Сегодня облачно, ожидается грозовой фронт!

      К полудню они пришли в святилище. Хозяин был не один. С ним на полуразрушенной терраске сидела и пила чай, как назвали бы её мы, дама бальзаковского возраста. Одарённая природной красотой, грацией, шармом и умением говорить, она сидела в красном шёлковом кимоно с узором цветущей сливы и вишни, покуривая через деревянную трубку с золотым орнаментом. Её харизма и обаяние, дерзость и открытость завораживали неискушённого собеседника за секунды того времени, когда они лишь собрались бы заговорить. Даже с возрастом лисий образ не сошёл с лица её: всё тот же хитрый прищур алых глаз, всё тот же узкий нос с лёгкой горбинкой, всё те же тонкие губы миниатюрного рта. Даже пурпурный каскад вьющихся волос не утерял былого объёма и блеска. Ухоженные ногти не сломались и не истоньшали со временем, но оставались такими же крепкими, как и в молодости. —Прошу, дорогой мой, я бы хотела посмотреть на мальчонку, на которого вы свалили эту ношу, так ещё и нацепив это имя. "Сен" — значит воин или воевать. Не думаете ли вы, что душе, встретившей смерть на поле брани, лучше оказать милость и отгородить её от этого. Хотя бы ради "секрета". Кстати, а на какой части тела оно появилось? Голова? Рука? Нога? Торс? А может...— Дама расплылась в пошлой улыбке, нарочито стряхнув пепел. —Язык. Я удовлетворил ваше любопытство? Хотя кое в чём ты права. Безусловно, "секрет " нужно оберегать. Зная его судьбу, имя Кеншин ему подошло бы в разы больше. Однако это не то имя, коим стоит богу называть своего шинки. Тем более в нашем случае.— Клокочущим и вместе с тем обеспокоенным тоном процедил бог, отводя взгляд в сторону и случайно встречаясь с взглядом Сенко. —Ой-йо-ой-йо-йой, а это, наверное, он и есть, ц-ц-ц. Ах, мой старый друг, что ж вы от меня такого симпатягу прятали? Не бойтесь, не съем я его! И не уведу… ну, разве что на ночь… —И это богиня рубиновой реки! Дожили! Воплощение расчёта и разумных выводов!—Негодуя, расплакался дед. Богиня же обошла юношу несколько раз, тщательно рассматривая. Он же в это время смотрел на нее, как сторожевой пёс на домашнюю кошку, не спуская руки с ростка бамбука (ака меч на один раз). Она остановилась. Хмыкнула чему-то своему и вернулась за стол. —Дорожайший друг, ты или идиот, либо везунчик. Откопать на ровном месте душу по-, а впрочем не важно. Если его не закалить, то и толку от него ноль. —Поверь, его закал пройдёт испытание временем. Пройдёт! Это не просто душа, пусть и... Особенная... Он когда-то..! —Заткнись, дурень! Он ещё здесь. Если не хочешь, чтобы твой клинок заржавел, даже не выйдя из ножен, то попридержи язык за зубами!       Ки, почуяв, что дело пахнет керосином, обошёл дом с Юко и стал развешивать бельё. Встретиться вновь с этой дамой он желанием не горел.        После этого Юко пошла заниматься другими делами по дому, а Сенко учил новые заклинания, переходя к разделу ответных песен. К концу суток ноги уже не держали, руки не слушались, и пусть сон шинки не нужен, но он уснул. Уснул посреди цветущего поля, где трава по колено. Смотря в глубокий агат небосвода. Бесчисленные звёзды наталкивали на размышления о вечном.       О том, сколько людей видели эти звёзды? Сколько незаурядных личностей, великих людей, конченых преступников. Тех, чьё имя и по сей день пробирает до мурашек. Сколько же им лет? Они видели жизни. Не одного человека и даже не рода — целых стран, государств, что давно канули в лету, видели колыбели текущих величайших наций. За всеми этими мыслями Сенко и уснул.