***
Эдди блуждал по ночному Дерри без цели. Просто чувствовал, что сейчас ему это необходимо. Он уже начал сходить с ума, сидя в четырех стенах. Его поймали в свой плен апатия и депрессия. Нет, с депрессией он преувеличил, а вот с апатией, возможно, даже приуменьшил. Ни на что не было ни желания, ни сил, и сделать с этим тоже нельзя было ничего. Эдди не страдал, нет, просто ему было тяжело. Очень тяжело. И он ненавидел Ричи. Всем своим сердцем ненавидел. Хотя кого он обманывает, он страдал. Страдал, как глупая восьмиклассница, сохнущая по самому популярному парню в школе. Только он – не восьмиклассница, а Ричи – не самый популярный парень в школе, и общего в этих ситуациях только то, что Эдди тоже сохнет по Ричи, но легче от этого не становится. Все ладони у Эдди в чернилах, и, вроде, что-то было и на лице. Эдди не рассмотрел – ему, в целом, последние пару дней свое отражение нравилось не очень, но сегодня мельком в зеркале в ванной заметил на кончике носа след от ручки, оставленный явно не им. Стирать все это безобразие было элементарно в падлу, да и незачем. Вот после дня рождения – да, а до него… Тозиер все равно распиздяй. Вслед за старыми пятнами придут новые, так что смысла в данной процедуре не было никакого. На самом деле в бессмысленном шатании по ночному городу тоже смысла не было, но кого это волнует. Нет, Эдди понимает, что насильно мил не будешь. Понимает даже, почему Ричи ничего не сказал. Он бы, наверное, тоже испугался. Но вот зачем нужно было жить вместе, зачем общаться, зачем смотреть вместе фильмы, брать за руку и целовать, Эдди не понимает. Явно не из-за большой любви, это уже выяснили. Если бы любил – не ушел. Ну или хотя бы написал. Хоть что-то. Одной маленькой строчки «Я волнуюсь» было бы более чем достаточно. Но не было строчки. И любви не было. И мозгов у Эдди тоже. Парень остановился только когда дошел до моста поцелуев. Эдди запрокинул голову, но звезд видно не было - их скрывали грозные тучи. Обидно. Слегка покрапывал дождь. Было холодно и зябко. Эдди стоял в полном одиночестве и темноте, которую разбавлял лишь тусклый свет старого одинокого фонаря.***
Ричи достаточно быстро нашел нужный дом. Только от расспросов и родительской любви быстро сбежать не удалось, но, разложив все по полочкам, описав затруднительную ситуацию, в которой он оказался, и получив от отца подзатыльник, а от матери – сочувствие, но, в целом, пожелания удачи от обоих, все же добрался до пункта назначения. Поджилки тряслись, и сердце бешено колотилось. В руках у Ричи был букет розовых тюльпанов, которые Эдди, вроде как, любит. По крайней мере, как-то раз, проходя мимо цветочного в момент разгрузки товара, Каспбрак остановился и с легкой улыбкой на лице засмотрелся на розовые бутоны. Идти с пустыми руками не хотелось, а с цветами извиняться легче. Да и просто приятный знак внимания. Осмотревшись по сторонам и глубоко вдохнув, Ричи постучал в дверь. Никто долго не собирался открывать внезапному гостю, и парню даже показалось, что дом был пуст. Постучав еще раз для надежности, Ричи уже ни на что не надеялся, но за дверью послышались тяжелые шаги, после та неприятно скрипнула, и из-за нее появилась пухлая женщина (надо признать, что за время отсутствия сына, Соня схуднула и превратилась в просто полную). - Молодой человек, вы хоть знаете, который сейчас час? – Женщина смотрела с прищуром, пугая до дрожи. Так вот, кого Ричи ебет каждую ночь. - Здравствуйте! Я к Эдди, он дома? – как можно вежливее поинтересовался парень. На данный момент проблемы с матерью своего ненаглядного ему не нужны. Это потом он продолжит шутить я-ебал-твою-мамашу (если, конечно, все получится), а сейчас нужно делать то, что нужно. - А это… - А это вам! – вручил он Соне букет, на который она косо посмотрела. Эдди не обидится. Сильнее просто некуда. Женщина приняла цветы, но отвечать все еще не была намерена. - А вы, собственно, кто? - Оу, я – Ричи Тозиер. Близкий друг вашего сына. А еще его сосед. А еще соулмейт. Так где я могу найти его? Настроение Сони Каспбрак стремительно падало. - Зачем он вам нужен? Ну пиздец. Ричи не на это рассчитывал. В его фантазиях дверь ему открывал сам Эдди, а не его мамаша, принимал красивый букет, но все равно злился, Ричи признавался ему в любви и объяснялся в чувствах, а там они либо гуляли всю ночь, либо сидели у кого-то дома, либо Ричи шел домой с торчащими из задницы тюльпанами. - Понимаете, - но, в конце концов, Соня – мать Эдди, и она должна желать ему счастья. Ричи не уверен, что он – счастье Эдди. Он вообще не думает, что может быть чьим-то счастьем, но он серьезно настроен стараться, - я обидел вашего сына. Очень сильно. И я хотел бы загладить перед ним свою вину, если получится, конечно. Соня посмотрела на парня еще раз. Птичье гнездо на голове, грязные очки, мятые вещи и усталый вид отталкивали женщину, всю жизнь приучавшую своего сына к чистоплотности и аккуратности. Эддичка точно сейчас мучается из-за этого оборванца! Но, кажется, Эдди любит его, а этот Ричи, действительно, сожалеет. Вон как мнется в дверях. - Его нет дома. - А где… - Я не знаю, гуляет, - грозно ответила женщина и перед тем, как захлопнуть дверь, всучила ему в руки ручку. Ричи воспринял это как «Ты мне пока не особо нравишься, но так и быть». Что ж, это вполне можно назвать успехом.***
Эдди все стоял на мосте поцелуев в ожидании чего-то, но время шло, а холод становился все сильнее и сильнее. Хотелось, чтобы схватили за руку и больше не отпускали, но это не сказка, а реальная жизнь, и Каспбрак привык, что здесь все идет не по плану, поэтому, прикрыв глаза в последний раз, Эдди оторвался от деревянных перил. Уходить все еще не хотелось, но он пробыл тут не меньше часа и полностью промок. - Эдс! – послышалось через шум моросящего дождя. Парень обернулся на шум и замер. - Эдс, это ты! – подбегая и пытаясь отдышаться, с улыбкой на лице крикнул Ричи. – Ты меня напугал. Уже почти… - Что тебе надо? – ни разу не дружелюбно спросил парень, пятясь. - Я хотел… - В жопу пойти. - И туда тоже, - усмехнулся Тозиер. И Эдди это взбесило. Он – не шутка, вся эта ситуация – не шутка. Ричи как всегда несерьезен. Он, наверняка, приехал сюда только для успокоения своей совести, если такая имеется. Или Бев вынесла ему мозг. Эдди не знает, но его все это бесит. - Слушай, Рич, все в норме, окей? Просто, - Эдди повернул голову и посмотрел куда-то вниз, все еще обнимая себя. Глаза предательски жжет, и слеза вот-вот покатится по щеке, - просто уйди, умоляю тебя. Я не буду тебя тревожить, и скоро ты забудешь обо всем этом. Самое неприятное во всем этом было то, что ненавидеть Ричи просто невозможно. Все время, лежа в постели, Эдди пытался разлюбить, хотел возненавидеть, ему казалось, что даже вышло, но сейчас, видя его перед собой, ненависть испарялась, а на смену ей приходило глубокое отчаяние. А Ричи все стоял как вкопанный и смотрел на него, совершенно не понимая, что теперь делать. - Ты был прав. То, что мы – соулмейты, совершенно ничего не означает. Ты мне ничего не должен, так что можешь идти. – Эдди сжал свои плечи сильнее, пытаясь унять дрожь, пронизывающую все тело. – Прошу. Смотреть на Ричи было тяжело. Безумно тяжело. А Ричи было безумно тяжело смотреть на Эдди. Такого подавленного мокрого и замерзшего. Ком снова застрял поперек горла, но сказать те важные слова было просто необходимо. - Эдс, прошу, выслушай, - Ричи сделал шаг навстречу, а Эдди – назад. – Я больше не побеспокою тебя, честное слово, только посмотри на свою руку и дай мне объясниться, ладно? Ричи смотрел с такой решимостью прямо в глаза. Под этим изучающим взглядом было неловко, и мурашки по телу бегали. Каспбрак медленно и с опаской закатал мокрый рукав своего свитера. Он не поверил своим глазам, когда увидел на левой руке огромное количество слегка размытых надписей. «Эдс, ты где?» «Я в Дерри, Эдди, нам надо поговорить» «Каспбрак, мать твою, где ты?» «Я переживаю, Эдс» «Ты где?» «С тобой все хорошо?» «Я хочу сказать тебе одну важную вещь» «Умоляю» «Ты важен мне» «Тебя никто не обидел?» «Эдди-мать-твой-Каспбрак, уже полночь! Где тебя черти носят?» - Я хотел сказать одну вещь, - тихо и неуверенно начал он. – Я люблю тебя тоже. Очень люблю. До боли в сердце и мурашек по коже. И я знаю, что должен был сказать это раньше, знаю, что повел себя, как мудак, и я не надеюсь на то, что ты меня сразу же простишь. Хотя нет, именно на это я и надеюсь, - с каким-то невеселым смешком сказал он, - но я пойму, если не простишь. Эдди смотрел на него и хлопал ресницами. - Эдс, ты все еще любишь меня? – неловко, неуверенно и с явной надеждой в голосе спросил Ричи. Ему страшно, очень страшно, но он просто не имеет права настаивать. - Я… я… Не имеет права, но и потерять Эдди еще раз он просто не может. Поэтому сокращает расстояние и прижимает его прямо к своей груди. Это нечестно, это грязный прием, но он больше и дня не проживет без этого немного вредного и милого паренька. - Прости, я не хочу быть эгоистом, - но вопреки словам прижимает Эдди все сильнее, - но я – эгоист. Если ты меня ненавидишь, то скажи – я отстану, но если есть шанс… - Я тоже люблю тебя, - тихо в плечо Ричи пробурчал Каспбрак и почувствовал, как чужое сердце на секунду замерло, чтобы после забиться с новой силой. В такт сердцу Эдди. - Придурок. – Добавил он, и над головой раздался приглушенный смех. - Я тебя обожаю, Эдс. - Не зови меня Эдс! Одежда была мокрой и неприятно липла к телу, влажные волосы лезли на лоб, и вообще простудиться при таком раскладе было проще простого, но так ли это важно. Стоя в объятиях Ричи, Эдди понял, чего он ждал – этого. Неловкого признания, легкого эгоизма и таких теплых объятий.***
- Ричи, зачем ты меня сюда тащишь? - Увидишь, принцесса! - Ну вот сколько раз я просил тебя… - Не бурчи, это подарок на день рождения. Будь у Эдди открыты глаза, он бы их закатил. - Мы пришли, можешь открывать! – радостно и как-то гордо оповестил Ричи. Они стояли на мосте поцелуев в том самом месте, где… ну вы поняли. Эдди все еще неловко об этом говорить. Опустив взгляд, Каспбраку в глаза бросилось вырезанное на одной из дощечек крупное «R+E». Он расплылся в улыбке.***
Меня зовут Эдвард Каспбрак, мне 18 лет. Я все еще живу в безумном мире со своими правилами, но за несколько месяцев моя жизнь перевернулась с ног на голову, и всему виной мой соулмейт. Он – редкостный идиот, лентяй, извращенец и просто придурок, но я его безумно люблю. У нас далеко не все было, есть и будет гладко, но… знаете, мне кажется, что наши взаимоотношения были заданы каким-то генератором сигналов, и теперь мы движемся по синусоиде, ведь, каким бы низким не было падение, вслед за ним всегда последует взлет, и никак иначе.