Мечты опасных женщин

... — Может, все-таки добровольно? — Добровольно у меня на тебя не встанет. — А с препаратами? — А с препаратами и гаморреанку трахнешь. Хлёсткая пощечина завершила разговор. Дверь бесшумно закрылась за спиной, отсекая Исард от издевательско-торжествующего смеха пленника. Мерзавец! Сволочь! Подонок! Да как он смеет! И ведь самое досадное, что прав: под возбудителями действительно всё равно, какой расы перед тобой женщина, главное, чтобы физиология совместимой оказалась. Яростный пыл не смог охладить даже контрастный душ. Исанн долго стояла под струями воды, меняя температуру и напор, но злость всё так же клокотала в груди, а нужно было успокоиться и привести мысли в порядок. Исанн вышла из душевой, накинув халат, и принялась мерить шагами комнату. Этот предатель предпочёл ей какую-то актриску, да пусть хоть сколько популярную! Что у неё есть-то, кроме смазливого личика? А Фел жене верен как наштах! Хотя мог бы получить всё: власть, славу, неограниченные возможности. Исанн честно собиралась с ним поделиться — королеве, даже Снежной, нужен король. Но гораздо больше Сунтир Фел был ей интересен как мужчина. И ведь какой! Волевой, решительный, умный, харизматичный... красивый, себя-то можно не обманывать, внешняя привлекательность Фела сыграла не последнюю роль в выборе Исанн. Из барона получился бы прекрасный лидер и вождь: обаяние, организаторские способности, трудолюбие, целеустремленность. Тот лидер, что на виду, конечно, она сама бы правила из тени. Но столь щедрое предложение, — власть в Империи и сама Исанн в придачу, — Фел отверг, прикрывшись старомодной верностью. Ненадолго же её хватило! Едва у самого под ногами загорело, так быстро к мятежникам перебежал, спасая свою шкуру! Не скрывал ненависти и злости, обвиняя в том, что его подчинённых отправляют на верную смерть, а сам их бросил! Внезапно пришла в голову мысль, что сейчас она лишь накручивает себя. Главе Убиктората не пристало заниматься самообманом, хотя, конечно, легче ненавидеть Фела, чем признать, что он её послал, а она его всё ещё хочет. У правителя не должно быть слабостей, а барон таковой стал для неё. Убить бы или на «Лусанкию» отправить, но бездарный расход таланта же выйдет! Значит, полетит в Неизведанные Регионы к Трауну, пусть этот нелюдь попробует кореллианского упрямца пообломать. Ей самой гранд-адмирал не помеха, ему до власти дела нет, только до угроз из не исследованной части галактики. Его туда назначил лично Император, а он в таких вещах мало кому доверял. И это разумное решение: если нелюдь может принести пользу её Империи, пусть приносит. И Фел тоже. «И ведь всё равно ты будешь служить мне, пусть и не напрямую! Только свою обожаемую жёнушку больше никогда не увидишь. Я тебя и раньше с ней делить была не намерена, а сейчас тем более эту актриску из-под земли достану, но вместе вы не будете!». Это уже начинало напоминать болезненную манию, зацикленность. Исанн обнаружила себя посреди комнаты, тяжело дышащей от злости и... возбуждения. А виной тому любимый халат: прохладные прикосновения винного шёлка к обнажённой коже были сродни изысканной ласке. Исанн опустилась на бархатистую, искусно выделанную шкуру, устилавшую пол. На службе полезны строгость и аскетичность, а в личных покоях можно позволить себе роскошь. Прикосновение меха отозвалось приятной щекоткой. Глаза невольно прикрылись, хотелось жмуриться от удовольствия. Мысли потекли неспешно и плавно. Да, Фел — её слабость, причём, именно такой — гордый и непокорный. Именно это заставляет желать его с незнакомой ранее страстью. Никакого другого мужчину Исанн не хотела так сильно, даже стремление к власти было слабее. Фелу можно было и подчиниться ненадолго в постели. Или подчинить его и там. Размышления сменились воспоминанием, как выглядел барон в их последнюю встречу. Заключённый в одиночную камеру, прикованный к стене, но по-прежнему неуступчивый и даже смеющийся над своей пленительницей. Он никогда не будет её, ложные надежды и пустые фантазии губительны для правителя, но один раз, всего лишь один раз, можно дать им волю, насладиться сполна и забыть навсегда, став холодной и рассудительной Снежной Королевой. Исанн снова вошла в ту самую камеру, из которой пару часов назад практически сбежала. Но Фел уже не был прикован, запястья и предплечья заведённых за голову рук плотно стягивала верёвка, вторым концом пропущенная через кольцо в стене. Длины в ней было на небольшой шаг вперёд или в сторону, а вот присесть уже бы не получилось, разве что повиснуть, рискуя вывихнуть себе суставы. Исанн приблизилась, поигрывая стеком, остановилась перед мужчиной и чуть качнулась с носка на пятку, красуясь и позволяя рассмотреть себя, ведь есть что! На свидания в служебном мундире не ходят, а она сюда именно за этим пришла, значит, и одежда должна быть соответствующей. Корсет подчёркивал тонкую талию, декольте соблазнительно приоткрывало грудь, чулки плотно облегали стройные ноги. Исард знала, что она красива и слегка любовалась собой. Исанн поерзала на шкуре, устраиваясь поудобнее. Прохлада шёлка и мягкость меха дарили волнующий контраст ощущений: соски тёрлись о ткань, а ягодицы — о шкуру. Фел изменился в лице, оценив сполна её наряд. Всё понял, но выводы явно сделал не совсем верные. Возбудители и стимуляторы превращают мужчину в неразборчивого, одержимого похотью самца. Ей такой не нужен, пусть всё чувствует, всё понимает… и за всё поплатится сначала. Стек свистнул в воздухе, до крови таким не исхлещешь, только до отметин на коже. Фел втягивал воздух сквозь зубы, не издав ни звука. У имперских офицеров хорошая подготовка, на Кариде учат переносить боль. Но цель-то в другом сейчас, это же не пытка, не казнь. Исанн остановилась, переводя дыхание, потом ухватила барона за подбородок, заставив смотреть себе в глаза. Взгляда, в котором плескались ненависть и презрение, Фел не отвёл. Его сопротивление лишь подстегнуло её желание, заставило впиться поцелуем в плотно сжатый рот. Исард облизнула пересохшие губы, прикусила нижнюю. Она до сих пор помнила, как целовала Фела первый раз: колкость щетины под пальцами, аромат одеколона, смешанный с запахами травы, земли и пота. Тогда получилось поймать барона на неожиданности, теперь он себя врасплох застать не позволит. Удивительно, но Фел не попытался оттолкнуть её, отпинываться от женщины воспитание ему всё-таки не позволяло, только дёрнулся в сторону, бежать-то всё равно было некуда — позади высилась стена. К которой Исанн его и притиснула, вцепившись в дранную майку, а потом прижалась к нему всем телом сама. Возбуждение нарастало, в низу живота тянуло и ныло. Ладони легли на грудь, то ласково поглаживая, то пощипывая соски. Шёлк уже не ласкал, а раздражал. Исанн распахнула воротник и откинула полы халата. Решимость обречённого — именно так можно было назвать поведение Фела. Он не оказывал активного сопротивления, но и не отвечал на её ласки. Пальцы Исанн ловко пробежались по его бокам, подцепили лямки майки и резко дёрнули. Изодранная ткань разошлась с громким треском, обнажая сильное тренированное тело. Крепкие мускулы приятно ощущались под ладонями. Гармонично сложенный Фел был безупречен. Щёлкнув пряжкой ремня, Исанн присела на корточки и потянула «молнию» на ширинке. Это всего лишь мечты, в которых... …Фел хрипло стонет, поддаваясь бедрами навстречу её рту… …и они такие жаркие, что внутри всё сжимается от истомы, и хочется позволить себе совсем уж несбыточную фантазию: ту, где барон желает её и не скрывает этого. Обнимал Фел крепко, целовал жадно, Исанн и сама не уступала ему в этом. Их секс был похож на борьбу, противостояние: укусы, скупые ласки, резкие движения, отметины засосов, следы от ногтей и зубов. Ладонь скользнула между бедёр, погладив для начала их внутреннюю сторону. Удовольствие так хотелось растянуть, но возбуждение уже было столь велико, что пальцы рывком погрузились внутрь. Исанн развела ноги, бесстыдно лаская сама себя. Фел брал её жёстко, почти грубо, а она охотно отдавалась, чтобы в какой-то момент толкнуть его, опрокинуть на спину, и оседлать, сжимая бока коленями. Исанн почувствовала, как напрягаются мышцы, скручиваемые сладостной судорогой, как по телу разливается щекочущее ощущение подступающего оргазма. Пальцы двигались всё быстрее, погружаясь до упора, ритм движений сбился до рваного, хаотичного, то поглаживания, то проникновения. По телу прошёл спазм наслаждения, Исанн выгнулась на ковре с громким криком, а потом расслабленно обмякла. Блаженство полученного удовольствия наполняло томной негой, манящей отдаться искушению снова, ведь даже несбыточные мечты можно обернуть себе на пользу, надо только знать как. «Я подумаю об этом завтра, — решила Исанн, всё же найдя в себе силы встать и дойти до душа. — Когда отправлю Фела в Неизведанные Регионы. С глаз долой — из сердца вон, как говорится. Вот и проверим, а то, может, и мечтать не потребуется».