RJ

— Ты серьезно?! — Хосок округляет глаза до размера теннисных шариков и смотрит на лидера, вошедшего на кухню. — Что на этот раз? — менее впечатлительный Юнги отзывается от кофемашины, прежде чем нажать на кнопку. — Я разбил его кружку с Марио, — вздыхает Намджун, поудобнее перехватывая свою плюшевую ношу в виде альпаки с красным шарфиком на шее. — А купить кружку с Арджеем не додумался? — беззлобно хмыкает Мин, делая первый глоток кофе, он одобрительно кивает, когда Ким поднимает покоящийся в другой руке небольшой подарочный пакетик. — Пылесборник тогда нафига? — Хосок приподнимает бровь, он вообще не понимал странных заморочек Намджуна. — Ничего ты не смыслишь в романтике, балда, — фыркает Юнги и Чон стреляет в него непонятным взглядом, но Мин уже обращается к Мону. — Джин до сих пор валяется в комнате. — Спасибо, хен, — Намджун кивает и покидает кухню, двигаясь в направлении спальни самых старших хенов их группы. Сокджин действительно находится на кровати в их с Юнги комнате. Старший упорно делает вид, что не замечает вошедшего парня, хотя Мон видит как Джин поджал губы и придвинул экран телефона ближе к лицу. Ясно, он дуется. — Сокджин-ни, — зовет младший, присаживаясь на кровать и опуская руку на колено хену, потому что там ей самое место, так привычнее всего. — Чего тебе? — бурчит Ким все еще не отрываясь от мобильника и нервно дергая ногой под пальцами Джуна. — Прости меня, хен, я же не специально, — Намджун поглаживает ногу парня. На минуточку своего парня. Официально они встречаются уже три года, неофициально (то есть шухерясь по шкафам и темным углам от менеджеров и стаффа) все пять. — Это уже вторая кружка за полгода, — ворчит старший и по-прежнему не откладывает телефон. — Мне ее Куки на новый год подарил. — Хен, я правда не специально, — вздыхает Намджун, хотя почти не раскаивается, потому что Сокджин эту кружку любил больше, чем нужно. Мон уже начинал глупо ревновать к куску керамики и мелкому кролику, который ее подогнал. Только если Чонгук никогда бы даже не посмел как-то не так посмотреть на Джина, потому что, во-первых, Ким ему что-то вроде мамочки, и, во-вторых, Сокджин парень Джуна, а лидер пользовался у макнэ непререкаемым авторитетом, то кружка охренела в край. Вся война Намджуна со злостным куском керамики началась еще в тот момент, когда он понравился старшему больше, чем свитер из новой коллекции Тома Брауна. Долбанная кружка с рисунком понравилась больше, чем свитер от любимого дизайнера, подогнанный под индивидуальные мерки. Сказать, что Намджун бесился — ничего не сказать, впрочем, лидер умело скрыл эмоции за милой улыбкой с ямочками. Второй акт этого спектакля начался тогда, когда Джин буквально спал в обнимку с ней, а не с Намджуном. У младшего медленно начинал дергаться глаз, а желание швырануть чашку в стену уже казалось навязчивым. Впрочем, Мон стоически держался, потому что если Джин получает от этой хрени такое удовольствие, то хуй бы с ней с этой чашкой, пусть живет. Ким разбил ее действительно случайно, просто не заметив, смахнул с края стола. Когда по кухне разнесся звук битья керамики о плитку, в Намджуне боролись противоречивые чувства что-то вроде: «Юху! Наконец-то, блять!» и «Джин наверняка расстроится, вот же блять…». Сокджин застал сцену заметания следов преступления, придя на шум из кухни. Джуну стало страшно, но не потому что старший начал кричать, а потому что Ким тихонько вздохнул, обнаружив осколки любимой чашки, прикрыл глаза на несколько секунд и просто молча вышел. Вот тогда до младшего и дошла вся степень катастрофы, потому что если Джин ругается, значит еще не все так плохо, если старший молчит — настал пиздец. — Я знаю, что она тебе не нравилась, — подает голос Джин, выдергивая Мона из воспоминаний, хен глянул на младшего из-за мобильника, впрочем, почти сразу возвращаясь к экрану. — Потому что ты любил ее больше чем меня, — обиженно тянет Намджун и чувствует как тело парня удивленно дергается. — Ким Намджун, ты ревновал меня к кружке? — Джин смотрит на Мона так, словно взглядом спрашивает «у тебя точно с головой все нормально?». Старший аж телефон отложил. — Ты не оставлял мне выбора, — хмыкает Джун, наблюдая как хен садится на кровати, подтягивая ноги к себе. — Не помню, чтобы я спал с чашкой, — Сокджин многозначительно смотрит на младшего, и взгляд его отдает насмешливостью гораздо больше, чем обидой. Хороший знак. — Ты держал ее, чаще чем меня за руку, — притворно дуется Намджун и получает то, чего добивался, Сокджин улыбается нежно и тянет руку к чужому лицу. — Бедный Джуни, тебе не хватало внимания? — старший гладит Мона по щеке, а тот льнет к руке, как жадный до ласки котенок. Даже не смотря на то, что Сокджин своего парня никогда ей не обделял и отдавал все имеющиеся запасы нежности по мере сил. — Ага, но чашку я разбил правда не специально, — Намджун легко поворачивает голову и прижимается губами к ладони старшего, зная, что ему нравится, когда репер так делает. — Верю, но сегодня придется позаимствовать одну из чашек Тэтэ, — Сокджин убирает руку с лица младшего, но не отодвигается от него. — Не нужно, — Намджун выуживает из-за спины тот самый пакетик, как гордый фокусник, и вручает его старшему. Ким фыркает глядя на Мона, но все же запускает руку, вытаскивая нежно-розовую кружку с кучей маленьких Арджеев на ней. Честно, Намджун не знал, что двадцативосьмилетний парень способен пищать, как школьница, однако талантам Джина пределов нет. Мон буквально задыхается от объятий счастливого хена и ощущает огромное количество поцелуев на собственных щеках. Видимо не прогадал, покупая кружку ограниченной серии. — Я прощен? — Джун поглаживает спину Сокджина, прижимаясь носом к его виску и слегка потираясь самым кончиком. — Ага, — старший счастливо улыбается, немного отстраняясь, не слишком сильно, чтобы руки Намджуна могли спокойно лежать на его талии. — Вообще, это не все, — Мон чешет затылок и отворачивается, доставая из-за кровати припрятанную плюшевую игрушку где-то сантиметров шестьдесят высотой. — Ты серьёзно? — Джин как завороженный смотрит на Арджея и тут же прижимает его к себе. — Зачем ты купил его, чашки было вполне достаточно… — Чтобы ты наверняка перестал грустить, я же знаю как ты любишь своего сыночка, — Джун фыркает, глядя на милого хена, обнимающего игрушку, который выглядит вполне счастливым и совсем уже не дуется. Младшему Киму и не приходит в голову, что Джин так радуется не Арджею. Каждый раз, когда они спорят или обижаются друг на друга, Мон дарит ему новую плюшевую альпаку, а Сокджин в этот момент вспоминает перепуганного и до безумия смущенного двадцатилетнего Намджуна, который поймал хена прямо на кухне в общаге, пока никого не было. Джун красный, как вареный рак, впихнул в руки ничего не понимающему Джину плюшевого медведя и пробормотав «ты мне очень нравишься, хен» просто-напросто сбежал в студию. Он пропал там на несколько суток, оставив Кима вариться в котле собственных чувств и эмоций, это было правильным решением, ведь младший не знал как Сокджин отреагирует на его признание. Если бы Джин разозлился, у него было бы время, чтобы успокоиться и остыть для дальнейшего спокойного разговора, вот только вокалист не злился. Ким едва в обморок не хлопнулся от признания лидера, потому что он и не мечтал получить его от парня, на которого словил краш, кажется, еще со времен трейни. Поэтому каждый раз после ссоры, когда Джун приносит старшему нового Арджея, Сокджин не может продолжать обижаться или злиться. Намджун так и не понимает до конца с чем это связано, но пользуется этой схемой каждый раз, подкрепляя свои извинения плюшевым любимчиком Джина. — Тебя я люблю больше, — Сокджин тянется и легонько целует уголок губ младшего. Намджун уже мало похож на себя двадцатилетнего, но все равно счастливо улыбается и краснеет каждый раз, когда Джин говорит ему такие вещи. Разница лишь в том, что теперь младший не боится смять пухлые губы вокалиста своими, утягивая в долгий, почти приличный поцелуй, но Сокджину эта разница определённо нравится.