Июльский вечер

      Июль. Вечер. Приятная прохлада заменила духоту летнего дня, которая тянула свои удушающе руки ко всем жителям города. Вилли сидел на подоконнике, и смотрел в окно, доедая кусочек ржаного хлеба с малиновым вареньем, от которого губы мальчика начинали приятно липнуть друг к другу. Он смотрел на пролетающие мимо облака и на, только что ушедший за горизонт, последний солнечный луч. Атмосфера вокруг мальчика казалась ему странной. Домой только что были загнаны последние мальчишки, от которых на улице остались лишь палки для драк. Вилли знал, что завтра утром все они будут разбираться и искать именно свою палочку, из-за чего вновь поссорятся, а после долгих обид, помирятся. Мальчик никогда не понимал их, поэтому не особо любил с ними играть, за что эти дети предпочитали кидаться в него камушками, подобранными с земли, или горстками дорожной пыли. Но Вилли не любил думать об этом. Так же и сейчас, он совершенно не думал об этих уличных хулиганах. Вилли и не хотел о них думать. Его голова сейчас была наполнена лишь мыслями об этом приятном ветерке за окном. Как же мальчику хотелось вновь почувствовать, как бы этот ветерок тихонько напевал что-то на ухо, пока мальчик бежал бы по полю, вдыхая запах полевых цветов. Маки, ромашки, васильки. После дневной жары они собрали в себя всё тепло прошедшего дня, и теперь создавали невероятно сладкий цветочный аромат, вместе с недавно выпавшей росой, которая лежала на их листьях и лепестках некрупными каплями дождевой воды. И нельзя было не насладиться мыслью о том, что, пробегая по этой равнине босиком и вдыхая этот опьяняющий запах, через некоторое время ты бы падал прямо в мокрую траву, которая бы заботливо убаюкивала тебя своей мягкостью. И как же было бы забавно открыть глаза и увидеть пролетающую над тобой полуночную бабочку, вид которой тут же бы отрезвил тебя и заставил последовать за ней. И вот мальчик, вместе с этой бабочкой одни в поле, вокруг нельзя увидеть ни единой души, которая бы запретила бы ему вот так вот бессмысленно следовать за прекрасным маленьким существом, ведущем его, возможно, за мили от его собственного дома. Но разве попутчик против? Вилли лишь продолжает сопровождать маленькое насекомое, слепо полагая, что оно приведёт мальчика туда, где он сможет наконец уснуть спокойным сном. Но пройдя каких-то несколько десятков метров, Вилли почувствовал как его ступни начали коченеть от подступившего к самым костям холода. Мальчик остановился и лишь продолжал смотреть вслед маленькой улетающей вдаль бабочке. Юноша начинал чувствовать сильную усталость и мерзлоту, пробиравшую до дрожи сильнее прежнего. В тот же момент на Вилли накатила тревога, пожирающая мальчика изнутри. Ведь ему было очень холодно, его клонило в сон и он был совсем один. И понимал, что его родная бабушка распереживается, если увидит отсутствие внука. А бабушку Вилли очень любил. Она с самого детства была для него дороже матери, хотя являлась своеобразной женщиной, которая, несмотря на всю чёрствость характера, всегда находила любовь и заботу в своём сердце ради своего внука. Страх начал поглощать его всё сильнее, и по щеке Вилли скатилась одна маленькая слеза. Потом вторая. Третья. И вот мальчик уже плакал во всю силу, громко всхлипывая и роняя солёные капли на, прежде так полюбившиеся ему, полевые цветы. Мальчик резко сел на корточки, свернулся в калачик, зажмурился и вдруг, открыв глаза…. Он оказался в своём родном и тёплом доме, сидя у того злополучного окна, с которого всё и началось. Осознав, что он сам лишь чуточку задремал, мальчик резко подскочил со стула и со слезами на глазах побежал в комнату своей бабушки. Распахнув дверь, Вилли обнаружил её, спокойно качавшуюся на старом кресле и читавшую очередную книгу. Забыв о манерах, которым всегда его учила эта женщина, сидящая перед ним сейчас, мальчик бросился к ней на шею, чуть ли не душа бедную старушку. От испуга, бабушка тревожно вскрикнула: «− Вилли, мальчик мой, что случилось? Что так встревожило тебя? − Просто я очень <b>соскучился</b> по тебе, бабушка».