student 0097

Если на чистоту, то Чимин — самая настоящая врушка. Его родители до сих пор думают, что он занимается плаванием, пусть, на самом деле, Пак просто-напросто уходит в клуб или в подпольные танцевальные «кружки», где желающих обучают различным стилям, жанрам, видам хорошего танца. Но его друг решил все немного иначе. Словами «если ты не будешь ходить со мной в бассейн, я все расскажу тётушке» решил. Этим они и закончили. Ким же, как только прозвенел звонок с последнего урока, поволок несчастного парня в раздевалку, где, в принципе, на памяти самого Чимина, всегда было жутко шумно из-за мальчишек. Но, стоило им войти в комнатку с сотнями шкафчиков, как оба узрели странную картину. Пустоту и стремный запах рыбы. Тэхен просто улыбнулся и поплелся к своему шкафчику. Пак сделал то же самое, только вот на его родимой металлической, без обид директору, тумбочке, иначе не назовешь — уж слишком он узкий, было слишком много разных надписей. От банального «пидор» до интеллигентного «идиот» и «дурак» разными маркерами и баллончиками (неумелые пловцы частенько выходили за контуры «картины»). — Они забросили клуб после того, как ты, красавчик, ушел, — Ким усмехается сам себе, укладывая футболку в шкафчик, — Оказывается, здесь всех привлекал именно ты, — и нервно стучит по металлической дверце, прикрывая ее, — Вот так вот. Чимину на самом деле стыдно. Честно. Тэхен в последнее время и впрямь, как собака побитая, из-за родительского развода. Так ещё и мальчишки стали приставать, называя «девчонкой». Обидно все это. Ким ведь ни грамма боли не заслужил, всегда старался помогать окружающим, пусть и выходило скверно, но улыбался и вообще, был самым настоящим лучиком солнца в этой школьной мгле. Ключевое слово — «был», несколько месяцев назад. Пак приоткрывает свой, теперь уже художественный, шкафчик и замечает в нем кое-что новое. Где-то с полсотни черных и жёлтых листочков с надписями. Чимин даже побаивается их читать. Есть только два варианта — или, как в фильмах ужасов, это записки убийцы, или, как в сестринских фанфиках, это от ухажера какого-то. «ты же отлично понимаешь, что мне нужно, Чимин» — гласит одна из них, на ней черной ручкой на тёмно-серой бумаге выведено, кажется, каким-то не живым почерком. Чимину хочется кричать, но он душит в себе этот крик. Мнется с ноги на ногу. Трясется, как лист на ветру. Но держится. «я хочу быть твои другом: (" — твердит ещё одна, но теперь, это жёлтый листочек из какого-то, кажется, блокнотика детского. Такой был когда-то у Есан, их одноклассницы, она с ним ещё как сумасшедшая носилась. «заметь меня, милый» — ещё одна записка на жёлтом листочке, а внизу, под кривыми буковками забавное, зарисованное красным карандашом, маленькое сердечко. Это заставляет Пака хотя бы успокоиться. В этом нет ничего страшного. Он же взрослый человек и может разобраться в этом, как самый настоящий мужчина. — Тэтэ, послушай, — голос все так же дрожит, что и неудивительно. Ким тут же оборачивается, а, откуда не возьмись, с потолка слетает ещё один листочек, темно-серый с жирной надписью черной ручкой. «не смей говорить никому, если хочешь дожить до завтра. не зли меня, Чимин» — внизу, кажется, что-то красное. Чимину страшно, но он прикасается к красным точкам на бумаге и сует их себе в рот, пробуя свой страх на вкус. Металлический, самый настоящий, привкус крови. Человеческой крови. Сладкой, даже слишком. — Чи, что-то не так? — Пак сам себе затыкает рот, стараясь не кричать, ни в коем случае, — Болит что-то? — Тэхен подбегает ближе, пока Чимин нервно отходит от шкафчика к двери из раздевалки, — Чи… — Эй, Чимин-а, если уж вернулся, то нечего болтать, нужно работать, — Пак хватается за него, как за спасательный круг, тычась носом куда-то в грудь тренеру, — Чимин-а, боже мой, ты что, плачешь? — он только шмыгает носом, когда старшеклассник тянет его лицо на себя, заставляя взглянуть в глаза, — Расскажи дяденьке Мину, что за черт с тобой происходит, — Юнги гладит его по голове, так же, как и всегда — нежно, уравновешенно и совсем не нервно. В этом, казалось, весь Юнги. — Мои плавки остались дома, хен, и я не знаю, что мне делать, — ладонь не останавливатся, а все гладит по голове. И кажется, Чимин чувствует, как рычит позади Тэхен. Черт возьми. Ему же всегда именно Мин и нравился. Нельзя допустить ненависти собственного лучшего друга. Потому, Пак и отлетает от старшего на пару метров, чувствуя на себе самую настоящую, счастливую улыбку Кима. — Да и всего? — тренер прыскает смехом в кулак, — возьми в шкафчике Цина запасные плавки, — парни с возмещением осматривают старшеклассника, стараясь унять смех, — А что? Он сам предложил их туда складывать, ведь не ходит уже целый год, — и со смехом, таки выходит из раздевалки, хлопая дверью. — Красавчик, ещё и крутой, — щебечет Ким, пока Чимин просто закатывает глаза и открывает шкафчик старого знакомого, — Вот бы он глянул на меня, как на тебя — я бы замертво упал, говорю тебе, — Тэхен только смеётся и отворачивается, подходя ближе к паковой «тумбочке», видя, что друг стаскивает с себя белье. Тэхен тянет ладони к дверце, дабы удержаться на своих несчастных, побитых ногах. А дверца с щелчком открывается и оттуда вываливается ещё больше записок, по большей части — они черные. — Чувак, что это? — Ким откровенно напуган, пусть даже и не читал ни единой. А Чимин торопится со всей ног, что даже тапочки свои не надевает и чуть не падает на друга, но дверцу успешно закрывает, — Понял-принял, но ты мог бы и сказать другу о том, что у тебя появился парень, чел, — Тэхен обиженно дует губы, складывая руки на груди, и отворачивается, приподнимая голову вверх. — Это немного не то, Тэ, я не., — он не заканчивает, когда случается, для Чимина самое страшное. Черная записка с потолка ложится прямо ему на нос. А вторая, такая же — просто Киму в ладони. «ты — такой непослушный, милый. ну, ничего, я прощу тебя, сегодня., но не твоего тренера. передай, что он такой же…» — последнее слово Пак так и не может прочесть, оно еле-еле влезло на маленький листочек, ручка все время съезжала. Короче, ничего не разобрать. — Дай, я гляну, что там у тебя, — тот тянет записку на себя, отдавая другу свою, и быстро пробегает по ней одними глазами, — Вот сволочь, он назвал Юнги-хена «олухом»! — почти вскрикивает парень, закусывая нижнюю губу, — Пошли отсюда, мне уже стрёмно, — и тянет Чимина к двери, чему тот необыкновенно рад, вылетая из нее в коридоре. «Тэхен, дорогой, давай обсудим это дерьмо. тебе, ведь нравится Юнги, я прав? так давай работать вместе, парень. мне нужен Чимин, тебе — Юнги. помоги мне, Тэхен. ПОМОГИ МНЕ ПОЛУЧИТЬ ТО, ЧТО МНЕ ПРИНАДЛЕЖИТ» — гласила записка, попавшая Киму в руки. Нет, он не настолько плохой друг и сумасшедше-влюбленный, чтобы помогать этому странному ухажеру Чимина. Нет. Возвращается в раздевалку не было никакого желания. Абсолютно. Чимина время от времени трясло и потому, Тэхену пришлось взять его за руку и вести до самой двери, пока Юнги мирно шел сзади, мурлыча что-то под нос. — Ты все ещё в отличной форме, Чимин-а, — щебечет Мин, слыша, как вздыхают оба младшие, — но до Тэхен-и тебе ещё очень далеко, — Ким аж вздрагивает, оборачиваясь и всматриваясь в глаза тренера, полные искорок, как никогда. Парень ближе жмётся к другу, скрывая выступивший румянец на щеках. Но старшеклассник отлично видит, какими красными стали уши младшего, — Спасибо, вам обоим за прекрасное времяпровождение, будьте осторожны по дороге домой, парни, — оба кивают и бормочат что-то, пока Юнги подходит ближе и гладит Тэхена по голове размашистыми движениями, которые больше похожи на рывки в плавании (этого достаточно, чтобы Тэхен потек, как мороженое на солнышке), задевая чувствительные уши, — Ты — молодец, Тэхен-и, куплю тебе завтра мороженое, какое только захочешь, — и улыбается так, что у Кома земля из-под ног уходит. Снова гладит по голове и наконец уходит, оставляя младшего одного в коридоре. Его угораздило влюбиться в тренера, старшеклассника и красавчика Мин Юнги. Ладно. А ещё, он потерял Чимина. Супер. Тэхен бредет дальше, открывая дверь, и чуть там не падает в обморок. Весь шкафчик Чимина обклеен черными листочками с надписями красной ручкой, уж слишком жирным почерком. Пак сидит в уголке, шатаясь и держась за свои трясущиеся коленки, и в них же, прячет голову от ужаса. На каждом из шкафчиков есть по одному красному листочку. Ким подходит к своей металлической дверце и усердно, вслух читает надпись. — Осталось., — Ким приостанавливается, стараясь выровнять дыхание, — осталось семь дней, дорогой мой, а дальше — конец, — Тэхен практически шепчет последние слова, не понимая, что за черт вообще происходит, — Господи, Чимин, что это? — тот еле-еле приподнимает голову с колен. В его глазах одна только вода. И пустота. Карие, обычно счастливые, со звёздочками глазки превратились в две стеклянные пустыни, не зовущие больше к себе никого в омуты. Ким срывает со своего шкафчика мерзкую записку и бредет к обклеенной дверце Пака, на которой красуется одна записка, слепленная из трёх листочков — из жёлтого, из чёрного и из красного. «я люблю тебя. я ненавижу тебя. я заберу тебя» и красноречивый смайлик «^_^», который в данный момент совсем не кажется милым. На полу, из шкафчика, течет что-то вязкое и Тэхен не можно не закричать, отпрыгивая от лужи крови под дверцей. Лужа становится все больше, крови — больше и Пак тоже, в свою очередь, начинает кричать. Ким старается прекратить. Это зашло слишком далеко. Он тянет на себя дрожащего Чимина, обнимает его и целует в макушку, дабы успокоить, пока в коридоре стучат миновы тяжёлые ботинки и все, что может сделать Тэхен, пока под его ногами собирается противная алая жижа — это прикрикнуть «хен, помоги!», до того, как ему на губы падает красный листочек, а потом — ещё, и ещё, и ещё. Сотни листочков с одной и той же надписью. «убери свои руки» — кажется, у Кима это уже в голове, когда Юнги таки ломает дверь. Оказывается, та была заперта. Даже, если бы они с Чимином хотели сбежать — не вышло бы. Тэхен тянет руки к Мину, пока кровь вытекает из раздевалки, в самый коридор, по ботинкам старшеклассника, но это не особо-то его пугает. Он подбегает ближе, сквозь ужасный запах, стараясь за талию ухватится за Тэхена, но кровь, как будто держит их обоих. Чимин, кажется, даже не дышит, он просто крыхтит, бормоча что-то, как в бреду, пока Мин не вытаскивает из, не без помощи Кима, конечно, в коридор и прикрывает дверь. — Какого черта, твою же мать?! — вскрикивает старший, отходя от двери и запаха мертвых тел по-дальше. Пока Тэхен усердно выискивал пульс Чимина у него на шее, — Чимин-а! Эй! — Юнги усаживается рядом с младшими, ворочая Пака руками. Кажется, он сейчас плачет, — Не бросай нас, Чимин-а! — и правда, несколько сизых слезинок падают на голую грудь парня. Тэхен отпрыгивает назад, когда Чимин дёргается в судорогах и таки открывает глаза, но его откровенно вернёт, тошнит и не абы чем, а самой настоящей кровью. Только не ясно его она или нет. Когда вся вязкая жижа оказывается на полу коридора, Пак хватается за голову и долго, протяжно стонет и кричит от боли. — Чимин-а! — так же кричит Юнги, хватая парня за руку, — О, боги, спасибо, — он тянется через Пака к Тэхену, ухватывая его за подбородок и чмокает прямо в губы, — Тэхен-и, ты — самый настоящий ангел! — восклицает старший, теребя ладонь Чимина, — Ты как, а, мой мальчик? Пак вертит головой, вообще не понимая, что с ним происходило последние полчаса. Да ему и не желательно вспоминать. Слишком уж морозит. — Он разговаривал со мной, — пищит парень, стараясь на локтях, подняться и удалиться от красного пятна, которое, кажется, вот-вот и проест пол, — ну, Чонгук, сказал, что пригласит на день рождения. Только я отказался. И он разозлился, — Юнги сжимает тонкое запястье в своих пальцах, приходя в себя от услышанного, — Мне страшно. У нас есть всего неделя. Мы не сбежим, — Чимин хватается за голову, потягивая себя за волосы. И в самом деле, в ладонях отказываются несколько клочков светлых волос, — боже., — и снова трясется. — Чон Чонгук, студент 0097, — Мин останавливается, чтобы перевести дыхание, — утонул в бассейне год назад, по вине одного из его хенов, Ким Сокджина, — старшеклассник громко сглатывает, — через неделю будет ровно год, — Тэхен хватается за ладонь Пака. На Киме лица нет. Весь бледный, волосы выпали из своего нормально состояния. А что уж говорить о Чимине, который на мертвеца больше похож, чем на человека. — Юнги-хен, сходи и взгляни, что в шкафчике Чи, — у Тэхена слишком жалобные глаза, слишком поджаты губы. Все слишком и Мин просто не может сопротивляться, да и не хочет особо. Сам понимает, что необходимо взглянуть. Старшеклассник гордо поднимаелся с пола, шагая к двери и тут же, прикрывает нос футболкой, запах — просто отвратительный, и открывает дверцу. Крови стало значительно больше, теперь она намного гуще и стала бордовой, ещё и воняет. Мин направляется к знакомому шкафчику, приоткрывая дверцу. Но, на удивление, там чисто и практически пусто. Только на верхней полке, до которой Юнги ещё пришлось лезть, стараясь не упасть в мерзкую алую жидкость, которой залит весь пол. Он просто протягивает туда руку и хватает первое, что там есть. Это кукла. Та самая кукла, с которой таскалась младшая сестра Чонгука, пока ее не сбила машина отца Мина. Кукла тогда пропала, пусть и была в руках девочки. А в ее ладошках записка, на белом листочке. «зря ты сделал это, олух» — и Юнги в самом деле кажется, что кукла улыбнулась и даже подмигнула ему. Но ему явно не кажется, что белый листочек стал чисто красным и растворился в самую настоящую кровь на его ладони.