Навсегда

«Ты знаешь, иногда я слышу звуки фортепиано, они эхом отдаются в голове, будто наяву, а потом я просыпаюсь. Вокруг тихо и темно, а мелодия, как оказалось, звучит только в моих воспоминаниях. Тебя давно здесь нет и стало пусто. Когда я много работаю, я не ощущаю одиночества или пустоты, когда рядом мои собаки, растения, куча домашних дел и мелочей. Но стоит замереть и воспоминания сразу же ввинчиваются в самое сердце. Я не думаю о тебе специально, не нагнетаю и не стремлюсь как-то всё исправить. У каждого из нас своя жизнь, но только с моей теперь что-то не так. Как бы я ни старался, теперь всё происходящее похоже на дораму, в которой отсутствует саундтрек. Я удалил твой номер из своего телефона, но не из памяти. Раньше я не думал, что бывает вот так, как в книгах и кино, хотя уж мне ли не знать об этом. Отчего-то я был уверен, что мы – навсегда. Я был уверен в нас обоих и не допускал даже мысли о том, что мы можем так ругаться, что в один день за тобой закроется дверь, а мой вздёрнутый горделиво подбородок опустится. И я заплачу, будто мне 15 лет. Я не хочу признаваться. Мне тебя не хватает, твоего мерного дыхания рядом, горячих ладоней, мягких губ, мне не хватает твоих плеч под моими руками и порой коленями. Знаешь, ты лучший человек, которого я встречал. Ты… Ты прости меня. Я ошибался и был слишком капризным. Не хватает. Не хватает. Мне воздуха не хватает, когда я думаю о тебе. А я обещал себе не думать, я так легко нарушаю свои же обещания. Не хватает твоей музыки, всего тебя, разбросанных футболок, диетических салатов, второй зубной щётки и тапочек. Ты знаешь, я ведь не вернул тебе пару твоих футболок, спрятал, сохранил. Я не сплю в них, иначе твой запах пропадёт, но иногда достаю. Оказалось, что быть весёлым на людях легко. Иногда у меня не получалось с собой справляться, а сейчас получается. Наверное, этому я научился от тебя: стойкости и спокойствию. Конечно, ученик не превзошёл учителя, но, когда нужно сниматься – всё проходит отлично. А вечерами я остаюсь совершенно один. И мне некуда деться от себя самого. Мы ведь читаем мысли друг друга, думаешь ли ты обо мне? Понимаешь ли? Я каждый день жду, что ты позвонишь, что ты приедешь, хотя не знаешь моего нового адреса. Я позорно сбежал, потому что испугался. Я боялся тебя потерять и потому оттолкнул. А потом начались новые дела, новые съёмки, поездки домой и к друзьям, переезд, всё пошло своим хромым чередом. Поздние подъёмы, одна чашка кофе, растворимая лапша, которую даже ты признал вкусной, я стал покупать только её и по два комплекта всего, чашек, тарелок и полотенец. Себе и… Странно жить в одном городе, а по ощущениям мы будто на разных полюсах. Сколько ещё должно пройти времени? Сегодня солнечное утро, тёплое, в моём телефоне есть все твои песни и порой я даже сплю в наушниках, чтобы в моей жизни снова была твоя музыка, чтобы слышать твой голос. Чтобы мне снился твой шёпот в моих волосах и твоё тепло. Веду себя, как придурок, я знаю, но я не думал, что будет так сложно. И страшно. Сделать шаг и снова ошибиться.» Чжу Цзаньцзинь тяжело вдохнул, отходя к столу и аккуратно отставляя на него чашку остывшего чая. Солнце ласкало по лицу и волосам, собаки тихо посапывали на диване. Голова болела, потому что снова пол ночи не спал, а утром подскочил удивительно рано для себя. Он потёр переносицу и зевнул, потянулся, поправляя ворот толстовки, когда в тишину врезался резкий звук дверного звонка. Специальный экран замигал, показывая раннего и внезапного гостя, а у Цзаньцзиня резко потяжелело в груди. В новой куртке, бейсболке и маске, неважно во что он был одет, в чём угодно, он бы узнал его. Раздался повторный звонок, заставив, наконец-то, щёлкнуть замком, толкая дверь. – Х-Хайкуань, - голос прозвучал на удивление громко. Лю Хайкуань сделал шаг вперёд, заходя в квартиру. Он сразу же стянул бейсболку и отбросил её вместе с маской на ближайшую полку. Помотал головой, волосы так отросли, и замер, оперевшись спиной на дверь. Он осмотрел, нет, практически ощупал Чжу Цзаньцзиня взглядом. – Кажется, я оставил у тебя пару своих любимых футболок и…, - голос стих, но через мгновение Цзаньцзинь услышал: – Всю свою душу, - произнёс Хайкуань. Плавно, мягко, как умел только он, и улыбнулся. Чжу Цзаньцзинь засмеялся, а в носу сразу же защипало. Он уткнулся Хайкуаню в грудь и коснулся его руки. Тёплая. – Останься. Хайкуань кивнул, поглаживая запястье Цзаньцзиня большим пальцем. – Теперь уже навсегда.