Таракан

Когда Какаши думает о смерти, перед глазами возникают застывшие фарфоровые лица и мухи, переползающие с неподвижного омута зрачка на нос. Первая действительно жуткая картинка из детства. Хатаке трет глаза. Померещилось? Помнится, отец его долго успокаивал. Пытался примирить с мыслью, что насекомые – неотъемлемая часть жизни. Маленький Какаши плакал. С такой действительностью ребенок был не согласен, и Сакумо сказал тогда, что насекомые живут только на улице, а дом – самое безопасное место на земле, и если держать его в чистоте и повесить сетки на окна, ни насекомые, ни смерть не попадут внутрь. Какаши тогда успокоился, но от членов клана Абураме старался держаться подальше. Джонин со всей осторожностью отодвигает доску для мяса. «Твою мать», – думает он. На его мелово-бледное лицо топорщит усики таракан. Хатаке уже давным-давно вырос, и смерть побывала в его доме, но он все еще верит, что в чистом доме с сетками на окнах не заводятся насекомые. Тоскливый страх сжимает сердце. Где угодно, только не здесь. На улице, на миссии, хоть в резиденции хокаге, но не дома. После смерти отца мелкого Хатаке приютил дом Малютки. Положение у заведения было ужасным, обустроенное под все нужды здание отдали больнице, а детей перевели в общежитие чунинов. Какаши еле пережил первый день, когда от включенного света разбежалось полчище тараканов. В комнате на восемь человек невыносимо воняло средством против всякой живности, очевидно, неработающее: за один только вечер Хатаке убил под два десятка усатой мерзости. Остальные ребята удивительно спокойно отнеслись к кошмарным условиям, старшие только плечами пожали. Хатаке подумал, что тоже сможет смириться, но среди ночи проснулся от щекотки. Мертвые-белые-бледные -руки-мухи-трупы-мухи-он-мертвый-мухи-мертвый-отец. Он сбежал. Тогда из не-дома и сейчас с кухни. Вернулся. Таракан кокетливо выглядывает из-за холодильника. Какаши тяжело вздыхает и решается. Идет в спальню и тихо зовет: – Ирука! Потом громче: – Ирука! – Чего тебе? – У нас на кухне таракан, – совершенно убито. Короткий вдох, окончательное пробуждение. Умино оказывается на кухне почти через мгновение. Настоящий шиноби. Вооружается тапком и шарится по кухне, как огромная ночная мышь. Если бы не было так жутко, Хатаке бы посмеялся. Шлеп! И контрольный. – Все. Я спать. Трупик падает в урну, тапок рядом. Ирука разберется со всем остальным завтра. – Думаешь, есть еще? – тошнота подкатывает к горлу. Умино действительно хочет спать. Академия, штаб, ученики вне академии, шиноби вне штаба, внезапные поручения третьего, Хатаке, его псы, а теперь еще чертов таракан среди ночи. – Он даже не знал, куда бежать прятаться, успокойся. Шаринган продолжает задавать глупые вопросы и наворачивать беспокойные круги вокруг своего спасителя. Умино предлагает Какаши выпить. Саке или успокоительное, на усмотрение самого Хатаке. От Хатаке теперь разит настойкой. А еще он пялится в затылок своим шаринганом. Ирука ворочается, неспящий джонин напрягает. Собрав все извилины в кучку, чунин выдает версию про попаданца из магазинных продуктов. Хатаке начинает успокаиваться. – Не волнуйся, завтра я переберу все продукты, послезавтра мы выдраим всю квартиру. А сегодня у тебя есть я. И тапок. Спи.