Как и всегда

Впрочем, все начиналось, как и всегда. После очередной битвы с Сопротивлением он шел именно туда, уставший и вымазанный в крови. Смотрел на то, как изящные окольцованные пальцы с уже багровой тряпкой отмывают его руки от запекшейся крови. Слушал тихий и обеспокоенный голос его Бога. Ощущал как прохладные ладони ложатся на скулы и отирают лицо от крови и камуфляжа, как промывают и обрабатывают раны на его теле. За окном сверкнула молния и он дернулся, хватаясь за широкий рукав. Бог притягивает его к себе, запуская пальцы в волосы, распуская хвост, позволяя волосам свободно упасть на плечи. Лишь спустя час от подобных объятий Стрикс приходит в себя и отстраняется, а потом лишь смотрит в такие же уставшие глаза своего Бога и тихо извиняется. Потом они говорят еще час, смотря на звездное небо, слегка привалившись друг к другу. И на прощание Дженос неловко прижимается губами к его щеке, целуя и пряча глаза уносится обратно в храм. А Стрикс лишь приложил руку к месту поцелуя и ушел обратно в город, чувствуя, как горят щеки. «Все же всё было не как всегда» На следующий день Стрикс чистил оружие и осматривал то, что осталось после стычки с Сопротивлением. Случайно, в сумке со светошумовыми гранатами, он нашел разные травы и целебные пилюли в небольшом мешочке с эмблемой храма своего Бога. Улыбнувшись краешком губ, он нежно огладил эмблему большим пальцем. "Заботиться." Глухой стук в дверь разорвал тишину и выдернул Стрикса из раздумий, быстро убрав вещи, он открыл дверь. В дом вошел высокий мужчина с парой бутылок в руке и без какого-либо намека на приветствие, прошел прямо на кухню, ставя спиртное на стол. Стрикс обреченно вздохнул, закрыл дверь и пошел за мужчиной. — Приветствую, Хан, — снайпер смотрел, как воин по-хозяйски орудует у него на кухне. — ты сегодня рано, мне казалось, что мы договаривались встречаться по последним дням недели. — Сегодня как раз тот день. Весьма пасмурный, кстати. Выглядишь так, как будто ночью тебя покинула любовь всей твоей жизни. — Плохая шутка, Хан, — Стрикс печально усмехнулся. — впрочем, как и всегда. — И все-таки, что случилось? Неужели ты тоскуешь по Нему? — ехидный голос и смех разносился по помещению. — Ты с ним вчера снова встречался? — Да, встречался. Если б не встречался, то издох бы давно. И не смотри на меня так. Если бы вы тогда не звали мой стрелковый отряд, то все было бы по-другому. — Ладно, сегодня постараюсь тебя не осуждать по этому поводу. Давай выпьем и забудем обо всем ненадолго. — Выпьем. *** Дом Айко пылал в багряных и золотых цветах. Лиан возвышалась надо всеми, выражая глазами свое превосходство. Говорила она размеренно и уверенно. Мастерски сдерживала гнев. — Стрикс, ты как командир стрелкового отряда магистрата, должен принять решение. — Госпожа Лиан, если глава Магистрата, позволит мне и моему стрелковому отряду присоединится к Вам и Вашей армии, то мы, конечно же, присоединимся. — Хм..., — она задумалась ненадолго, создавая идеальную трагическую паузу, и хищно улыбнувшись, продолжила. — Глава Магистрата, значит? Тебе повезло, что разрешение я уже получила, — взмахнув рукой Лиан подозвала слугу в руках которого было письмо с печатью Магистрата. — Возьми. Хан расскажет тебе подробности позже. А теперь можешь идти. На ее лице красовалась самодовольная улыбка, Стрикс взял письмо и пошел за слугой из имений наследницы. На выходе он случайно встретил Хана. Как всегда в своей тяжелой броне, но так лучше, хотя бы не будет еще больше пугать людей. Они незаметно кивнули друг другу и разошлись. Вечером же Хан сам пришел к нему домой с несколькими бутылками вина. —… Ты слышал, что в храме у Пика Вознесения вернулся Бог? — разливая по бокалам бордовое вино, уточнил Хан. — Да, слышал. — Мы хотим перетащить его на нашу сторону, до того, как это сделает Сопротивление. — Думаешь получится? — Кто знает, — всегда, когда Хан отвечал так, Стрикс знал, что это означает твердое "нет". — Хм…, — задумавшись, Стрикс легко наклонял бокал в разные стороны, наблюдая, как искрится вино в искуственном свете. — Тогда завтра я подготовлю отряд. — Да, займись этим. Выступим через три дня. Красно-золотые ряды солдат стояли у Пика Вознесения. Стрелковый отряд расположился на вышине. Стрикс иногда смотрел в прицел, его люди тихо общались друг с другом. Краем глаза снайпер заметил шевеление в небе, помимо редко пролетающих птиц. Взяв винтовку, он посмотрел в прицел. С небосклона спускался мужчина без оружия и без защиты, совершенно один. Хан говорил с ним громко, его голос доходил фразами и до стрелков. Бог молчал, иногда тихо отвечал. После очередного ответа Бога, Хан и армия дома Айко заметно напряглись. Воин заговорил тише и ветер уносил все его слова. Бог навис над Ханом и в одно мгновение солдаты были полностью уничтожены, мужчина что-то тихо сказал и исчез. Хан лишь покачал головой и посмотрел на Лиан, ее глаза наполнялись кровавыми прожилками. Она была в ярости. Первый воин подозвал стрелковый отряд. Они встретились неподалеку от Лиан, но так что бы она не слышала Хана и Стрикса. — Почему ты не подал сигнал? — Он заметил тебя. — Что? Это невозможно. — После уничтожения солдат, он сказал, что если мы сейчас же не уйдем он уничтожит и госпожу Лиан и вас. — Хм… После происшествия с домом Айко, Стрикс все не мог забыть о том Боге и постоянно останавливался на мысли о нем. Через пару дней зашел Хан. Выглядел он весьма скверно. — Ты еще жив, удивительно. — Да, но кажется ненадолго. — Ты пришел вовремя, Хан, я как раз купил сегодня бутылку хорошего вина. — Не часто ты пьешь в одиночестве. Что тебя беспокоит на этот раз? — Ничего существенного. — Я встретил твоих ребят по пути, они говорили, что ты в последнее время как будто в прострации. — Хм… Лучше выпьем и забудем о праздных разговорах. — Подожди, я кое-что принес, — Хан встал и ушел в коридор, возвращаясь в руке он нес сверток. — Сегодня довольно жарко, поэтому мне показалось, ты захочешь его. — Это… Мороженое? — Да, это оно, — воин достал тарелку и положил туда сверток. — Ты всегда, Хан, знаешь что нужно. Громкий гром заставил Стрикса подскочить от неожиданности, и снести пару бутылок. От звона упавших бутылок проснулся уже Хан, протирая ладонью лицо, издавая нечленораздельные звуки. Где-то лежало еще одно тело. Это был Виктор, который уже пьяным ввалился в дом Стрикса с пятью бутылками крепкого алкоголя и предлагая хорошенько выпить. Солдата пришлось будить минут тридцать, не увенчавшись успехом мужчины перенесли его на диван в гостиной и оставили стакан воды. — Почему мы согласились вчера с ним выпить? — Потому что мы уже были навеселе. Ты вчера столько наговорил, надеюсь, что Виктор забудет о вчерашнем. — Что я вчера наговорил? — Про Бога из храма. — Что? — Именно про него ты и говорил. Видимо, он тебя и тревожит, Стрикс. Как собираешься решать эту проблему? — Хм… Попрощавшись с Ханом и Виктором, Стрикс глубоко задумался от том, что как он может думать о Боге в ТАКОМ ключе. Через пару дней снайпер решился дойти до Храма. Там было очень шумно, паломники толпой шли по дороге. Поинтересовавшись, где располагается вознесенный, Стрикс направился туда. Долгожданная тишина, разрушаемая пением птиц, оглушала его. Голос за спиной раздался неожиданно: — Кажется, я говорил твоему другу, что бы вы сюда никогда не возвращались. Все ваши предложения будут жестоко отклонены, а вы уничтожены. Неужели сохраненные жизни не дали нужного эффекта? — А если я пришел сюда без предложения союза с Магистратом, уничтожение тоже последует? — И зачем же ты тогда пришел сюда, стрелок? — Я бы хотел познакомиться поближе. — И какую же цель ты преследуешь? — Никакой. —Приходи в следующий раз, и, может быть, тебе повезет. Уходи, стрелок. Глухой холод пробежался по спине, обернувшись, он встретил лишь пустоту, Бог снова просто исчез… Стрикс приходил в Храм на протяжении месяца, но Вознесенный не удостоил его вниманием ни разу. За все это время Хан пытался отговорить друга от этих бесполезных походов, но у снайпера не было привычки отходить от своих слов и действий, он всегда достигал своего. В день, когда стрелок не пришел в Храм Дженосу показалось, что ему наскучило приходить сюда из раза в раз, но ночью далекие выстрелы, разносившиеся по округе, подсказали ему, что нужно отправиться туда. Ярко горели на небосводе мириадами звезды. Он на пару минут задержался на них, выискивая нужное созвездие. Тихо спустившись около высоких точек, он стал разыскивать стрелка. Искать пришлось недолго, сверху тихо раздался болевой кашель и еле уловимый запах крови. Поднявшись наверх, он обнаружил снайпера, его руки дрожали, держа снайперскую винтовку; плечо и, кажется, бок были прострелены навылет. — Твои звезды темнеют, стрелок, — лишь произнеся эти слова, Дженос заметил, что мужчина дрогнул и винтовка предательски выпала из его рук. — Ты пришел сюда, зачем? — Потому что ты не пришел сегодня. Тихий шорох отвлек их от разговора, и Бог скрылся за ближайшим постаментом. — Ох, Стрикс, ты похоже совсем лишился рассудка. — Кха-кха… Тебе показалось, — кровь с хлюпаньем выходила из ран. — Ты и правда в последнее время не в себе. Тебя подстрелили эти чертовки, и… — Они сейчас тоже хлебают свою кровь, Виктор. Кха-кха… — Пойдем, я дотащу тебя в лазарет. — Нет. — Что? Мне стоит позвать Хана? — Нет. Я сам со всем справлюсь. Идите. Завтра увидимся, Виктор. — Если завтра не явишься… Я… — Приду… А теперь иди, возможно, скоро придут шавки Сопротивления… А ты как раз без патронов… Я прикрою вам отход… — Тц… Ладно. Будь осторожен. — Обязательно, а теперь иди. Виктор быстро ушел, а Стрикс зашелся болевым кашлем. Дженос тихо вышел из укрытия и применил Астральную метку. Кашель постепенно прекратился, и Бог осмотрел ранения, обнаруживая лишь отверстия на одежде и полностью сросшеюся кожу, пули оставили лишь небольшие шрамы. — Ты здоров, стрелок. Приходи завтра в храм. — Хорошо. *** Дженос тихо что-то напевал себе под нос, пока разливал чай. Настоятель помогал ему и удивленно поглядывал на него. — Господин Дженос, Вы сегодня очень радостны. Не часто Вас можно увидеть таким. — Да? Сегодня была прекрасная ночь, звезды были так восхитительно рассыпаны по ночному небу. — Да, было и правда прекрасно. — Много людей пришло. — Говорят сегодня будет северное сияние, как можно такое пропустить? — Кажется, тебе пора, настоятель. Странным взглядом монах посмотрел на Вознесенного, но лишь прокашлялся, попрощался и ушел. — Северное сияние, значит? — тяжело вздохнув Бог, подхватил пальцами чашку и приложил ее к своим губам, успокаивая нервы травяным вкусом чая и легким запахом мяты. На Королевство спускалась тьма, на небе появлялись первые звезды, тихо где-то пели кузнечики и летали сверчки. Дженос постукивал по раме окна, ожидая чего-то. Тихий скрип двери и легкая поступь разогнали его мысли, обернувшись он увидел своего неожиданного ночного гостя. В крови. Снова. — Похоже ты и правда сумасшедший, стрелок. Вижу, жестокая была битва. — Весьма. Глухо вздохнув Вознесенный, приблизился к Стриксу, привалившемуся к стене около двери, заливая все своей кровью. — Идем нужно тебя вылечить. — Ты единственный, кто так говорит. Поднявшись в покои Бога, Дженос сразу пошел за тазом с водой и тряпками. Стрелок лишь сполз по стенке вниз, зажимая раны на теле. Перед глазами темнело и плыло. Он отбросил капюшон, но воздуха будто становилось все меньше. Вознесенный вернулся быстро, что-то ворча себе под нос, но увидев Стрикса в подобном состоянии не на шутку взволновался; стрелка сильно лихорадило, приоткрыв рот он громко отрывисто дышал, зрачки то расширялись, то сужались, похоже в какой-то ране был яд. — Стрикс, ты слышишь меня? В твоей крови яд и я не могу использовать Астральную метку, — взгляд снайпера постепенно тускнел, в нем не было ни страха, ни страдания, лишь желание и отражение самого Бога. — Кха-кха… Я доверюсь тебе, что нужно сделать? — Сейчас самое главное оставайся в сознании. — Постараюсь. Два часа прошли в мучении и агонии. Выведение яда из организма заняло больше времени, чем хотелось, но последствия от него свелось к минимуму. Крупная дрожь прекратилась, и кожа выглядела более здоровой, Дженос применил Астральную метку и обеспокоенно посмотрел на снайпера, слегка оглаживая его лицо. Приоткрыв глаза Стрикс перехватил его руку и поднес к своим губам несмело прикасаясь к костяшкам пальцев, взглядом же впился в яркие голубо-зеленые глаза. — Мне кажется, что мы оба сошли с ума, Дженос. Вознесенный аккуратно убрал руку от губ и переложил обе ладони на скулы снайпера, слегка оглаживая их. — Стрикс, я… не думаю, что это правильное решение для нас двоих. — Я не буду давить на тебя, но мог бы ты подарить мне один поцелуй? — Ч-что? — Подари мне его - один единственный поцелуй, пожалуйста. Шумно сглотнув, Бог медленно приблизился к лицу стрелка и неловко прижался к его губам на секунду и быстро отстраняясь. Однако Стрикс немедленно препятствовал этому, хватая Дженоса за загривок, притягивая обратно к своим губам даря чувственный и глубокий поцелуй. Отстранившись, снайпер обеспокоенно посмотрел в лицо Бога. — Кажется, я… — Не надо лишних слов, — горящий смущенный взгляд говорил за себя, Вознесенный метался, он любил этого такого необычного стрелка, дарящего ему радость какую не приносит ни одно созвездие и ни любой другой человек в его Храме. Но может ли он зайти дальше? Это было ему неизвестно. — Мне нужно время, Стрикс, хотя бы немного. — Хорошо. Снайпер встал и подал руку Богу. — Скоро наступит рассвет. — Тогда, похоже, мне пора. — Нет, останься со мной ненадолго. До исчезновения первой звезды. — Хорошо. — Пойдем. Дженос легко потянул Стрикса за собой в личные покои. Едва закрыв дверь, Бог неожиданно прижался к стрелку, скрывая лицо на его плече, мягко обнимая руками шею. Снайпер был поражен, даже занемел на пару секунд, но потом медленно приобнял его в ответ, прижимаясь скулой к мягким волосам на макушке, слегка поглаживая поясницу и спину. Через несколько минут Дженос не поднимая головы, подтолкнул Стрикса к постели. Пару шагов и ноги снайпера уперлись в край кровати. Ладони Бога опустились на плечи стрелка, и он надавил на них, опускаясь на его колени. — Мне показалось, что тебе надо подумать. — Я думаю, решаю, взвешиваю, но безмерно хочу остаться с тобой. Навсегда. — Но мы не всегда сможем быть вместе, Дженос, жизнь конечна. Лишь Боги живут вечно. — Значит, я сделаю из тебя Бога. Чего бы мне этого не стоило, — он резко дернул стрелка на себя, поднимая голову, заглядывая в янтарные глаза. — Хорошо, тогда я буду этого ждать, любовь моя. На последней фразе щеки и кончики ушей Дженоса ярко покраснели, и он снова спрятал лицо на плече стрелка. Пальцы вплелись в мягкие голубоватые волосы и массировали кожу головы, расслабляя. — Стрикс, — тихо промолвил Бог через некоторое время. — Что такое? — Я решил… — И что ты решил? — голос был напряженный, но, подхватив пальцами подбородок Вознесенного, он устремил свой взгляд в глаза напротив. — Я хочу… — Дженос старательно отводил взгляд, ему было стыдно от своей просьбы, но, к его счастью, возлюбленный и так все понял. Приблизившись, Стрикс подарил Богу жаркий глубокий поцелуй, в который он вложил все свои чувства, Вознесенный отвечал неуверенно, но пылко. Стрелок начал стягивать одежду, открывая ладное тело, переходя губами на шею, прикусывая кожу на ней. Бледные ладони легли на крепкие смуглые плечи, слегка сжимая и царапая их. Цепкие пальцы схватили ягодицы Бога, заставляя его вздрогнуть от неожиданности и посмотреть в горящие карие глаза. Дженос сполз с коленей на пол, приспустил штаны любовника, обхватывая рукой его орган. Он обхватил губами головку, обводя ее по кругу языком. На мягкие волосы легла жилистая рука и запустила пальцы в прекрасные волосы, слегка надавливая на макушку. Ярко горевшие голубо-зеленые глаза, затронутые пеленой вожделения, разжигали в стрелке пламя страсти. Вознесенный пытался заглатывать член еще больше, но в какой-то момент на его глаза навернулись слезы. Когда головка уткнулась ему в гортань, сверху раздалось низкое рычание. Пальцы до боли сжали волосы и резко отстранив Дженоса, Стрикс впился в его припухшие губы, прикусывая их. Потянув Бога с пола, обратно на свои колени, стрелок огладил бока, перемещая ладони на ягодицы, резко сжимая их. — Нам нужно масло. — Под подушкой, кажется, оно там, — Вознесенный задыхался, ему было очень хорошо, он ластился, выгибался в объятиях возлюбленного. Он глушил свои стоны в жарких, пылких поцелуях. Стрикс оставлял россыпи засосов и укусов на шее, плечах, груди, слушая бархатный голос. Порывшись под подушкой, стрелок нашел аккуратный флакончик с маслом, украшенный разнообразными созвездиями. Посмотрев на Дженоса, он откупорил флакончик и налил немного на пальцы. Богу было страшно, он смотрел на снайпера и уже хотел пойти на попятную, но отступать было уже поздно. Вознесенный прижался к возлюбленному, расставляя колени пошире; он обвил руками смуглую шею и тихо прошептал: «Будь осторожен». Стрикс почувствовал, что Бог дрожит от страха, он постарался отвлечь его на время растяжки. Его губы прошлись по бледной щеке, и смуглая рука медленно поползла обратно к ягодицам, растирая масло между пальцами согревая. Стрикс начал аккуратно растягивать своего Бога, отвлекая его жалящими поцелуями. Бледные пальцы впивались в плечи снайпера. — Хватит, Стрикс, остановись, — Дженос зашелся стоном, когда пальцы прошлись по комочку нервов. — Мне все еще нужно остановиться? — он тихо посмеялся и поцеловал Вознесенного в висок, а потом еще раз надавил на бугорок, заставляя мужчину выгибаться и стонать еще сильнее. — Ты слишком громкий… Давай я помогу тебе замолчать. Стрелок примкнул к губам своего Бога, глуша его стоны. — Ты - демон искуситель, ты страшнее самой бездны, — разорвав поцелуй начал было возмущаться Вознесенный, но Стрикс загадочно улыбнулся, вытаскивая пальцы из Бога. — Ты… — Не переживай и доверься мне, любовь моя. Снайпер медленно начал входить, иногда останавливаясь чтобы Дженос смог привыкнуть к инородному органу в его теле и отвлекал своего Бога поцелуями и ласками. Достигнув конца стрелок, любовно начал рассматривать раскрасневшееся лицо Вознесенного: в уголках его глаз были слезы, а брови изломлены от волнения и похоти. — Г-глубоко, Стрикс. Слишком. Много. — Ты сейчас привыкнешь. А сейчас поцелуй меня, мой Бог. Что-то тихо пробурчав себе под нос Дженос примкнул к губам возлюбленного. Стрикс начал медленно толкаться в сводящее его с ума жаркое, узкое тело. Бог поскуливал в его губы, прикусывая их; бледные руки переместились на спину и при особо сильном, глубоком толчке он провел ногтями по ней оставляя ярко-красные полосы. Стрелок целовал ключицы, проводил пальцами по линии пресса, оглаживал выгибающуюся спину, в конце беря в руку чужой орган, начиная ласкать его. Снайпер постепенно увеличивал темп и сцеловывал стоны с манящих алых губ любовника. Вцепившись в голубые волосы стрелок резко дернул их назад. В глазах Бога вспыхнули яркие разноцветные звезды, и он достиг пика, его любовник продержал немногим дольше. — Мы точно сошли с ума, — немного отдышавшись прошептал Вознесенный. — Пойдем. Надо вымыться. — Пошли, — Стрикс вышел из тела своего Бога. Дженос откинул голову на край бассейна, тихо выдыхая, расслабляясь. — Кажется, я немного перегнул. — Да, есть немного, — бледные пальцы дотянулись до смуглого запястья, притягивая к себе. — расскажи, что все-таки произошло там на поле боя? — Ничего особенного. — Судя по твоим ранам, это было не «ничего особенного». Дверь в комнату тихо скрипнула. — Кажется, кто-то пришел. — Пойду посмотрю. Скоро вернусь, а ты одевайся. Вознесенный накинул на себя одежды и вышел в коридор. Приглушенные звуки едва доносились из-за двери, но снайпер понял, что речь идет о Хане. Дженос вернулся обратно в скверном расположении духа. — Стрикс, твой друг в красно-золотом доспехе пришел за тобой. — Хм… Стрикс и Хан тихо общались в беседке, неподалеку был и Бог. — Ты совсем с ума сошел? — Нет. — Мало того, что ты… — Что я «что»? Все стрелки мертвы, я выполнил свою часть. Одна из швалей Сопротивления пробралась мимо вас и засадила мне кинжал с ядом. Мне пришлось застрелить и ее. Что мне оставалось делать еще? Хлебать свою кровь? Или может мне стоило сразу пристрелить и себя? Ответь мне, Хан, что мне нужно было сделать, что бы выжить? Воцарилось молчание темное и гнетущее, Дженос тихо выдохнул и устроился за одним столом с мужчинами. — Полагаю, достаточно препираний. Что сделано, то сделано. И в этом нет ничьей вины. — Ты, Бог, лучше бы… — Хватит, Хан! Нам всем нужно успокоиться. Я осознаю, что поступил неверно, когда ушел, но на нашей стороне в любом случае было преимущество. — Хааа… Да уж, если глава Магистрата узнает об этом, тебе не жить. Ладно… Дом Айко попробует все замять и не дать этому инциденту просочиться во вне. Монах принес чайничек, пару чашек, и Бог спокойно разлил чай по чашкам и поставил их перед гостями. Краем глаза он заметил, что настоятель нервно подзывает его рукой, кажется, его что-то беспокоило. Он удалился, оставляя мужчин наедине. — У вас что-то было? — спросил Хан, провожая взглядом Бога. — Да. — Не жалеешь? — Нет. Я никогда об этом не пожалею. Он был просто прекрасен, — Стрикс разглядывал Дженоса и на его губах играла слабая улыбка. — я влюблен в него, Хан, слишком сильно. — А он что? — Он сам проявил инициативу. Он решил пойти со мной на это. Хан выдохнул и взял чашку с чаем, выпивая его залпом. — Господин Дженос, Вы провели ночь с тем стрелком? — Да. Он был ранен, я не мог его оставить. — Я не о том, господин Дженос, я о… о, — щеки настоятеля залились краской и Вознесенный все понял сам. — Ты о том, что я возлег с ним? — Да. Именно об этом. Вы ведь знаете, что это запрещено. — Если ты про то, что я с ним не в отношениях и не в браке, то я могу этой же ночью заключить с ним брачные узы и подарить ЭТО кольцо, — Бог поднял окольцованную руку и показал красивое кольцо с золотой каемкой, украшенное созвездиями и полумесяцами на синей эмали. — Хорошо, я Вас понял, господин Дженос, но, я посмею попросить Вас: в следующий раз будте немного потише. Нам с сановником очень неудобно вмешиваться в Вашу личную жизнь, даже таким безобидным способом. Дженос застыл на пару мгновений, под маской его глаза расширились от удивления, и он почувствовал, как к щекам прилила кровь. — Я тебя услышал, Настоятель, — слегка прокашлявшись подытожил Вознесенный. Настоятель слегка поклонился и удалился обратно в Храм. До Бога донесся голос Стрикса про то, что он сам проявил инициативу ночью. Вознесенный хотел быстро удалиться со двора, но решил подождать пока они закончат. Вернувшись к мужчинам, Дженос невозмутимо разлил еще чая по чашкам и снял свою маску, аккуратно положив ее на стол. Стрикс с Ханом переглянулись и выпили еще по одной чашке. — В любом случае, Стрикс, тебе нужно сдать отчет о миссии. — Хм… Хорошо. — И да, вернись в город до полудня. Хан встал, забрал свой шлем и пересекся взглядом с Вознесенным, задержавшись на пару секунд на его лице и перевел взгляд на снайпера. — Мне пора, Стрикс. — До встречи, Хан. Он ушел и между любовниками повисла тишина. Дженос снова ухватился за чайничек и хотел налить чая, но его руки накрыли смуглые ладони. — Успокойся, моя любовь. — Ладно, — Бог отпустил бедный чайник и прикоснулся к кольцу на указательном пальце, снимая его. — Это тебе, Стрикс, мой подарок. — Подарок? Мне? — снайпер не верил своим ушам и глазам. — Ты не шутишь? — Да, я не шучу. Это кольцо теперь твое, — Вознесенный аккуратно надел кольцо на палец возлюбленного, наклоняясь к его лицу и приникая к губам на пару мгновений. — Почему? — В Храме есть определенные правила, которые должны придерживаться и Боги. — И что же это за правила? — Скажи, что ты не сбежишь, когда я тебе все расскажу, — Дженос слегка сжал смуглые ладони. — Я не сбегу, обещаю — Хорошо, — его голос стал ниже. — тогда слушай: то, чем мы занимались ночью не должно было произойти из-за правил Храма. Чтобы заниматься… Кхем… Любовью… Мы должны были… Хм… Грубо говоря связать наши души навсегда. — Грубо говоря я должен жениться на тебе. — Да, именно. Эти правила распространяются лишь на жителей Храма и не влияет на жизнь в городе или, например, если ты захочешь официально жениться. Это кольцо, что я дал тебе, парное и является негласным соглашением о том, что ты являешься моим партнером. Стрикс молчал. Долго. Слишком долго. Настолько, что Вознесенный начал немного волноваться и переложил руки на стол, но едва он поднял ладони, как их перехватили цепкие смуглые пальцы и положил обратно, накрывая смуглой ладонью. Бог совсем растерялся, он смотрел на стрелка, который всматривался в небо и пролетающих мимо птиц. Через пару минут снайпер перевел взгляд на Вознесенного и наклонился к нему. — Тогда я принимаю это кольцо и твои чувства. Дженос мимолетно улыбнулся, сдержано посмеялся и приник к губам возлюбленного.