Мы встретимся в день цветения сакуры

3

Если бы в будущем было бы хоть что-нибудь ясно, Танджиро уже давно бы отсчитывал дни до их встречи, зачеркивая числа на календаре. Но ничего ясно не было, и оставалось только считать количество уроков и несданных долгов. Приближался конец семестра, и оба парня погрузились в учебу. Особенно Сенджуро, которому плохие оценки угрожали нехилым таким скандалом. Теперь больше времени уходило на сдачу долгов и меньше — на общение друг с другом. Отчего обоим было обидно. Ренгоку иногда пробовал утешать Танджиро словами о том, что это для их же блага. Камадо соглашался. Но внутри все ныло от недостатка общения с любимым человеком. Дописывая очередной конспект по физике, он с ненавистью думал о том, как он хотел бы наплевать на это все, только чтобы посвятить время Сенджуро. Связаться с ним, когда тот дома, выходило все реже и реже — их основной посредник в лице Кёджуро часто пропадал, поглощенный работой. Иногда он в шутливом тоне жаловался Камадо на тяжелую участь профессора истории, но тот почти не вникал, с каждым днем все больше и больше скучая по Сенджуро. Но все же было еще кое-что, что удручало сильнее. Один день во второй половине марта был отмечен в календаре красным маркером. День рождения Сенджуро. Танджиро долго ломал голову над тем, что ему подарить и как поздравить. Все, что он мог сделать, казалось таким банальным и заезженным — посылки, открытки, поздравления в сети, даже еще одно письмо на диктофон. Не вариант. Такое простое желание сделать любимого человека счастливым сейчас разрывало душу и отзывалось болью в голове от множества перебранных идей. Как же обрадовать его так, чтобы он был счастлив, как никогда? Чего больше всего хотел сейчас сам Сенджуро? Сенджуро хотел, чтобы исчезло это чертово расстояние между ними. Чтобы можно было увидеть, коснуться, обнять… и больше. Ведь им обоим продолжали сниться сны, в которых они вместе гуляют, держась за руки и влюбленно смотря друг другу в глаза. Сенджуро однажды рассказал про сон, в котором Танджиро качал его на качелях, а на улице только-только прошел дождь, и по радио говорили о начале праздника Ханами… Танджиро хотел бы подарить ему букет из цветов сакуры и умэ и качать на качелях, читая наизусть его прекрасные стихи… От безвыходности и невозможности воплотить сон в реальность Танджиро просто ненавидел все вокруг. Пока одним вечером ему не написал Кёджуро. Кёджуро: У меня есть одна идея. Очень рисковая, очень трудноосуществимая, и я нуждаюсь в твоем участии. Танджиро: О чем вы, Кёджуро-сан?.. Кёджуро: Скажи, ты сможешь прилететь в Саппоро? Танджиро: Как? Когда? Зачем? Кёджуро: В ближайшие пять дней. Если надо будет, деньги на билеты я пришлю. Мне главное знать, что ты прилетишь, мальчик мой. Тенджиро: Кёджуро-сан… что вы хотите сделать? Кёджуро: Позволить вам с Сенджуро встретиться. Стук сердца, громкий, как удар барабана, разнесся по телу. Танджиро вгляделся в экран, протер глаза, обновил переписку. Ему не показалось. Но… как это все будет? А главное не попадутся ли они?.. Танджиро: Вы уверены, что получится?.. Кёджуро: Нет. Но я всего лишь хочу сделать счастливее своего брата. А его ничто не делает таким счастливым, как контакт с тобой. Танджиро неловко улыбнулся про себя. Он пообещал что-нибудь придумать и отложил телефон. Сердце все еще часто и громко билось. Встреча с Сенджуро… Так волнительно и прекрасно, аж до бабочек в животе. Нужно срочно придумать повод уехать. Танджиро стал усиленно думать. Просто так его не отпустят туда — это ж почти другой конец Японии. Нужно думать. Мх, были бы у него родственники где-нибудь там… Телефон на тумбочке звякнул новым уведомлением. Зеницу: Ты идешь сегодня на тренировку? У нас скоро соревнования, забыл? Тренировка, соревнования… Точно! Камадо подпрыгнул на кровати, напрочь забыв ответить на сообщение, и стал собираться, наобум кидая вещи в сумку. Соревнования, точно! И как он сразу не додумался?.. На тренировке придется все объяснить и попросить о помощи Зеницу и Иноске, чтобы повод неожиданно улететь на Хоккайдо был убедительнее. Танджиро надеялся, что они ему помогут. *** — Ох, и почему же так внезапно эти соревнования?.. — причитала Кие, запихивая в спортивную сумку сына бенто. — Ты точно успеваешь в аэропорт? — Точно, мам. Танджиро стоял у зеркала и пытался уложить волосы. Но сколько бы он не старался, непослушные бордовые пряди лезли в разные стороны. Да и шрам на лбу, который никогда не казался ему чем-то уродливым, сейчас неприятно бросался в глаза. Но Танджиро ничего придумать не мог. Не мазаться же ему тональником, как девчонка! Может опустить немного волосы?.. — Танджиро, ты чего там застрял? — Иду! В итоге он лишь по привычке зачесал волосы назад. Шапку решил не надевать. Кие принесла его сумку ко входу и на прощание крепко обняла. Танджиро обнял ее в ответ. Внутри все прыгало и скручивалось в морские узлы. Так стыдно было обманывать… Уходя, он пообещал себе купить матери что-нибудь в подарок и потом наконец во всем признаться. Но сейчас жертвовать возможностью наконец увидеть Сенджуро он просто не мог. Кие не поехала с ним, со спокойной душой оставив сына на лучших друзей. Танджиро вздохнул с облегчением. При парнях тоже были сумки, но набитые вовсе не формой и клинками. — А вы что с этим всем будете делать? — неловко улыбнулся Камадо. — Да все в порядке, не парься. Сегодня Моницу… — Зеницу меня зовут, кабанья башка! — … идет ко мне на ночевку! Так что здесь, — он похлопал по сумке. — Только все самое нужное! — В основном еда, — хмыкнул блондин, подхватывая свою сумку. — Пошли, нам еще этого жениха новоявленного провожать. Пока они ехали на автобусе до аэропорта, Танджиро снова стал рассказывать о Сенджуро. В основном для Иноске, который ввиду отсутствия интереса успел пропустить тот период, когда Ренгоку появился в жизни Танджиро, и когда тот успел в него влюбиться. Иноске, к удивлению Камадо, внимательно и с интересом его слушал. Когда его рассказ дошел до того злополучного дня, Танджиро пробрала дрожь, и говорить стало труднее. — Не парься, — тут же остановил его Хашибира. — Мне этот уже все рассказал, — он указал взглядом на злобно смотрящего на него Агацуму. — И вот что я тебе скажу, Гонпачиро. Чувства чувствами, но думай все же о себе. Если будешь на каждую такую «любовь» растрачивать себя, в итоге высохнешь, как дерево. Ты уверен в том, что этот твой… любовь твоя в общем. Уверен, что он чувствует то же самое к тебе и тоже готов пожертовать ради тебя всем? Танджиро замер. Он не знал. Не знал абсолютно ничего. Слова Иноске стали как гром среди ясного неба, и он будто только сейчас осознал, в какую неизвестность летит. А вдруг это не те чувства? Вдруг Сенджуро любит его совсем не так сильно… или вовсе не… Сидящий рядом Иноске получил от Зеницу рюкзаком по башке. — Нашел время подобные речи толкать, кабан бестолковый! Танджиро, не слушай его! — Агацума глянул в лицо друга. — Я-то его видел, хоть и не знаю почти. Но мне кажется, он не из тех людей, что отплатит злом на добро. Плюс он тоже страдал все это время. Я не знаю, бывает ли такое между двумя парнями, но вдруг он и есть твоя судьба? Вдруг это любовь на всю жизнь? — Что за бред ты не… Снова удар рюкзаком по башке, отчего Хашибира начал возмущенно орать. И если бы Танджиро вовремя не зажал ему рот, их бы высадили, так и не довезя до аэропорта. Билеты куплены, документы с собой. Звонок Кёджуро и прощание с друзьями. Всего лишь на пару дней, но ощущение, как будто на целую вечность. Возможно, это не просто метафора, и Камадо вернется домой совсем другим человеком. И Иноске, и Зеницу, оба они были правы. И Танджиро решил — только эта встреча, этот день вдвоем решит то, что будет между ними дальше. Потому что наконец-то прервется череда переписок и звонков. Потому что они наконец-то посмотрят друг другу в глаза. *** Если Сенджуро был для него солнцем, то Кёджуро оказался огромной звездой. Красным гигантом, таким ярким и теплым, что Камадо даже забыл про дождь и глубокую ночь на дворе. Пламенные волосы, широкая, яркая улыбка, и даже черная повязка на одном глазу — все это делало его вид нереальным, почти фэнтезийным. Ренгоку встретил его крепким рукопожатием. — Вы так похожи с Сенджуро… — с какой-то странной, неловкой улыбкой протянул Танджиро. — Нам все так говорят, — хихикнул он, подхватывая сумку Танджиро и находу вызывая такси. Такие похожие, но все же такие разные. Кёджуро уверенно смотрел, уверенно двигался, и казался таким сильным и непобедимым, но при этом легким на подъем, что Камадо просто диву давался. — Как долетел? — Спокойно, — пожал плечами Камадо. Было бы еще все так спокойно внутри… Но внутри все дрожало от волнения, которое он никак не мог унять. Так много хотелось сразу спросить, а мысли о предстоящей встрече и вовсе вызывали внутри фейерверк из мыслей и ощущений. Кёджуро не мог не заметить этого состояния и, улыбнувшись снова, легонько хлопнул Камадо по плечу. — Да не паникуй ты! Все пройдет отлично. Сейчас ко мне приедем, чаем тебя напою. А утром начнется ваша свиданка, — на последних словах он заговорщически подмигнул Камадо. — А где мы встретимся? — Возле его школы. Я его уже у всех учителей отпросил. Будете шататься по городу целый день! Только осторожно. Внутри все сжалось в предвкушении. — А он знает? — Неа, твой приезд будет для него сюрпризом! — Вот как, — с улыбкой протянул Танджиро. Он вспомнил о подарке, что успел приготовить на его день рождения. Сейчас он лежал в сумке, в багажнике такси. Камадо неоднократно представлял, как вручит, что скажет и как отреагирует Сенджуро. На щеках невольно выступил румянец. Камадо достал телефон и мельком глянул на фото любимого, что все ещё стояло на заставке. — Ты так влюблен в него, — с каким-то смешком в голосе протянул Ренгоку. Танджиро тут же спрятал телефон и вспыхнул. — Да ладно, расслабься. Сенджуро сам успел мне много что о тебе рассказать. Удивительная первая любовь… Танджиро поднял на него взгляд, надеясь, что Кёджуро что-нибудь еще расскажет о Сенджуро. — И что же он рассказывал?.. — Как вы познакомились. Как общались до признания. Как признались, и что было дальше. Милее истории я не слышал. Наверное, узнай я раньше, стал бы беспокоиться и предупреждать его. Ладно еще любовь к парню, но к парню из интернета… Уж прости, это всегда подозрительно. — Я понимаю, Кёджуро-сан. — Отчасти это является причиной, почему я пригласил тебя сюда. Танджиро ошарашенно поднял взгляд. — Сенджуро все-таки мой единственный младший брат. И я не могу допустить, чтобы он пострадал от неизвестного человека из интернета. В голосе Ренгоку прозвучали едва уловимые нотки угрозы, на что Танджиро слегка обиделся. — Я не дам его в обиду никому, даже себе. Не бойтесь. — Надеюсь. Но все же я общался с тобой последнее время. Сдается мне, ты хороший парень. Кёджуро улыбнулся и погрузился в свои мысли. Потом улыбка исчезла с его лица, взгляд помрачнел, и он стал смотреть в окно, на огни ночного Саппоро. — Танджиро?.. — Да? Ренгоку какое-то время молчал, но потом заговорил. — Ты должен понимать, что вам придется очень тяжело. До окончания школы еще много времени, а я вряд ли смогу дать вам еще одну возможность встретиться. Отношения на расстоянии — это больно и тяжело. Плюс учитывая ту ситуацию, что случилась с Сенджуро… При мыслях об этом Камадо тоже стало нехорошо. — Я хотел бы спасти его… — Понимаю. Хоть и сейчас это невозможно, но все же надеюсь на тебя, Танджиро. — Почему невозможно? Неужели нельзя было в полицию заявить или еще куда?.. Кёджуро тяжело вздохнул. — Я бы давно уже заявил, Танджиро. Но у нашего отца там связи. Как никак, он бывший капитан, хоть и давно не работает. Но если бы я попытался, это могло обернуться кое-чем похуже и для меня, и для Сенджуро… У старшего Ренгоку зазвонил телефон. При взгляде на контакт он слегка улыбнулся, как-то мило и неловко, и приложил трубку к уху. — Слушаю тебя. Нет, сегодня не получится. Я не один… Ты дурак? Забыл, о чем я тебе вчера говорил? Танджиро уже прилетел. Камадо услышал из трубки ясное и громкое «ЧТО?!» — А то! Так что… кхм, через пару дней. Я встречу тебя… Не знаю насчет завтра, мне отец не звонил… Тут же последовал второй звонок, и Кёджуро переключился. Лицо его будто на автомате стало каким-то искусственно-радостным, будто у куклы какой. И голос зазвучал громче и звонче. — Алло? Нет, я в городе. Занят, приехать не могу… Завтра вечером я буду у вас, отец… Потом расскажу, сейчас домой тороплюсь… Пап, как там Сенджуро? Ему получше? Сердце пропустило удар, и Камадо стал вслушиваться в разговор, но не услышал ничего внятного. Кёджуро кивнул, коротко попрощался и сбросил вызов. — Он в порядке? — Да, завтра отец отпустит его в школу. Я только за это волновался… — блондин вздохнул и снова поднял взгляд, будто в пустоту. — Все должно пойти по плану. Телефон, ещё включенный, остался в его руках. Камадо заметил на заставке фото самого Ренгоку с каким-то высоким беловласым парнем, обнимавшим его. Может, это тот самый, про которого рассказывал Сенджуро тогда? Танджиро глянул на блондина и слегка улыбнулся про себя. У них ведь был почти один и тот же секрет, и от этих мыслей на сердце становилось как-то спокойнее. И не так страшно за будущее. *** В тот миг весь мир замер. Танджиро перестал слышать шум дождя и машин на соседних улицах. Все вокруг стало одним серым блеклым пятном. Посреди которого, неловко держа зонт, стоял Сенджуро… Так страшно сделать шаг вперед. Кёджуро чуть подтолкнул его сзади, и они вместе пошли ко двору школы. Сенджуро вскоре заметил его. И замер. Щеки его были розовыми от холода и дикого смущения, рот приоткрыт в немом шоке. Танджиро широко улыбнулся и несмело подошел к нему, не сводя глаз с его лица и невольно затаив дыхание. В голове — ни единой мысли, что сказать. Камадо неловко коснулся его руки, сжимавшей зонтик. Сенджуро покраснел сильнее и вскинул вверх широкие брови. Их руки тут же сцепились вместе. Кёджуро стоял чуть в стороне и какое-то время за ними наблюдал. — Эх, любовь-любовь… Он подошел к ним и положил руки на плечи мальчишек. — Кёджуро… — младший обернулся к нему. — Это лучший день в моей жизни! Он кинулся обнимать старшего брата, улыбаясь и плача от счастья, потом к Танджиро, и тот крепко обнял его в ответ, зарывшись носом во влажные светлые пряди. Сенджуро тихо всхлипывал, еле слышно шепча про себя благодарности им обоим. Кёджуро смеялся. Пока Сенджуро не поднял голову и не спросил: — А как же школа? Я… сейчас должен уйти? Он глянул в глаза Танджиро. Сквозь рыжие радужки был виден ужас. — Не должен, — Кёджуро похлопал его по плечу. — Я тебя отпросил у всех учителей. Если что, Шинадзугава-сан тебя отмажет. Сенджуро снова пораженно замер. Кёджуро глянул на часы и продолжил. — Времени у вас до вечера, до шести часов. В шесть, Сенджуро, ты должен быть дома, запомнил? Если что, Танджиро, — он повернул голову к нему, — у тебя мой номер есть. Звоните. Я вас сопровождать не буду, так что гуляйте, где хотите. Но осторожно. Деньги у вас есть. Если что, опять же, звоните. На прощание он крепко обнял ребят и широко улыбнулся. — Ну все, мне пора… — Снова с Узуй-саном будешь гулять? Теперь уже настала очередь Кёджуро пораженно застыть, уставившись круглыми глазами на младшего брата. — А… откуда ты?.. — Ну я же не слепой, Кёджуро, — с улыбкой протянул младший. — К тому же у тебя его фотография на заставке телефона стоит. Старший Ренгоку вспыхнул и опустил взгляд. Сенджуро рассмеялся, тихо и красиво, теснее прижавшись к Танджиро. Сердце того уже почти разрывалось от частого ритма, а бабочки в животе просто сошли с ума. Когда Кёджуро ушел, они остались наедине, и сразу потеряли какое-либо представление о том, что делать дальше. Стояли под стихающим дождем, неловко держась за руки, встречались взглядами, но тут же отводили глаза. Пока Танджиро, наконец, не спросил. — Хочешь в кафе сходим, мороженое поедим? Сенджуро поднял взгляд. — Ну или… в парк куда-нибудь. Или в кино. Или… Блондин лишь крепче сжал его ладонь и улыбнулся, заглянув к бордовые глаза. — Пошли! Танджиро улыбнулся в ответ, и они вместе покинули школьный двор. *** Ходить по городу одним — страшно. Особенно, когда боишься, что тебя заметит кто-то из знакомых. Но Сенджуро, хоть и слегка неуверенно, но все же вел его вперед, потихоньку знакомя с городом. Они все-таки посидели в кафе, наелись собы и мороженого. Там же Сенджуро показывал ему исписанные стихами учебники, кое-что читал, еле разбирая карандашные строчки сквозь печатные тексты. Танджиро с улыбкой на лице слушал его, отчего Ренгоку невольно краснел еще больше. Там же, в кафе, Танджиро вручил ему свой подарок. В красивой обложке, с вложенной внутрь открыткой с переписанным внезапно стихом. Одним из тех, что пытался придумать Танджиро. Ты однажды сказал, что время так быстро летит, И так важно ценить все то, что тебя окружает Я услышал это, к несчастью, уже упустив Тот момент, когда я мог бы что-то исправить. Слишком много отдав уже ушедшему году. Я боялся лишь навсегда потерять связь с тобой То, что было тогда, я не мог описать словами. Тогда в сердце моем жило светлое чувство — любовь. Он читал и читал, и на глаза невольно наворачивались слезы, и голос задрожал. Едва закончив, он прижал листочек к себе, и слезы радости упали на страницы дневника. — Т-танджиро… что это? Камадо улыбнулся, смотря на Сенджуро, а после — на тетрадку с аккуратно обрезанными первыми листами. — Этот дневник я изначально вел для Незуко, чтобы она смогла прочитать его, когда очнется. Но… Когда ты пропал, и после… Я стал больше писать именно для тебя. Как проходят дни, что я делал, что я чувствовал… Что хотел бы сделать вместе с тобой. Мне так не хватало общения, и так хотелось все это высказать. Не думал, что когда-то смогу тебе его показать, но сейчас хочу, чтобы он был у тебя. И еще… чтобы ты не сомневался в том, что я чувствую к тебе. Несмотря на то, что я всего лишь человек из Интернета… — Был… — Сенджуро с улыбкой листал странички, особо не вчитываясь и больше смотря на почерк. Слезы все еще катились по его щекам. Танджиро, до этого сидевший напротив него, присел рядом и обнял за плечи, еле слышно прошептав на ухо: — Я люблю тебя, Сенджуро. — Я тебя тоже, Танджиро… *** К середине дня дождь и вовсе прекратился, и выглянуло солнце. Вмиг стало жарко, и двое влюбленных невольно расстегнули куртки. Самозабвенно бродя по улицам Саппоро, они сами не заметили, как оказались у входа в парк. И оба тут же замерли в восхищении — деревья в парке уже вовсю цвели, усыпав газоны и дорожки белыми листьями. По радио вовсю говорили о начале праздника Ханами. — Какая красота… — Умэ уже цветет… — Сенджуро поднял взгляд на Танджиро. — Как думаешь, сакура тоже зацвела? — Не знаю… Они бродили по парку, смотря на цветущую сливу, пока в один момент младший Ренгоку не сжал его руку. Камадо удивленно поднял взгляд, но тот на него не смотрел. Он смотрел вперед, пораженный внезапной идеей. — Танджиро, поехали в Моеренуму? — Тот парк, где цветет сакура? Хочешь проверить, зацвела ли она? Сенджуро чуть опустил взгляд и ответил еле слышно. — Я тебе там все расскажу… Они купили билеты на автобус и стали ждать. Ждать пришлось довольно долго — во время праздника половина города ехала в Моеренуму, чтобы посмотреть на цветение сакуры. Благо, добрались довольно быстро, трясясь в переполненном автобусе, среди толкотни и шума. Но стоило им только выйти, встретил их чудесный вишневый запах и розовая пестрота. Сакура цвела вовсю. Камадо и Ренгоку восхищенно вздохнули. — Красота-то какая… Сенджуро крепче взял за руку Танджиро, и они пошли вдоль дорожек, преодолевая толпу и попутно любуясь. Когда людей стало меньше, и можно было спокойно вздохнуть, оба парня расслабились, подставляя руки и головы под розовые лепестки и стряхивая их друг с друга, смеясь и бегая среди деревьев. Кожа Сенджуро такая нежная, как и эти лепестки… Так хотелось постоянно коснуться его. Поглощенный своим смущением, Танджиро искал предлоги — то лепестки убрать, то волосы поправить, то воротник… В один момент Сенджуро остановил их игру, крепко обнимая и прижимаясь к любимому человеку. С лица не сходила улыбка, полная безграничного счастья. Впервые за все последнее время. Если не за всю жизнь… — Мы встретимся в день цветения сакуры, — неожиданно вспомнил Ренгоку те самые строки. — Что? — На улице праздник, и много людей вокруг… Неправда. Вокруг были лишь пара-тройка зевак. Влюбленные сами не заметили, как забрели в почти безлюдную часть парка, оставшись наедине, скрытые деревьями и лепестками… — Под цветочным дождем я хотел бы взять тебя за руку… — Сенджуро невольно покраснел и снова сжал его ладонь, переплетая пальцы. Следующая строчка всплыла в памяти, заставив румянец на щеках блондина вспыхнуть с новой силой. Они так близко, стоят и смотрят друг другу в глаза, держась за руки… и вокруг никого. Расстояние исчезло в секунду, и Танджиро первый коснулся мягких, манящих губ Сенджуро. Румянец обжег скулы. Руки сомкнулись на хрупкой талии, прижимая крепче к себе. Ренгоку попытался ответить на поцелуй, чуть приоткрыв рот. Пару раз они столкнулись зубами, отчего уровень неловкости взлетел до небес, но снова и снова их губы сливались в поцелуе. Жаркие касания языков, попытки прижаться теснее друг к другу, стремительно заканчивавшийся кислород, все это просто сводило с ума обоих. Наконец, они отстранились друг от друга. Сил поднять глаза хватило не сразу. Обоих сковала неловкость. Оба преодолели ее, взявшись за руки. Щеки пылали, в глазах блестели искры и такая нежность друг другу, что в этих взглядах можно было растаять. Сенджуро снова прижался к нему, уткнувшись носом в плечо. Камадо с неловкой улыбкой погладил его по голове. — Постой… Ренгоку тут же поднял голову и оглядел то место, где они стояли. — Кажется, я знаю, где мы… Он стал бродить среди деревьев, и Танджиро шел за ним. Они быстро нашли тропинку, и Сенджуро пошел по ней, едва ли не срываясь на бег. — Куда мы, Сенджуро? Тот не ответил, и даже не обернулся. Танджиро начал уже было беспокоиться, но это напрасно. Они вышли на площадку, где было всего одно вишневое дерево, большое, как дом. А под ним — маленькие деревянные качели. В рыжих радужках появился печальный оттенок. — Танджиро… — он неловко сжал его ладонь, — Ты помнишь тот сон, о котором я тебе рассказывал? Не сводя взгляд с качелей, Камадо кивнул. Вместе с Сенджуро они подошли к качелям, не переставая их рассматривать. — Знаешь… Отец рассказывал, что в этом месте он познакомился с моей мамой. Танджиро поднял взгляд на Ренгоку. Тот с какой-то грустной улыбкой стряхнул лепестки и присел, подняв голову и встретившись с взглядом бордовых глаз. Стоило ему сесть, обоих окатили утренние капли дождя вместе с лепестками сакуры. Танджиро рассмеялся — Я только сейчас понял, что именно это место видел во сне… — протянул Сенджуро. В тот миг Камадо вспомнил о той маленькой фантазии, где он качает Сенджуро на качелях. Недолго думая, он стал раскачивать его, не сводя глаз с его тихой счастливой улыбки. Сначала качал медленно, но потом сильнее и сильнее. Оба кричали и смеялись. И Сенджуро, то ли для себя, то ли для Танджиро, начал читать стихи. Строчки наконец-то сложились в голове, в стихи, в гимн любви, что в эти минуты в унисон отстукивали два влюбленных сердца. Мы встретимся в день цветения сакуры На улице праздник, и много людей вокруг Под цветочным дождем я хотел бы взять тебя за руку, Лепестком-поцелуем коснуться обветренных губ. В этот день будет дождь. Его шум скроет наши шаги, И мы тихо уйдем, чтоб остаться наедине. А мне так неловко касаться твоей руки И вслух говорить, насколько ты нравишься мне… Лес вишневый нас скроет от посторонних глаз В тот волшебный момент первого поцелуя. В тот же миг весь мир пропадет для нас. Пусть в этот момент он о нас навсегда позабудет! Как и я хотел бы забыть о том, что потом Мы расстанемся вновь, еще долго будем одни Между нами вновь переписки и сотни звонков. Прежде чем снова сможем встретиться мы. Но пока что мы здесь, можем друг друга коснуться Подарить поцелуй, объятия, нежный взгляд. Я смотрю на тебя. Очень трудно не улыбнуться. Я хочу навсегда остаться в твоих руках… Впереди так много всего, череда испытаний, Что нам пройти предстоит до заветного дня Когда кожа вновь расцветет от твоих касаний Когда губы прошепчут чуть слышно: «Люблю тебя» Но давай хотя бы на время об этом забудем? Я ведь так хочу навсегда остаться с тобой. Встретившись раз, теперь мы всегда вместе будем Тонуть в этом сильном чувстве, что зовется «любовь»…