Гнев богов

Закатное солнце позолотой окрасило скалистый берег. Высокий, широкоплечий старец с огрубевшим от соленого морского ветра лицом стоял на утесе лицом к океану и вглядывался в розовую дымку на горизонте. - Хейдар, брат мой! — окликнули его сзади. На плечо легла тяжелая рука. Рослый бородач с длинной черной косой весело скалил зубы. — Тебя уже заждались, идем же! Восславим богов, что создали это чудное место! - Да, да… — задумчиво отозвался Хейдар. — Ты ступай, брат Сигурд, я скоро вернусь. Бородач пожал плечами, немного потоптался на месте, глядя то на безмятежный океан, то на собеседника, хмыкнул и отправился назад, к столу. Старик проводил его взглядом, скользнул по спинам пирующих. Людей было много: мужчины, дети, женщины, старики… Но не было родных, знакомых, друзей. Как и всегда. Они познакомились здесь же. Сигурд попал сюда гораздо раньше, а вон тот, новенький, слева от него, появился, кажется, вчера. Или сегодня? Здесь время течет иначе. Если бы не боги, они бы уж наверняка забыли, кто они и кем были. Боги иногда навещают их, рассказывают о близких, о земных делах. Сегодня особый повод для пиршества — во главе стола сам великий Тор, сын Одина, чьи золотые пышные локоны так ярко поблескивают в лучах солнца. Но Хейдара даже это не заботит. Он вновь отворачивается, подставляя лицо бризу. Ровно также стоял он и в тот день. В последний день его жизни. *** - Может, останетесь еще хоть на пару дней? Билеты ведь еще можно поменять? - Мам, какие билеты? У меня в Лос-Анджелесе завтра крупная сделка, я должен вылететь сегодня, чтобы успеть всё подготовить. Не волнуйся, заглянем еще к вам через пару недель. Хейдар с порога молча наблюдал за тем, как Мария крепко обнимает и целует в щеки сначала сына, а потом и невестку. Сухие губы изогнулись в кривой улыбке. Жена не понимала. Или не хотела понимать. Не вернется он. А если и вернется, то снова лишь на пару часов. Никому из их четверых детей после суетливой жизни в мегаполисах не нравилось возвращаться в «деревню», как презрительно называл их небольшой городок его младший сын, которому так был нелюб родной край, что он предпочитал уже даже не навещать родителей, а звонить им пару раз в месяц. Зарычал заведенный мотор, машина медленно тронулась по ухабистой дороге. - Пойду прогуляюсь. С утра что-то в пояснице ломит, — Хейдар слабо улыбнулся утирающей слезы жене и медленно побрел к своему излюбленному утесу. Ему нравилось наблюдать за этими яркими красками, вспыхивающими на небе каждый вечер. Но сегодняшний вечер был особенным, это чувствовалось в воздухе, в тихом шелесте травы. Старик остановился на самом краю, глубоко вдохнул, так, чтобы закололо в груди. — Пора, Хейдар, пора, — почудилось ему в шуме прибоя. — Пора, пора, — кричали ему надоедливые чайки. Он и сам знал, что время пришло. Вчера ночью к нему во сне явился иссиня-черный ворон, который хрипло прокаркал, что время Хейдара на земле подошло к концу, и Один Всеотец вот-вот призовет его к себе на небеса. Старик тому не удивился. Молодые наивно позабыли, кто властвовал над этими землями, но оттого боги не стали менее всесильными и справедливыми. В том и была причина неудач, излишней алчности и суетливости их детей. Они сами отвернулись от тех, кто создал их, отказались от поддержки древних богов и навлекли на себя их гнев. Вернувшись домой глубоко за полночь, Хейдар положил в карман рубашки рунный камень, зажег лампадку с благовониями и лег спать. Он был готов. *** - Хейдар! Поторапливайся, иначе останешься без эля! Помотав головой из стороны в сторону, старик неохотно вернулся к соплеменникам у стола. Умирать во сне оказалось настолько легко, что ему всё еще казалось, что на там, на земле, остались у него незавершенные дела. Какие? Одному Бёру известно… Погруженный в думы Хейдар и не заметил, как разговоры за столом стихли. Все лица были направлены на поднявшегося массивного резного стула бога грома. - Отец недоволен, — негромко начал Тор. — Он недоволен, что люди забыли о тех, кому обязаны жизнью. Они не ценят более щедрых даров Фрейра и матери-природы, упиваются своей безнаказанностью. Тор обвел хмурым взглядом сидящих за столом и горечью продолжил: - Всеотец принял решение. Напомним же жителям Мидгарда, в чьих руках их судьба. Время пришло. С последними словами Громовержца за дальним концом стола поднялся высокий худощавый мужчина с копной огненно-рыжих волос на голове. Пару секунд он стоял неподвижно, сверлил бога грома острым, пронзительным взглядом изумрудных глаз. Тор не торопил его, лишь молча смотрел в ответ. Рыжий, наконец, коротко кивнул, облизнул быстро растянувшиеся в усмешке тонкие губы, вышел из-за стола и растворился в зеленоватой дымке. Хейдар тихо вздохнул и осушил залпом кубок с элем. Быть беде. *** «Извержение исландского вулкана Эйяфьятлайокудль началось 21 марта. В результате извержения в небо было выброшено большое количество вулканического пепла. 15 апреля из-за большой интенсивности извержения и выброса пепла было приостановлено авиасообщение в северной Швеции, Дании, Норвегии и в северных районах Великобритании. Сообщается, что Франция и Германия также приняли решение о закрытии аэропортов до уменьшения концентрации вулканического пепла в атмосфере.» - Вот черт, — с чувством выругался Бьёрн, стукнув кулаком по столу. Репортерша передавала новостную сводку таким пресным тоном, что Бьёрн разозлился еще больше. - Сколько нам еще тут торчать из-за этого тупого вулкана?! - Тише, милый, я не думаю, что это надолго. Пару дней переждем, и всё, — неуверенно начала Хельга, но ее голос заглушил язвительный, потрескивающий как дрова в костре смех. Смеялся рыжеволосый парень за соседним столиком. Со стороны могло показаться, что он в огне — настолько яркими были пышные, похожие на языки пламени волосы. - Не, дорогуша, это надолго, — ухмыльнулся рыжий, постукивая выкрашенными в модный черный цвет ногтями по стаканчику с кофе. — Пока мир не изменится. Или пока вы не измените его. L’avenir est dans vos mains.