***
Цукаса знал одну интересную вещь, которая сразу же заставляла его улыбаться. Аманэ до безумия нравились пончики. —«Седьмая школьная тайна, самая главная и лидирующая из всех остальных, которой нравятся пончики.»— Подумал про себя Юги-младший и сразу выдал небольшой смешок. И тут ему в голову пришла отличная идея: —«А что если…сделать ему эти пончики? Тогда Аманэ наверняка обрадуется!» По такому поводу надо срочно обратиться к Сакуре за помощью. Когда его идея была осуществлена, то осталось дождаться, чтобы остались только они вдвоём. Основной целью был именно его старший брат. У Цукасы на сегодняшний вечер были особые планы. Вечер. День потихоньку приближался к концу. Все уроки и дополнительные занятия подошли к завершению. Уставшие школьники возвращались домой, назад к своим любящим родителям. Лишь один мальчик, находясь в старом, опустевшем здании школы, в женском туалете, сидя на подоконнике, наблюдал, как солнце садится за горизонт, окрашивая небо в оранжево-розовый цвет, а этот цвет потихоньку переливался к синему. Снова один. Одиночество уже стало его другом. Частью его скрытной личности. Туалетный мальчик Ханако-сан — седьмая школьная тайна, как раз которой нравились пончики. Ханако-сан — он же неразговорчивый, тихий, но очень мечтательный Аманэ Юги в прошлом. Даже приобретя псевдоним, его, не знающий предела и правил, младший брат-близнец продолжает называть его настоящим именем. Кстати о Цукасе. Он же тоже привязан к школе? Ему, как и Ханако, запрещено покидать её территорию. Но даже если так и есть, то Юги-старший не особо стремился, да и вообще не желал сталкиваться с ним. Аманэ не хочется смотреть на него, потому что знал тот страшный секрет о себе, который скрывает и будет продолжать скрывать вечно. Убийца. Трус. Не смог. Он не смог. Он сдался, так ещё оборвав другую жизнь. На первый взгляд улыбчивый и исполняющий любое желание Ханако, словно резко поменяв себе личность. Но все, кто слышал о нём, пытался вызвать и может быть даже однажды кто-нибудь из учеников слышал его звонкий смех, никто на самом деле не знал, какой грех он носил на худых плечах. Аманэ терпит. Солнце окончательно село за горизонт, небо вновь поменялось в более тёмные краски. В помещении потемнело, а в скором времени на небе появилась яркая, полная и завораживающая Луна и много-много-много крохотных звёзд. Аманэ любил смотреть на такую красоту. Он всегда хотел попасть туда. На Луну. Быть ближе к звёздам. Быть воедино с Вселенной. Это несбыточная мечта. Мечта, которая давно была захоронена только в воспоминаниях и глубоко,уже, в холодном сердце. Однажды Аманэ изменил своё будущее и навечно попал в ловушку, где оплачивался за совершённый грех. Заточение, да и только. Юги решил открыть окно, чтобы очистить разум от дурных мыслей и спокойно выдохнуть. Да и к тому же так было удобнее смотреть на ночную красоту. В лицо сразу ударил уличный ветер, колыша каштановые, гладкие волосы. —"Интересно, как там Цукаса? — вдруг подумал Седьмой. Скучал по нему… Как-никак Цукаса его младший брат, его копия, родная кровь. Ханако облокотился спиной к стенке и прикрыл янтарные глаза, вспоминая моменты, проведённые вместе с близнецом. Аманэ представить себе не мог, что его судьба вот так обернётся. В лучшую или худшую сторону... Неважно. Глухая тишина. Только были слышны капли, вытекающие из-под крана и разбивающиеся об керамическую, белую раковину с характерным звуком. В скором времени ночной ветер начал усиливаться и Аманэ решил обратно закрыть окно. Поджав ноги и смотря в одну точку, мальчику ничего не оставалось, кроме как дожидаться утра. Но затем почувствовал, что будто кто-то находится за его спиной. Обернувшись, он увидел, что возникший из ниоткуда чёрный туман распространяется по всему помещению и потихоньку приближающийся к Седьмому. Резко спрыгнув с подоконника, мальчик сразу достал из внутреннего кармана гакурана нож, готовясь к атаке. — Ха-ха… До боли знакомый смех. Туман начал рассеиваться и показалась фигура человека. Эти глаза, которые видят тебя насквозь. Эта загадочная ухмылка, которая заставляет дрожать. Этот голос, который может узнать исключительно только Аманэ из тысячи других голосов. Цукаса Юги. — Аманэ-э-э... — Пропел Цукаса, заметив растерянный взгляд своего старшего брата. Услышав своё имя, у того пробежалось миллион мурашек по спине, а на лбу появилась холодная испарина. — Ц-цукаса? — запнулся он. — Аманэ, Аманэ! — Радостно прокричал младший и неожиданно прыгнул на него с объятиями, —Я так соскучился! Он пришёл к нему сам. — Что ты здесь делаешь? — спросил Юги-старший, слегка отстраняясь. — Я пришёл к своему братику, потому что соскучился! —Ответил тот, снова вешаясь на шею Аманэ. — Цукаса! Я тебя не удержу! — Стиснул зубы старший и после оба упали на пол. — Хе-хе-хе, какой слабенький, —вновь посмеялся младший, сидя сверху, — А, точно! У меня кое-что есть для тебя.— Вспомнил Цукаса, взлетев в воздух. Через секунду в руках Аманэ появилась небольшая коробочка. Какой вкусный запах. — Это… — Ну же, открывай скорее, тебе понравится! — Проговорил младший, с нетерпением ожидая реакцию брата. Сглотнув, Аманэ потихоньку начал открывать коробку… Пончики? Открыв рот от удивления, глаза Юги-старшего немного засияли. — Сюрпри-и-из! Я знал, что тебе понравится, — ухмыльнулся Цукаса, — Пробуй скорее, тебе же так они нравятся! — Сказал он, садясь рядом. Конечно же Аманэ находился в недоумении. Чтобы Цукаса сам пришёл к нему, при этом принеся для него пончики? Бред какой-то. Цукаса явно что-то задумал… Сидя на полу и пристально вглядываясь в коробку, эти мысли не покидали мальчика. Ухмылка спала с лица Цукасы. — Тебе не нравится? — серьёзно спросил он. — А? Нет-нет! Очень нравятся! — Растерянно ответил тот, стараясь скрыть некий страх. — Так попробуй же. — Но… Не успев договорить, Цукаса снова опрокинул Аманэ на спину, садясь также сверху. Он взял один пончик в руки. — Попробуй. — Будто приказывая, с напором сказал младший. — Цукаса? Что ты… — Я сказал пробуй! — Прокричал тот. Грудь Аманэ начала нервно вздыматься. Мальчик слегка распахнул глаза и неприятное колкое ощущение ударило по переносице, глаза рефлекторно заслезились, постепенно наполняясь слезами. В глазах немного расплылось. Он приоткрыл рот, медленно глотая воздух, чтобы унять свои жгучие слёзы. Цукаса увидел это лицо, которое так долго ждал, которые было таким... возбуждающим. — Ах! Невероятно! Какое личико… — Цукаса приблизился, но Аманэ тут же отвернулся,— Нет, смотри на меня. — Взяв другой рукой за подбородок, упорно повернул обратно к себе, получше рассматривая. Аманэ почувствовал его горячее дыхание на своём лице. Слишком непристойно близко. — Почему всё так происходит? — выдохнув, полушёпотом спросил старший, поджав губы. Устав от всего этого, Аманэ задал такой многозначный вопрос, не надеясь получить особого ответа. Цукаса оскалился, услышав и поняв, о чём имел ввиду брат, но решил проигнорировать заданный вопрос. Его взгляд скользнул на подрагивающие губы близнеца. Интересно, какие они на вкус? — Братик, попробуй пончик. Я сильно обижусь, если ты его не попробуешь. — Х-хорошо, — смирившись, еле слышно ответил Аманэ, принимая сидячие положение, — Только…слезь с меня, а то неудобно. Взяв из рук Цукасы пончик он поднёс к своему рту, зажмурившись. Очень сладко. Но ему действительно понравилось. Ещё укус. И ещё, и ещё… И пончик вскоре был неспешно, неуверенно съеден. — Ну как? — поинтересовался Цукаса. — Очень вкусно. — Мягко улыбнувшись, ответил тот. Цукаса не отводил взгляд от Аманэ и тот не мог не заметить чужое давление ярких глаз. — А…хочешь тоже попробовать? — спросил Амане. — Конечно. — Хитро улыбнулся младший. Ведь он и пришёл именно с этой целью. — «Я хочу попробовать тебя». Аманэ уже было потянулся за вторым пончиком на этот раз для брата, но неожиданно для него, Цукаса сбивает руку и быстро нависает над ним, выставив руки по бокам от головы старшего и испепеляя взглядом. — Аманэ, ты меня спросил: «Почему всё так происходит», — начал младший и ладонью провёл по немного покрасневшей щеке брата, а затем по пухленьким губам, — Не знаю. Но мне лишь нравится это безумие. Тот опешил и облокотившись на локти, хотел уже возмутиться, но почувствовал, как рука брата обхватила его затылок и резко притянула к себе. Грубый поцелуй почти полностью сбил рассудок у Аманэ. Цукаса целовал с напором, жадностью, без нотки мягкости. Старший уже хотел отстраниться, но тот с силой сжал его руки, прижимая к полу и прижимаясь своим телом к телу брата, ни в коем случае не отстраняясь. От шока Аманэ приоткрыл ротик, тем самым допустив ошибку, но дал больше возможности для брата. Цукаса сразу же проскользнул своим скользким и шустрым языком к тому в ротик, изучая каждый уголок рта. Он сделает его своим. Его сладкие губы уже принадлежат ему. Но почему-то этого было так мало, так недостаточно для Цукасы. Недостаточно одних губ. Аманэ, Аманэ, Аманэ. — М-м...Вкусно. — Кое как отпрянув и облизнувшись, довольным голосом проговорил Цукаса, любуясь удивлённым, раскрасневшимся лицом старшего. — Мх…ха… — Глотал воздух Аманэ, до сих пор не осознав только что произошедшее. Чёрт. Как же мало! Не давая старшему до конца перевести дыхание, как младший снова припал к устам старшего. Требовательнее и дольше Цукаса аж вбирал губы Аманэ и возбуждение накрыло обладателя чёрной печати на щеке с ног до головы. Аманэ был полностью в его власти. План удался. Сначала вновь прошёлся своим шустрым язычком по ротику, стараясь слизать всю сладость от съеденного пончика, затем покусывал, оттягивал нижнюю губу и прокусывая острыми, белоснежными клычками. Аманэ пискнул от резкой неприятной боли и стоило ему шелохнуться, как младший вдавил его сильнее в пол, навалившись своим телом и также сильнее сжал тонкие запястья, на которых после останутся следы. Слизав тонкую струйку крови уже на алых губах, напоследок вновь увлёк в полноценный поцелуй. Такая порция горячих поцелуев знатно ударила в голову старшего близнеца. — «Разум дурманит. Нет сил больше сопротивляться… Хочу, но тело не слушается». Седьмой сдвинул ноги вместе, пытаясь унять какую-то с ума сводящую, приятную тягу снизу живота. Это неправильно. Так не должно быть. — Твоё тело куда честнее тебя самого. — Прошептал около него, напоследок пройдясь горячим язычком по покрасневшему ушку. — Э-это... неправильно. — Продолжал противиться старший, но не как не мог унять дрожь снизу живота. — Глупости, Аманэ. Холодные руки Цукасы притронулись к пуговицами гакурана брата, ловко расстёгивая первую, а вслед и вторую. Дойдя до третьей пуговицы, чужие руки вцепились в кимоно. — Не надо! — Вскрикнул беззащитный Аманэ, надеясь, что всё же тот послушает. — Тс-с-с… Не будь ты таким упрямым. Вспомни, как мы играли вместе, — оболочки глаз Цукасы почернели, заставив старшего замереть, — Побудь хорошим мальчиком для меня, а иначе… — он наклонился к его уху, — ...Я начну такую игру, что ты меня будешь умолять, чтобы я остановился. — прикусил мочку уха, слегка оттянув, получив в ответ протяжный вздох. Продолжил расстёгивать пуговицы, чуть ли срывая одной рукой, а другой продолжая держать руки Аманэ. В скором времени, гакуран был отброшен в сторону. Теперь очередь для рубашки. Делая это специально медленно, совсем никуда не торопясь, Цукаса таким образом растягивал удовольствие до максимума. Расстегнув три первые пуговицы, он увидел выпирающие ключицы, нежную, без единого пореза и ссадины кожу и тоненькую манящую шею. Полюбовавшись ей, обхватил руками спину близнеца, прижимая к себе и впиваясь губами в шею. — М-м! Ц-цукаса! — стиснул зубы старший и взглотнул побольше воздуха, чтобы не издавать похотливых звуков. Тот отпрянул губами, оставляя тёмно-красный засос и прошёлся по нему язычком, одновременно делая много коротких поцелуев по всем изгибам на шее, иногда специально касаясь клычками. Под таким напором Аманэ долго не протянет, чего и хотел добиться Юги-младший. Издав на подобии рыка, Цукаса почти что сорвал оставшиеся застёгнутые пуговицы и бросил рубашку в сторону. Посадив на свой пах брата, он провёл прохладными ладонями по лопаткам, спускаясь вдоль позвоночника, чувствуя кончиками пальцев каждый выпирающий позвонок на спине. Целуя покрасневшие острые плечи и опускаясь ладонями по спине вниз, со стороны старшего близнеца слышались уже не только тяжёлые вздохи, но и под конец которых начали проскальзывать короткие стоны. Ухмыльнувшись, младший спустился от ключиц к розоватым соскам, которых ни в коем случае не мог оставить без внимания. Припав к одному губами, начиная круговыми движениями водить языком, Аманэ в итоге не смог сдержать резкий многозначный звук, слегка изогнувшись в спине. Крепкая рука младшего обвила тонкую талию, другой рукой пощипывая второй набухший сосок, пока игравшись губами только с первым. Аманэ заёрзал, слегка качнувшись бёдрами. Тот глухо и коротко простонал, а на щеках появился слабый румянец. Глупенький братик. Он не представлял насколько сейчас завёл младшего куда больше. Ухмыльнувшись и взглянув в невинные глаза старшего, Цукаса спустился к бёдрам , поглаживая их, а затем взяв руками, специально начав двигать так, что Аманэ начал снова покачиваться. Такие интимные движения загнали всё лицо того в краску. — Ах! — не сдержался он, прикрыв ладошкой рот. Щёки пылали, в груди приятно покалывало, а в штанах раз за разом становилось теснее. А Цукасе нравилось. Нравилось играть на реакции близнеца. Совсем немного и тот без всяких колебаний отдастся ему. Уж слишком он его хорошо знал. Даже больше, чем сам Аманэ. Его острую чувствительность, которой всегда пользовался младший. Каждую его слабость и причины, по которой она могла возникать. Полностью озабоченный братом, Цукасе было глубоко наплевать на все не правильности и правильности. Аманэ только его. Будет его. Мягко повалив его обратно на спину, устроившись между худых ног, Цукаса с возбуждением рассматривал Аманэ после небольшой «игры». Тот продолжал тяжело дышать, а из ротика выскальзывали непонятные нежные звуки. То ли постанывания, то ли такие звучные выдохи, глаза пылали янтарным цветом, щёки и уши были пунцовыми, даже острые плечики слегка покраснели. Младший знал, что идёт в верном направлении. Время приступить ко второму блюду. — Что же будет с тобой теперь? — Загадочно улыбнулся Цукаса и краем глаза заметил достаточно интересную находку, торчащую из отброшенного гакурана брата. Тот самый нож. Цукаса смело взял острый предмет в руки, с интересом разглядывая. Момент...и Аманэ забыл, как дышать. Зрачки глаз сузились и лицо побледнело, немного убавляя румянец на щеках. — Какой знакомый ножик, Аманэ! — начал Цукаса, — Тот самый нож, которым ты меня когда-то убил. — Улыбнулся он, начиная специально напоминать и морально давить на старшего. Аманэ распахнул глаза и оцепенел. Никакие слова не приходили на ум, а лишь тот самый страшный момент из его прошлой жизни всплывал и всплывал в голове. Те крики, те безумные глаза, кровь на рубашке, полу и руках, и тот нож...воткнутый в бездыханное тело. — П-положи. — С трудом выдавил из себя Аманэ, не сводя взгляд. Вдох-выдох. Тонкие слёзы пошли по щекам, слегка щипля глаза. Младший близнец со спокойной и лёгкой улыбкой смотрел на старшего, проведя большим пальцем по слезинке и попробовал на вкус. — Это было так давно, но мне так нравится вспоминать! Тогда братик слишком разозлился...Видимо ему не понравились мои игры... — Хватит! Не надо! — Закричал Аманэ, пытаясь выхватить нож из рук брата. Цукаса внезапно подставил лезвие к шее близнеца и тишина сразу окутала помещение. Тот нервно задышал, чувствуя холодное оружие на своей коже. Цукаса смотрел на него без каких-либо эмоций, слово что-то ожидая или к чему-то готовясь. Старший прикрыл заплаканные глаза и всхлипнул. В тишине помимо его дыхания начали раздаваться и они. — Если хочешь — то уничтожь. Отомсти за прошлое...Так будет справедливо и правильно, — проговорил Аманэ, поджав губы, — Н-но... я тогда испугался...Я не понимал... Он не выдержал и заплакал, прижимая ладони к своему лицу, выкрикивая единственное «прости». Цукаса вскинул брови и с немного удивлённым лицом осмотрел брата, услышав и ещё несколько раз прокрутив сказанные слова из уст брата у себя в голове. — Я и не обижался на тебя, братик. — Цукаса, уничтожь меня! Ты сам себе сейчас не веришь! — настаивал Аманэ и накрыл своими руками руки брата, держащие нож и кончик предмета направил к своей груди, глазами полного сожаления и стыда смотря на младшего брата. Цукаса совсем не ожидал такого, но признаться, ему нравилась такая непредсказуемость. Старшего настолько окутали эмоции, что уже идёт на такие действия. Он уже не в силах вынашивать такой груз. Никто не поможет ему хотя бы облегчить его. В голове застряло лишь одно: «Уничтожь». Желание исчезнуть. Юги-младший ослабил хватку и ловко освободился от рук старшего, тот наверняка подумал, что сейчас Цукаса это сделает, но ошибся. Тот откинул нож в сторону и выставил локти по бокам от головы старшего, одаряя улыбкой полной любви. — Как я могу избавиться от тебя, когда спустя столько лет нашёл. — прошептал он в губы другого, не сводя глаз. — Н-но... — Я никуда тебя не отпущу. Ты остаёшься и останешься моим любимым братиком. — мягко перебил младший, лизнув уголок губ брата. — Прости меня. Прости за всё. — проговорил Аманэ и уже был готов вновь пустить горячие слёзы. — Давно простил. — мягко улыбнулся Цукаса, заправив одну прядь волос за ухо брата. А затем оба засмотрелись друг на друга, почти не моргая. Что безумные глаза младшего, что добрые глаза старшего — совершенно без разницы какие, продолжали по-особенному смотреть. Ни одного больше слова, а вот как раз в их глазах и читались все эти слова и мысли, которые близнецы словно передавали друг другу. Обиды и боли утихнут. Старое постепенно забудется, но всё же останется в сердце, но станет не таким часто вспоминаемым. Сейчас оба ничего не видели, кроме друг друга. И всегда...всегда-всегда образ близнеца всплывал самым первым. Всё равно был тёплым и живым душой. — Цукаса... — скромно и шёпотом позвал Аманэ, спустя несколько секунд тишины. — М-м? — Я скучал. Улыбка младшего стала ещё шире. Наконец старший проговорил эти, хоть и короткие, но такие значащие слова. — И я скучал, Аманэ. После этих слов, оба слились в новом поцелуе. Аманэ поддался соблазну и обвил руками шею Цукасы, слегка зарываясь в такие же родные, тёмные и мягкие волосы, перебирая пряди. У одного и у второго упали фуражки, но сейчас это не имело никакого значения. Мокрый поцелуй, со звуком причмокиваний и глухих стонов заводил обоих. Это сладость накрывала братьев и была куда слаще, чем пончики, принесённые до этого Цукасой. Руки младшего вновь начали блуждать по чувствительному, любимому телу, а сам Цукаса никак не мог оторваться от притягивающих, как магнит, губ. Аманэ скромно пробрался руками под кимоно младшего, аккуратно и не торопясь спуская с плеч, стараясь одновременно отвечать на поцелуй, но из-за недостатка воздуха обоим вскоре пришлось отстраниться, оставляя тоненькую ниточку слюны, соединяющая горячие языки. — Ты так и просишь о большем. — проговорил обладатель чёрной печати и дотронулся до небольшого бугорка на штанах старшего, начиная поглаживать. — Нх...Ах... — Заёрзал тот, максимум стараясь сдержать громкие звуки. В штанах стало невыносимо тесно и без всякой задержки младший расстегнул ширинку вместе с ремнём, спуская штаны брата вниз, попутно цепляя пальчиками и ткань трусов. Свет Луны падал на обнажённое, худое тело Аманэ, делая кожу в разы белоснежней и Цукаса не мог отвести взгляд от такой прекрасной картины. — Просто чудесно. Сил выдержать, чтобы прямо сейчас не наброситься на хрупкого братца, становилось меньше, поэтому младший поспешил полностью избавить Аманэ от одежды. Закинув одну стройную ножку себе на плечо, Цукаса слабо укусил за коленку, а затем и внутреннюю сторону бедра, сразу вызывая у старшего протяжный стон, а его взгляд умолял, чтобы не дразнил. Тот продолжил ласкать, целуя и оставляя засосы чуть ли не на каждом сантиметре, вдобавок специально, почти что невесомо, касаясь пальцами, вызывая лёгкую щекотку. Аманэ засмущался и прикрылся руками, отводя взгляд в сторону. Так непривычно и стыдно, что он был готов провалится сквозь землю. — Тебе нечего стесняться, — сказал Цукаса и ухмыльнулся, — Просто отдайся мне. Эта фраза заставила того ахнуть и слегка расслабится. Юги-младший поскорее развязать и снять с себя юкату, что, в принципе, и сделал. Аманэ увидел перед собой точно такое же стройное и подтянутое тело. Взгляды обоих встретились и старший смотрел с искрой желания и какого-то огонька. От такого взгляда Цукаса ещё больше возбудился, от чего член начал сильнее твердеть и пульсировать. — Мф...Если продолжишь так смотреть, то я за себя не ручаюсь. — Похотливо и хищно улыбнулся он, но прекрасно понимал, что Аманэ продолжит так на него смотреть, ведь Цукаса сам этого и добивался. Поднеся два пальца ко рту, он начал облизывать их, смочив густой слюной. Подтянув брата за бёдра ближе к себе, Цукаса поднёс первый пальчик к колечку мышц, медленно начиная входить им в Аманэ. Тот сразу напрягся и впился ногтями в деревянный пол. Второй рукой Цукаса ласкал сосок, стараясь сделать так, чтобы брат расслабился. Войдя первым пальцем до конца, он посмотрел на старшего близнеца и тот кивнул ему, давая знать, что можно вставить второй. Как только он проник вторым, со стороны Аманэ послышались тихие и частые стоны. Были непривычные и немного неприятные ощущения, но мальчик старался поскорее заставить удовлетвориться. Цукаса потихоньку начал двигать двумя пальцами, внутри немного раздвигая их как ножницы, а второй рукой взял член брата, начиная двигать ей по стволу, касаясь подушечкой большого пальца кончика головки, вызвав смазку. Аманэ начал ёрзать, прикусывая свою ладонь и пытаясь не сдвинуть ноги. Становилось всё теплее и теплее, и миллионы мурашек бегали по телу обоих, а Цукаса был уже на ниточке, чтобы не сорваться. — Ах-х! — не сдержался Аманэ, когда тот задел пальцами чувствительную точку внутри. Убедившись такой реакцией, что старший уже был растянут и готов, младший подставил свой возбуждённый орган ко входу, легко раздвинув ноги Аманэ. — Я хочу, чтобы ты смотрел на меня. Сказал Цукаса, начиная не быстро входить сначала головкой, не сводя глаз с братца, как и тот, который также смотрел на него, как и попросил младший. Войдя наполовину, Цукаса почувствовал, как внутри было очень узко, стенки давили с двух сторон и тот глухо простонал. — Ох, Аманэ, расслабься. — выдохнул он, покрепче обхватив худые ноги. Больше не в силах сдерживаться, Цукаса резко толкнулся вперёд, входя уже до конца. С губ Аманэ слетел болезненный вскрик, но тут же накрыли чужие губы, заглушая и как бы принося извинения. Цукаса начал целовать губы, шею, полизывать соски и ласкать руками, нежно поглаживая по бёдрам, стараясь отвлечь от боли. Он не хочет причинять ему боль. Немного подождав и дав привыкнуть, он снова толкнулся вперёд, поймав в ответ короткий, но громкий вскрик. — Б-больно! — стараясь унять её, прошептал Аманэ и по лбу скатилась капелька пота, которую тут же поймал на свой язычок младший. Старший положил руки на плечи тому, впиваясь пальцами, делая протяжные выдохи, чтобы поскорее привыкнуть. Цукаса начал медленно двигаться, а Аманэ так и продолжал смотреть на близнеца, даже уже самим через несколько минут толкнувшись навстречу. Боль постепенно сменялась приятным и незнакомым ощущением, и вскоре туалет наполнили сладкие стоны старшего Юги. С каждым толчком своими звонкими выдохами он ласкал слух Цукасы. Тот начинал двигаться быстрее, чувствуя тепло внутри и тихо постанывая. Внутри Аманэ было до безумия необычно. Полусладкие губы, в которые он на данный момент впивался и из которых текла слюнка; шлепки двух горячих мокрых тел, слышимые при каждом толчке; шёпот Аманэ, который соблазнительно произносил его имя. Всё это сводило с ума. До крайнего безумия. Руки Аманэ царапали спину брата, но тому совершенно было плевать на это. Порой вновь и вновь их уста сливались в горячем поцелуе и разгорячённые тела двигались навстречу друг другу, не желая никогда не отстраняться друг от друга. Братья получали неимоверный экстаз от ласканий и присутствия друг друга. Младший Юги чуть ли не вдалбливался в любимого братца, закидывая голову от удовольствия, видя и слыша, как извивается и громко, то протяжно, то коротко стонет под ним Аманэ. Его Аманэ. Полностью его. — Ах-х-х!... Цукаса! Цукаса! — выкрикивал тот, чувствуя, что подходит к пику наслаждения, — Я с-скоро...! — А-аманэ! Мф...Я тоже! Ещё пару глубоких и быстрых толчков, и Цукаса излился горячим семенем внутрь. Тот следом кончил себе на живот и обоих пробило в приятную, лёгкую дрожь. Переводя дыхание, перед старшим всё расплывалось. Он видел лишь два ярких, как пламя глаза, смотрящие на него с обожанием. — Я люблю тебя, Аманэ. — провёл ладонью по его гладкой щеке. — И я...тоже люблю. Цукасе это казалось словно сном. Таким реалистичным. Но нет. Вот. Вот его любимый и единственный Аманэ. Его Аманэ, который с нежностью добрыми глазами смотрел на него, поглаживая по голове и плечам. Его Аманэ, который переводил дыхание и выдыхал горячим воздухом после их первого и не последнего раза. Его Аманэ, которого Цукаса никому не отдаст. — Ты теперь...весь мой. — прошептал он, коротко целуя в приоткрытые любимые губы.***
Через некоторое время, укрывшись раскинутой одеждой, Цукаса мирно и с довольным лицом посапывал на груди старшего, обнимая за талию, а тот в свою очередь, смотря в потолок, переваривал всю произошедшую ситуацию, пока что не до конца веря, что это на самом деле произошло… Иногда картинки бурной ночи всплывали в голове и которые никогда не забудутся. Аманэ несколько раз проводил пальцем по своим припухшим и, всё равно, гладким губам, в которые не так давно требовательно и горячо впивались. Только потом Аманэ неожиданно вспомнил, что те подаренные ему пончики были с клубничной начинкой.