Звонок счастью

      Дела Влада были на стабильном уровне переменного успеха. Вот такая глупая формулировка может охарактеризовать его «триумфальное» возвращение, которое себя так и не оправдало. Забавно, он решил, что выстрелит после скандала с его бывшей группой, но по сути он выпускает супер автотюновые треки, при прослушивании которых удовольствия и не получаешь, есть конечно исключения, но по настоящему хорошие треки стали выходить реже. Однако ему повезло, у него есть его преданные фанаты, поэтому сейчас он сидит на кожаном диване вместе со своим старым знакомым — Артёмом.       В каждом интервью были схожие вопросы, но в последнее время этих самых интервью было немного, оттого Рамм и отвечал довольно увлеченно. Да, когда-то он заигрался в звезду, но сейчас, спустя 5 лет, его спустили с небес и он ценит то, что имеет. Теперь он без пафоса в голосе общается с ведущим, будто снова вернулся на 5 лет назад, когда ещё был участником только создавшегося бойз бенда. — Знаешь, — Артем, заметив, что Влад в очень приподнятом настроении, решил забросить удочку, которую не осмеливался закинуть с другими артистами, — у меня есть одна рубрика, которую я очень хочу с тобой попробовать. Но мне нужно знать, что тебе нечего скрывать. Ты готов дать телефон в мои шаловливые ручки? — В твои шаловливые ручки? — в привычной манере Влад повторил эту фразу и заполнил комнату смехом, — ну смотря, что твои ручки будут делать. Если хочешь найти мои обнаженный фотки, то тогда ты выбрал чертовски того человека, чтобы выполнить миссию. — Влад, ты меня прости, но на всю страну я не хочу показывать твои фотографии. И вообще, —Шалимов сделал раздраженный голос, — об этом мы ещё дома поговорим, Рамм! У Влада была привычка держать что-то в руках на интервью, в этот раз он крутил магнитик, который ему подарила поклонница, привычно поднеся ладонь к лицу он прыснул в неё. Ведущий перешёл на свой бодрый тон, которым всегда вещал. — Так что, ты готов? В согласие Рамм протянул телефон. Ему было не о чем волноваться. Да, книжка у него была загружена, но из работодателей у него только Рудковская, простит, тем более сама на это интервью отправила. Ребята, с которыми он пишет песни, те ещё обкурыши и поймут его приколы. Просто друзья, вне бизнеса, любят приколы даже больше. Ненужные контакты девчонок он даже не хранил, для этого есть соцсети, а сейчас он расстался с Мирандой, поэтому потерять какие-то отношения и не мог. — Начнем! Вот я у тебя вижу номер и написано Игнатич, это кто? Лицо Влада скривилось от гримасы смеха, он забыл о манере записывать некоторых друзей непонятными кликухами. — Это мой батюшка. В церковь по воскресеньям ходим. — Ну тогда попроси его благословить тебя на смену пола. Потрясающий ход, в студии все лежат. Сегодня Рамм и впрямь в располагающем настроении. Этого позитива, наверное, хватило бы на весь час транслируеваемого времени, да только скользкий ведущий смог проскользнуть в важные номера телефонов, которые помечены звёздочкой. — А это что у нас?       Контакт был без имени, просто номер телефона. Влад знал кому он принадлежит, прекрасно знал, на его лице и мускул не дернулся. А чего волноваться, этот человек чисто физически не сможет ответить на звонок. За 5 лет Киоссе сменил ни одну модель Айфона. Хотя даже если бы и мог, не захотел бы. — Это? — Влад с непониманием посмотрел на номер, вот актер пропадает, — оператор МТС, ничего такого. — Оператор МТС в избранных? Какие у тебя теплые отношения с машиной. Нравиться холодный голос металлической штуковина, — Шалимов поиграл бровями. Представьте только сколько после этого выпуска будет нарезок и хэштегов… — Ну вот блин, как всегда, сейчас мне всякие фетиши припишут. Они и так обо мне непойми что думают, — Влад посмотрел в камеру, — Я не такой! — внимание опять на ведущего, — мне просто надо отключить одну функцию, а то 200 рублей в месяц платить дорого. Я ж бедный артист. — Шутки шутками, но ты Влад, сейчас позвонишь на этот номер и скажешь. что же ты скажешь. Давай обратимся в комментарии. Ещё минуту Артём листал ленту и наткнулся на интересное предложение. — Вот же! Говоришь, что стал папой второй раз, просишь купить пелёнки для малыша в честь новорождения. Посмотрев на Шалимова, брюнет лишь моргнул, полный уверенности и сказал «Окей»       Он знал, что Никита не возьмёт. Надеяться на это было глупо. Так зачем хранил телефон? Ответ прост и так наивен — для спокойствия. Эта чертова психология, само подсознание ему говорит о том, что если есть хоть какая-то часть человека, то связь с ним не разорвана. Хотя какая там связь… — Я могу позвонить, но это бессмысленно. Не ответят, — держа телефон в руках и нажимая на кнопку вызова, говорил Влад.       Вся студия замолкла, будто даже в спокойном Рамме они видели напряжение. Такая тишина сегодня впервые за уже почти час трансляции. Только комментарии на экране, с просьбой передать привет, напоминали о том, что время все-таки не остановилось.       Каждый гудок тянулся как последние минуты перед тем, как тебя отпустят с работы или урока. Невыносимо долго. И вот гудки должны были уже закончится, Влад уже было хотел расплыться в фальшивой улыбке победителя и сказать «я же говорил», как телефон взяли. Ступор на лице ему скрыть не удалось. На другом конце была тишина, даже дыхание не выдавало того, что кто-то все-таки ответил. Шалимов обрадовавшись ткнул Влада, чтобы как-то его оживить. — Я. у меня, — Влад не знал как начать, он столько лет не звонил, потеряв надежду и вот он, возможно, единственный шанс связаться с Никитой и он его так потеряет, — я стал папой второй раз, на новорождение подари пелёнки, — очень сухо и растерянно.       Звонок оборвался, не трудно догадаться, что Никита его сбросил. Видимо та символическая связь потеряна безвозвратно.       Теперь в комментариях снова шквал с двойной волной. Требуют скинуть настоящий адрес этой загадочной службе МТС, надо же куда-то пелёнки нести. Шалимов, как хороший ведущий знал, что для рейтинга это будет очень хорошо, поэтому упросил таки Влада отправить свой адрес. Не то, чтобы ему пришлось сильно упрашивать…

***

      И экстрасенсом быть не нужно, чтобы понять, что настроение у Влада испортилось от слова совсем. 5 лет он не смел даже открыть этот номер, он перекидывал его из старого телефона в новый, постоянно думал о том, чтобы написать, но никогда не решался и к действиям не переходил. Да даже если бы перешёл мог ли он мечтать о том, что ему ответят. Зачем, зачем Киоссе хранит тот номер, ведь он точно знал, что одна симка у мелкого не хранилась дольше года, а тут 5 лет. А может и вовсе произошло какое-то невозможно-волшебное стечение обстоятельств. Киоссе продал телефон и его купила не очень богатая семья. Рамм стукнул себя по лбу, ну какая может быть семья, Киоссе может себе купить тысячи телефонов, не продавая старые. Тогда как?       Он сидел дома битый час и скурил уже наверное 4 сигарету. Звучит не так глобально, если не знать, что от таких сигарет кашляет самый прокуренный моряк, куривший трубку на протяжении сорока лет. Наконец, когда никотин все-таки отдал в голову, Влад лег на диван и просто отключил мозг. Думать уже надоело. Всё невозможное возможно. Ведь так? Никогда не говори никогда!       Эти фразы так подбодряют мечтателей, Рамм им завидовал, когда-то он тоже мог спокойно взять и помечтать, но когда ты уже достиг того, о чем мечтал новую мечту придумать не так то просто. Сегодня он понял, что обрёл вновь эту мечту. Ту, которую в этот раз он вряд ли исполнит и она будет вечно носить звание-заветная. Никогда не говори никогда. Все невозможное возможно.       Звонок в дверь. И кого только могло принести сюда. Рамм только сменил жилье и почти никто не знал о нем, ведь с Мирандой они жили в загородном доме, а сейчас небольшая квартирка в стиле лофт, как будто даже не жилая, так он редко бывает тут.       Он не часто задумывается о последующих шагах, поэтому открывает дверь, не задумываясь. Возможно, если бы это были грабители, то ему было бы даже проще. Те бы вынесли всё ценное, по их меркам, но оставили бы самое важное-сердце, а этот вор украл его ещё 5 лет назад. — Поздравляю, папаша. Как просил, прости, уточнить не успел какие больше подойдут, взял от марки памперс. — Никита? — В чем удивление? Сам же часа два назад просил их принести. Вот, пожалуйста. Кто хоть родился расскажешь? Просить показать даже не буду, — младший нервно усмехнулся. Выглядел он загруженнее чем обычно, но эмоции скрывал не хуже, чем Влад на той трансляции. — Ты очень поменялся. — Это лучший комплимент от тебя за последние 5 лет. — Почему ты здесь? — Влад, пелёнки. — Ты поверил в это? — Я привык верить людям, к сожалению. А особенно тебе, — желваки на лице юноши задвигались и кадык предательски дернулся, — тем более я не знаю, что происходит в твоей жизни, как я заметил, ребенок для тебя не такая уж и большая ответственность. — Прости меня, прости, что я ушел. Ты даже представить себе не можешь сколько раз я пожалел об этом, — как не похоже на Рамма. Пропустить уколы, которые били по самолюбию и просто попросить прощение. — Да насрать мне на то, что ты из группы ушел, как ты этого не поймёшь, — Никита выдохнул и даже не стал повышать голос, — больнее то, что ты из жизни моей ушел. Просто испарился. Ещё клялся, что будешь с нами связь держать. Я заметил, — злой взгляд обиженного ребенка, в глазах совсем уже взрослого мужчины. — Заходи, нам нужно поговорить. Причем, нужно было ещё очень давно. — Я слишком нестерильный для твоего ребёнка, да и мать его, я думаю, не одобрит. В итоге Киоссе прошел в дом, он снял ботинки и сел за барную стойку. За которой они успели прояснить некоторые вещи. — Я реально поверил в твоего ребёнка, от тебя я мог ожидать всего угодно. Тем более, ты не звонил ни разу, а тут звонок, и ты был серьезным. Я правда поверил. — Прости. Этих слов будет мало. Пять лет из жизни не выкинешь. Оба хороши, после всего, что между нами было без причины разойтись. Я ведь правда тебя любил. После этих слов костяшки младшего побелели. — Я скучал. Очень скучал. Каждый гребаный день. Я в это поверить не могу, сказал бы кто-то, в жизни не поверил бы. Ладно год, два куда ни шло, пять чертовых лет я ждал звонка. Влад, это ненормально. Ты видел хоть одну девушку, с которой мы бы начали встречаться на всеобщее обозрение. Влад, да не было девушек, я пытался. Но не было, и парней не было. Ты меня так сломал в этом плане. Круче любого наркотика. Представь мою реакцию после того, что ты мне заявляешь о том, что ты стал вновь отцом. Да у меня сердце разорвалось на куски в тот момент. У меня мозг отказал настолько, что я припёрся сюда. А ты мне рассказал, что это было всего лишь реалити шоу. Да меня до мозга костей пробивает сейчас. — Знаешь, жертву из себя не строй, я тоже пострадавший. Твое сердце принадлежало тебе все эти 5 лет и оно хоть что-то чувствовало, я вот эти 5 лет жил без него. Ничего не чувствовал, потому что ты его у меня забрал.       Влад вышел на балкон, закурив сигарету. Киоссе подошёл сзади, достал из пачки одну и присоединился. Они смотрели в окно, на темный город, шел дождь, но застеклённый балкон с окнами во весь рост создавали нужную атмосферу, спасая от него. Скурив сигарету наполовину старший сказал: — Я и подумать не мог, что все так произойдет. Спустя 5 лет, мы почти ничего не сказав, будем чувствовать себя также комфортно, как когда-то. Я сужу по человеку в единственном случае. Если я молчу и мне комфортно с ним, то это мой человек, — он улыбнулся, — ты был первым. — Я пытался на тебя разозлиться, но у меня не получалось. Думал, так будет легче, а в итоге ждал твоего звонка. Да просто хоть какой-то весточки. Хотя бы страница фейк, чтобы просто болтать с тобой. Мне больно, не за эти 5 лет, за них я уже простил тебя. Меня больно за то, что ты сказал, что любил. Любил, это значит в прошлом. Но, я не хочу только в прошлом. — Я просто дебил, не обращай внимания. Наконец Влад встал за спиной Никиты, обнял его, а младший опрокинул голову на плечо. Их руки сплелись на животе Никиты. Горячее дыхание опалило шею младшего. Так давно, это было так давно. — Я не верю в это, слишком хорошо чтобы быть правдой, — Киоссе буквально промурлыкал. — Нет, это правда, ведь когда я в последний раз тебя обнимал ты был куда меньше.       Ласка продолжилась, простое дыхание перешло в обжигающие поцелуи плеча, а рука поползла под футболку. Оба ещё держали в руках эти тлеющие сигареты, поэтому так и не могли насладиться друг другом полностью. Наконец, Киоссе решил сделать последнюю тяжку, самую сильную, только бы поскорее избавиться от этой мешающей привычки. Он повернул голову максимально сильно, Рамм тоже повернулся к нему. — Я люблю тебя, не переставал любить, а формулировка идиотская была из-за того, что я ее владелец, — старший смотрел на губы своего любимого человека. Так давно он их не видел, так давно не прикасался. Он всегда считал поцелуй более глубоким посланием своей любви. Это было что-то такое интимное, что может принести истинное удовольствие только тогда, когда он происходит с любимым человеком. Это был именно тот случай. Сексуальные губы выдохнули неприятный дым прямо в лёгкие Рамму. Поцелуй был настолько желанным, что ни один ни второй не церемонились с нежным окучивание друг друга. Все это они прошли ещё тогда, перед ссорой, 5 лет назад. Сейчас уже было невтерпёж прикоснуться, почувствовать, искусать в кровь и дать остальным понять, что этот человек принадлежит только ему- такие мысли были у обоих.       Развернувшись лицом к Владу Никита стал стягивать с него толстовку. Его взгляд ожидаемо изменился, когда он столкнулся с глазами, да только не глазами Рамма, а этой «Мими». — Ты сказал, что я украл твое сердце и больше ты ничего не чувствовал. Я понимаю, что ты утрировал, но сейчас я думаю, что ты мне просто соврал. Но знаешь, я так сильно тебя люблю, что кажется закрою глаза на все, — он улыбнулся, — причем не только свои. Нахально сев на колени он с вызовом смотрел в область солнечного сплетения, где находилась татуировка глаз. — Пообещай, что никогда в жизни больше не сделаешь подобную глупость, как эта. Мне же блин больно, — горько усмехнувшись, Никита вздохнул, вобрал воздух и прикоснулся губами к коже. В том самом месте, где были глаза образовывались красные пятна. Они полностью перекрыли татуировку. Владу было неприятно, даже больно, как это и бывает от жёстких засосов, но он терпел и даже смог уловить в этом какое-то наслаждение, даже эстетическое. Закончив с глазами Никита провел языком от них, до самой шеи. Рамм задрал голову и простонал. Киоссе, выпрямившись, взял старшего за шею и притянул к себе. Они столкнулись лбами и носами. — Мне было очень одиноко, но теперь ты мой. Твоим я стал ещё тогда, — голос был очень низким и очень возбуждающим. Парни не стали ждать и терпеть и терзать друг друга, у них было на это отведено итак слишком много времени, шторы закрыли панорамные окна, огни перестали освещать комнату, дождь был неслышен из-за стонов, а время, кажется остановилось. — Я люблю тебя, — синхронно прозвучали слова, когда дождь наконец стал слышим.