Металлическое и будто ненастоящее тиканье советских часов, что стоят на сером от пыли подоконнике разбивают тягучую тишину.
Стул, шкафы, которым по виду лет сто, простая кровать. Молодой парень лежит на полу съёмной квартиры и прислушивается к шуму панельного дома. Он считает эти звуки своего рода искусством. Где-то там внизу бьётся посуда под крики молодожёнов. Где-то справа в стену забивают гвоздь, чтобы повесить картину, скрывающую отклеившиеся обои. «Ленин! Ленин! Ты меня слышишь, я Брежнев…» — слышно от соседей сквозь картонную стену. Дом ощущается отдельным живым организмом. Потрясающе.
Время проходит незаметно и вот, бывшие белыми, пушистые облака над горизонтом розовеют, будто таинственный художник мазками яркой краски превращает небо в причудливое сборище красных и жёлтых оттенков. Сквозь лёгкий тюль занавесок проходят тёплые, мягкие лучи закатного солнца, в которых так хочется утонуть.
Оторвавшись от звуков дома Кирилл Кучейкин, а именно так звали нашего героя, встал с начищенного паркета и направился в ванную. Тотчас он умылся и посмотрел в зеркало. Из зеркала на него смотрело всё то же усталое лицо, синяки под глазами которого расскажут о двух, а то и трёх бессонных ночах. Верхнее и нижнее веко впалые, красноватого цвета. Сухая кожа, потрескавшиеся тонкие губы. Брови с поднятыми уголками, на правой небольшая заживающая ссадина — последствие недавней драки. Буйные грязные волосы тёмного оттенка. В целом Кирилл для окружающих был не слишком красив, ни внешностью ни характером.
Последующие часы до самой темноты Кирилл не занимался решительно ничем. Он сидел в интернете и смотрел на фоне какой-то глупый ситком. Ситкомы это вообще очень странная штука. Вроде и выглядят как подделка реальной жизни, но все смотрят. И почему-то смеются
Противный писк разбитого телефона вывел парня из клубка мыслей, в которых он погряз, пристально смотря на сайт с обилием текста
«Не хочешь отправиться в путешествие? Мы можем поехать на самом последнем автобусе кое-куда»
Авдей. Авдей всегда был чем-то вроде маленького принца, находящего свои розы даже в серых панельных домах. Авдей всегда знал, каким занятием можно разрушить самую грузную скуку из всех. Он бесспорно нравился Кириллу. О да, не побоюсь этого слова, он любил Авдея, всем своим сердцем, но по-своему.
Особенно приглянулась Кириллу его родинка около правого глаза. И ещё одна прямо на мочке уха. Да и в целом Авдей был красив. Красив как красив этот мир, как красиво небо, как красивы облака. Ах, чего стоят хотя бы его белые кудри! Его голубые глаза, будто два озера, а его нос с тонкой переносицей…
«Да, поехали» — отозвался на предложение парень, накидывая кожанку и выходя из дома. В руках он сжимает ключи, коими только что открывал дверь. Ключи самые обыкновенные, с брелком в виде очень правдоподобной головы серой мыши. Кто знает, быть может это и есть настоящая голова мыши, а Кирилл просто не распространяется о появлении такой эксцентричной вещи.
Авдей был низким пухлощёким парнем в голубой вельветовой куртке с поддельным мехом. Да, ему шёл этот цвет. Когда Кир увидел Авдея ему тут же захотелось плакать и смеяться, прыгать, падать, расшибаться, сдохнуть… и при этом выжить. Такое обилие чувств он испытывает каждый раз, видя его.
В руках парень держал крафтовый пакет с багетом, пивом и какой-то зеленью, вроде листов салата.
— Я всё придумал — по обыкновению своему не здороваясь, с азартом в глазах и с нехилым запалом начинает парень — последний автобус отходит через полчаса. Мы садимся в него и ночь проводим в совершенно незнакомом для нас месте. Будем смотреть на звёзды, если их не затмят фонари, я еды купил, поедим на каких-нибудь чужих гаражах… Как тебе?
— И поедем на первом же автобусе домой? — сухо спрашивает Кир
— Да! Но можем остаться подольше, если захочешь… Решим на месте.
Кучейкину очень нравился голос Авдея. Он хотел бы его слышать чаще чем свой, поэтому и отвечал так лаконично.
***
— А что если мы встретим радиоактивного бомжа?
Авдей лежит головой на коленях Кира. Автобус потрясывает на ходу, а фонари время от времени озаряют парней, но потом, проходя через другие сидения транспорта, уходят в никуда. Иногда и Авдей диву даётся, как прекрасен этот мир, если приглядеться. Тёплый свет фонаря снова падает ему на лицо, от чего Мацкин щурит глаза и смотрит в сторону. Он не знал как их разговор дошёл до радиоактивных бомжей, но, если задуматься, всё равно.
— Радиоктивного бомжа? — Кучейкин переспрашивает, ухмыляясь.
И вроде бы умный взрослый парень, но, порой, из его уст вылетают такие по-детски наивные идеи. И вот, на тебе, радиоактивные бомжи. Разговор, как и происходящее вокруг постепенно становится всё сюрреалестичнее и сюрреалестичные, а в реальности как-будто начинают пропадать кадры, как в старых кукольных мультиках.
— Ну да, ну да! Интересно, а радиоактивный он потому что съел какие-то грибы, или из-за того что… Грибы съели его?…
***
— Ну, вот мы и на месте! О, я вижу лестницу!
Парни стоят у высоких гаражей. Только Авдею пришла бы шальная мысль о том, что нужно залезть именно туда. Кирилл, честно говоря побаивался этой идеи. Но куда не полезешь ради своего лучшего друга.
Кир как-то и не помнил, как они стали друзьями. Сначала Авдея избивали в школе, в классе эдак восьмом, а Кирилл внезапно пошёл против класса и ударил обидчика. Потом они сидели вместе за одним столом в столовой, когда с Авдеем сидеть никто не хотел. И даже тогда он сохранял свою радость к жизни, оптимизм и любовь к мелким деталям этого мира. Кирилл уже тогда начал любить его по-своему. И Авдей начал любить Кирилла так, как умеет любить только он.
— Я тоже вижу. Повод ли это на неё забраться? — Тихо, почти неслышно отпускает он.
— Да, подсади меня. — широко улыбаясь, громче и задорнее произносит парень, подбегая к лестнице и ставя рядом на камни крафтовый пакет коричного цвета с едой.
Вскоре оба уже лежали на холодном цементе крыш гаражей, изучая немногочисленные звёзды на небе. Всё-таки фонари вид неба портят, но плевать, всё равно здорово. Пусть и есть шанс отморозить себе что-то важное.
Мотыльки. Белые и серые, большие и маленькие. Они роем летают у гаражного фонаря. Авдею не составило труда поймать одного.
— Он так красив... — Тихо, боясь спугнуть говорит он. Пушистая бабочка тем временем ползёт по руке парня, хватается цепкими лапками за кожу. Его шерстистое полосатое брюшко едва дрожит. Дрожат и крылья с причудливым узором, присмотревшись можно заметить на них «глаза». Как природа умудрилась создать столь прекрасное существо?
— Да, вижу. — сухо отвечает Кирилл, вновь пригубив пиво из полупустой бурой бутылки. — Не люблю я этих… насекомых. Странные они какие-то.
***
Авдей и Кирилл потом ещё долго разговаривали. Ни о чём, но в то же время обо всём на свете. Позже Авдей заснул на плече своего товарища, который всю ночь перебирал его пушистые вкусно пахнущие чистотой волосы, не в силах заснуть. Когда Луна уже склонялась к горизонту, Кирилл снова посмотрел на телефон. Почти четыре часа утра. Пора вставать чтобы успеть на нужный автобус
— Пора вставать. — шепчет он парню на ушко.
— Ммм… Да, да, надо ехать домой.
