Жажда

      Он сходил с ума. Капитан знал это так же четко, как то, что власть Гидры абсолютна. Он был ее символом, знаком новой эры мирового порядка и всеобщего контроля. Он же был лучшим средством устранения недовольных и разрешения вспыхивающих конфликтов. У его ног простирался целый мир, но не мог заполнить пустоту внутри него.       Причина его помешательства находилась сейчас внизу, на плацу, безжалостно гоняя и своих, и чужих подчиненных. Он привычно за последние месяцы смотрел в панорамное окно своего кабинета, выискивая взглядом широкую спину и короткий ежик черных волос. Каждый раз, глядя на этого человека, Капитан чувствовал, как в голове мутилось и внутри вспыхивала такая жажда обладания, что он бы испугался сам себя, будь он способен вообще бояться. Вот и сейчас, едва заметив Рамлоу, с непроницаемым лицом и в промокшей от пота одежде, он почувствовал жар, затопивший сначала грудь, а затем устремившийся к паху.       Капитан и сам не мог понять, что такого особенного в этом человеке. Может, потому что смотрел нагло, прямо в душу, не отводя глаз даже когда Капитан вымораживал все вокруг от бешенства? Или потому, что делал все по-своему, тем не менее занимая заслуженное место в иерархии Гидры?       Капитан никого не подпускал к себе близко, предпочитая одноразовых мальчиков и девочек, которым не жалко потом пустить пулю в лоб, потому что о его слабости не должен узнать никто из живущих. Но вот этот Рамлоу…       Брок. Брррок. Капитан покатал на языке эту «р», смакуя чужое имя. Когда он настолько обезумел, что не мог контролировать собственные желания при виде их объекта? Хотелось присвоить себе, пометить и не отпускать, сделать все, чтобы этот человек навсегда остался рядом, скрыть его от всего мира, чтобы он принадлежал только ему. Внутри что-то постоянно нашептывало, что он может сделать все перечисленное в любой момент. Кто в здравом уме откажет ему?       Но вот сам Рамлоу явно был в курсе нездорового интереса к своей персоне — никогда не оставался с Капитаном наедине, четко соблюдал дистанцию, на брифингах и инструктаже садился поближе к двери и в целом старался лишний раз не попадаться на глаза. Может он, в силу профессии и должности и замечал дрожь чужих кулаков или потемневший от похоти взгляд, но ни словом, ни делом не выдавал своей осведомленности посторонним. Словно это такая игра — Капитан следит, а он пытается спрятаться от его внимания. Но вот чего Рамлоу не мог знать, так это истинный уровень безумия своего Капитана.       Краем глаза, Стив заметил, что бойцы принялись расходиться — экзекуция в исполнении их командира наконец закончилась, так что им можно расслабиться. Для Капитана же это значило, что к нему скоро должен был прийти Рамлоу вместе с замом, и доложить об уровне подготовки ранее упомянутых бойцов — на носу несколько весьма важных операций, необходимых для укрепления власти. К этому времени нужно было скрыть следы своей заинтересованности, а в идеале вообще не выдать проблемы с самообладанием. Он вернулся к своему столу и удобно устроился в кресле.       В дверь вежливо постучали, а затем и вошли, прерывая его размышления и Капитан оскалился, тут же пряча выражение своего лица в тени. — Полковник Рамлоу по вашему указанию прибыл, — Брок едва ли не каблуками щелкнул, вытягиваясь в струнку перед очами непосредственного начальства.       Окинув взглядом его фигуру, Стив едва подавил в себе желание жадно облизнуться — настолько потрясающим было зрелище. Рамлоу едва из душа: волосы не успели полностью высохнуть и теперь забавно топорщились, напоминая этим рассерженного ежа, а от него самого тянуло легким запахом мыла вперемешку с чем-то только его, от чего у Капитана судорожно скрутило внизу живота.       Как не осмотрительно.       Кажется, сегодня его день. — Где же ваш заместитель, мистер Рамлоу? — он встал из-за стола и уставился прямо в глаза своего подчиненного.       Он заметил, как напряглись руки Брока, как тот весь подобрался, готовый защищаться, не зная истинных намерений Капитана — тот и сам не знал, что может сделать в следующую секунду. Входная дверь тихо пискнула, блокируемая изнутри, и это стало своего рода сигналом, красной тряпкой, заставившей Стива в два огромных шага преодолеть разделяющее их расстояние, буквально загоняя Брока в угол.       В мгновенье поймав летящий ему в скулу кулак, он точным движением сначала потянул Брока на себя, а затем ловко вывернул конечность в болезненном захвате и впечатал отчаянно сопротивляющееся тело всем своим весом в стену. Брок сдавленно охнул — Капитан не дозировал силу, и где-то в его ребрах хрупнуло. Кажется, Броку даже было больно дышать, но о таких вещах Капитан не думал — желанная добыча все еще трепыхалась, не позволяя прочувствовать вкус торжества. — Ну-ну, тише, — заворчал он в короткостриженый затылок, сильнее давя на руку в захвате, — если продолжишь сопротивляться, я могу выбить тебе руку из сустава. Будет очень больно, а я не люблю напрасно причинять боль, — он подул на покрывшуюся испариной холку, тут же вцепляясь в облюбованное место зубами. Тело само притерлось ближе, потираясь ноющим пахом о чужие ягодицы, обтянутые плотной форменной тканью. — Блядь, — Брок сдавленно замычал и попробовал было дернуться, увернуться от прикосновений, но Капитан предупреждающе потянул за руку, останавливаясь на грани — еще чуть-чуть, и Брок останется без руки на ближайшую неделю. Рамлоу, правильно расшифровав посыл, обмяк. — Язык, Брок, — проурчал Капитан, с оттяжкой в рык, вылизывая вкусную смуглую шею, прокладывая дорожку из поцелуев-укусов до самого плеча. — Я бы надел ошейник на твою прекрасную шею, не выпускал бы тебя из постели, ты мой, Рамлоу, — шептал он. Брок в его объятиях мелко дрожал, то ли от ярости, то ли от возбуждения, но, когда распаленный до предела Капитан резко вклинил колено, раздвигая крепкие бедра, снова дернулся, отчаянно, почти оттолкнув от себя обезумевшего Стива.       Ярость и вожделение затуманили ему голову. Он зарычал как животное, обнажая слишком острые для обычного человека клыки и двинулся было на Брока, но того спас звонок на закрытой линии.       Он в последний раз взглянул на Брока — глаза у того были огромные и испуганные, тот машинально попятился, пытаясь максимально отдалиться от Капитана — и напоказ провел языком по губам, собирая остаточный вкус чужой кожи прежде, чем разблокировать дверь. — Беги-беги, все равно далеко не убежишь, — хмыкнул он вслед спешно удаляющемуся Броку. Впрочем, тот усиленным слухом не обладал, а потому услышать его не мог. Иначе уже подал бы рапорт на увольнение и схоронился бы в самой глубокой дыре мира. Ну, попытался бы.       Принимая звонок от руководителя южноамериканского филиала Гидры, Капитан был почти спокоен — демоны внутри не прекратили бесноваться, но, распробовав чужую близость, немного утихли.

***

      Капитан в подробностях помнил расписание Страйка — сейчас у них должно быть свободное время, а потому этого посещения зала просто не могло быть. Но тем не менее, все 22 человека с настойчивостью носорога проходили самую сложную полосу препятствий из имеющихся под бодрые комментарии своего командира. Тот в это время, не отвлекаясь от приседаний со штангой, успевал отмечать ошибки и недочеты каждого: — Хули ты тормозишь, Келлер, жопу в руки и пиздуй к финишу, уебище, — раз, и Стив завис на четко очерченной тренировочными шортами заднице — так и хотелось вцепиться в упругие полушария зубами. — Мэй, ты не на блядском балете, нахуй твои па, — два, и взгляд проводил сползшую по оголенному торсу капельку пота. — Роллинз, кобель, смотри на дорогу, а не на причиндалы Саммерса, блядиада, а не тренировка, — три, и он шагнул на освещенную часть зала, во всей своей красе — в подпаленном костюме, со щитом и зверским выражением лица. В наступившей тишине кто-то сглотнул. Звякнула штанга о пол и снова все замерло. — Все вон, — при звуке его голоса бойцы испарились, выметаясь из зала, забив на душ и шмотки — жить хотелось сильнее, — Кроме вас, Рамлоу.       Остатки адреналина после незадавшейся миссии бродили в крови, а стоило только увидеть такого Брока, как его всего будто кипятком ошпарило — мгновенно и больно. — На ринг, — щит глухо ударился о пол, зазвенели магнитные крепления, зашуршало тканью — Кэп методично избавлялся от лишнего, предвкушая предстоящее сражение. По глазам напротив он понял: Брок все еще помнит произошедшее в кабинете и готов отстаивать свою свободу насмерть. Ну-ну.       Мягкие маты холодили стопы, и Стив, сшибаясь с абсолютно серьёзно настроенным Броком, почти почувствовал себя счастливым. Он уворачивался от быстрых ударов, подныривая под руки и смягчая силу, но ему уже несколько раз больно прилетело по печени и в солнечное сплетение, раззадоривая. Они кружили вокруг друг друга, Брок – собираясь с силами, а Стив — выжидая удобный момент.       Брок был хорош. Его грудь тяжело вздымалась при каждом вздохе, тугие мышцы упруго перекатывались под смуглой кожей, глаза сверкали яростью, он был растрепанный и мокрый от пота. В деснах заныло — настолько сексуальным было зрелище.       Зачарованный зрелищем, Стив преступно отвлекся, теряя ритм боя, тут же поплатившись за это — Брок внезапно бросился ему под ноги, роняя на землю ошеломленного противника, и тут же сдавил в захвате его шею. Твердое предплечье больно давило на горло, мешая дышать, а Брок сжимал хватку все сильнее, явно намереваясь если не убить его, то хотя бы вывести из игры. В глазах потемнело, каждый вздох обжигал болью легкие, и он вдруг почувствовал, как плеснуло возбуждением от самого Брока.       Капитан взбрыкнул, как норовистый жеребец, сбрасывая с себя Брока, подминая его под себя, расталкивая чужие бедра коленом и вытягивая чужие руки. Брок был прекрасен в таком положении — беспомощный, распятый чужим телом прямо на ринге, не способный даже пошевелиться толком. Стив тут же прижался зубами к его холке, обновляя прошлую метку, с удовлетворением слизывая выступившую кровь. Брок был вкусным и сильным, хотелось сожрать его прямо здесь, вылизать каждый сантиметр чужого тела, присвоить себе, чтобы никуда потом не делся. — Блядь, ебанат, сука, — выдохнул Брок и мотнул головой, пытаясь сломать затылком чужой нос. Только пытаясь. — Надо же, какой дикий, — рыкнул Стив, посылая дрожь по напряженному телу будущего любовника. Распластав его на матах всем весом, Стив вытянулся, накрывая сжавшиеся в кулаки смуглые ладони своими, — Мне нравятся наши с тобой небольшие потасовки, Брок. Такой горячий, — выдохнул он ему на ухо.       Ему хватило одной ладони, чтобы удержать Брока на месте, обездвиживая, второй же он сначала стянул единственную тряпку на теле Брока, а затем приспустил собственные брюки. Член пульсировал, наливаясь кровью, тек прямо на чужую поясницу, и Стив не стал отказывать себе в удовольствии немного пометить Брока запахом. Он терся между его ягодицами, каждый раз задевая головкой чувствительный вход, и каждый раз Брок вздрагивал, шипя что-то неразборчивое, уткнувшись носом в маты.       Наконец, Капитан немного сдвинулся, приподымая Брока, а затем и вовсе изменил положение: теперь Брок упирался грудью в пол, руки были надежно зафиксированы за спиной, а задница бесстыдно вздернута вверх, раскрыта. Стив восхищенно выдохнул, оглаживая полушария, самыми кончиками надавив на нежное отверстие, тут же проникая внутрь, лаская бархатные стенки изнутри.       Брок нервно переступил коленями, наверняка поморщившись от тянущего ощущения в заднице, но остановить Капитана сейчас можно было только выстрелом в голову из бронебойного. И то не факт, что сработает.       Внутри было горячо и влажно, и очень тесно, Брок судорожно сжимался на его пальцах, пытаясь вывернуться из хватки, в разуме все помутилось, и единственная мысль истерически металась в голове, мигая красным: боже, как хорошо.       От мысли, что скоро в этой восхитительной заднице окажется его член, что можно будет драть Брока, не останавливаясь ни на минуту, оставлять на нем метки и укусы, все тело прошибло удовольствием.       Без предупреждения он резко заменил пальцы членом, раздвигая тугие, несмотря на все усилия, мышцы, вытрахивая для себя место внутри. Брок не скрываясь заорал, наверняка не от удовольствия, восхитительно сжался и матерился не переставая. Не обращая внимания на сопротивление, он проталкивался внутрь, появившаяся кровь служила заменой смазки и проникновение прошло легче. Оказавшись внутри полностью, он почти отключился от передоза кайфа — жар чужого тела обволакивал его всего и это было хорошо. Сквозь пелену страстного угара, он расслышал нечеткое: — Сука, что ж ты большой-то такой, блядь. Решил мою печень поиметь, уебище, — вместо ответа, он надавил на поясницу, прогибая Брока еще сильнее, потянул за согнутые руки на себя, и проникать внутрь стало еще восхитительнее.       В какой-то момент Брок сдался, его тело обмякло, и Стив отпустил его руки, качнулся еще ближе, будто в надежде стать одним целым. Он поддерживал одной рукой Брока за живот, а другой вцепился в бедро, оставляя отпечатки своих пальцев. На этом месте обязательно появятся пурпурные синяки, объёмные и болезненные, такие же уже проявились на запястьях и шее в качестве своеобразных меток.       Ему хватило сил, чтобы, подавшись назад, сесть прямо, а затем вздернуть и Брока, усаживая его себе на бедра. По всему залу раздавались звонкие шлепки кожи о кожу и стоны, наполненные сладострастием. Было до одури хорошо, Брок пропах сексом и самим Стивом, и вжимаясь лицом в холку, собирая языком солоновато-горький вкус, Стив кончил внутрь, одновременно вгрызаясь в беззащитную плоть.       Стиву словно вынуло кости, расплавило все его тело, выкрутило и ударило о Брока. От удовольствия он ослеп, пораженный этим необъятным ощущением, судорожно подавался бедрами вверх в надежде продлить наслаждение.       Он наконец получил свое.       Только спустя несколько минут, разум вернулся к нему. Он осторожно разжал хватку, в которой стиснул Брока, и так же аккуратно покинул его нутро. Брок был с закрытыми глазами, его дыхание было поверхностным и редким, и Стив ощутил отголоски беспокойства.       Он привел себя в порядок, легко подхватил Брока на руки и зашагал в сторону своих личных апартаментов — на самом высоком этаже этого здания. Оттуда сбежать было просто невозможно, к тому же сыворотка, имеющаяся в ослабленном варианте, легко вылечит все повреждения Брока. «Да, хороший план», — улыбаясь про себя решил Капитан. Внутри поселилась тишина, безумие утихло, оставляя на своем месте желание позаботиться. Надо же.

***

      Брок оставался в его комнатах уже месяц. Стив не выпускал его из своего поля зрения, каждый день приходил, наслаждаясь его телом и его сопротивлением. Стоило ему отворить дверь, как ему в лицо привычно летел кулак. Брок злился, орал, матерился, и каждый раз боролся, как в первый.       Капитан брал его по-разному, каждый раз заламывал руки, кусал до крови и не сдерживался в силе от слова совсем. Тело Брока все больше привыкало к нему, охотно пускало внутрь, поддавалось на ласки, вздрагивало на каждое движение. Когда Брок впервые кончил, не прикоснувшись к себе и подаваясь на таранящий его нутро член, Стив почувствовал, что победил. Сопротивление сломано. Бастион пал.       Стив смотрел и видел, как отчаянно ненавидел его Брок, как вспыхивали от ярости его глаза, стоило Капитану появиться на пороге, и так же отчаянно отдавался ему, выдавая удовольствие за сопротивление. И Стив охотно поддерживал эту игру. Он хотел большего: больше ярости, больше удовольствия, больше Брока, его стонов и криков удовольствия. Однажды он взял его лицом к лицу, связанного и такого же непокорного, и пока Брок боролся с самим собой, Стив шептал: — Ты мой, мой. Для других тебя больше нет. Только для меня, — глядя в расширяющиеся глаза цвета янтаря, Стив продолжил, с каждым толчком проникая все глубже. Все тело Брока покрылось испариной, член стоял колом, его всего подбрасывало на постели, стоило только внутри задеть его простату. Капитан впился в его рот поцелуем, сплетаясь языками и кусаясь напоследок, вверх по позвоночнику поднималось сладкое упоение. — Твой, куда я денусь, — сипло выдавил Брок, захлебываясь стоном, стоило только переместить поцелуи на его шею.       И Стив почувствовал, что мир действительно у его ног.