Добронамеренное похищение

Окно с шумом отворилось. Перекувыркнувшись через подоконник, в комнате оказалась низкорослая фигура, приглушённым голосом объявившая: — Это похищение! — В такой шапке? — фыркнул Сарухико. — А что шапка? — дёрнул себя за красный помпон Мисаки. — Сегодня Рождество вообще-то! Ты же не хочешь идти на вашу Синюю вечеринку? Вот я тебя с неё и похищаю! Одевайся давай. Смотри, что у меня ещё есть, — он вытащил дурацкий обруч с оленьими рогами. Спасибо, что хоть не ещё один колпак Санты. — В Хомру я тем более не хочу. — Никто и не зовёт! Я тебя лично похищаю. — Да ну? Разве ты не хочешь отпраздновать со своими товарищами? — в конце концов, Мисаки и в будние дни не желал отрываться от Красного клана, а уж на Рождество, когда вся банда стечётся в бар, казалось бы, должен был вовсе прописаться там с ними. — Я-то как раз хочу. Вот уйду сейчас к ним, а ты будешь вынужден пойти ко своим, к которым не хочешь. Ну что ты такой, а? — Мисаки негодующе махнул рогами. — Там ярмарка, между прочим, на свежем воздухе. Погуляем вдвоём. Вдвоём на Рождество, да?.. Глупый Мисаки. Сарухико встал с кровати: — Выйди, я переоденусь. — Да! — сделав кулаком победный жест, Мисаки бросил ему обруч и снова скрылся за окном, не забыв закрыть его за собой. — Эй, ну рога-то надень! — воскликнул он, когда Сарухико спрыгнул к нему. — Прямо на шапку? Не надейся. Мисаки недовольно посмотрел на него, но настаивать не стал. Видимо, решил, что тогда Сарухико и вовсе откажется участвовать в его затее. Поэтому он просто махнул рукой, призывая следовать за ним, и двинулся вперёд. Уже у самых ворот их остановил голос: — Что я вижу. Фушими-кун, ты пытаешься сбежать от своих обязанностей по упрочнению связей с коллективом? Ну надо же было такому случиться, что их поймал капитан Мунаката! Сейчас как пить дать ещё и Мисаки на свою вечеринку затянет. Сарухико едва слышно скрипнул зубами. — Он не сбегает, это похищение, — заявил Мисаки. — Больше похоже на то, что он уходит добровольно, в каковом случае… — Не уходит! — перебил Мунакату Мисаки и неожиданно оторвал Сарухико от земли, неловко взвалив к себе на плечо. — Я его уношу. — Что же, раз всё именно так, к Фушими-куну претензий более не имею. Мисаки вышел за ворота, а Мунаката одними губами произнёс что-то похожее на «Желаю повеселиться», адресованное явно Сарухико. Хотя тот поднял голову не для того чтобы глазеть на капитана, а чтобы очки не спадали. Однако следовало признать, что поведение Мунакаты Сарухико изрядно озадачило. Конечно, тот не мог не понять, что они с Мисаки просто хотели провести время вдвоём, но зачем в принципе их останавливать, если отпускаешь после какой-то нелепой выходки. — Странный он у вас, — произнёс Мисаки вслух. — Это же он мне подсказал, где твоё окно. Перелезаю через забор, а он тут как тут, говорит мне: «Собираешься злонамеренно похитить одного из наиболее значимых членов нашей организации?». Ну, а я ему в ответ, что очень даже добронамеренно, и он тогда сказал, куда идти. — Значит, ему захотелось поиграть в похищение. Шутки у него такие. Идиотские. — Ну, главное, что отпустил тебя. — Может, ты меня тоже отпустишь? — у Сарухико уже порядком затекла шея, да и под грудью, куда упиралось плечо Мисаки, болело. — Тащишь как мешок с картошкой. — А надо было прижав к груди, как спасённую принцессу? — съязвил Мисаки, остановившись. Он снова подхватил Сарухико за талию и аккуратно поставил на землю. — Да уж, для твоих рук, пожалуй, мои ноги длинноваты. Я и так едва ступнями не шаркал, пришлось колени подогнуть. — Ничего ты не подгибал, не ври! Вот ты невыносимый человек. — Сам не ври. Прекрасно меня вынес за территорию. У Мисаки вырвался смешок: — Ну тебя. Знаешь лучше, что? У меня машина есть. Даже не надо до метро идти. Он ткнул куда-то на парковку. Один из автомобилей показался Сарухико смутно знакомым, несмотря на общую его непримечательность. Мисаки направился именно к нему, и уже в салоне Сарухико понял: — А, это машина этого, как его там… Оно, да? Точно она. Вокруг неё такой шум устроили. Одному из членов Хомры, Оно, на совершеннолетие сделал подарок старший брат, и тот в восторге приехал к бару хвастаться и катать всех желающих. Потом, помнится, её и по делу использовали, чтобы добраться до нужного места, привезти-отвезти что-нибудь и так далее. Машина была не новой уже тогда, но до рухляди всё ещё не дотягивала, а со средним уровнем доходов типичного представителя Красного клана на лучшее рассчитывать не приходилось. — Ого, ты ещё помнишь! Он… — Мисаки смутился, — …одолжил мне на вечер, в общем. Я сам-то ещё не успел купить. Сарухико цыкнул: что за дешёвая попытка пустить пыль в глаза? Как будто он не знал, из уст самого же Мисаки, что тот по-прежнему работал в магазине и получал не то чтобы мало, но явно не столько, сколько требовалось, чтобы в любой момент позволить себе автомобиль. — У меня есть деньги вообще-то! — возмутился Мисаки. — Нам же Серебряный выплатил «компенсацию за участие в инциденте» — я их не потратил до сих пор, а там много. Вот про компенсацию Сарухико уже напрочь забыл: ему эти деньги были ни к чему, так что они мирно лежали на банковском счету. — Лучше квартиру тогда купи. — Там же не настолько много, хватит максимум на студию где-нибудь на задворках. А если куплю недорогую машину — то ещё останется. — Ага, и уйдёт через год на бензин и техобслуживание, — закатил глаза Сарухико. Раньше Мисаки из средств передвижения интересовали лишь скейтборды, но недавно он вдруг решил получить права, а теперь собрался пустить деньги на ветер. — Ты пешком до работы ходишь, куда разъезжать собрался? — Ну, я всё-таки взрослый уже… — пробурчал Мисаки, кажется, и сам уже понимая, насколько это никудышное обоснование. — Тебе какое дело, не твои же деньги! — О тебе, дурак, забочусь. Мисаки втянул голову в плечи и после неловкой паузы сказал: — Извини. Спасибо. Ты прав, думаю. Не буду пока тратиться… Мы доехали почти, кстати. Смотри, красиво, а? Прищурившись, Сарухико вгляделся в огни за окном: множество палаток с товарами и развлечениями, украшенные игрушками ёлки, большой экран с неразличимой пока трансляцией и развешанные всюду рождественские гирлянды. Ничего неожиданного. Они завернули на парковку, нашли свободное место и направились в сторону ярмарки. Несмотря на отсутствие ветра и снега, на улице было ощутимо холодно, и Сарухико засунул руки в карманы. Перчатки он давно перестал носить: в них не получалось как следует метать ножи, а кроме как по работе общежитие он покидал редко. — А… у меня для тебя подарок есть, — неожиданно пихнул ему Мисаки небольшую коробочку с бантиком. — Прямо тут? — приподнял брови Сарухико. Они ещё даже не дошли до ярмарки. — Ты открой. Сарухико повёл плечом, но послушался. Внутри оказались… митенки. Из качественной кожи, но со специальными нескользящими вставками на пальцах и ладони. Сарухико задумчиво потёр их пальцем. Всё ещё не факт, что в них будет удобнее обращаться с ножами, но это был лучший вариант из тех, что ему доводилось видеть. Хотя он не искал себе перчатки специально, но всё же сомнительно, чтобы подобная модель встречалась часто. Надев их, Сарухико обнаружил, что размер подходил идеально. И как только Мисаки угадал? — С Рождеством! — тот с широкой улыбкой встретил его взгляд. Сарухико пару раз сжал и разжал кулаки. Кожа едва слышно скрипнула. — Спасибо. У меня для тебя ничего нет. — Да мне и не надо! — возмутился Мисаки. — Ты доволен? Ну и всё! Пойдём посмотрим, что тут есть. Народу было много, но не слишком. В основном, конечно, парочки, но дружеские компании тоже встречались. Многие фотографировались возле понравившихся ёлок. Кто-то нырял в фото-кабинки. — Странно, что эти штуки не утратили популярность, — отметил Мисаки. — Почему девчонки их так любят? Анна вот не любит… Сарухико пожал плечами: — Кому-то проще тискаться и корчить рожи там, а не у всех на виду, наверное. По-моему, продавать маски наших демонов во время христианского праздника и посреди зимы ещё страннее, но на что не пойдёшь ради туристов, — он кивнул на ближнюю к ним палатку. — Может, это для настоящих ёкаев? Чтобы они ходили себе спокойно, а все думали, что они просто маску купили. — Ага, а шапки эти — чтобы рога спрятать, — он с усмешкой щёлкнул Мисаки по помпону. Мисаки ухмыльнулся в ответ. Некоторое время они просто ходили туда-сюда, глазея на товары и обсуждая их вполголоса, когда Сарухико заметил павильон, где можно было кидать дротики в мишени в обмен на призы. Почему бы не испытать новые перчатки? — Там… — он протянул руку в нужном направлении, но Мисаки заговорил одновременно с ним: — Эй, смо… — его палец указывал туда же. Переглянувшись, они рассмеялись и вместе пошли к павильону. В целом, Сарухико остался доволен. Никаких проблем с метанием дротиков у него не возникло, хотя, конечно, это не то же самое, что ножи. Попав в центр мишени десять раз из десяти, он заслужил право на приз. Местное дешёвое барахло его не интересовало, но Мисаки, сам попытавший счастья и провалившийся, настоял, чтобы он что-нибудь выбрал. Внимательно осмотрев предложенные вещи, Сарухико неожиданно наткнулся на сокровище. — Это, — сказал он, и владелица киоска, улыбаясь, вручила ему веер. — Нафига он тебе? — спросил Мисаки, едва они отошли. — А он не мне, он тебе. Гляди, и имя твоё написано, — больше не сдерживая ухмылку, Сарухико развернул веер, где среди цветков сливы в самом деле красовалось каллиграфически выписанное «Мисаки». Разнообразные сувениры с распространёнными именами попадались повсюду, и Сарухико не стал бы тратить деньги, только чтобы подразнить Мисаки, но на сей раз возможность сама упала в руки. — С Рождеством, — Сарухико протянул веер Мисаки. — Да ну тебя! — Не нравится? Купить другой подарок? — Ну тебя! — повторил тот громче и выхватил у Сарухико веер. — Буду им тебя по макушке стучать, как сильно достанешь. — Да-а-а, сам-то ты не дотянешься. Мисаки, как обещал, замахнулся на него веером, но лишь для виду. — Вон тир есть, — сказал Сарухико. — Попробуешь там что-нибудь выиграть? В тире, однако, Мисаки тоже не повезло. — Так и быть, будет тебе игрушка, — заявил Сарухико и взялся за ружьё. Стараться ради каких-нибудь пластиковых фигурок или брелоков он бы не стал, но тут призы выдавались именно мягкими игрушками, довольно неплохими на вид, и он не отказался бы передать одну Мегуми. — Как ты такой меткий? — охнул Мисаки, когда Сарухико вновь выбил десять из десяти. — В очки оптический прицел встроил что ли? — Систему самонаведения, — фыркнул тот в ответ. — Выбирай давай, какая нравится. — Выберу что-то на тебя похожее, чтобы сохранить в памяти твой геройский поступок. Глаза Мисаки зашарили по полке с игрушками и остановились на обезьяне в круглых очках. «И чего я ждал от этого идиота?», — угрюмо подумал Сарухико. — Того крокодила дайте, пожалуйста, — попросил Мисаки. Сарухико не знал, что сказать. — И чего ты так пялишься? — поинтересовался Мисаки. — В… в каком месте он на меня похож? У него зубы во все стороны торчат. — Не, зубы у тебя ровные. Он длинный и тощий такой, прямо как ты. — У меня средний рост. Он кажется «длинным» только всяким коротышкам. — Длинный и тощий, — повторил Мисаки, — как макаронина. Скоро на ветру колыхаться будешь, — иллюстрируя свои слова, он поболтал в воздухе крокодилом. — Смотри на землю не урони. — Не уроню, — он провёл пальцем по гребню игрушки. — У тебя, наверное, и позвоночник так же торчит. Сарухико со вздохом бросил: — Отдай его Мегуми. — Отдам его Мегуми. Они опять заговорили одновременно. Мисаки с улыбкой подставил кулак, и Сарухико слегка стукнул по нему в ответ. — Она дико обрадуется, что ты о ней вспомнил. — Ага, знаю, — кивнул Сарухико. — Минору я тоже что-нибудь найду. Мисаки оживлённо закивал. Они ещё погуляли по ярмарке, Сарухико нашёл фигурку Красного Ворона, героя любимого токусацу-сериала Минору, и они с Мисаки остановились неподалёку от сцены, послушать выступление айдолов-близняшек, которое и транслировалось на экране в другом конце площади. — Юмеко-чан, ты лучшая! — исступлённо закричала фанатка совсем рядом с ними, и Сарухико поморщился. — Давай пойдём отсюда, — предложил Мисаки. — Перекусим. Я тебя угощу. Он отвёл Сарухико в относительно тихое место, где было поменьше людей, отдал ему пакет, в который они спрятали веер и крокодила, попросил подождать и умчался куда-то. Скорее всего, собрался в очередной раз пичкать Сарухико овощами. Ну, всевозможных палаток и фургонов вокруг было полным-полном, так что тот сможет сам купить себе нормальную еду. Возможно, эти хот-доги, как раз продающиеся совсем рядом. Или заглянет в киоск с раменом. Но, разумеется, не притронется к этим «настоящим баварским сосискам», на фургоне с которыми флаг Германии был изображён вверх ногами. Сарухико хмыкнул и повернулся к другим палаткам. Слева от него девушка торговала изделиями из полудрагоценных камней: кварцевые шкатулки, нефритовые слоны, яшмовые коты, гранатовые бусы, агатовые серьги... Янтарный браслет густо-оранжевого цвета. Плоские овальные камни, отшлифованные и нанизанные на нить. Они напоминали пластинки от кашля. Казалось, что если поднести браслет к носу, почувствуешь тот самый лекарственный запах. В доме, где рос Сарухико, никому и в голову бы не пришло покупать ему такие. Это Мисаки впервые притащил ему любимое госпожой Ятой средство. Сарухико примерил браслет: слишком велик. Но у Мисаки рука больше, ему должен быть как раз. Хотелось, как Мисаки с перчатками, угадать с первого раза, но если не выйдет, то Сарухико купит другой, подумаешь, проблема. Продавщица положила браслет в специальный праздничный пакетик с увенчанным омелой сердцем в красно-зелёную полоску. Сарухико сунул его в карман и послонялся у киосков ещё немного, пока не вернулся нагруженный свёртками с едой Мисаки. Он притащил две коробки с такояки, якисоба-пан, окиномияки, палочку тяданго и два картонных стакана, очевидно, с каким-то горячим напитком, поскольку для газировки было чересчур холодно. — У меня есть такояки без лука, только с осьминогами и перцем. Но их и данго получишь только после того, как съешь пару кусков окиномияки с овощами, понятно? — А как ты меня заставишь, у тебя же руки заняты? — поддразнил Сарухико. Мисаки оставался настоящим ребёнком и думал, что остальные такие же. «Не дам сладости, пока не съешь свои овощи» — что это такое? — Там много мяса, ты даже не почувствуешь. — Почувствую, — нахмурился Сарухико. — Всего-то капуста и помидоры. И чеснок. Сарухико сморщил нос, и Мисаки поспешно добавил: — Чеснок полезен! Зато никакого лука нет, и морковки тоже. Ну же, ты… ты мне подарок должен! Технически, Сарухико подарил ему уже два подарка, а третий ждал своего часа, но Мисаки так упорно настаивал на своём, что если не пойти ему навстречу, он будет дуться всё оставшееся время. — Я съем два куска, вприкуску с такояки. — Годится! Чесноком от окиномияки воняло так, что томатного привкуса Сарухико поначалу почти не чувствовал. Он жевал, стараясь концентрироваться на самих движениях челюстей, а не на вкусе. Потом ему на зуб всё-таки попался помидор, и Сарухико поспешно закусил сразу половиной такояки. Вскоре Мисаки возмутился: — Ты только такояки и ешь! — Неправда, я уже доел первый кусок. А у тебя лапша вот-вот на куртку упадёт. Тот отвлёкся, и Сарухико закинул себе в рот ещё такояки и сделал большой глоток из стакана. Оказалось, там был зелёный чай. — Чай и данго со вкусом чая? Ты серьёзно? — Не подумал, — сконфузился Мисаки. — Мне казалось, тяданго твои любимые, и я знал, что с анко ты точно не захочешь… Могу сам съесть, тебе тогда что-нибудь другое куплю. — Я сам потом куплю, — отмахнулся Сарухико. Ему определённо понадобится что-то очень сладкое, чтобы избавиться от противного вкуса во рту. К ларьку со сладостями он и устремился, едва покончив с малоприятной трапезой. Там купил банан в шоколаде для себя и леденцовую трость для Мисаки, что, как и ожидалось, привело того в восторг, и горячий шоколад для них обоих. — Шоколад с бананом в шоколаде? Ты серьёзно? — передразнил его Мисаки. — Они абсолютно разные по вкусу, в отличие от чая и тяданго, — Сарухико устало закатил глаза. Не его вина, что большинство окружающих совершенно не разбирается в сочетаниях продуктов. — Кстати! — воскликнул Мисаки через некоторое время, когда догрыз свою карамельку. — Скоро вроде как фейерверки будут. Поищем место получше? Сарухико кивком согласился на предложение. Они устроились у входа на ярмарку, найдя точку, где обзор на небо не загораживали киоски и ёлки. На небе рассыпались ворохи искр, и Мисаки смотрел на них с таким восторгом, что казалось, будто у него самого из глаз вот-вот полетят салюты. Кругом обнимались и целовались парочки. Оглушительно разорвалась последняя ракета, озаряя небо красно-бело-зелёными сполохами. Мисаки восторженно вздохнул, перевёл взгляд на Сарухико и вдруг смешался: — Я… э… я тебе вообще-то сказать хотел, ну… Сарухико взял его за руку. — А-а?! — выдал Мисаки и замолк. Сарухико опустил ему на ладонь пакетик с сердечком: — Ещё раз с Рождеством. — О-о-о… — Мисаки вынул браслет, и его глаза словно стали светлее, приближаясь оттенком к янтарю. На руку браслет сел идеально, и Мисаки произнёс: — Я говорю… в общем, что я говорю… то, что я говорю, это для чего я позвал тебя. Ты знаешь? Ну, ты же знаешь, да? Такой вечер сейчас был. Классный. Замечательный. Г-головокружительный. Ты знаешь, да? Ведь знаешь? И раз Мисаки на язык пришло слово «головокружительный», то Сарухико решил, что действительно знает. — Да, — он поднял руку Мисаки, чуть сдвинул браслет и поцеловал полоску кожи между перчаткой и курткой. — Всегда ты всё знаешь, — ответил Мисаки, а потом торопливо приложился губами к пальцам Сарухико и совсем невпопад пробормотал: — Праздник же. Впрочем, Сарухико не винил Мисаки слишком сильно: его собственные мысли тоже блуждали. Он сказал: — Я тут посчитал… если к моим накоплениям добавить мои и твои деньги с компенсации — нам как раз хватит на квартиру рядом с моим общежитием.