Шесть часов

      Это был обычный день. На улице было пасмурно и сыро, тяжелые тучи лениво передвигались по небу, грозно нависая над городом. Иногда редкие крупные капли срывались с покатых краев облаков, чтобы грузно упасть на асфальт, оставляя за собой посеревшее мокрое пятно. В воздухе угрожающе пахло озоном и привычным уже бензином. Раздражающие сигналы машин, стоящих неровными рядами в изнуряющей пробке.       Это был шестой час. До конца оставалось совсем немного. Минуты текли медленно, словно не хотели, чтобы долгожданный час пробил и все закончилось. Закончилось и больше уже никогда не начиналось. Ни постоянных усталых вздохов соседки, которая каждый день стояла около почтового ящика и по несколько минут не могла подобрать нужный ключ и в очередной раз убедиться, что кроме пыли там ничего нет. Ни пустых взглядов в даль обычных прохожих, которые не могли увидеть дальше своей переносицы, смотрели сквозь окружающую действительность, куда-то глубоко, туда, откуда уже никому никогда не выбраться. Ни каждодневных натянуто радостных слов докторов, что вот-вот будет все хорошо, будет как прежде, слов, в правдивость которых они уже сами давно не верят. Ни той скрытой уверенной обреченности в движениях рук бариста, что сковывают его тело, которое стремилось ни к фальшивым улыбкам унылым людям по утрам.       Это было на крыше. Откуда был виден небольшой осколок шумного большого города. В доме напротив лениво зажигались огни. Люди возвращались домой, чтобы заняться уже обыденными ритуалами и начать все заново. По уже давно знакомой схеме. Они давно привыкли не смотреть в окна, не смотреть на кишащую людьми землю и беспросветное темное небо. Даже в своих квартирах люди смотрели лишь вниз, на свои ноги, руки. Потолок был слишком далек и лишь перед сном они видели тьму над собой. Она смотрела на них обволакивающим теплым взглядом, маня за собой, обещая тишину в ответ на их остекленевшие взгляды.       Этот мир был серым. Он давно потерял свои краски. Постепенно, одно за другим, яркие пятна замещались дешевой набивкой, которая заменяла весь смысл. Один за другим, незаметно и быстро, цвета терялись, сглаживались, угасали. Яркие блики на пустых улицах были редкостью, но их давно перестали пытаться найти, отыскать сквозь непроглядный смог пустоты. Пустоты, заполненной неважными неотложными мыслями. Мир угас на глазах слепых прохожих.       Без десяти шесть. Небо прорезала бесцветная молния и потерялась далеко за горизонтом, который не был виден за крышами горящих домов. Она стремилась уйти как можно дальше, вырваться из необъятной мглы безлюдного города. Гром потерялся в сгустках пушистых тяжелых туч, отражаясь ввысь, за границу серой каймы. На дороги обрушилась вода, что несколько суток копило в себе уставшее небо.       Бледное осунувшееся лицо потянулось навстречу крупным каплям, что спешили затопить нуждающиеся земли. Раскинутые в стороны руки безмолвно просили пощады, закрытые впалые глаза терялись среди окружающего воздуха, пропитанного отчаянием. Сердце трепетало в тихой обреченной надежде, что срывалась с каждым шагом к обрыву. Веки вздрогнули, давая возможность холодным каплям дождя смешаться с пустыми слезами и неторопливо уползти вслед за потерянным миром. Хотелось кричать так громко, так отчаянно, до боли, до хрипоты, но тяжелый ком раздирал горло, запирая все протесты, все слова, любые звуки о безнадежной помощи тонущего среди пустыни, заполненной «мертвыми» людьми.       Еще шаг. Кончики стоптанных ботинок свисают с дикой высоты. Игривый, танцующий перекат с пяток на носки, еще один и еще. Безумное, безудержное веселье отражается в легкой кривоватой усмешке. Яркие глаза искрятся предвкушением, смотрят вдаль осмысленным, целостным взглядом. За долгие месяцы, даже годы беспросветной каторги и кромешной тоски. Его глаза увидели в этом бесцветном мире крошечный солнечный зайчик, что мерцал всеми красками на невидимом горизонте. Он манил за собой, безмолвно вдаль, настолько далеко, где еще ни один человек не бывал даже своими мыслями. Этот искрящийся огонек впитали в себя когда-то недавно пустые, обыденно черные глазницы человека. Они отражали многогранные забытые солнечные блики и так странно смотрелись на пустынных улицах города, что безмолвные люди потерянно обтекали по сторонам светлое пятно на его лице.       Резкий поворот на пятке. Будто какой-то танец в такт неслышной музыке. Размеренные покачивания взад-вперед на одной ноге. Тело балансирует на краю обрыва. Жизнь висит на волоске. Мелкие смешки вырываются через сомкнутые губы.       Это ли конец?       Тяжелая капля оседает на кончике носа, скатывается за оттянутый воротник промокшей футболки. Сердце замирает в нетерпении. Взгляд устремлен сквозь нависшие темные тучи.       Обрывающийся на половине перекат. И очень долгий прыжок. Руки раскинуты в расслабленных объятьях. Искры наполняют живые глаза, отражаясь в спокойной улыбке.       Это лишь начало.