А ты знаешь, что где-то далеко, за полюсом холода, а может, ещё дальше, раскинулась страна Криогения? Никогда она не знала лета, тепла, огня. Бесконечные просторы снегов и льдов уходили за горизонт, а холодные, косые солнечные лучи лишь только делали блеск снежных барханов ещё более острым и нестерпимым для глаз. Но не для криогенцев.
Их глаза привыкли к яркому сиянию сотен маленьких солнц, отраженных в колких снежинках. Их кожа была холодна, как лёд, и бела, как снег. А глаза — как самая глубь древнего ледника. Волосы серебрились инеем, а от прикосновения пальцев не таял снег.
Как ты думаешь, были ли холодны их сердца? И да, и нет. Вода бы замёрзла, пролившись на грудь криогенца, но чувства их были горячи, как у людей. Но чище — как талая вода. Они не знали ненависти, зависти, вражды. Всегда они помогали друг другу и всем, кто в этом нуждался.
А правила Криогенией юная и прекрасная королева Креонна с глазами сине-серыми, как северное море. Помогал ей мудрыми советами придворный Архимаг.
Какой бы мудростью ни владели криогенцы, но страна их была маленькая, и им приходилось заходить на территорию людей — там, где только белых медведей да экспедиции смельчаков можно встретить. А делали они это вот зачем.
Знаешь, как напитать себя криогенцу? Еда и вода, коснувшись его губ, сразу обратились бы льдом. Только одной пищей и могли себя прокормить эти жители холодной страны — льдистыми яблочками. Целые рощи с морозными фруктами покрывали самые затаённые от людских глаз ледники. Люди не знали про криогенцев и про льдистые яблочки. И всё было в равновесии на протяжении веков. Но потом мир людей изменился.
Креонна не сидела на ледяном троне, собирая мозаику из льдинок, как это часто бывает у снежных королев. То тут то там можно было увидеть ее развевающиеся на ледяном ветру серебристые волосы и искрящиеся одежды. И раз в пятьдесят лет королева отправлялась вместе со своими подданными за черту Криогении — за льдистыми яблочками.
Пересекли невидимую границу сани Креонны, запряженные невиданными криогенскими скакунами. И вот уже виден передний край рощи, где алмазным блеском переливаются тысячи льдистых яблочек — созрел урожай, который будет кормить ее народ ближайшие полвека.
Подала знак королева — и криогенцы, взяв мешки, приблизились, чтобы собрать урожай. Но что это? Яблоки плакали. По их прозрачным щёчкам катились хрустальные слёзы и капали на посеревшую снежную почву, оставляя в ней глубокие сквозные отверстия. А сами яблоки от этого становились всё меньше. Они таяли. Они исчезали. Как сосульки от первого вздоха весны. Что же случилось?
Огляделась Креонна с ужасом — никогда не видел никто из криогенцев такого. Стонали деревья. Плакали яблоки. Оседала сама земля под ногами, которая была не землёй вовсе, а просто слежавшимся снегом. В отчаянии Креонна сорвала ветку с яблоками, что истекали слезами, и северным ветром понеслась обратно в свой дворец — за советом мудрого Архимага.
Во дворце Архимаг долго изучал застывшие потёки на льдистых яблочках, водил по ним тонким белым пальцем. Думал он три дня и три ночи, слушал шёпот ветров, смотрел на паутину далёких созвездий… И сказал так:
— Мир людей меняется. Их стало слишком много, там слишком много машин, домов, заводов… Слишком много тепла — не доброго, а злого. Слишком горячи их сердца — не любовью, а ненавистью и враждой. Отголоски этого доходят теперь до вековых ледников, где испокон росли наши рощи. Люди зовут это глобальным потеплением. И делают ещё больше машин, чтобы с ним справиться. Хотя им бы надо унять жар своих сердец.
— Что же будет с нами и… с ними? — спросила Креонна, и слезы побежали по ее снежно-белому лицу, тут же обращаясь льдинками и с лёгким звоном разбиваясь о пол.
— Полетим, я покажу тебе, — ответил ей Архимаг.
Он взял ее изящную кисть, и они поднялись двумя вихрями, летя над изменившейся за полвека землёй.
— Смотри, Креонна, ты видишь? Мы летим над кромкой, где море трогает землю, и здесь живёт большая часть людей. Их смоет. Они своим теплом растопят наши и свои ледники. Море выйдет из берегов. И затопит их плодородные земли непригодной для питья водой. Не будет у них урожая. Как и наших льдистых яблочек — не будет. Смоет людские города — и наши рощи опадут в океан потоками воды.
Креонна остановившимся взглядом смотрела на прибой, ласкающий прибрежный песок, слушала и молчала.
А Архимаг продолжал:
— Но это ещё не всё. Летим дальше! Ты видишь в океане эту струю? Это теплое течение. Его люди называют Гольфстрим. Холодные волны стаявших ледников погубят его, и он, несший тепло плодородным почвам теплых стран, исчезнет. Людям нужно тепло. Они не могут питаться льдом, снегом и пить холодный ветер. Они не могут есть льдистые яблочки.
Архимаг задумчиво погладил белоснежную бороду.
— Как это странно, правда? Их лишнее тепло только породит холод для них самих…
— Что же делать? — с отчаянием спросила Креонна. Но слезы уже застыли и испарились. Она сдвинула белые брови. — Мы должны им помочь!
— А кто поможет нам, дочь северного ветра? — лукаво прищурился Архимаг.
— Мы должны им помочь, — твердо повторила Креонна, на глазах вновь из испуганной маленькой девочки превращаясь в могучую королеву. Завернувшись в свою сверкающую мантию, она со свистом бури понеслась обратно — в Криогению.
И там она поднялась на самую высокую башню своего дворца и голосом громче зимнего грома возвестила:
— Нет ничего холоднее крови криогенцев на этом свете! Пусть каждый отдаст столько, сколько сможет, и тогда нам хватит, чтобы победить злой жар, идущий на нас со всех сторон. Мы поможем людям и сохраним свои яблоневые рощи.
И потянулись толпы добрых и щедрых криогенцев, и каждый отдавал столько своей холодящей крови, сколько мог, чтобы остаться при этом в живых. Медленно наполнялся огромный ледяной сосуд, установленный у входа во дворец. На нем Архимаг нарисовал метку: дойдет волшебная влага до нее — и сможет мудрец вызвать своими заклинаниями Леденящую воронку, целый смерч холода и вьющихся колючих снежинок, которые скрепят, как гвоздями, тающие ледники на долгие-долгие годы.
И вот последний криогенец расстался с частью своей крови — всё, что мог — то отдал. Обессиленные, покачивающиеся, тенями скользили они по улицам, и не было даже льдистых яблочек вдоволь, чтобы поддержать их растаявшие, как снег по весне, силы. Остались только Архимаг и королева. А до нужного уровня на сосуде было ещё много — кровь не одного криогенца бы понадобилась.
Креонна посмотрела на своего советника. Нет, силы ему ещё пригодятся, заклинания тоже много их отнимают. Вздохнула, обняла взглядом всех своих подданных, кристальный дворец, далёкие сверкающие пики гор… И, взлетев ветерком, бросилась сверху в сосуд.
Сразу наполнился он, на сколько нужно было, но разом выдохнули все криогенцы в горестном вздохе, и зазвенели их слезы по мостовым по всему городу.
А Архимаг только закрыл глаза и покачал головой. Но зашептал он быстро свои заклинания: последняя воля королевы, которая принесла себя в жертву ради людей и криогенцев — закон.
Поднялась из прозрачного сосуда с мерцающей жидкостью струя, стала вращаться, изгибаться, и, наконец, превратилась в огромный бурлящий водоворот. Понёсся этой смерч к границе Криогении, и дальше, через полюс холода — к тающим ледникам, к плачущим льдистым яблочкам на стонущих деревьях. Скрепил их, запечатал на долгие-долгие годы, обвился вокруг них, как прозрачная змейка, да так и застыл оковами.
А люди? Заметили ли они хоть что-то, как ты думаешь? Или так и остались прикованными своими собственными оковами к светящимся экранам?
В этот год зима выдалась особенно морозной и солнечной, как в старые добрые времена. Хрустел снег под ногой. Хрустел мороз. Хрустели мгновенно покрывающиеся инеем волосы, бороды и даже брови. Паром истекали трубы. Люди тёрли покрасневшие щёки и носы варежками и жаловались друг другу:
— Вот! А говорят — глобальное потепление!
Но глаза их блестели детским восторгом. И запах, свежий морозный запах будил что-то далёкое, забытое, доброе… Холодком воздух врывался в лёгкие и успокаивал злой жар сердец.
Люди доставали позабытые, заброшенные лыжи, санки, коньки, мороз румянил им щеки, и было им в эту зиму теплее, чем в другие, серые, промозглые, привычные уже… Встали на места времена года. Мягкое тепло поселялось в сердцах.
***
А что же Креонна? Неужели для нее всё закончилось так печально?
Она осталась внутри застывшего ледяного вихря. Как некая мёртвая царевна вмёрзла она в самый большой и самый холодный ледник.
Как ты думаешь, спасет ли ее принц волшебным поцелуем, растопит ли своей любовью лёд, сковавший ее тело?
Принцы нынче измельчали. Не скачут они на резвых скакунах, не спасают принцесс от драконов. Сидят в своих родовых замках, выполняют тысяча и одно правило этикета и женятся на подходящих девушках. Хорошо, что не принцами едиными сильны люди.
Через десять морозных зим и жарких лет, через десять цветущих сиренью вёсен взбирался на ледник Креонны скалолаз-исследователь по имени Вит. Что-то привлекло его внимание в ледяной толще, то ли взгляд выхватил неожиданные очертания, то ли сердце застучало быстрее… А только позарез понадобилось ему пробиться туда, внутрь, в самую сердцевину. Взялся он за инструменты и день-ночь вгрызался в твердый, как камень, голубеющий лёд. А сердце билось всё чаще — сердце чистое, как у криогенца.
И вот приблизился Вит к смутно различимой в полусвете ледяного хода фигуре. Как будто стояла она по ту сторону стекла. Один удар кирки — один удар сердца — и в ладонь легла серебристая прядь волос, мягкая, как шелк, и холодная как металл на морозе. Локон вёл в глубь ледника, словно путеводная нить. Долбить дальше опасно — вдруг повредишь… обладательнице?.. Может, это спящая принцесса — совсем как в старой сказке!
Призадумался Вит. Вышел из хода, осмотрелся. И вдруг увидел на самой вершине ледника — деревце, совершенно белое, кружевное от инея, а на нем — переливающиеся всеми цветами радуги шарики. Подошёл поближе — по форме как яблочки. Сорвал несколько штук — заплакали они у него в руках. Убрал их скалолаз поспешно в сумку и вернулся в ход, к загадочной царевне, к серебристой пряди. Гладил ее пальцами, и она постепенно теплела, и даже цвет меняла на золотистый. Показалось или нет?..
Полярный день клонил и не мог склонить солнце к закату, а Вит все сидел и не мог отпустить серебряно-золотистый локон.
— Я бы хотел тебе помочь, спасти тебя, — прошептал он, утыкаясь в холодный лёд лбом. И в момент, когда он договорил эти слова, помутнела гладкая поверхность, толщу ледника изнутри пронизали трещины, зазвенели, опадая, тысячи кусочков льда. Фигура внутри пошевелилась, и вместе с осколками упала на руки изумленному человеку.
Дрогнули веки с длинными белыми ресницами, приоткрылись губы, выдыхая жгучий холод. Вит смотрел и глазам своим не верил. Несказанно прелестная девушка, холодная, как лёд, но, несомненно, живая.
Открылись глаза неяркого синего цвета.
— Ты мне помог… — прошептала Креонна, ведь это была именно она. — И я теперь снова жива.
А Вит уже полюбил ее с первого взгляда, и память старых сказок звала его поцеловать пробуждённую принцессу.
— Нет, — остановила его королева, поняв все по его глазам. — Этот холод не для человека.
Загрустил Вит, загрустила и прекрасная Креонна, ведь ей тоже сразу полюбился ее спаситель. Так они и сидели, не считая времени в ледяных сумерках хода.
Сорвалась вдруг сумка с поникшего плеча Вита, и ударились в ней с хрустальным звоном друг о друга льдистые яблочки. Креонна взмахнула удивлённо ресницами и воскликнула:
— Они сохранились! Если я съем льдистое яблочко, то мне хватит сил и стужи, чтобы улететь к своему народу. Мы с тобой никогда больше не увидимся, но я не причиню тебе вреда своим холодом…
Горестно протянул к ней руки Вит, но уже потянулась узкая белая ладонь к леденящему фрукту. Поднесла Креонна искрящееся яблочко к бледным губам, но тут упал её взгляд на золотистый локон.
— Что это? — изумлённо спросила она. Коснулась пальцем и с испугом отдернула руку от потеплевшей пряди. Потом сказала задумчиво:
— Во мне осталось совсем мало холода, весь его истратила на Леденящую воронку. Так же близка к теплу я сейчас, как и к холоду… — подняла Креонна решительный и повеселевший взгляд на Вита и молвила:
— Хочу посмотреть вблизи, как живут люди, ради которых я отдала свой холод!
Понял он всё и заключил ее в свои объятия. Выпало из разжавшихся пальцев льдистое яблочко. Зазолотились волосы Креонны, потеплела кожа, порозовели губы, а глаза стали ярко-синими, как осеннее небо.
Вышли они из ледяного грота, держась за руки, и ладони бывшей снежной королевы были теплы.
А ты знаешь, что же стало с остальными криогенцами?
Леденящая воронка закрутила их, сжала Криогению, и они живут теперь как будто внутри струны, натянутой от полюса холода до космоса. Как веточка от льдистого яблочка отходит их страна от Земли.
Ты видишь ясным морозным днём, как пар уходит вертикально вверх к солнечным лучам? Это твой воздушный поцелуй криогенцам. За спасение от злого жара.
А люди теперь берегут ледники — ведь там растут льдистые яблочки, за которыми раз в пятьдесят лет спускаются добрые и мудрые криогенцы.
20.11.2019 — 21.11.2019.
