Стивом. Баки поворачивается на бок на крошечной кровати, смотрит на Стива и шепчет: — Ты нужен мне, Стиви. Стив снимает рубашку, обнажая костлявую грудную клетку. Он смотрит на Баки с вожделением, но печально и стыдливо. И тяжело вздыхает. — Бак, у тебя может быть кто угодно во всем квартале, даже на всей планете, кто может дать тебе... — Прекрати, — обрывает его Баки. — Не начинай заново все это дерьмо.. — Баки, я не могу! Я недостаточно... — настаивает Стив. — Достаточно, — снова перебивает его Баки. — Пожалуйста, детка. — Баки, я... Я слышал тебя. Раньше, — бормочет Стив и густо краснеет. — Когда у тебя были альфы, до того, как мы сошлись. Я слышал, что они тебя разочаровывали. Раз за разом. Баки прекрасно знает, о чём говорит Стив. — Баки, если их было недостаточно, если альф обычного размера... то я никак не смогу ... — Стив смущенно склоняет голову с таким выражением лица, какое Баки никогда не хотел бы у него видеть. — Если они не могут удовлетворить тебя, тогда… тогда и я не смогу. Ты должен просто… найти настоящего альфу, который сможет... Баки крепко обнимает Стива и притискивает к себе, вжимаясь в его шею. — Стив, ты единственный альфа, которого я когда-либо хотел. Который мне нужен. И я вовсе не собираюсь ни к кому идти, ни к какому другому альфе. — Это не меняет того факта, что у меня даже гребаный узел не набухает, — подавленно говорит Стив. — Что мне придется оставить тебя неудовлетворенным на всю течку. Баки откидывается назад, чтобы посмотреть Стиву в глаза. — Все остальные альфы, у которых были узлы, меня тоже не удовлетворили, — говорит Баки. — Так что это не имеет значения. Я просто справлюсь так, как и всегда. Обычно Баки скакал на членах альф, пока те не кончали, а затем сидел на узле, пока тот не опадал, но всё равно оставался неудовлетворенным. Большинству альф нужен перерыв между сцепками, поэтому Баки приходилось загонять три пальца в свою дырку до тех пор, пока его партнёр снова не был готов. Не самый удовлетворительный процесс, но на крайний случай сойдёт. И Баки готов делать это каждый день всю оставшуюся жизнь ради чести быть со Стивом. Стив по-прежнему выглядит смущённым, сидит, опустив глаза, стыдясь того, что не может удовлетворить естественную потребность Баки. И, несмотря на все социальные нормы, которые они нарушили, будучи вместе, Стив всё ещё не может смириться с тем фактом, что родился маленьким повсюду: его член не толще пары пальцев. И тут Баки вспоминает о своей идее. — Но. Есть кое-что, что ты можешь сделать для меня, чего не смог бы ни один другой альфа, — тихо говорит он, краснея на глазах. — Всё, что угодно, Баки. Всё, что нужно. — Стив жадно смотрит на него, его глаза полны такой решимости, что, если бы Баки попросил, он бы, наверное, попытался сшибить солнце с неба. Баки осторожно берёт Стива за руку. — Да, другие альфы были крупнее. Но там, внизу, они тоже были недостаточно большими. Во время течки я умолял о чём-нибудь побольше, — говорит Баки, слегка лукавя. — А они постоянно говорили "это всё, что я могу" и вели себя так, будто это была моя вина… — Они ошибаются, — отвечает Стив так твердо, что Баки чувствует, как по телу разливается чистый влажный жар. Он борется с желанием наклониться и поцеловать его, чтобы не потерять мысль. — Но в некоторых отношениях они были слишком большими. Баки берёт Стива за руку и распрямляет его пальцы ладонью вверх. Стив моргает, глядя на Баки. — Что ты имеешь в виду? — Их руки. У всех были такие большие руки. — Баки берёт его за руку и сгибает пальцы Стива, пока кончики не касаются ладони. Он кладёт большой палец Стива сверху, завершая кулак. — Но твои руки... идеальные, — выдыхает Баки, накрывает ладонью кулак Стива и сжимает его. И тогда до Стива наконец-то доходит. 1948 — От этой сраной штуки никакого проку, — по-немецки произносит голос. Огромный темноволосый мужчина с бородой гневно бросает на кофейный столик старую книгу. Он принимается беспокойно расхаживать взад-вперед по серому ковру перед камином. — Ничего нет? Насчёт течки? Наверное, нужно просмотреть последний раздел... думаю, там что-то найдётся. Другой мужчина, бледный и светловолосый, который был бы таким же высоким, если бы не сутулился, тянется поднять книгу. — Всё на русском, — говорит здоровяк. — Ты умеешь читать по-русски? — рычит он. — Scheißkerl. Мы можем просто позвонить им, Вебер? — Да, прошлой ночью Гидра написала у меня на руке номер для обратной связи… Шмидт, как думаешь, что это такое, чёрт побери? Контекст: Солдат сидит в кресле в спальне конспиративной квартиры во Франции. Его одолжили немецкой организации. Задание: выстрел по цели. Подтверждение убийства через максимум тридцать восемь часов. Эта организация никогда не использовала его раньше и дала ему слишком много времени; он справился в три раза быстрее. До извлечения оставалось тридцать пять часов. Двенадцать часов спустя его задница намокла. — Мы не можем просто позволить ему... перетерпеть это? — уточняет Шмидт. Он альфа. Якобы. — Нельзя оставлять омег одних в течку, Blödmann. Им нужен альфа, иначе они сойдут с ума. Не могу поверить, что кто-то позволил ему служить в армии, не говоря уж о командовании, — рычит в огонь камина Вебер. Вебер — альфа. В том смысле, что у него есть огромный член. — Похоже, он неплохо справился с заданием. Для омеги, — слабо говорит Шмидт из-за спины, — и не похоже, что течка слишком сильно на него влияет... — Это отвлекает остальных членов команды! — поворачивается и выплёвывает Шмидту Вебер. — Да у тебя, наверное, даже узла нет, чтобы о течной сучке позаботиться, чёрт побери, а если и есть, то он ни разу в жизни не раздувался, Шмидт. Омегам нужны альфы, помогать омегам — обязанность альф. Поэтому нам нужно выяснить, можем ли мы помочь... — Если у вас есть вопрос о моей деятельности, — вмешивается Солдат, не отводя взгляда от окна, в которое он смотрит, — спросите меня. Оба подпрыгивают при звуке его голоса. Солдат этого не видит. Но слышит. Чувствует. — Ты... Ты можешь прочитать инструкцию? — Шмидт заикается. — Да, — отвечает Солдат. Молчание. Солдат принимает решение. — Хотите, чтобы я прочёл? — Да. Угу. Посмотри, что там есть о приступе жара, — говорит Вебер и суёт ему книгу в руки. Солдат просматривает инструкцию. Это занимает примерно полчаса из двадцати трех, оставшихся до извлечения. Что касается температуры*, то в ней говорится о том, что он работоспособен до восьмидесяти шести градусов Цельсия. Он пересказывает информацию бойцам. — Я не это имел в виду, придурок! — кричит в отчаянии Вебер. — Ты должен быть с ним конкретен, ты слышал, что они сказали, — говорит Шмидт и впервые с начала миссии выпрямляется и отдаёт приказ. — Солдат, — говорит он решительно. Солдат оценивает. В конце концов, у него тоже может быть узел. Солдат поворачивается к нему. — Что ты... э... — Шмидт запинается. Солдат понимает, почему. У него мёртвые глаза. Не всем это по нутру. Шмидт берёт себя в руки. — Что ты делаешь, когда начинается течка? В половом смысле? — Я не знаю, что это такое, — говорит Солдат. — Но... как ты можешь не знать? — поперхнулся Шмидт. — Это твоя течка. Солдат не знает, что на это ответить, поэтому молчит. — Может быть, есть кто-нибудь, к кому ты можешь обратиться? — говорит Шмидт. — Просто мы... а ты… нам становится немного трудно сосредоточиться из-за твоёго запаха, понимаешь? — Идите в другую комнату, — говорит Солдат. Это кажется простым решением. Он снова поворачивается к снегу, падающему на пустыню. — Когда у омеги течка, альфа не способен сопротивляться, — предупреждает от камина Вебер. — Идти в другую комнату — не вариант. И да, ты что, командуешь? Я даже не могу понять эту логику. Ты течёшь, становишься ещё более эмоциональным и заставляешь всех альф хотеть трахаться, — говорит Вебер. — Хуже всего то, что мы не можем оставить тебя одного, иначе ты впадёшь в истерику, поэтому мы должны помочь. Сам виноват. Солдат не собирается впадать в истерику. Вебер полон дерьма. Внезапно Вебер останавливается. — Хватит об этом. Солдат, иди сюда. Солдат встаёт и идёт к Веберу. — Встань на колени. Я буду говорить на понятном тебе языке. — Вебер начинает расстегивать штаны. Анализ: миссия завершена. После завершения миссии приказано возвращаться на базу. Коленопреклонение не ускорит возвращение на базу. Солдат отказывается. Вебер краснеет. — Омега! Ты не можешь мне отказать, ты создан для того, чтобы повиноваться мне. Я не буду просить дважды, встань на колени! Вебер сказал, что больше просить не будет, а потом попросил снова. Тупица. Солдат снова отказывается. Вебер пытается ударить его. Солдат отклоняется, затем нейтрализует угрозу. — Повреждение собственности Гидры недопустимо. Вы понимаете? — говорит Солдат Веберу, чьё лицо находится в нескольких сантиметрах от огня. Металлической рукой он держит запястья Вебера за спиной, а правой давит ему на затылок, удерживая на месте. Вебер сопротивляется. Огонь потрескивает. Вебер ругается. — Требуется словесное подтверждение вашего понимания, — говорит Солдат. — Грёбаный омега, ты не можешь... Солдат применяет стимуляцию, ломая запястье. Вебер кричит. Он вдыхает дым. Вебер задыхается. — Я больше не буду спрашивать, — говорит Солдат. Он больше не спрашивает. — Подтверждаю! — кричит Вебер между приступами кашля. — Подтверждаю. Солдат отпускает Вебера. — А вы? — говорит он Шмидту, который дрожащими руками держит пистолет. В его глазах застыл страх. — Подтверждаю, — пищит Шмидт. Солдат возвращается на своё место. *** — Он сломал моему человеку запястье. Глава немецкой организации говорит по-английски. У него волосы цвета соли с перцем, и выглядит он так, будто кто-то надул воздушный шар у него в животе. — Мы не несём ответственности за ущерб, который он может причинить. — Молодой, светловолосый, хорошо сложенный мужчина в белом халате отвечает по-английски с сильным русским акцентом. — Это было в контракте, который вы подписали. — Я понимаю, Arzt Попов, но мой человек не пытался причинить ему боль. Он пытался помочь ему справиться с течкой. У вас есть план для такой ситуации? — Он скрещивает на груди большие руки. — Раньше такой проблемы никогда не возникало. Мы обязательно изучим это как можно тщательнее, — отвечает доктор Попов и тянется к блокноту на столе. Контекст: Солдат сидит в кресле в подземном бункере, который представляет собой всего одну очень большую бетонную комнату. Вебер, Шмидт и восемнадцать других немецких мужчин прибыли сюда из организации, которой он был одолжен. Среди них три техника и семнадцать солдат Гидры. Большинство из них альфы. Вспомогательный персонал — беты. Омеге здесь не место. — Может быть, вы подумаете о том, как обучить его? Подобный метод… сбрасывания напряжения… может быть полезен, — говорит немец доктору Попову. И всё же он находился здесь, так что, возможно, они ошибались. Солдат не понимал, что он омега. — Предложения были, но никто так и не довёл дело до конца, — со вздохом отвечает Попов. — Он очень опасен. — Разрешите обратиться, сэр, — говорит Вебер. — Ему это нужно, понимаете? Я читал об этом. Моя сестра — одна из них, и когда выяснилось, что она омега, она стала эмоционально нестабильной. Мы думали, что никогда не выдадим её замуж, но, к счастью, нашли кое-кого незадолго до того, как ей исполнилось шестнадцать. Теперь у неё двое детей, и я никогда не видел её счастливее. Вы должны знать, что в какой-то момент он потеряет стабильность в неподходящее время и поставит под угрозу миссию, а этого никто не хочет. Доктор Попов что-то бормочет. Солдат слышит, как он пишет в блокноте. — Наверное. По сути... Его программирование основано на удовлетворении инстинктов, и я думаю, что это может быть так же просто, как направлять его в нужном направлении, особенно когда он в течке. Течка, как узнал Солдат, это период времени, когда его анус расширяется, течёт и готовится к половому акту. Такое происходит в течение одного-двух дней один раз в год. Солдат не видит проблемы. Это не мешает миссии. — Полагаю, мы можем попробовать, — задумчиво говорит Попов. — И я полагаю, солдатам не помешало бы поднять боевой дух. — В тоне Попова слышится что-то странное, что-то двусмысленное. — Вы и ваши люди хотели бы быть здесь для подготовки Солдата? — спрашивает он с ухмылкой. — С удовольствием. — Вебер усмехается. — Я поспрашиваю. Случаются и другие вещи. К Солдату они не относятся. Некоторое время. Из задницы всё ещё течёт. — Солдат, сюда, — зовёт его доктор Попов. Он единственный, кроме Творца, кто имеет право отдавать ему приказы, и Солдат должен немедленно повиноваться. — Встань на колени у моих ног, — говорит он по-русски. Он стоит в центре круга мужчин, на полу перед ним тренировочный коврик. Солдат идёт к нему, в центр круга, в который входят Вебер, Шмидт, несколько немцев и многие другие члены Гидры, техники и солдаты. Он встаёт на колени. Круг людей вокруг него сужается. Все они альфы. Они выглядят... голодными. — Грёбаный омега, — Вебер говорит по-немецки. — Получишь по заслугам. Немцы в толпе смеются. Вебер кажется популярным. Повезло ему. — Новая тренировка, Солдат. Начнём, — говорит Попов. Попов, уверенный в себе альфа с пьянящей улыбкой и непонятным выражением глаз, расстегивает ширинку и вынимает член, наполовину эрегированный, необрезанный. Один из гидровцев, стоящий слева, присвистывает. Раздается несколько смешков. — Открой рот. Высунь язык. — Техник говорит по-русски. Солдат открывает рот. Когда он высовывает язык, Шмидт смеётся. — Hündin. — Вебер сплевывает. Техник гладит свой член, и Солдат наблюдает, как крайняя плоть скользит по головке, когда эрекция усиливается. — Тебе нужен мой узел, омега? — обращается к нему по-русски техник. Солдат не знает. — Не волнуйся, ты поймешь, что хочешь этого. На самом деле, — он говорит следующую часть на английском языке, — ты научишься любить мой узел. Ещё смешки. Воздух настолько заряжен, что Солдат ощущает его электрический привкус на языке. Техник толкает свой член в рот Солдата. Головка оставляет на губах полоску соли и горечи. Техник вытаскивает его. Солдат не понимает. Техник скользит внутрь, пока не попадает ему в горло, и Солдат чувствует, как рот начинает наполняться слюной, чувствует, как что-то начинает согревать его тело. Он игнорирует это: чувства отвлекают от миссии. Техник двигается назад. — Солдат, — говорит техник по-русски. Он говорит это заговорщически, как будто делится секретом. — Ты сделаешь то, чего никогда раньше не делал. Ты отдашься чувству. Будешь следовать своим инстинктам. Будешь делать то, что естественно. Понимаешь? — Нет, сэр, — отвечает Солдат. — Поймёшь, — говорит Техник и снова скользит внутрь. Он толкается неглубоко. Внутрь и наружу, внутрь и наружу. Толпа беспокойно шевелится. Кто-то кричит, чтобы техник поторопился, но тот отвечает только “терпение". — Он хочет этого, просто должен осознать. Солдат старается слушать техника. Он пытается почувствовать, как ему приказали. Он чувствует, как кровь приливает к коже. Он чувствует, как коврик впивается в колени. Он чувствует вес пениса на своем языке. Он чувствует, как рот наполняется слюной. В конце концов, когда он близок к слюнотечению, он закрывает рот и сглатывает. Вкус солёный, горький и... знакомый.… Солдат сжимает губы вокруг члена техника. Получается естественно. Он насаживается. — Ах-х-х!.. Вот оно, — говорит техник. Одна его рука касается затылка Солдата, другая обхватывает основание узла, помогая члену входить и выходить изо рта. Солдат... наслаждается. Сосать. Это просто, легко и приятно. Удовлетворительно. Его глаза закрываются. — Сосание — инстинкт, с которым все рождаются, — объясняет Попов толпе. — Но некоторые гораздо сильнее... склонны к этому. Смех пробегает по толпе, пробегает по кругу альф, потенциальных партнёров, и все они пытаются доказать, что достойны его. А Солдат хочет... больше. Это опасное чувство, отмечает он. Но ему приказали следовать своим инстинктам. И инстинкт говорит ему, что простого скольжения члена во рту уже недостаточно. Он пытается наклониться вперёд, когда Попов толкается внутрь, но рука того мешает ему двигаться дальше. — Не терпится, да? — дразня, говорит Попов. Его рука у него на члене. Солдат хочет, чтобы она исчезла. Солдат отстраняется, поднимает руку и шлепает техника по руке. Толпа, которая начала обступать их, замирает. Глаза Попова расширяются, и он пытается отступить. Солдат игнорирует всё это. Он заменяет руку техника своей, обхватывает губами член и начинает сосать всерьёз. — О, чёрт! — кричит над ним Попов, но Солдат едва слышит, сосредоточившись на ощущении пениса на языке, горько-солёном аромате, наполняющем рот, старой мышечной памяти, направляющей его. Круг альф сходит с ума. Некоторые подходят, чтобы похлопать техника по спине, другие хватают собственные члены и начинают гладить. И Солдат в центре развлекается, купается во внимании стольких альф, которые хотят доказать ему свою ценность; это наполняет его странной гордостью. Солдат хочет устроить шоу. Он закрывает глаза и начинает двигать головой в такт с рукой. Попов зарывается рукой ему в волосы, держится за них и, смеясь, говорит: — Да у нас тут прирождённый профессионал, ребята! — Спорим, что кое-какие вещи он никогда не забывал, а? Солдат из Гидры звучит снисходительно. Похоже, они решили остановиться на английском. Солдат глубоко засасывает член Попова, пока его губы не соприкасаются с основанием ещё мягкого узла. Он чувствует, как горло трепещет при вторжении. Техник стонет. — Что за чёртова шлюха. Солдат чувствует, как кипит кровь, как чешется кожа, как будто он не может насытиться... чем-то. Что-то другое овладевает им, какое-то первобытное, опасное ощущение. Он позволяет им завладеть собой, как ему было приказано. — Он действительно берёт до горла, да? Он меняет позу, расставляя ноги шире, желая, чтобы они смотрели, и быстрее качает головой, втискивая член до задней части горла. Внутрь и наружу, внутрь и наружу. — Ты, блядь, создан для этого, не так ли, омега? Ощущение полноты и остановки дыхания, когда член входит в горло, почти райское. Такие простые действия. Так хорошо. Солдат не помнит, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. — Я следующий, — кричит Вебер. Он один из тех, кто сжимает член в руке. Техник начинает двигать бедрами, сбивая Солдата с ритма, и он понимает, что тот приближается к концу. — Чёрт, я… Техник вытаскивает член изо рта Солдата и брызгает спермой ему на лицо, рот и нос. Солдат рассеянно вытирает лицо рукой. Какое-то время он смотрит на запачканные пальцы, потом трясет рукой, тщетно пытаясь очистить её. В конце концов он вытирает её о коврик, пока рука не становится почти чистой. Когда он поднимает взгляд, перед лицом твёрдый тяжёлый член Вебера. Солдат облизывает губы и тянется к нему. Вебер отстраняется, и рука Солдата ловит пустоту. — Посмотри на него! — говорит Шмидт, ободренный видом стоящего на коленях Солдата. — Он так этого хочет. Шмидт — слабый человек, он самоутверждается, подавляя других. Плохой товарищ, шепчет кто-то в голове Солдата. — Жадная нетерпеливая шлюшка, — говорит низкорослый и уродливый гидровец. "Не стоит внимания Солдата", — снова шепчет голос. — Солдат, посмотри на меня, — рычит Вебер Солдат смотрит, хотя и не обязан. "Сильный альфа", — шепчет голос. Но чёртов болван, думает он. — Ты хочешь меня, Солдат? Хочешь мой узел? — Вебер жёстоко усмехается сверху. Солдат видит, что у него нехарактерно ровные зубы. — Да, — говорит он, а потом переходит на немецкий. — Ja, bitte. Все почему-то находят это забавным. — Да, пожалуйста. — Он пробует английский. — Я хочу. Он снова тянется к члену, но Вебер опять делает шаг назад. Солдат наклоняется так далеко вперёд, что падает на четвереньки. Вебер смеется. — Ты, омежка-потаскушка. Умоляй меня. — Я хочу. Дай его мне, — требует Солдат. Ощущение жара потрясает его до глубины души. Течка берёт верх над его мыслями, перекрывает указания. Здесь нет места правилам, только дикое, неподдельное желание. — Ах, ах, ах, шлюшка моя. Ты не получишь его, пока я не услышу, как ты умоляешь, — рычит Вебер. — Нет. Дай его мне, — говорит Солдат, потому что как он посмел отобрать его? Его тон становится мрачным. — Сейчас. — Солдат! — широко распахнув глаза, яростно кричит Попов из-за круга, всё ещё пытаясь стряхнуть с себя послеоргазменную негу. Солдат снова тянется к Веберу. Тот отстраняется. Волна огня в его теле достигает пика, и перед глазами всё становится красным. Рёв вырывается изо рта, и Солдат бросается вперёд и сбивает Вебера на землю, ударяя головой о бетон. Кровь стекает с затылка. Какой слабый альфа, думает Солдат. Солдату нужен кто-то сильный. Он оглядывается на мужчин с вынутыми членами, всё еще застывших в шоке, и не находит никого подходящего. Он бросается к ближайшему альфе и бьёт по лицу. Слабый. И тогда он ударяет коленом в грудину следующего. Его подстреливают, но он даже не чувствует этого, просто идёт дальше. Он на пути к очередному, когда раздаётся голос Творца: — Спутник. 1949 — Что это за запах? — Глубокий, низкий мужской голос говорит по-арабски. Контекст: Солдат сидит в кресле в бункере под песком посреди Египта. Он одолжен египетской тайной полиции. Его миссия состояла в том, чтобы выстрелить в двух мужчин, которые бросили вызов королю. Подтвердить убийство через тринадцать часов. Гидра проявила особый интерес к этому убийству. Творец хочет смерти обоих из-за миролюбивого ислама, который они планируют распространять, и который не соответствует желанию Гидры сделать мир более жестоким. Король хочет их смерти, чтобы остаться королем. Солдат завершил миссию за десять часов. Он застрелил их, когда они ждали такси. Жарко, и команда разной степени раздетости бездельничает вокруг бункера. Бункер размером с двухкомнатную квартиру в Бруклине 1930-х годов. В углу стоит стол, за которым мужчины играют в карты. По периметру комнаты стулья. Солдат сидит на одном из многих. Они пытались втянуть его в разговор. И потерпели неудачу. В основном потому, что ему нечего сказать. — Пахнет... мятой. Солдат нюхает воздух. — Нет, это имбирь. Пряный. Ох. — Сандаловое дерево… У него течка. — Что за хрень это твоё сандаловое дерево? — У меня течка. Солдат говорит по-арабски. Все взгляды устремлены на него. Он встаёт, чтобы выйти из комнаты через лестницу в центре зала. Рука хватает его за запястье. Он может отстраниться, но не делает этого. — Ты омега? Человек, который спрашивает об этом, держит его за запястье. У него мягкое, усталое лицо и добрые тёмные глаза. — Так точно. Солдат не понимает одержимости людей лишними вопросами. — И они отправили тебя сюда? В зону боевых действий? Опять это дерьмо. — Так точно. — Это бесчеловечно, — говорит альфа, печально качая головой. — Лишить омегу права быть родителем. Отвезти в такое место. Солдат не хочет детей. Он пытается отстраниться. — Куда ты идешь? — Моя течка — ненужное отвлечение. Я подожду снаружи, пока она не закончится, — говорит Солдат. — Ну, там слишком жарко, — говорит справа от него низкий, толстый альфа. — Я работоспособен до восьмидесяти шести градусов по Цельсию, — автоматически отвечает Солдат. Он не уверен, откуда ему это известно. Он идёт к лестнице, но рука на его запястье сжимается. Настроение в бункере изменилось. — Почему бы тебе не остаться здесь? — спрашивает толстый альфа. — Мы можем позаботиться о тебе, как и должно быть, — говорит добродушный альфа. — Пойдём, сядь. Анализ: "позаботиться о тебе" — это оборот фразы, подразумевающий, что эти альфы заинтересованы в том, чтобы трахнуть его. Миссия завершена. После завершения миссии приказано возвращаться на базу. Трах не заставит вернуться на базу быстрее. Но. Трахнуться, думает Солдат, было бы очень, очень, очень хорошо. Солдат не уверен, откуда ему это известно. Солдат не уверен, что должен это знать. Солдат медленно садится. Рука опускается на его бедро и сжимает. Он смотрит альфе прямо в глаза. Рот альфы закрыт, в глазах похоть. Солдат чувствует, как пот стекает по лицу и сливается с потом на маске. Другая рука на другом бедре. Первая рука находит дорогу к его члену и сжимает. Огненная вспышка пронзает позвоночник. У него есть правила, когда он так себя чувствует. Он протягивает руку, чтобы снять маску. — Гидра рекомендует не использовать Солдата во время течки, — говорит Солдат на беглом арабском. Когда он перекалибровывает руку, взлетают искры. — Солдат не прошёл необходимой проверки безопасности, — говорит он, поднимаясь на ноги. Альфа слева толкает его, и он падает на четвереньки на землю. Альфа стоит над ним, расстёгивая солдатский пояс. Солдат продолжает: — Важно, чтобы вы позволили ему перенести течку в одиночку. Если это невозможно, Гидра рекомендует оставить его в покое. Его функциональность не будет нарушена. Для него естественно выгнуть спину и упереться лбом в пол, выставив свою задницу напоказ миру. — Если он станет отвлекать внимание, — Солдат продолжает тяжело дышать в бетон, — его можно попросить помыться. Он слышит пару смешков за спиной. — Уже представляешь? — слышит он, как говорит один из них говорит. Стоящий перед ним альфа расстегивает штаны. — Ему, должно быть, очень надо. Ему не уделяют должного внимания, а для него это необходимо, — говорит добрый альфа. "Сильный альфа", шепчет ему голос. Солдат бесстыдно раздвигает ноги, красуясь перед одиннадцатью альфами в комнате, красуясь перед альфой с добрыми глазами, проявляя интерес к происходящему. — Если, несмотря на все предупреждения Гидры, вы всё же решите использовать Солдата, не дразните его и не позволяйте ему делать то, что он хочет, или он убьёт вас. Мужчины начинают расстегивать свои штаны, подходя к Солдату ближе. Что-то внутри него мурлычет от внимания, и он выгибается еще сильнее, поднимая голову и облизывая губы, глядя на них из-под ресниц. Все, кроме одного — альфы, с темной кожей и темными глазами, с толстыми, длинными, висящими между ног членами. Солдат едва не пускает слюни, думая о том, как они наполняют его, и почти забывает последнее, что должен сказать. — Единственный совет, который предлагает Гидра: удачи. Солдат заканчивает, открывая рот, который тут же наполняется. Солдат жадно, яростно втягивает воздух, его щеки раздуваются, жар охватывает все тело. Он чувствует, как что-то первобытное внутри него поднимается на поверхность, что-то древнее, как время, оживает от сладкого, простого акта продолжения рода. Палец начинает дразнить его отверстие, мокрый от пота и слюны. Огонь пробегает по коже Солдата и охватывает тело, и он не может сдержать вой, вырывающийся из горла. Он пытается раздвинуть ноги еще шире, но штаны мешают. Добродушный альфа смеется и хлопает его по щеке. Огонь горит жарче. Палец проникает в его дырку, и он почти рыдает от облегчения, сжимая губами член во рту. Палец начинает сладко массировать его изнутри. Солдат чувствует себя так, словно родился ради этого момента, и сильнее толкается бедрами назад. Он выпускает член изо рта. — Ещё, — говорит он. Ему нужен альфа, который сможет взять его. — Помни, не дразни его, — удивительно ровный голос предупреждает доброжелательного альфу. Мужчина кивает и тут же делает два глубоких вдоха. Солдат стонет так внезапно, что задыхается с членом во рту, а альфа перед ним подаётся бёдрами вперёд, кончая ему в горло. Солдат отстраняется и начинает насаживаться бёдрами на пальцы в заднице, наслаждаясь жгучим ощущением внутри. — Ещё, — говорит он, и в него проникает ещё один палец. Он качает головой и гортанно рычит. Смотрит на крупного альфу, на крупную руку на крупном члене. — Ещё, — повторяет он, а потом открывает рот и высовывает язык. Крупный альфа усмехается и отталкивает другого, уже кончившего альфу, чтобы занять его место во рту Солдата. Солдат, чьи чувства обострены течкой, замечает, что на другой стороне комнаты вспыхнула драка. Он не обращает на это внимания. Солдат счастливо вздыхает и чувствует, как огонь в теле разгорается всё сильнее и сильнее, желание превращается в потребность, и у него возникает внезапное желание быть наполненным с обеих сторон, напитаться спермой до отказа, пока она не вытечет из него на пол, как из шлюхи. — Ммм. Ты такой тугой, — говорит альфа с добрыми глазами. Солдат сильнее насаживается на него в ответ. Его дырка так восхитительно наполнена, но всё ещё недостаточно. Каждое движение пальцев обжигает, внутри как будто чешется от непреходящего зуда. Мало. Альфа с добрым взглядом вытаскивает пальцы. Солдат скулит, но звук обрывается, когда тупая головка чего-то гораздо большего прижимается к его заднице. На короткое, славное мгновение Солдат может почувствовать, как тупое давление начинает растягивать его дырку, но внезапно оно ослабевает и исчезает. Солдат тут же выплёвывает член. — Засунь обратно. Но добродушного альфы позади него больше нет. Его оттолкнул другой альфа. Они спорят на быстром арабском, и Солдат рычит. Он встаёт на колени, игнорируя альфу перед собой, и оглядывает комнату, позволяя чувствам вернуться. Альфы спорят, воздух наполнен вонью их феромонов и агрессии, и Солдат насчитывает по крайней мере три потасовки, которые в настоящее время превращаются в полноценную драку. Да ебаные ж альфы. Солдат встаёт с колен и поворачивается ко всё ещё агрессивно спорящему с другим мужчиной альфе с добрыми глазами, пальцы которого покрыты его смазкой. — Я не собираюсь ждать! — рычит Солдат. Он — дикое животное, окруженное потенциальными партнёрами, которые слишком увлеклись разборками и отказываются обратить на него внимание. — Идиоты! Вы должны позволить мне повязать его, иначе он потеряет себя! — говорит добрый альфа, игнорируя его. — Ты просто хочешь его первым! — рычит на него другой альфа. — Нет, его надо повязать, иначе... — Кто-нибудь, блядь, меня выебет? — орёт он в комнату, но это бесполезно: альфы слишком увлечены выяснением, кто получит омегу, чем заботой об этом самом омеге. Огонь хлещет по телу Солдата, сексуальное разочарование и жар ярости сливаются за веками, пока всё перед глазами не становится красным. Двенадцать альф в крошечной комнатушке — пороховая бочка. "Как насчёт хотя бы одного?" — шепчет голос. Солдат встаёт, сбрасывает штаны, хватает ближайший пистолет и убивает их всех. Всех, кроме одного — умного человека, который держался подальше от драки, который быстро разговаривал сам с собой в углу комнаты, закрыв глаза и крепко сжимая что-то в руке. Солдат подходит к мужчине и требует узел. — Я... я не могу, — выдавливает мужчина. Солдат обнажает зубы и вдыхает воздух. Бета. Чёртов бета. — Нет, — рычит Солдат и понимает, что сегодня он не будет удовлетворён. — Аллах, кто ты? — плачет бета. — Ты не можешь быть омегой. Ты не можешь быть мужчиной. Солдат стреляет в него. Он находится снаружи, бросая последние тела в яму в земле, когда прибывает грузовик. — Солдат. Его куратор, светловолосый и хорошо сложенный альфа, машет ему рукой. — Миссия успешно завершена, — докладывает он. — Статус? — У меня течка, — отвечает он. Его куратор бледнеет. — Что… что случилось с командой? Солдат смотрит на поспешно вырытую могилу. — Они пытались помочь, — отвечает он и забирается в грузовик. *** Грузовик подъезжает к самолётному ангару, где за столиком посреди пустого пространства сидит Творец с королём Египта. Вокруг него слуги и охранники. За ними — самолёт. Солдат встаёт, заложив руки за спину, и почтительно склоняет голову. — Миссия успешно завершена, — докладывает Солдат. Он рад, что надел штаны. Король втягивает воздух носом. — Ваше оружие... омега? — спрашивает король. — Ваше высочество, — говорит Творец по-арабски с русским акцентом, — разве он мог бы быть кем-нибудь ещё? Идеальное оружие — то, которое всегда повинуется. Король откидывается на спинку стула. — Хорошо, очень хорошо. Ваши деньги. Обмен портфелями. Произошло ещё несколько событий. Солдат в них не замешан, так что ему всё равно. Когда они начали погрузку в самолет, вбежал охранник и закричал. Они нашли братскую могилу. — Что это? Зола? Попов? Объясните сейчас же! — кричит король, когда они отворачиваются от лестницы и садятся в частный самолет. — Солдат? — спрашивает Попов. — Они пытались меня повязать, — говорит Солдат. — Значит, ты убил их за то, что они пытались сделать что-то естественное, что не могли контролировать?! — кричит король. — Нет. Я убил их, потому что они не смогли достойно справиться, — говорит Солдат. В данный момент всё тихо. Солдат обдумывает, не поубивать ли тут всех. — Охрана! — кричит король. Не берите в голову. — Убей всех, кроме короля, Солдат, — говорит по-русски Творец. — Мы должны переосмыслить наши отношения с этими людьми. — Так точно. — Я думал, мы решили эту маленькую… проблему, Попов, — говорит Творец в самолёте через несколько часов, после того, как Солдат выбил из короля согласие. Солдат готовится к списанию, счищая песок с руки. — Мы так и думали... с момента инцидента прошёл год, и с тех пор у него не было течки, но нет никакого способа узнать, как его организм будет реагировать на крио. Технология всё ещё довольно новая. — У нас никогда не возникло бы такой проблемы, если бы ты не обратил его внимание на течку, — рявкает Творец. Попов молчит. Творец вздыхает. — Что ты знаешь? — Если у него течка, то через двенадцать часов после оттаивания. Кажется, у него не бывает двух течек за год, но мы точно не знаем. — Попов замолкает. — Во время течки он вполне работоспособен, если только альфа не приближается к нему и не пытается повязать, тогда он становится... диким. Осмелюсь сказать, необузданным. Попов, кажется, испугался самого слова. — Тот факт, что, чтобы вывести его из течного марева, потребовалось убийство двенадцати человек — плохой знак. Творец разочарованно качает головой, потом тяжело вздыхает. — Найди способ, чтобы он не забеременел. Мне плевать как, хоть матку ему выдери. — А как насчёт людей, которые попытаются его использовать? — Какая разница? Если они слабы, то умирают, если достаточно сильны, чтобы повязать его, тогда они явно достойны Гидры. Попов вздыхает. — Полагаю, что да.… Солдат заканчивает чистку. Он ложится на скамейку и засыпает. 1963 — Здесь написано, прямо в инструкции. Что делать, если у Солдата начинается течка, — говорит по рации женский голос. — Что там написано? Мы можем его использовать? Голос громкий и нетерпеливый. Принадлежит он такому же громкому и нетерпеливому альфе. — В основном тут речь о том, что "Солдат полностью работоспособен во время течки. У него есть методы, которые могут смягчить обнаружение... если это станет отвлекать, ему можно приказать вымыться..." Бла, бла, бла... О, вот оно. "Если у Солдата начинается течка, настоятельно рекомендуется не использовать персонал-альф, чтобы помочь ему пройти через неё". — Серьёзно? — обижается альфа. — Я ещё не закончила, подожди! — говорит она. — "Хотя настоятельно не рекомендуется пользоваться Солдатом во время течки, если вы всё же собираетесь сделать это, следует придерживаться следующих правил". — Хорошо, прочитай их мне. — Правило первое. Не дразните его. — Не дразнить, понял. Что ещё? — Правило второе. Не начинайте того, что не сможете закончить. — С этим никаких проблем, милая. — А потом тут идёт: "Удачи." — Удачи? — Мне не нравится, как это звучит, Чарли... — Не волнуйся, милочка, я буду осторожен, — отвечает Чарли, прежде чем выключить рацию. — Что она сказала? — спрашивает мощный высокий альфа с каштановыми волосами, более длинными, чем нравится Солдату. — Сказала, что с ним легко, Райан. Не дразни и оставь удовлетворённым, — перефразирует Чарли. Это дерзкий блондинистый сукин сын, жаждущий подняться по служебной лестнице. — Есть, сэр, — поддерживает третий альфа. Бета закатывает глаза. Контекст: Солдат лежит на животе у окна в здании в Техасе. Его миссия — подтвердить убийство через 24 часа. Ранее Солдат проанализировал детали охраны цели, определил план действий на день и создал помеху на маршруте, заставив цель проехать по улице между домов со множеством окон. На тротуаре росла толпа. Охрану было легко убрать с помощью американской ветви Гидры. Пока Солдат ждал, у него началась течка. Поэтому Чарли позвонил на базу. База прочитала инструкцию, то есть Солдату не пришлось декламировать правила, и пожелала ему удачно выебать Солдата. Солдат помнит, что во время течки он ни в коем случае не должен забеременеть. Солдат ждёт, и усталая команда ждёт вместе с ним. Он подходит к своей сумке, берёт иглу и шприц, подготавливает их и вонзает в бедро прямо сквозь ткань рабочей одежды, которую украл, чтобы получить доступ в здание. — Э, что это? — спрашивает Чарли. — Противозачаточные, — говорит Солдат. — Такие есть? В шприце? — с любопытством спрашивает бета. — Я слышал, теперь есть таблетки... — заговорщицки говорит Райан. — Не знаю, как я к этому отношусь. Дети умирают прежде, чем у них появляется шанс стать взрослыми... — А можно моей девушке такое же? — спрашивает Чарли. — Надоело постоянно натягивать резинку. — Это убьет её, — говорит Солдат и снова ложится на живот у окна. — Что, чёрт возьми, это за парень? — спрашивает у Райана Чарли. — Подожди, так ты омега? — спрашивает бета. — Так точно. Солдат считал это очевидным. — Неужели? Солдат не удостаивает его ответом. — Верно. Верно. Солдат замечает Чарли, идущего к нему. Райан и третий альфа, пока без имени, следуют за ним. — Ну, Солдат. У тебя течка. И ты не забеременеешь, так что мы могли бы помочь, да? Райан скорее констатирует факт, чем спрашивает. Анализ: миссия продолжается. Солдат должен быть в оптимальном состоянии. Солдат абсолютно работоспособен во время течки без вмешательства альфы. С вмешательством альфы — нет. Из чего следует, что альфы — помехи и нанесут ущерб миссии. — Миссия является приоритетом, — возражает Солдат. — Требуется слишком много внимания к деталям. Солдат чувствует руку на бедре. — Ты лучший убийца на планете, не так ли? Когда цель появится, сделай перерыв и вернись, — звучит голос Райана. — Это помешает миссии, — отвечает Солдат. — Но... Солдат корректирует тон голоса на более интенсивный. — Ничто не помешает миссии, — рычит он. Альфы отпрыгивают назад. — Понятно. После. Мы можем подождать. Правильно? Райан? Ли? После. — После. Ли, третий Альфа, согласен. Патлатый Райан не отвечает. Толпа становится громче, цель приближается. Солдат чувствует руку на своём бедре. Она скользит вверх и крепко хватает его за ягодицу. Солдат не реагирует, сосредотачиваясь на прицеле и проверке скорости ветра. — Райан, — предупреждает Чарли. — Всё будет хорошо. Ты сказал, что с ним легко, да? — Райан продолжает ощупывать задницу Солдата. — Боже, его запах... Толпа становится громче. На улицу выворачивает машина. Это не та машина, которая ему нужна, но нужная может появиться в любой момент. Райан вжимает пальцы в щель между ягодицами Солдата, и тот чувствует, как тепло начинает заливать позвоночник. Жар размывает зрение, мышцы напрягаются и расслабляются. Это вызывает дискомфорт от лежания на земле и раздражение от наличия мокрой ткани между ног, болезненных ощущений, которые он обычно мог бы легко игнорировать. Быстро, как молния, Солдат встает, поворачивается и хватает Райана за шею. — Эй! — Чарли прыгает вперёд. — Эй, эй, давайте все притормозим. — Ты не будешь вмешиваться в миссию. Понял? — говорит Солдат. Райан изо всех сил цепляется за шею, сопротивляясь. Чарли осторожно поднимает пистолет. — Давай не будем делать ничего опрометчивого. — Требуется устное подтверждение, — говорит Солдат. — Да, конечно. Понятно, — задыхается Райан. Солдат бросает его на землю и возвращается на свой насест. Комната снова дышит. Время идёт. Райан возвращается к Солдату. И хватает за задницу. Блядские альфы. — Райан, ты правда думаешь, что это хорошая идея? — набрасывается на него бета. — Как ты хочешь, чтобы я этого не делал, Уилл? Он прямо передо мной. Так пахнет, насквозь промокший, просящий одним видом… — Райан осекается. Чарли вмешивается. — Я знаю, Райан, но одно дело — просить об этом, и совсем другое — покончить с собой. Из-за угла выезжают два мотоцикла. У Солдата нет времени для ещё одного пояснения. Цель скоро будет в пределах досягаемости. Райан скользит пальцами по поясу Солдата, залезая под него. Из-за угла поворачивает машина. Он с тремя другими в кабриолете, что облегчает Солдату работу. Его голова в периметре досягаемости. Солдат нажимает на курок. Райан надавливает пальцем на дырку Солдата, скользкую и горячую. Солдат стонет, стреляет и промахивается. Ёбаный напористый спермотоксикозный тупица... Солдат вскакивает, поворачивается и бежит. Четыре члена команды вскакивают на ноги и спешат за ним. Цель уже проехала зону безопасного выстрела. Он должен добраться до второго участка, и сделать это быстро. За спиной слышен топот шагов. Он выбегает через задний ход и бежит к забору за травянистым холмом, вверх по улице. Люди думают, что произошла перестрелка, мало кто встревожен. Солдат бежит молча. Улица пустынна, все сосредоточены на другой дороге. Одежда позволяет сливаться с толпой, и Солдат держит металлическую ладонь в тени. Солдат слышит ещё несколько выстрелов. Гребаные идиоты. На этот раз люди реагируют, кричат. Цель повреждена, но убийство не подтверждено. Солдат достигает второго места и хватает спрятанную винтовку, направляет её. Раздается ещё один выстрел, поражающий водителя. Солдат стреляет один раз и видит, как взрывается голова цели. Он направляется к месту встречи. Его забирает белый фургон. Райан, Чарли и Уилл внутри. Водитель молчит. Выражение лица Солдата убийственное и мрачное. Миссия была успешной, но не безупречной. Они подъезжают к дерьмовому складу посреди улицы, полной других, еще более дерьмовых складов. Солдат первым выпрыгивает из фургона, передает оружие солдату Гидры и идёт к креслу. Он не знает, куда идут другие альфы. Ему всё равно. Он зол. Его встречает главный куратор, седой, но хорошо сложенный для его возраста, в белом халате. Несколько учёных начинают работу над его рукой. Солдаты толпятся вокруг, подальше от него. Перед креслом находится экран компьютера, на котором воспроизводится видео с Творцом на экране. Творец не может покинуть больницу. С ним говорит Творец. — Эта миссия очень, очень важна, как я уже подчеркивал. Ты добился успеха? Солдат не понимает, почему Творец спрашивает. Если Солдат не справляется с заданием, он должен вернуться на базу и нанести себе удар в живот. Поэтому провалов у него не бывает. Солдат говорит: — Был вынужден прибегнуть к плану Б. Ли был скомпрометирован. — Статус? — спрашивает его куратор. — У меня течка, — говорит Солдат. Куратор роняет ручку. — И он не позволил нам ничего с этим сделать, — Райан ворчит себе под нос, проходя мимо солдатского кресла, остальные члены команды следуют за ним. — Держу пари,— говорит Солдат, и команда останавливается при звуке его голоса, — ты думал, я этого не услышу. Райан сглатывает, но остаётся непреклонным. Куратор говорит: — Опыт научил нас, что попытка помочь Солдату чрезвычайно опасна и вредна для его работы. Он превращается в... животное, за неимением лучшего термина. Он становится нестабильным. Происходят изменения в мозгу, и... — Куратор замолкает. Похоже, он вспоминает что-то ужасное. — Мы пытались стереть инстинкт, но теперь, когда он знает, что такое течка, мы не можем заставить его забыть об этом. Это одно из моих самых больших сожалений. — Никто его не вязал? Столько лет? — спрашивает Райан, совершенно не понимая смысла. — Никто. — Насколько нестабилен? — спрашивает Чарли, нервно покусывая губу. — В прошлый раз он убил двенадцать человек. — …дерьмо. — Да. — Ну, похоже, они просто делали всё херово, — говорит Райан. — Все так говорят, — бормочет куратор. — Солдат, свободен. Отчёт через двадцать минут. Теперь они должны затаиться из-за проблемы с Ли. У Солдата всё ещё течка. Они совещаются, сидя за столом в центре большого склада. Солдат отчитывается перед столом, полным командиров групп, бойцов и, конечно, перед Творцом о ходе операции, упоминая только релевантную информацию. А потом Райан считает необходимым раззявить свой дурацкий рот, из которого начинает литься всё то дерьмо под названием "мне лучше знать, что лучше для тебя, потому что я альфа". Солдат мог бы абстрагироваться. — Ты забыл ту часть, где у тебя началась течка, — высокомерно произносит Райан почти сразу после того, как Солдат заканчивает рапорт. — Эта информация не имеет отношения к миссии, — говорит Солдат. — О, ты имеешь в виду ту часть, где ты промахнулся, потому что слишком хотел на хер, да? Все смотрят на Солдата. — Это правда, Солдат? — спрашивает куратор. — Нет, — говорит Солдат. — Да, — говорит Райан. — Он стонал, как сука, и промахнулся! Я в любом случае не понимаю, почему омега на таком высоком посту. В общем, произошло именно это, а потом всё покатилось к хуям. Уилл, бета, встревает: — Всё было совсем не так. Это ты был слишком поглощён его течкой, чтобы контролировать себя! Он тебя предупредил, а ты проигнорировал и попытался трахнуть его и отвлёк, в итоге выстрел прошёл мимо. Чарли, ты видел! Чарли колеблется, разрываясь между правильным поступком и поддержанием дружеских отношений с другими солдатами-альфами. — Я не могу сказать, кто в этом виноват, — медленно начинает он, — только то, что у Солдата началась течка, и это отвлекло альф. Какой же ты дерьмовый, дерьмовый человек, Чарли. — Тогда почему вы с Ли смогли игнорировать его, а Райан — нет? Если всё это "Альфа не может контролировать себя перед омегой" дерьмо действительно правда, то не все из вас... — Хватит! — кричит куратор, и в комнате воцаряется тишина. — Аргумент бесполезен, потому что Солдат не может лгать. Солдат, что случилось? — У меня началась течка. Трое альф выразили намерение трахнуть меня. Я отказался, потому что это помешало бы миссии. Чарли и Ли заняли свои места. Райан нет. Он щупал мою ногу, сунул руку мне под брюки и засунул палец в задницу в момент выстрела. Я был вынужден бежать на вторую точку, чтобы завершить убийство, — отчитывается Солдат. — Так вот что случилось. Райан, ты должен будешь доложить своему командиру, когда вернешься. — Мне не нужно никому отчитываться. К черту тебя, Попов, к черту этого омегу, ты не можешь позволить ему расхаживать повсюду в течку! В животе Солдата вспыхивает огонь. — И как же ты, блядь, мне помешаешь, жалкое, тупое недоразвитое подобие альфы? — говорит Солдат. Мёртвая тишина. Затем несколько мужчин за столом начинают смеяться, прежде чем им удаётся подавить смех. Райан краснеет от гнева и смущения. Из компьютера раздаётся механический вздох. — Вам придётся снова его перезагрузить, Попов, — говорит Творец. — Слишком много ... индивидуальности. — Что, блядь, ты мне сказал, сучка? — Райан, наконец, отмирает, и он слеп от ярости. — Ты пожертвовал миссией, потому что не мог контролировать свой узел. Сучка тут явно ты, а не я, — спокойно отзывается Солдат. — Солдат, — вмешивается Попов, потирая между бровей, — отставить. Солдат замолкает. — Мы вернём его на американскую базу. Совещание окончено. *** Конечно, Райан на этом не останавливается. Той ночью он пытается засунуть руку Солдату в штаны, пока тот спит. Солдат хватает его металлической рукой и душит до смерти, прежде чем швырнуть на пол склада, так и не натянув приспущенные до колен штаны. Ни одна сучка его не повяжет. Никто. Только истинный альфа. Альфа с сердцем, больше его самого. Альфа... Мозг Солдата раскалывается пополам, и они вынуждены эвакуировать его на базу рано утром следующего дня. *** У Солдата есть правила, которым он должен следовать. Он не должен иметь собственного мнения. Он не должен быть личностью. У него не должно быть секретов. Сегодня Солдат нарушит все эти правила. Контекст: Солдат сидит в подвале дома в Денвере, штат Колорадо. Его окружают белые альфы разного возраста. Младшие вели себя угодливо, старшие беседовали о том, как было раньше. Немного раньше они надевали белые капюшоны и говорили об устаревшем образе жизни. Его одолжили неонацистской организации, чтобы убить ведущего радиошоу. Подтверждение убийства через 32 часа. Он сделал это за пять минут. Творец проявил особый интерес к этому убийству, поскольку эта смерть могла способствовать расколу между либералами и консерваторами в Америке. Солдат нарушает первое правило. Солдат их ненавидит. Они пронизаны противоречиями, и, что самое мерзкое, ненужной и неуместной ненавистью и неуважением к омегам. И это интересно, потому что Солдат знает: многие члены Гидры разделяют эти убеждения. Но сейчас он вынужден постоянно выслушивать невежественные речи, и это действует ему на нервы, а, кроме того, будит ту самую индивидуальность, которую так стремился подавить Творец. Он сообщит об этом, когда вернется, но до извлечения остаётся ещё много часов. Он в подвале. Они веселятся, будто сами выполнили всю работу. Он сидит в углу и хмурится. Они пытаются поговорить с ним. Они терпят неудачу. Он так их ненавидит. Затем у Солдата начинается течка. Мужчины замечают не сразу. Они слишком заняты тем, что пьют отвратительное пиво и говорят о том, как сильно ненавидят всех вокруг, но затем принюхиваются и замолкают. Они нюхают воздух, выискивая источник. Солдат вздыхает, и все взгляды устремляются на него. — У меня течка, — говорит он. Наконец, в подвале царит блаженная тишина. Солдат знает, что она не продлится долго. Солдат слышит звук воды, капающей из дырявой трубы в потолке. Он задаётся вопросом, слышит ли его кто-нибудь ещё. — Ты… омега? — спрашивает лидер группы по всем признакам. Он самый белый, вплоть до волос, а также самый большой, и на его лице жалкое подобие бороды. И у него глаза вылезают из орбит от этого откровения. — Так точно, — отвечает Солдат. — У тебя течка, — продолжает лидер, на его лице появляется легкая улыбка, обнажающая кривые жёлтые зубы. Солдат молчит. — Ну, — говорит лидер через мгновение, — ты знаешь, что мы должны сделать, верно? Солдат решает подыграть его навязчивой потребности озвучивать очевидное. — Нет. Лидер мрачно усмехается и гладит бороду. — Ну, теперь мы тебя повяжем. Комната пьяно ликует. Солдат должен зачитать правила, разработанные для подобных ситуаций. Но вместо того, чтобы сказать: “Гидра рекомендует…", Солдат нарушает второе правило, закатывает глаза, фыркает и говорит: — Как бы мне хотелось, чтобы у вас хоть что-то получилось. Ему определённо нужно потрахаться. Вожак рычит и выкрикивает какие-то приказы мужчинам в комнате. Они подходят к нему с мрачными улыбками, которые Солдат игнорирует, тянутся к нему. Солдат позволяет поставить себя на колени. Он понимает, что, причиняя ему боль, альфа чувствует себя увереннее. Солдат всё сильнее разочаровывается. Тем не менее, Солдат терпит, потому что хочет, чтобы его трахнули. И это третье правило, которое он нарушает. Нарушает уже какое-то время, и у него, вероятно, будут серьёзные проблемы, если кураторы узнают. У Солдата есть секрет. Он хочет секса. Он не уверен, откуда взялось это желание, но он чувствовал его с тех пор, как проснулся в кресле тринадцать часов назад. Желание тихо тлело внутри всё это время, пока не началась течка, а теперь подняло голову и перехватило над ним контроль. Но ему не нужны какие-то бледнозадые идиоты, считающие себя высшей расой. Он хочет, чтобы кто-нибудь позаботился о нём. Чтобы относился к нему с уважением и ценил его интеллект. Кроме того, мурлычет голос в голове, кто-нибудь с причиндалами побольше. Солдат не знает, как удовлетворить первую часть своих желаний. Уже сейчас эта команда отнеслась к нему с неуважением, обесценила его интеллект ненавистной речью об омегах. Но вторая часть, думает Солдат, когда командир начинает расстегивать молнию на штанах, может быть удовлетворена. Если эти альфы достаточно большие, то он мог бы, наконец... Альфа недостаточно велик. Везде. — Ты, наверное, шутишь, — говорит Солдат, растягивая слова. Он не знает почему. Альфа краснеет, затем багровеет. Он начинает кричать на Солдата. Солдат игнорирует его. Солдат вздыхает, потом странно смотрит на руки альфы. Пальцы толстые и узловатые, ногти длинные и неопрятные. Запястье толстое. Слишком толстое. Для чего? Солдат не знает. В голове мелькает образ маленьких, коротких, узловатых пальцев, пальцев художника — все пять сдвинуты вместе, покрыты толстым слоем масла и прокладывают себе путь внутрь, внутрь, внутрь.… Он рывком возвращается в реальность. Безразлично смотрит на альфу. Может, у него и течка, но он не настолько отчаялся. — Я сказал, что трахну тебя, сука, и ты сейчас же... — Нет. — Солдат поднимается на ноги. — Я подожду снаружи. Альфа тянется к нему, намереваясь нанести удар. Солдат задается вопросом, не переоценил ли альфа свои силы потому, что узнал, что он омега. Он нейтрализует угрозу. — Ущерб собственности Гидры недопустим, — устало говорит Солдат, прижимая голову альфы к бетону. Его голая задница смотрит в небо. Как будто он мог ему навредить. — Ты понимаешь? — Я... понимаю... — выдыхает мужчина в землю. Голос звучит гнусаво. Солдат, должно быть, сломал нос. Солдат встаёт и выходит на улицу. 1991 — Что за ебаная жизнь, чувак, — говорит гнусавый голос. Контекст: … … … — Поверить не могу, что я на дежурстве. Я тут уже двадцать лет, а меня уважают? Нет, — продолжает голос. Солдат. — Абсолютно не уважают. С тех пор, как умер Попов, Лукин, сменивший его, относится ко мне как полный мудак только потому, что я его обыграл. Блядь. — Чёртов бета на такой высокой должности? Чё, толерантность и до Гидры добралась? А потом мы увидим тут баб, господи. Заморозка. — Пойдём, Солдат. Ты нужен Гидре. Солдат открывает глаза. Он в подвале, как это обычно бывает, лежит на серебряном смотровом столе. Он тяжело дышит и безостановочно дрожит. Все стены комнаты светятся оранжево-красным. В комнате двое мужчин. Один в лабораторном халате, а другой в чёрном. — Жизненно важные органы стабилизируются. Внутренняя температура повышается, — говорит Джонни. — Память? — Посмотрим. Солдату, блядь, Солдату нужно сесть, вот что ему нужно. Рука касается его груди. — Эй, погоди. Подожди секунду, не вставай, ты ещё не до конца разморозился, приятель. — Что... — спрашивает Солдат, стуча зубами, — происходит. Он чувствует себя так, будто каждая кость в его теле может сломаться в любую секунду. Потолок над ним выглядит размытым, и он едва может держать глаза открытыми. Никто ему не отвечает. В конце концов, дрожь прекращается. Проходит время. Солдат не знает, сколько. Он начинает потеть. Оранжевые стены тускнеют. — Мы на 98-й гребаной точке 6. — Джонни вздыхает. — Вставай давай. Идти можешь?— говорит человек в чёрном. Он с любопытством смотрит на него. Солдат поворачивается, садится и ставит ноги на землю. У него десять пальцев на ногах, и это хорошо. Он шевелит ими. Больно, потому что кровь приливает к каждому, но в то же время приятно. — Сосредоточься, Солдат. Вставай, — говорит Джонни. Солдат встаёт. Его ноги словно груда кирпичей, цепляются друг за друга. Солдат делает шаг, другой, потом натыкается на стену. Блядь. — Двигательные функции... на месте, — бормочет Джонни. — Где я? — спрашивает Солдат. Боже, он чувствует себя дерьмово. Что случилось прошлой ночью? Джонни хмурится. — Он выглядит слишком осознанным, или мне кажется? Солдат смотрит на свои руки. Одна из них — из плоти. Другая — металлическая и блестящая. Какого хрена? — Кто я? — спрашивает он. —Дерьмо, — говорит Джонни. — Чёрт. — Он щелкает пальцами в сторону человека в чёрном. — Эй, как там тебя, отведи его к креслу. — Меня зовут... — Плевать, потому что мы станем пудингом на стенах, если не обнулим его прямо сейчас. Вперёд! Джонни в панике. Солдат переводит взгляд с одного мужчины на другого, пока у него не начинает кружиться голова. Он качается назад, прислоняется к стене. Человек в чёрном поворачивается к нему и кладёт руку на плечо, чтобы помочь успокоиться. Солдат смотрит на руку. — Давай-ка сядем в кресло, Солдат, как тебе это? — предлагает он. Солдат не смотрит на него. Почему у человека в чёрном две руки? Ему нужны две грёбаные руки. — Почему? — спрашивает Солдат. Что случилось прошлой ночью? — К чёрту всё это дерьмо, я не собираюсь так умирать, — выпаливает Джонни, а потом выбегает из комнаты. Солдат смотрит на человека в чёрном. Волосы коротко подстрижены, лицо молодое. Он завербован? — Потому что таков приказ, Солдат. — Он кажется спокойным, и Солдат готов его выслушать. — Я в армии? — спрашивает Солдат. Кажется, в этом есть смысл. — Да, и сержант хочет, чтобы ты сел в кресло. Пойдем, я покажу тебе, как туда добраться. Он мягко подталкивает его в спину. Солдат, спотыкаясь, делает шаг вперёд. — Но разве не я сержант? — спрашивает Солдат. Звучит правильно. Сержант. — Тут два сержанта. У Солдата явно сотрясение мозга. Они входят в коридор. — Почему… Солдат не заканчивает мысль. Совершенно естественно слушать человека в чёрном, но что-то срочное грызёт его, как будто он забыл что-то важное. — Больше никаких вопросов, Солдат. — Думаю, я выше тебя по званию, — говорит Солдат. — Я служил в армии... много лет. Много лет. Сколько лет? Он продолжает идти по темному коридору, пока человек в черном не указывает на дверь справа от него. Они пересекают холл и входят в комнату. Там полно солдат и мужчин, похожих на врачей, а ещё — экран компьютера с изображением зелёного лица. Джонни там, он перестаёт возбуждённо говорить, когда они входят. Все настороженно смотрят на него. Солдат оглядывается, пытается сфокусировать взгляд, но не может. — Вот кресло, только для тебя, Солдат, — говорит человек в черном. — Спасибо, ненавижу его, — говорит Солдат. И он не знает, почему ненавидит его, но приказы... Чьи приказы? Что это за база? — Иди сядь, — говорит человек в чёрном. — Почему?— Спрашивает Солдат. При этом слове люди в комнате заметно напрягаются. Вытаскивают пистолеты. Не слышно ни звука. — Где... Что происходит... — бормочет он, в его голосе слышится паника. Кто-то однажды сказал ему: "доверяй своим инстинктам", и его инстинкты, поначалу приглушённые, неуклонно крепнут, говоря ему, что ему нужно немедленно убираться из этой комнаты. — Стив! Солдат поворачивает голову в сторону человека в чёрном. Все его мысли замирают. — Стив Роджерс,— повторяет человек в чёрном. — Где он? — требует он. Подождите. — Кто он? Дерьмо. — Почему... — Он твой капитан. Помнишь? И ему нужно, чтобы ты сел в кресло. Верно. Верно? — Верно. Капитан. Кресло. Стив. Ну, раз Стив так сказал. Он делает шаг. Всё размыто и слегка кренится влево. Он подходит ближе к креслу. Он ненавидит его. Почему он думает о нём как о существительном? Это не просто кресло. Это Кресло. Почему в голове это звучит так? Так. Стив сказал сесть в кресло. Правильно? — Стив сказал... — Он хочет, чтобы ты сел в кресло. Как только сядешь, всё будет хорошо. Помнишь? Капитан Стивен Роджерс... — Альфа, — говорит Солдат и дрожит всем телом. — Ты только что сказал, что Стив Роджерс — твой альфа? — медленно говорит человек в чёрном. Он почему-то находит это забавным. — Нужно держать это в тайне, иначе люди... узнают. Что я… Откуда человек в чёрном знает Стива? Он идёт к креслу. Оно довольно уродливо. Но раз Стив сказал сесть, у него была веская причина. Он хороший парень, Стив. Не те тупицы, которые хотели, чтобы он был босым, беременным и на кухне, которые хотели выгнать его из школы, чтобы он вышел замуж в четырнадцать лет. Стив хороший. Ма любит Стива. Стиву всё равно, что он хочет пойти в армию. Но, конечно, этот придурок тоже хочет присоединиться. Хотел. Он присоединился, не так ли? Он его капитан? — Сколько сейчас? — спрашивает Солдат. — 12:13 дня. Садись, Солдат, и всё будет хорошо, — говорит человек в черном. Он не это имел в виду. — Не хочу, — говорит Солдат. — Я знаю, но всё это скоро закончится. Сделай это для своего альфы. Сделай это для Стива. — Ради Стива я готов на всё. Слова вылетают автоматически, почти беспечно, как будто он констатирует общеизвестный факт. Его слова заставляют человека в чёрном улыбаться необычайно широко, как будто ему дали что-то ценное. — Держу пари. Теперь садись. Солдат садится. — Открой рот. Солдат открывает рот. Это знакомо. Перед глазами мутно. В рот вставляют капу. — Теперь откинься назад. Солдат откидывается назад. Спинка кресла откидывается вместе с ним. Он ненавидит это. Почему?.. И… Агония. *** Солдат заканчивает подготовку к выполнению задания, которая состоит из последовательности определённых движений, в то время как несколько человек в лабораторных халатах наблюдают за ним. Он идёт по коридорам в компании сопровождающих. Люди обходят его стороной. На каждой стене, за каждым углом, изображен человек в лабораторном халате, с кровью, сочащейся из раны на лбу, с надписью: "Всегда помни: вычисти оружие перед тем, как положить его в морозильник". Солдат задаётся вопросом, что всё это значит. Контекст: он направляется в спортзал на базе под снегом в Сибири. Сегодня ему поручено обучать новых солдат. Новобранцы ещё не получили сыворотку. Это лучшие агенты, которых может предложить Гидра. Все они альфы. У них у всех такие же мёртвые глаза, как у него, так что Солдат думает, что они справятся. Он надирает им задницы за добрых тридцать минут до того, как начинается течка. Это начинается, когда его отсоединяют от капельницы в углу комнаты. Технический персонал (беты) уходят, чтобы сделать звонок. Солдат замечает новобранцев, сидящих на циновках и скамейках, зализывающих раны. Они раздувают ноздри, прищуриваются, ища желанную и жаждущую добычу. Солдат надрал им всем задницы, так что не находит ни одного подходящего. В любом случае, они попытаются, но Солдат атакует в ответ, и через несколько минут они лежат без сознания несколькими окровавленными кучами. Никто не умер. Возможно. *** К Солдату приближается бета с волосами цвета соли и перца, с сильной челюстью и спокойными глазами. Он мягко смотрит на него. Он единственный, за исключением Творца, может давать ему приказы, которым он подчиняется беспрекословно и незамедлительно. Бета вдыхает его запах и морщит нос. — Следуй за мной, — говорит он, и Солдат делает это немедленно, не прекращая счищать с себя следы борьбы. Солдата помещают в комнату с топчаном, туалетом и раковиной. Ему дают журнал и силиконовый пенис. — Я вернусь через два дня, — говорит бета. Дверь захлопывается за ним. Солдат садится на кровать, потом снимает промокшие штаны и садится на унитаз. Смазка всё капает и капает из него. Её так много и меньше не становится. Для чего всё это? Дети? Он их не хочет. Трахаться? Хочет. Но здесь нет никого, кто мог бы трахнуть его. Что за пустая трата времени. *** Время идёт. Что-то происходит. К Солдату это не относится. Так что он просто, блядь, сидит. *** Дверь в комнату открывается, и Солдат поднимает голову. В дверях стоит человек в чёрном. — Привет, Солдат. Солдат ничего не говорит. Кажется, два дня ещё не прошло. — Ты меня помнишь? — Нет. Он почти ничего не помнит. — Всё в порядке, мы встречались совсем ненадолго. Не ожидал, что задержусь. В отличие от Стива. — Какой нахрен Стив? — говорит Солдат. — Не могу не отметить, — начинает мужчина, игнорируя вопрос. Он заходит внутрь, садится на койку напротив унитаза, на котором истекает смазкой Солдат. — ...что ты не коснулся фаллоимитатора. Не поклонник фальшивок? А потом человек в чёрном начинает расстегивать штаны. Солдат начинает декларировать: — Гидра рекомендует вам этого не делать… Солдат замолкает. Потому что член человека в чёрном огромен. Это как найти целых двадцать долларов и потратить все их на сосиски. Таким бы мог быть Стиви, такой огромный… — Хочешь его, Солдат? Я вижу это по твоим глазам. Я чувствую запах. Боже, этот запах. У тебя самый сильный, самый мощный блядский запах... Интересно, это из-за сыворотки? Кажется, будто кто-то зажег спичку и приставил ее к коже Солдата, и всё его тело вспыхнуло пламенем. — Я хочу. О, чёрт. Хочу. Солдат не должен хотеть. В последнее время он нарушает множество правил. — О, я знаю. Тебе нужен хороший альфа, не так ли? Человек в чёрном почти мурлычет, дразнит. Уверенный альфа, знающий о том, что его хотят. — Не такой, как другие, которые пытаются доказать свою силу фальшивой бравадой и позёрством. Нет, тебе нужен кто-то, кто знает, кто он. Солдату поебать, о чем говорит этот человек. Он просто наблюдает за мясистым органом в руке альфы, постепенно становящимся невероятно большим и влажным. Он хочет. Он падает с унитаза на колени и ползет по двум ступенькам к человеку в черном, прежде чем отдернуть руку и со скулежом втянуть член в рот. — Вот так, шлюха. Прими его, — хрипло хохоча, говорит человек в чёрном. Солдат даже имени его не знает. Солдат берет его, потом заглатывает снова, двигает головой туда-сюда, туда-сюда. Человек в черном начинает толкаеться внутрь, и Солдат внезапно ощущает пустоту в своей дырке, раскрывшейся в ожидании начала ебли и узла. Солдат скулит, чувствуя, что вот-вот начнёт умолять. Он просто хочет этот прекрасный узел в свою задницу, чтобы тот растягивал и отправлял в небытие, заставляя чувствовать абсолютно наполненным и удовлетворенным. Фантастическая пара, мурлычет голос у него в затылке. Но это не так. — …Роджерс. Интересно, что бы он сказал, если бы увидел, что я делаю с его омегой прямо сейчас. Надеюсь, мы найдем его, и я смогу рассказать ему. Боже, это круто, не могу поверить, что собираюсь трахнуть парня Капитана Америки. Блядь. Солдат не обращает на него внимания, пытаясь запихнуть этот сладкий член как можно глубже в горло. Часть его ревет от удовольствия, желая все больше и больше. — Не могу винить его за то, что он выбрал тебя. Ты всегда был такой шлюхой? Боже, ты бы видел, как ты принимаешь. Солдат скулит, расставляя ноги. — Эй, — вдруг говорит человек в чёрном. — Думаешь, ты справишься с этим? Он кладёт руку Солдату на затылок и толкает вниз. Солдат может. Он знает. Человек в чёрном вызывает внутри бурю, и тихий голос в голове Солдата польщён его вниманием, он хочет угодить этому альфе, который явно достаточно велик, чтобы удовлетворить Солдата, достаточно силён и уравновешен. — Чёрт возьми, как долго ты можешь задерживать дыхание? — спрашивает человек в черном и проталкивается в горло Солдата. Ответ — несколько минут, но у Солдата нет возможности ответить, потому что член человека в черном всё ещё у него в горле, перекрывая подачу воздуха. Солдат очень, очень неподвижен, он покорно работает горлом, сжимая его вокруг члена. Он хочет угодить альфе. Тот может позаботиться о Солдате так, как ему нужно. Мужчина в чёрном стонет над ним и начинает двигать бедрами, звуча так, будто долго не продержится. И тогда Солдат чувствует, что монстрочлен у него во рту становится больше. И Солдат понимает, что узел человека в чёрном раздувается у него во рту. И Солдат не может дышать. Раньше тоже не мог, но тогда всё было хорошо. Но теперь, поняв, что ему вот-вот закупорят рот, он задыхается от другого рода удушья, которое заставляло его сжиматься в страхе и вынуждало Стива напоминать ему сделать глубокий вдох. Он не может дышать, и все становится хуже. Его грудь будто сжали тисками, паника стискивает его теснее, чем сучка в течке. Узел продолжает раздуваться, и Солдат, наполовину потеряв рассудок, начинает сопротивляться. — Черт! Не двигайся! Человек в чёрном задыхается, когда узел заполняет рот Солдата, расширяясь за его зубами, и теперь невозможно его вытащить. О, боже. Он не сможет дышать, он упадёт в обморок, и этот альфа укусит его за шею, пока он будет в беспамятстве, как случилось с девушкой по соседству, и ему придётся выйти за него и жить с ним, а он даже не знает его имени... — Успокойся, мать твою! Прекрати, ты... Что скажет мама, узнав, что он был вынужден выйти за мудака-альфу, которого подцепил в доках и который заплатил ему пятерку за отсос, но тогда было холодно, и он был должен, потому что Стиви был слишком слаб, чтобы работать, и никто не хотел.. — Больно, бля! Стой! Но он ни за что не позволит себе связаться с таким альфой, он хочет Стива, и он хочет доказать всем, что они неправы насчет омег, потому что он знает, что умён, и он не собирается потратить остаток жизни на альфу, когда та так много может предложить. — Стой! Чёрт, блядь!.. Он не может этого допустить, просто не может. Солдат кусает. Самый нечеловеческий, неестественный звук пронзает воздух, напоминая шум воздуха, выпускаемого из шины. У Солдата такое чувство, будто он жуёт резиновую плоть. Та медленно сдаётся под зубами, кровь стекает по подбородку. Альфа наверху машинально пытается дернуться назад, но Солдат — не обычный человек, и его зубы стиснуты крепко. Кожа рвется, тяжелый привкус соли и меди заполняет рот, и внезапно Солдат задыхается уже от двух вещей. Солдат удваивает свои усилия, мотая головой из стороны в сторону и разрывая, а альфа над ним кричит, плачет и умоляет. Что-то лопается, и узел начинает быстро сдуваться. Солдат может наконец выплюнуть его изо рта. Сплевывая и задыхаясь, он отхаркивает льющуюся изо рта кровь. Он с потрясением обнаруживает слезы в собственных глазах и пытается вытереть их. Вся рука становится красной. Он поднимает голову. Мужчина в чёрном рухнул на кровать, а его член... Солдат не брезглив, но вынужден отвести взгляд. 2011 Солдат находится в фургоне с командой СТРАЙКа, когда у него начинается течка. Глаза Роллинза темнеют. — Мы можем... — Даже не думай об этом, — рявкает Рамлоу. — Но... — В прошлый раз он откусил мужику член. Никто не дотрагивается до него. *Слово heat, которым обозначают течку, также переводится как тепло/жара, высокая температура Scheißkerl - мудак Arzt - доктор Hündin - сучка Ja, bitte - да, пожалуйста