Мэри-Энн

Мир был чёрными птицами, и чёрные птицы были миром. Она была с чёрными птицами и парила вместе с ними в небесах, и ветер трепал её волосы, одежду и душу, голос ветра гремел в ушах и что-то спрашивал, но она не могла расслышать из-за шума крыльев и собственного крика. Кажется, ветер злился, что она пришла. Тебе здесь не место, говорил ветер. Убирайся. И она была бы рада уйти, но как, куда, если в мире чёрных птиц всё, что она могла видеть — только бессчётное чёрное. Ей было страшно, а ветер злился всё сильнее. До того, как она попала к чёрным птицам, она кем-то была, что-то делала, во что-то играла. Кажется, прежде она витала в облаках и была совсем непослушной. Сквозь шум она услышала голос, голос звал её. Голос сказал: Мэри-Энн! И она стала Мэри-Энн. — Не надо бояться, Мэри-Энн, — сказал неизвестный, очень красивый джентльмен в странной чёрной одежде.

***

Мэри-Энн сидела рядом со странным джентльменом на холодном полу, но ей не было холодно. И ей не было скучно: вода серебряного блюда показывала удивительные картинки, она просто смотрела, а джентльмен иногда поводил над блюдом рукой, чертил какие-то линии, и картинки сменялись одна на другую. — Теперь я провожу тебя домой, — сказал джентльмен через какое-то время. Видимо, он уже посмотрел все картинки, а может быть, маленьким девочкам нельзя было смотреть на другие. Мэри-Энн стало грустно-грустно. Больше не будет ни картинок на воде, ни тишины каменных плит, и от этого её сердце словно начало покрываться коркой льда. Но джентльмен посмотрел на неё, и корка льда треснула. Мэри-Энн залилась слезами. — Можно, я останусь здесь, с вами? Я могу готовить и стирать! Джентльмен посмотрел на неё снова, и ей вдруг совсем расхотелось плакать. Он встал, подал ей руку и повёл её через зеркала и коридоры назад, домой. В мир, далёкий от чёрных птиц и магии.