Гермиона Грейнджер и таинственное дитя

– Драко Малфой, ты идиот! – Я тоже люблю тебя. Нарцисса закатила глаза и приникла к щели в приоткрытой двери. Наблюдение за молодыми-неразумными было одним из ее любимых занятий. Наблюдаемые были не такими уж и молодыми, если по правде, но вот что касаемо второй части… они прекрасно иллюстрировали постулат о том, что иногда возраст приходит один. Ан нет, не один – с возрастом неразумности прибавляется. – …сделал такой шаг, не посоветовавшись со мной! Как тебе только в голову пришло? – шипела, сбиваясь на подвывания, чересчур драматичная юная леди. – Насколько я помню, в начале нашей общей истории именно мое неумение принимать решения стало камнем преткновения… – Это было двенадцать лет назад, Драко! Не изображай из себя большего придурка, чем ты есть! – Нарцисса редко соглашалась с невесткой, но сейчас был именно такой случай. – И речь не шла о том, что касалось нас обоих! – Серьезно? Драко стоял спиной к дверному проему, но мать прекрасно представляла, как он выглядит спереди: скрещенные на груди руки, вздернутый подбородок, взгляд сверху вниз и выражение крайнего самодовольства на лице. Иногда ей казалось, что дальний предок со стороны покойного мужа таки согрешил с павлином. – Мне с тобой развестись, чтобы ты перестал попрекать?.. – Нет. Прости… Круг замкнулся. Теперь месяца на три затронутая тема превратится в тему-которую-нельзя-задевать. Не в первый раз… Впрочем, у Нарциссы создалось впечатление, что она может не увидеть детей гораздо дольше. Происходило что-то серьезное. Миссис Малфой-старшая ненавидела не знать, что происходит в их жизни. – Двадцать восьмое августа, Драко! И ты сегодня сообщаешь мне… сегодня ставишь Минерву перед фактом… – захлебывалась Гермиона. – Это безответственно! – Я предупредил Минерву в конце семестра! – А меня не предупредил! – Не хотел говорить, пока не пришло извещение о зачислении. – Опять эти глупости! – А вот и не глупости. Не то чтобы ты могла сглазить, но вспомни, в позапрошлом году, когда я… – Ни слова больше! Драко оборвал предложение, словно на него наслали Силенцио, а ведь Нарцисса почти поверила, что у сына появились яйца. – Как директор восприняла заявление? Мать могла поклясться магией, что Драко вскинул бровь и искривил губы. – А как она должна была? Не к тому ли все шло? Ты четыре года подавала заявку на позицию профессора заклинаний, я четыре года подавал заявку на позицию профессора зельеварения. Нам обоим отказывали по надуманной причине отсутствия профильного образования. Отсутствие образования не помешало назначениям на должности профессоров магло- и магиеведения. Закономерно, что рано или поздно это должно было нам осточертеть. Черты старшей миссис Малфой исказила гримаса, похожая на гримасу сына. Иногда наивность младшего поколения все еще удивляла ее. И Хагриду понятно, что они фигуры символические в обоих смыслах слова – занимают символические профессорские посты и символизируют союз двух противоположностей, слияние двух миров. Они – картинка, иллюстрация всепрощения, непредвзятости и мудрости нового порядка. Как преподаватели, профессор Малфой и профессор Грейнджер-Малфой всегда на виду, но вместе с тем не так бросаются в глаза, как если бы работали в Министерстве. Бывший Пожиратель (или супруга бывшего Пожирателя, пусть хоть трижды героиня войны) в аппарате управления – плевок в сторону тех, кто не простил, а вот Пожиратель, искупающий свою вину путем передачи знаний магам, которых в ранние годы ненавидел, – совсем другое дело. Политика... – Но… – тоненько возразила Гермиона. – Что «но»? Что «но»?! Я не Северус, – Драко поклонился посапывающему обитателю портрета, – чтобы брать директора измором всю свою жизнь. Мир не ограничен Хогвартсом, мы отдали школе девять лет… – Может, если бы мы не уехали в путешествие, Минерва бы и… И умная же девушка, а в такие моменты кажется сущей глупышкой! Что за желание самообманываться? Наивность из гриффиндорца не вытравить даже тесным общением со слизеринцами. – Ты сама не веришь в то, что говоришь, профессор Грейнджер-Малфой, – Драко стал бочком подбираться к жене, Нарцисса снова закатила глаза. – Мы до перерыва проработали по пять лет. Хорошо, я – пять, ты – четыре с половиной. И никто не умер оттого, что на два года предметы снова стали факультативными и вели факультативы студенты, обученные нами. Все учащиеся прошли курс, когда мы вернулись. В сжатые сроки, но прошли. Пока говорил, Драко подошел к Гермионе вплотную, левой рукой притянул ее к себе за талию, а правой зарылся в волосы, пытаясь убрать их подальше от лица, что, по мнению его матери, было совершенно бесполезной тратой энергии. – Но мы вернулись, мы доучили! – стала втолковывать, словно неразумному ребенку, Грейнджер. – А сейчас речь идет о том, чтоб уйти навсегда. – И ты меня называешь драматичным! – не выпуская супругу из объятий, Драко сделал два танцевальных па и теперь оказался лицом к щели, сквозь которую за сценой наблюдала Нарцисса. – Не заставляй меня проговаривать очевидные вещи. Минерва не беспомощная, мы выпустили достаточное количество талантливых студентов… – Но они еще дети! – Мы тоже были детьми, когда начали преподавать. – Но… Драко с трудом высвободил пальцы из организма, обитающего на голове его жены и, возможно, обладающего зачатками разума, и положил руку ей на талию. – Не надоело «нокать»? Ты хотела учиться дальше, я обеспечил нам такую возможность. Через три года ты получишь свою степень по заклинаниям, я стану мастером зелий. Захочешь, вернешься в школу. Вот только мы оба знаем, что не захочешь. И я не захочу. Частные занятия и наука! Мечта же. Никаких тебе планов… Никаких педсоветов… Никаких идиотов… Сами выбираем, кого и чему учить, у кого и чему учиться. Сами решаем, чем заниматься! А там, глядишь, созреем обзавестись наследником или наследницей. – Как же. Только ты созреешь, – с узнаваемыми малфоевскими интонациями протянула бывшая Грейнджер, Нарцисса с удивлением обнаружила, что представляет себе мимику невестки так же детально, как и мимику сына, – твоя мама спросит, когда же мы наконец подарим ей внука, и ты снова поведешь себя предсказуемо. Помянутая хмыкнула. – Я никогда не веду себя предсказуемо! – возмутился Драко. Теперь хмыкнула Гермиона. – Да она лет пять играет на твоем детском желании сделать наперекор! – Нарциссе совсем не понравился тон, которым говорили о ней. – Твоя мама – молодая женщина, и становиться бабушкой не входит в ее ближайшие планы. Не то чтобы это не было правдой, но прозвучало оскорбительно. Никто не смеет говорить о Нарциссе Малфой в таком тоне! – А ты ее изучила, – в голосе сына прорезалось что-то от мурлыканья мартовского кота, обхаживающего кошку. Как и предполагалось, в следующую секунду он целовал жену совсем не по-детски. Отвратительно. Через столько лет проявлять несдержанность публично! Определение «публично» было несколько натянутым, но кого интересовали детали. Неприличный протяжный стон раздался со стороны слившейся в поцелуе парочки, Нарцисса сообразила, что нужно войти раньше, чем невинное подглядывание превратится в полномасштабный вуайеризм. – Между прочим, предмет вашего обсуждения уже минут пятнадцать наблюдает за вами, – раздалось со стены, где висел портрет Снейпа. Стукач единожды… Нарцисса переформулировала мысль в подобающую приличной даме, фыркнула и потянула дверь на себя. – Ты должна спасибо сказать, это я тут привык ко всякому, а твоим нежным глазам не нужно такое видеть, – чванливо проворчал Снейп. – Здравствуй, Северус, – натянула привычный образ светской дамы Нарцисса, вплывая в комнату, полностью игнорируя то, что ее только что практически поймали на горячем. – Здравствуй, Драко. Привет, Гермиона. Пришла проведать вас перед началом учебного года, но услышала, что вы не планируете его начинать. Бесспорно, лучшая защита – нападение. – Отчего же. Планируем. Мать терпеть не могла эту насквозь фальшивую вежливость сына. – Только не преподавать, а учиться, – улыбнулась Гермиона мужу, подхватывая его слова. Подобные эскапады заставляли Нарциссу чувствовать себя странно. С одной стороны, ее радовало, что, сколько бы ни ссорились младшие Малфои, перед противником они всегда выступали единым фронтом. Но раз за разом оказываться этим противником было неприятно. – Драко сделал мне сюрприз, – продолжила Гермиона воодушевленно. – При всей моей нелюбви к сюрпризам, не могу сказать, что не впечатлена. – Мы зачислены в американскую академию магического мастерства. – Американскую? – Да, уезжаем на три года. Заказал сегодня межконтинентальный портключ на тридцать первое число. Отдохнешь от нас и нашего «неадекватного поведения». Последнее прозвучало как цитата. Но Нарцисса отказывалась признавать, что характеризовала их поведение этим словом. – К чему этот тон? – осадила она зарвавшегося сына. – Я не собираюсь вас удерживать или отговаривать, – внутри разлилось удовлетворение от двух удивленных взглядов, – даже рада, что вас здесь не будет в ближайшее время. Вам ли не знать, кто теперь начинает свой путь в Хогвартсе. Не то чтобы другие преподаватели не учили детей своих бывших однокурсников, приятелей и недругов, но в вашем случае ситуация сложнее. Количество Уизли уже начинает угрожать стабильности магического мира. То ли еще будет, – Драко любил шутки про рыжее семейство, а Гермиона – нет, позлить ее всегда было приятно. – Пожалуй, переждать их нашествие подальше от Хогвартса – хорошая идея, – поддержал разговор Драко, но глазами посылал матери невербальные знаки сменить тему. – Может, мы вернемся к преподаванию, когда в школу пойдут дети Поттера. – Новый синоним для «никогда»? – благодарно приняла подачу Гермиона, но в планы Нарциссы не входило быстрое отступление. Некоторые моменты нужно прояснить. Пока она подбирала слова, Драко продолжил измываться над другом жены и матери. – Когда он остепенится, преподавать будут наши внуки. Мать едва сдержала традиционные вздохи, что она так и не дождется собственных внуков, – в свете недавнего высказывания Гермионы это прозвучало бы глупо, к тому же обсуждения требовало кое-что поважнее. – Из-за напряженных отношений сами знаете с кем, – синхронное фырканье было мастерски проигнорировано, – вам минимум лет на двадцать стоит забыть о Хогвартсе. Я слышала, – с неохотой признала Нарцисса, – что вы не собираетесь возвращаться к преподаванию, но ваши планы так часто меняются, будто вам по тринадцать. Из-за того, что кое-кто поставил на конвейер производство де… то есть успешно снимает родовые проклятия… – Не так уж успешно, если судить по внешности тех, кто пойдет в школу в этом году… – ехидно ввернул Драко. – По одному проклятию с рода, – пожала плечами Нарцисса. – Никто не виноват, что прадед того, кого называть мы тоже не будем… – Ма-а-а, – раздраженно протянул Драко. Сыну было не понять, что некоторые имена не стоит произносить. У любых стен могут появляться уши. – …соблазнил африканскую колдунью и сбежал, бросив ее беременную. – Откуда вы всё это знаете? – со смесью брезгливости и любопытства спросила младшая миссис Малфой. – Я росла в определенном обществе, деточка. Подобные истории не доверяют бумаге, но они исправно передаются из уст в уста. – Чистокровные всё про всех знают? – Не всё и не про всех, – Нарцисса снова почуяла попытку увести беседу в сторону. – Но мы говорим о конкретном беспрецедентном случае, о способности, которую… ладно, твоя бывшая подруга открыла в себе и которую… – она знала, что Гермиону это рассердит, но подыскивать мягкие выражения не стала: – Продает! – Она не… – Именно так! И тебе это прекрасно известно. У нее связи в попечительском совете и зуб на вас. В ближайшие годы ее многочисленные отпрыски будут учиться в Хогвартсе, вывод очевиден. Вам ли не знать, как просто испортить репутацию преподавателя. Мне жаль, что буду редко видеть вас, но я двумя руками за Штаты, поскольку это далеко. Гермиона молчала, закусив губу, Нарцисса понимала, что она изо всех сил сдерживается, чтобы не напомнить Драко о его поведении в студенческие годы, а тот в это самое время сверлил мать убийственным взглядом. Впрочем, вряд ли в родословной Малфоев присутствовали василиски. В отличие от павлинов. Было неприятно, но о своей резкости и нехарактерной прямолинейности Нарцисса не жалела. – Ты права, – раздался голос поддержки с портрета, и Снейп снова изобразил глубокий умиротворенный сон. – Не нужно осуждать Джинни, – Гермиона говорила тихо, но четко, – она стала заложницей своего… дара. – Уизлетту заставляли им пользоваться? В ее альтруизм я поверю, когда диринар полетит. – Драко, вы с Нарциссой упрощаете. Джинни – человек со своими мыслями и чувствами. Она пошла этой дорогой по какой-то причине. И мне иногда страшно думать, что мы с тобой ее подтолкнули. Возможно, если бы… – Ты слышишь себя?! Если бы что? Если бы я пытал ее Круциатусом и она мной не увлеклась? Потому что моя взаимность была исключительно в ее голове. И в твоей. Недолго. – Гермиона, – подхватила за сыном Нарцисса раньше, чем несносные опять стали ссориться, – ты ищешь виновного не там и прекрасно знаешь, кого можно обвинить не голословно. Очередная расплывчатая формулировка перенаправила раздражение невестки. Та вздернула подбородок, но промолчала. Нарцисса в очередной раз мысленно посетовала, как же сложно с гриффиндорцами, и вспомнила о другом эталонном представителе этого факультета, встреча с которым была назначена на вечер. – Вы уже сообщили Гарри о своем отъезде? Драко скривился, Гермиона вскинула на него глаза. – Да, Поттер знал о моих планах, – скупо выдавил он. – А мне не сказал, гад! – проговорили хором себе под нос обе миссис Малфой и посмотрели друг на друга. Радость просто-таки полилась из Драко, предвкушающего целых два разноса для Поттера. Нарцисса имела несчастье с ранних лет сына лицезреть эту реакцию на потенциальные неприятности ближнего. – Но он вылез из своего творческого запала два дня назад. Так что мог просто не успеть, – позволил себе великодушный жест «предвкушающий», прекрасно зная, что для «его женщин» это не оправдание. Нарцисса посчитала в уме и неодобрительно прищурилась. – Вас не будет на презентации? – Какой в этом смысл, – фыркнул Драко, – если наш дорогой автор продолжает печататься под псевдонимом, а весь магический мир продолжает делать вид, что не знает, кто такой Ирраг Реттоп. – Мы отправим поздравление с совой, – натянуто улыбнулась Гермиона. Нарцисса одобрила идею. Невестка была настоящей книгоманкой, и у нее очень плохо получалось изображать искреннее восхищение бумагомарательством лучшего друга, какими бы тиражами ни выходили и ни раскупались его романы. А они выходили и раскупались, несмотря на то что три книги назад за ним закрепилось прозвище «автор, который выжат». Поттер подумывал про новый псевдоним. Нарцисса переживала, как бы тот не бросил писать, все-таки писательство гораздо более безопасное занятие, чем карьера аврора, а за этого тридцатилетнего мальчика она чувствовала не меньшую ответственность, чем за сына и невестку. Она попыталась проникнуться удовлетворением от мысли, что часть ответственности свалится с ее плеч на три года, но попытка самообмана провалилась. Без детей ей будет тоскливо. Может, стоит сменить тактику и спровоцировать их на внука или внучку? Нарцисса бросила на парочку перед собой оценивающий взгляд… Следует приказать Минки отыскать и привести в порядок плюшевого зуву.