***
Эти самые “некоторые планы” не включали в себя ничего конкретного. Просто Серхио пару месяцев назад пришёл к Луките под бок, пока тот смотрел своё любимое кулинарное шоу (Чехо не без оснований считал, что всё, что ему нужно знать о кулинарии, он уже знает, поэтому этими программами Лукита наслаждался в основном в одиночестве), обнял за плечи, тепло и привычно, так, что Лука сразу разомлел и весь подобрался к нему потеснее, а потом мягко мурлыкнул: - Счастье моё, нам нужно что-то решать. - С чем? - упавшим голосом поинтересовался Лука, даже не обратив внимания на то, что экран телевизора погас. По его мнению, всё у них было замечательно, и с каждым годом и десятилетием, становилось всё лучше. Что-то решать совсем не хотелось - это явно означало перемены, а Лука, как и любой ангел, не особо их любил. - С Иваном, конечно, ангел мой, - Серхио так выразительно закатывает свои красивые глаза, что Лука успевает даже посмеяться, прежде, чем забеспокоиться. С Иво всё было не так-то просто. Он был совсем юным ангелком, не так давно обжившимся на земле. У него большие глаза, светлая улыбка, мягкие волосы и теплые объятия. Ему так нравится Лукита, что Лука чувствовал это всей кожей, всем своим существом - что-то большое, светлое, нежное, направленное на него одного. Было приятно и немного беспокойно - Лукита давно жил среди людей и, что важнее, давно жил с демоном, так что мысли его довольно быстро переключались с платонической приязни к неплатоническим утехам. Навряд ли наивный, совсем невинный ангел с белоснежными крыльями и запахом ванили, это оценил бы. Лука, конечно, тискал его больше прочих, гладил по волосам, мурлыкал хорватские колыбельные на сборах, немножко опекал и помогал с рекламой его благотворительных печенек, но рук не распускал и намёков не делал. С самооценкой у Лукиты всё было в порядке - соблазнять и очаровывать он не умел и не стремился, а обидеть боялся. На прошлых сборах, вон, не удержался, поцеловал, зарывшись пальцами в лён волос. Совсем легко, ненастойчиво, едва скользнув языком в мягкий сладкий рот. Ваня, конечно, не обиделся - смотрел теперь ещё восхищённее, чем прежде и немного розовел щеками, когда задерживался взглядом на Лукитиных губах. Что до Чехо, то ему страшно нравилось смаковать Лукитины фантазии о них троих - иногда жаркие, иногда нежные, впрочем, у Серхио и самого воображение было на высоте - его придумки Луке тоже нравились. И про поцелуй он, конечно, показал-рассказал, хотя было немного то ли стыдно, то ли неловко. Чехо только и выдохнул “Вау”, и попросил ещё раз показать. А потом прижался губами к губам, прильнул всем жарким телом, и Лука привычно откинулся на спину, позволяя удовольствию взять над ним верх. Но между тем поцелуем и этим разговором прошло уже не меньше месяца, так что Лука совершенно не ожидал такого поворота. - Мне казалось, что всё… в порядке? - неуверенно уточняет Лука, нервничая немного меньше от того, что Чехо мягко гладит его по плечу, успокаивая. - Ну что же нормального? - ворчит Серхио, придвинувшись поближе и погладив Луку по щеке. - Я же хочу, чтобы ты был счастлив, ангел. Как ты думаешь, Иван будет с нами счастлив? Серхио всегда умел ухватывать суть. А ещё он был демоном и искусство соблазнения было у него в крови. Так что, Лука даже угрызений совести не испытывал, оставляя их наедине - его счастье делало счастливым Серхио, а для Ивана они постараются вдвоем.***
Серхио особой изощренностью в сфере соблазнения не страдал - это у того же Жерара с его демоненком были какие-то мозговыносящие игрища, от которых дым стоял столбом и искры летели. Серхио предпочитал, чтобы дома было тепло, уютно и вкусно пахло шоколадом. Запах ванили ему тоже нравился, а Ванины печенья добавляли всему происходящему забавный окрас - они были со вкусом шоколада и со вкусом ванили. - Иво, дай печеньку, - сосредоточенно бормочет Чехо, не отвлекаясь от экрана. Сидеть в тишине дольше пяти минут было бы напрягающе, так что начать разговор Чехо решил с самого простого, с еды. Иван, сидевший за спиной Серхио на диване, сразу же вскидывается, спуская босые симпатичные ноги на пол, доходит до отодвинутого в сторону журнального столика (Жери увидел бы, орал отсюда и до Лиссабона), и какое-то время шуршит разбросанными там пачками, в конце-концов спросив: - Ты какое хочешь? - Вообще я люблю шоколадное, - признается Серхио, чувствуя, как во рту тут же собирается слюна. Шоколад. Лукита. Рефлекс - как у собаки Павлова. - Но сегодня попробую ванильное. Если ты не против. - Конечно не против, - Иван, кажется, улыбается, а Серхио ни капли не стыдно за то, что юный ангелок не уловил аллегорию. В конце-концов, это Чехо для себя и Лукиты развлекался, чтобы потом показать ему этот разговор. Чехо на секунду отворачивается от экрана, чтобы куснуть протянутое печенье, и довольно мычит, не отрываясь от игры. Печенье вкусное, Иван вкусно пахнет, жизнь вообще прекрасна. - Печенье пахнет как ты, - сообщает Чехо, почти не обращая внимания на игру, но ещё изображая некоторую бурную деятельность, чтобы не отпугнуть Ивана. - Ванилью, ну да, - Иво смущённо улыбается, садясь рядом с Серхио, не слишком близко, но и не так далеко, чтобы Серхио не мог чувствовать его тепло и запах. - Все ангелы пахнут чем-то сладким. Цветами, шоколадом, фруктами… Ну или корицей, например… - Ага, - Серхио даёт Ивану ещё минуту посмущаться, прежде чем продолжить: - Демоны пахнут совсем по-другому. - Да, - тут же соглашается Иван. - Больше дымно и горько… Ой, извини, - он тут же тушуется и, кажется, хмурит свои светлые брови, расстраиваясь, что ляпнул что-то невежливое. - Да ты прав, не парься, - Серхио отмахивается обеими руками, в которых зажат джойстик. - Нотка дыма всегда есть. А насчет горечи - не скажу… Хотя… Да ты просто попробуй, - он наклоняет голову к плечу, приглашающе подставляя крепкую шею, на которой запах сильнее всего - из частей тела, которые принято прилюдно оголять. Иван очаровательно-вежливо подается немножко к нему, втягивая носом воздух. - Ближе, - настаивает Серхио. - Так не почувствуешь. Иван не наклоняется ближе, но и не отстраняется - он просто замирает, прикрыв глаза, и неровно, глубоко втягивая воздух. В этот момент он для Серхио словно открытая книга, в которой есть всё про то, что этот запах - крепко обжаренный черный кофе с восточными пряностями, - Ивану знаком до последнего тона, ведь он так много раз чувствовал его на Луките, когда обнимал его, когда зарывался носом в волосы, когда дурачился, валяясь рядом с ним на постели. Если Серхио с Лукой долго не виделись, запах постепенно выцветал, в нём, наверное, и вправду оставалась одна лишь горечь, а сейчас Иво окунулся в этот насыщенный аромат с головой - и это заставило его щёки ярко зарозоветь. Иван медленно моргает и словно во сне тянется вперёд - хочет попробовать на вкус, догадывается Серхио - но за мгновение до того, как его намерение станет совершенно очевидным, резко отшатывается, вздрогнув, когда ему на плечи мягко опускаются Лукитины ладони, мягко погладив, прежде чем скользнуть на грудь, обнимая. - Всё хорошо, мой милый, - тихо-тихо шепчет Лука, благодарно глянув на Чехо, отпихнувшего джойстик подальше. - Не переживай так. - Правда? - Иван тихий и взволнованный, бросает растерянный взгляд на Серхио, прежде чем повернуть голову, чтобы встретиться взглядом с Лукитой. Чехо пользуется его отвлеченностью, чтобы сместиться поудобнее и погладить Ивана по ноге, пока Лука кончиками пальцев ласкает его лицо, улыбнувшись, когда Иво неуверенно тянется к нему, прикасаясь губами к губам. Может быть, в искусстве соблазнения (ну или совращения), Лука и не был силен, но доставлять удовольствие он умел и любил - это Чехо знал по себе. Для него удовольствие даже смотреть на то, как ловкие Лукитины пальцы зарываются в золотистые волосы Ивана, как скользят по белой шее. А Серхио в это время придвигается всё ближе, плотно скользя ладонями по бёдрам, залипая взглядом на долгом, сладком поцелуе, на трепещущих светлых ресницах обоих ангелов, на румянце на щеках Ивана. Серхио, не выдержав, тянется вперёд, горячо и влажно касаясь губами беззащитной нежной шеи. Иван от прикосновения вздрагивает, охает, как-то выгибается в Лукитиных руках, словно не знает куда себя деть. Лука быстро просекает обстановку - через несколько мгновений он спускается поцелуями к чувствительной шее, теперь заставляя Ивана кусать губы в попытках сдержать стоны, а руки его - Серхио замечает краем глаза, пока прослеживает губами острую ключицу, - скользят по груди, подолгу задерживаясь на натянувших тонкую ткань футболки сосках. Чехо ныряет ниже, накрывая один губами. Ткань мешает насладиться вкусом, зато делает ощущения интенсивнее - Иван тонко охает, вцепившись Серхио в плечо, виновато ослабляет хватку и тут же обнимает за затылок, задрожав, когда Серхио с Лукой в четыре руки тянут с него футболку. Лука мурлыкает что-то нежное, сладкое - он похоже мурчит, когда Чехо ему отсасывает, устроившись в кровати между раскинутых крепких ног, - гладит поджарый живот, оставляя Серхио возможность покрывать поцелуями неровно вздымающуюся грудь и вибрирующую от стонов шею. К тому моменту, когда Серхио добирается до припухших, искусанных губ, Лука, судя по звуку, который издал Иван, добирается до его члена. - Лукита о тебе позаботится, - успокаивающе шепчет Чехо, целуя мягкую нижнюю губу. Иван смотрит расфокусированно-нежно, повторяет шёпотом: “Лукита…” Серхио бросает короткий взгляд вниз, облизываясь от вида широкой, чуть загорелой ладони, неторопливо-ласково двигающейся по твёрдому розовому члену. Иван жмурится и вздыхает, откидываясь головой Луке на плечо, подставляет шею его поцелуям, и сладко стонет в рот Серхио, когда тот прижимается теснее, мягко обняв за пояс и наконец-то поцеловав по настоящему, скользнув языком в мягкий сочный рот. Совсем близко тихонько стонет Лука, жарко дыша Ивану в шею и хмуря светлые брови. Серхио хочется приласкать их обоих, заставить своих сладких ангелков метаться по широкой постели, издавая все эти восхитительные звуки, хочется, чтобы они оба звали его по имени, доверчиво подставляясь рукам и губам. Иван, с этим своим ванильным запахом, с нежной привязанностью к Луките, со светлыми ресницами и робкой улыбкой - вполне свой, Чехо давно был в этом уверен, а теперь получал подтверждение с каждым стоном, слетающим с губ обоих ангелов. И лучшее подтверждение - то, как Иван подался к нему всем телом, цепляясь за плечи напряженными пальцами - его руки словно своей жизнью живут, пытаются добраться до шеи, чтобы обнять и ухватиться крепче, удержаться. Лука в это время стонет так сладостно, такой затуманенный удовольствием взгляд поднимает на Серхио, что единственное, чем тот может ответить - притянуть их обоих поближе, распахивая крылья и укрывая ими и дрожащего в оргазме Ивана, и прижимающегося к нему, тяжело дышащего Луку. Привычка, инстинкт - защитить своё, особенно, когда это самое “своё” совершенно дезориентировано удовольствием. Иван так точно. Глаза у него огромные, дурные, а розовые губы растягиваются в улыбке, когда он протягивает руку, чтобы погладить переливчатые тёмно-кофейные крылья. - Никогда не видел их так близко, - Ваня тянет руку выше, касаясь мягких коротких перьев, покрывающих лучевую кость. Серхио невольно жмурится от удовольствия, а Лука, лениво наблюдающий в полглаза, советует: - Ты ещё за ушком погладь, Чехо нравится. Иван улыбается неуверенно и смотрит вопросительно, так что Серхио действительно наклоняет голову, подставляясь приятной ласке. Он любил когда Лука делал так, теплыми ласковыми пальцами скользя по тонкой коже, но и у Ивана получалось не хуже, он даже пальцами на щёку, к губам, соскальзывает так же как Лука, прикрыв глаза светлыми ресницами, когда Серхио целует подушечки его пальцев. - Я думаю, пора ложиться спать, - сообщает Лукита, ещё разок поцеловав Ивана в шею. Отстраняться он пока не собирается, да и руки его по-прежнему скрещены на ивановой груди. - У Жери охренительно широкие кровати, даже в гостевых спальнях, - довольно сообщает Серхио. - Пойдем. - А Жерар не будет против? - сомневается Иван, что не особо удивительно, всё-таки, он неплохо знал своего одноклубника. - Будет конечно, - Серхио дожидается, пока ангелы совместными усилиями поправят на Иване одежду, и подает им обе руки, помогая подняться на ноги. - У Жерара характер такой, он против всего на свете. Так что мы переночуем, позавтракаем и тихонько свалим. Не думаю, что им вообще до нас, видел я с какой довольной физиономией Неймар уходил… Лукита награждает Чехо укоризненной улыбкой за то, что смутил Ивана, но ею и ограничивается, пропуская Серхио вперед на выходе из комнаты, чтобы отплатить-таки Жерару за гостеприимство небольшим чудом. Серхио, когда оглядывается, тихо фыркает, заметив, что даже журнальный столик снова стоит на своём законном месте.***
Лука устраивается посередине действительно широкой постели, обняв сонно прижавшегося Иво и подставив спину горячему, ласковому Серхио, которому явно было отчаянно мало сегодняшнего представления - разгоревшееся возбуждение никак не утихало, даже кожа стала горячее на пару градусов, а запах кофе и пряностей стал ещё гуще. Демонам нелегко было сдерживать свои желания, особенно такие простые и низменные, связанные с удовольствием, так что Лука очень ценил сдержанность Чехо - тот ни единым движением не выдал Ивану бушующей внутри страсти и смеси желаний. Мягко поцеловал его перед сном в губы, так же мягко приласкал Лукиту и наказал им засыпать, а сам ушёл в душ. Плескался он там недолго. Иван, эмоционально вымотанный, заснул, прижавшись к Луке, пригревшись в кольце его рук, а Чехо нырнул под одеяло, всё такой же горячий, возбуждённый. Вжался лицом в загривок, тихо вздохнув, скользнул рукой по боку к груди, забираясь под пижамную футболку, стараясь не потревожить Ивана. - Спасибо, любовь моя, - тихонько шепчет Лука, дотянувшись кончиками пальцев до крепкого бедра, погладив. - Ты сделал всё совершенно идеально. - Мне приносит удовольствие твоё счастье, - Серхио осторожно убирает руку с груди, потому что Иван, прижавшись теснее, уткнулся в неё носом, чтобы сместить ниже, к плоскому животу, обжигая горячими пальцами. Кружит по мышцам пресса, игриво ныряет в ложбинку пупка, всё это время тепло дыша в загривок. - Мой ангел… Лука тихо сглатывает, почувствовав привычную уже волну удовольствия, скользнувшую нежным шёлком по телу от этих слов. Внутри разгорается борьба - нельзя потревожить Ивана, нельзя выпустить его из рук и разбудить, но и Серхио, его любимого, изнывающего от желания Серхио, тоже нельзя оставлять без внимания и ласки. Чехо улавливает, наверное, его мысли или настроение - успокаивающе гладит по боку, виновато трётся носом о затылок, вдыхая аромат волос. - Не переживай, ангел. Я разложу тебя под собой при первой же возможности, - Серхио придвигается ещё ближе, прихватив губами кончик уха, пососав с тихим-тихим довольным мычанием. - Может быть, это я тебя оседлаю при первой же возможности, - предполагает Лука, тихо охнув, когда чувствует реакцию на свои слова. Серхио глухо, едва слышно взрыкивает, двинув бёдрами, прижавшись пахом к заднице Луки. Его возбуждённый твёрдый член прекрасно ощущается даже через слои ткани, а Лука, прикрыв глаза, вдруг отчетливо-ясно представляет его тяжесть на языке, его вкус и бархатистую, нежную твёрдость. - Я буду ждать этого с нетерпением, - низко, едва слышно шепчет Серхио Луке на ухо, бесстыдно прижавшись всем телом, но так и замирает, устроившись, видимо, с максимальным удобством. Луке тоже удобно и тепло, ему приятно засыпать среди ароматов ванили и кофе, хорошо на душе от того, что рядом с ним двое самых важных для него существ. А глубоко заполночь Лука просыпается от лёгкого шороха и усилившегося запаха восточных пряностей. Становится немного жарко, но это ощущение Лука не променял бы ни на что - Серхио, движимый инстинктами, нашептывающими, что он должен защищать то, что принадлежит ему, распахнул во сне крылья, укрывая их с Иваном тёплым, благоухающим покровом.***
Утром Серхио просыпается первым и довольно долго просто лежит на постели, обнимает Луку, чувствует, как Иван тихонько сопит, укрытый его крылом. Всё настолько хорошо, насколько только может быть, учитывая, что они в гостях у Жерара. Мысли о Пике заставляют Серхио чуть-чуть поморщиться, он вообще не лучшая тема для размышлений на утро. То ли дело лукитино обещание перед сном, эту мысль Серхио с удовольствием посмаковал бы с утра, пока Лука под боком ещё дрыхнет, но, опять-таки, мысли о том, что они дома у Жерара сбивали весь романтический утренний настрой. Ещё хотелось попробовать на вкус Ивана. Всерьез, а не лёгкими поцелуями. Раздеть, прижать к себе, медленно изучить под ласковым, одобрительным взглядом Луки... - Спящие принцессы решили открыть глазки и без поцелуев? - весело интересуется Чехо, когда чувствует под крылом какую-то сонную возню. - Да что-то не дождешься от тебя утренних поцелуев, - сонно ворчит Лукита, приоткрывая один глаз, когда Серхио, коротко взмахнув крыльями, склоняется над ним, чувственно прошептав: - Ты же знаешь, что в оригинале принц спящую красавицу трахнул? Лука расплывается в довольной улыбке, а Иван, сонно моргающий и не успевший поднять голову с его плеча, уточняет: - Ну только она от этого и не проснулась… - Херово, значит, трахал, - безаппеляционно заявляет Серхио, потягиваясь и скрывая крылья. Ночью было спокойнее от того, что эти два солнечных зайчика сопели, укрытые его крыльями, Серхио не придавал этому особого значения, Лука тоже, а вот Иван сначала на крылья смотрел завороженно, а потом перевел взгляд на голого по пояс Серхио, и мягко зарозовел щеками, прикусывая чувственную нижнюю губу. Пусть и грубовато-насмешливые, но разговоры о сексе в сочетании с лежащим рядом Лукой и полураздетым Серхио явно заставляли Ивана чувствовать кое-что отличное от его привычного спектра эмоций. Ангелам незнакомо само желание физической близости до того, как они вкусят его в первый раз. “Нам поначалу важнее эмоции. Эмоции - почти как секс. Но только такой, когда ты полностью доверяешь, когда тебя не предадут и не обманут после” - объяснял как-то Лука. Серхио знал, что стоит ангелу распробовать что-то, и его за уши не оттащишь. Во всяком случае, с Лукитой так и было, других ангелов Серхио настолько близко не знал. Но, судя по лицу Ивана, он был не прочь попробовать секс на вкус по-настоящему. - Надо раздобыть какой-нибудь завтрак, - мурлычет Лука, когда Иван садится рядом, подбирая под себя ноги. - Навряд ли Жери накормит нас завтраком? - Навряд ли Жерар вообще в курсе, что мы здесь, - весело фыркает Серхио, выбираясь из постели, подтягивая сползшие пижамные штаны и обходя кровать, чтобы остановиться за спиной у замершего Ивана. - Лукита любит на завтрак тосты с чем-нибудь сладким, что на них можно намазать. А что любишь ты, печенька ванильная? Иво смешно запрокидывает голову, разглядывая Серхио. Он с такого ракурса выглядит непривычно и забавно, а ещё вызывает почти непреодолимое желание погладить его по гладким щекам и белой шее. Серхио сдерживается. Он бы не стал, он бы приласкал ангелочка, уложил бы Луке под бок, чтобы тот присоединился, но Лукита смотрит предупреждающе-мягко, он-то с одного взгляда все желания Серхио распознает, и Серхио всё-всё откладывает на потом, сосредотачиваясь на мыслях о завтраке. - Тоже что-нибудь такое, - кивает Иван. - Джем например… абрикосовый. А ты что любишь? - Яичницу с беконом, - мечтательно вздыхает Серхио. Затеивать готовку на идеальной кухне Жерара так же опасно, как двигать мебель в его доме - глубоким вечером, после бокала вина и в компании Неймара Серхио ещё мог на такое решиться, но хорошим солнечным утром нарываться на то, чтобы полчаса выслушивать поток язвительных претензий, было самоубийственно глупо. - Скоро вернусь, - тем не менее сообщает Серхио, направляясь к выходу из спальни. Никого из своих ангелков он на растерзание утреннему Жерару всё равно бы не отдал. Жерар, правда, в неожиданно хорошем расположении духа. Во всяком случае, полураздетый Неймар, сидящий на кухонном столе и оплетающий Жерара руками и ногами, издает весьма довольные стоны. Серхио, оценив захватывающий контраст, который они собой представляли - особенно ноги Неймара, скрещенные на пояснице Пике, были хороши, - только понимающе хмыкает, решив особо не отвлекать увлеченно ласкающуюся парочку, но и от затеи с завтраком не собираясь отказываться. Жерар всё равно отвлекается от сладко вздохнувшего Неймара - всего на мгновение, поглаживая его приоткрытые губы пальцами, чтобы наградить Серхио фирменным взглядом из серии “какого хуя?”. Сейчас видимо, он означал “какого хуя вы всё ещё здесь?” Серхио демонстративно пожимает плечами, ожидая, что Пике снизойдет, как обычно, до пары едких комментариев, но тот вдруг отворачивается, полностью сосредотачиваясь на Неймаре - тот сразу же зарылся длинными пальцами в волосы на его затылке и застонал, стоило Жерару накрыть его рот поцелуем. Обходя кухонный стол на пути к холодильнику, Серхио невольно убеждается, что определение “полураздетый”, применимо к Неймару лишь на половину, потому что он определенно совершенно обнажённый жмётся к Жерару, который не выпускает его из когтей ни на мгновение, заставляя издавать все эти… восхитительные звуки. Строго говоря, Серхио до этого никакого дела - Жерар это Жерар, присутствие Серхио его не ебёт, а Серхио вообще до лампочки происходящее - он ждет, когда погаснет кнопка на кофе-машине, настроенной на три порции, занимая время превращением клубничного джема в абрикосовый и обычного масла в шоколадное. Поджарить аккуратно нарезанный хлеб будет проще по пути в спальню - Лука так больше любит, чем на сковороде или в тостере, тем более, что так у Серхио тосты не подгорают. Вообще, с появлением в жизни Серхио Луки, он широко освоил всякие кухонные чудеса. От мыслей об этом Серхио отвлекает запах - пряный, с привкусом пороха и металла, ни с чем не перепутаешь - запах крови. Он невольно оборачивается, сам не зная, что ожидает увидеть - скорее всего, щедро расцарапанную спину Неймара, - но от увиденного замирает на мгновение. Неймар тихо постанывает, скользя пальцами по плечам Жерара и слизывая крупные тёмные капли крови с его прокушенной губы, а Жерар не только не осаживает определенно зарвавшегося пацана, но и довольно щурится, плавно подаваясь всё ближе, явно задавшись целью уложить Неймара на стол. Серхио отворачивается раньше, чем столкнется с Жераром взглядом, быстро сгружает всё найденное в холодильнике на поднос, туда же закидывает три чашки и кофейник, и сваливает из кухни, предоставляя увлеченных любовников друг другу. Жерар умел удивлять Серхио, правда в основном он удивлял тем, какой же он задницей оказывался в практически любой ситуации. Но давать другому демону вот так безнаказанно лакать свою кровь? Открыто делиться силой? Серхио так крепко задумывается над увиденным на кухне, пытаясь придумать хоть какое-то оправдание произошедшему, кроме очевидного, что чуть не забывает поджарить тосты - касается пальцами мягкого хлеба, позволяя маленькому огоньку полыхнуть по всей поверхности. Жареный хлеб пахнет умопомрачительно, как Лука и любит. Но даже это не утихомиривает бушующие в голове мысли. Серхио аккуратно ставит поднос на постель между сидящими там Лукой и Иваном и изумлённо сообщает: - Да Жерар втрескался по уши!***
Если бы кто-нибудь другой так ржал над Серхио в минуту, когда он сделал такое охренительное открытие, это было бы прям обидно. Обижаться на Луку Серхио попросту не умел, даже когда тот запрокидывал голову и бессовестно хохотал, поглядывая на розовеющего щеками, улыбающегося Ивана. - Ну, то есть, вы знали, - ворчит Чехо, забираясь на кровать и разливая кофе по чашкам. - Лука, хватит ржать! - Прости, солнце! - ангел шмыгает носом, вытирая глаза тыльной стороной ладони. - Ты бываешь такой невнимательный, что я просто не могу… Прости, - Лука обезоруживающе улыбается, с нежностью глядя на то, как смутившийся Серхио размазывает ножом шоколадное масло по тосту. - Просто Жерар такая задница, - оправдывается Серхио, протянув тост Луке и принявшись намазывать второй джемом для Ивана. - Ты, главное, не говори ему о своём открытии, - с набитым ртом добавляет Лукита. - Мне кажется, Жери сам ещё не очень в курсе… Чехо отдает тост Ивану, слизывая абрикосовый джем с ножа и обдумывая Лукитино предположение. - Ты, пожалуй, прав, - в конце концов соглашается он, испытывая несколько комичную гордость из-за того, что даже он допер до этого факта раньше самого Пике. - Ладно. Какой у нас план? План был предельно простой - тихонько и незаметно смыться из дома Жерара и отправиться в гости к Ивану - он сам предложил, жалостливо глянув на Серхио, который, сбегая с кухни, даже не успел прихватить в холодильнике ничего мясного, и теперь задумчиво жевал тост, запивая его крепким черным кофе. Иван предложил пообедать у него, Серхио мысленно предложил заодно уж и поужинать, и позавтракать там же, а Лука заботливо напомнил Ивану о том, что еда у него в холодильнике - нечастый гость. Поэтому по пути от Жерара к Ивану они ещё зарулили в указанный Лукитой супермаркет и добрых сорок минут шатались по отделам, набирая всё по импровизированному списку, тоже составленному светящимся от счастья Лукой. На кассе горка продуктов в тележке очень очевидно намекала на то, что Лука согласен придерживаться невысказанного Серхио плана насчет ужина и завтрака. Иван, кажется вообще не придал значения количеству продуктов - нагрёб побольше каких-то шоколадок в соответствующем отделе, а в остальном просто следовал Лукитиному списку. Про вино Серхио укоризненно вспомнил только когда они закинули пакеты в Иванову машину. Лука, как раз залипший в телефоне, издал какой-то беспокойный звук, тревожно оглянулся и, просветлев лицом, махнул рукой куда-то в сторону, нежно улыбнувшись Ивану: - Покажешь Чехо тот винный магазинчик, в который мы всегда ходим? - Точно! - Иван воодушевлённо кивает и Серхио и остается только - двинуться за ним, пересекая небольшую площадь, а Лука, помахав им на прощание, забирается в машину, поднося к уху телефон. - Опять интриги какие-то плетёт, - с нежной гордостью фыркает Серхио, догнав Ивана и мягко приобняв его за пояс. Ангелок вздрагивает от неожиданности, обеспокоенно оглянувшись по сторонам, но текущему мимо потоку людей нет до них никакого дела. Людям почти никогда нет дела до окружающих, но Чехо никогда не пренебрегал простейшими отводами глаз, а уж тем более сейчас, когда он в центре Барселоны нежно тискает за талию игрока Барсы. - Не беспокойся, - мягко подтврждает он мелькнувшую во взгляде Ивана догадку. - Никто ничего не увидит. Так что там за магазинчик? - непринужденно переводит он тему. - Очень хороший, - воодушевляется Иван, длинным взмахом руки указав на вывеску незнакомой Серхио сети. Хотя, зная Лукиту, можно было предположить, что это древний семейный магазинчик, торговавший вином с середины шестнадцатого века и с тех пор не менявший ни своего расположения, ни названия. Лукита всё любил с историей. В вине, как оказалось, Иво разбирался ещё хуже Луки, который за годы жизни нахватался по вершкам, а за годы жизни с Серхио вообще обленился и всегда предоставлял Чехо полную свободу выбора в этом вопросе. Серхио, конечно, выслушал неуверенные ангельские пожелания, сложил их с предпочтениями Лукиты и сгрузил в пакет три бутылки вина и столько же - сладкого шампанского, после чего ухватил Ивана за пояс и словно бы невзначай по пути к машине завернул в присмотренный по пути букинист. Иван явно от Серхио такой подставы не ожидал - даже не успел засопротивляться или возразить, так и зашел следом за Серхиио, сразу застряв у прилавка с продавцом, явно узнавшим постоянного клиента. Серхио здесь было ужасно скучно - книги, да ещё и старые, а не какое-нибудь крутецкое фэнтази, его не особо привлекали. Но Иван с такой нежностью гладил все эти обложки и чуть потрескавшиеся корешки, которые ему подсовывал доброжелательный, говорливый продавец, что Серхио оставалось только расслабиться и любоваться, поглядывая иногда из большого витринного окна на машину, вокруг которой бродил Лука с телефоном, которому, видимо, наскучило сидеть в салоне. - Только вот эту, - с серьезным вздохом сдается Иван через несколько минут, откладывая какой-то фолиант в сторону и старательно отводя взгляд от стопки, которую облизывал взглядом до этого. - Мне нужно учиться держать себя в руках, ну правда, - добавляет он с обезоруживающей улыбкой. - Нельзя просто брать и скупать всё, что понравилось… - он, видимо, обращается к Серхио, потому что смотрит на него, но Чехо совсем, вот ни капли, с ним не согласен, поэтому пожимает плечами, ободряюще улыбнувшись. А выйдя с Иваном на улицу, картинно всплескивает руками и сообщает, что телефон, кажется, оставил на одной из полок. - Иди, заводи машину, через минуту подойду, - мурлычет Чехо, с умилением вглядываясь в светлые глаза - Иво, кажется, и в голову не пришло, что Чехо может лукавить. Но угрызений совести Серхио в принципе не испытывал. Продавец, толь-ко-только собравший в стопку разложенные на прилавке книги, окидывает Серхио вопросительно-удивленным взглядом. - Давайте всё, что ему понравилось, - Чехо взмахивает рукой, оглядывая стопку. - Знаю я их, сначала “мне нужно учиться держать себя в руках”, а потом неделю вздыхаем по “той офигительной чашке” Ну или книжке. Без разницы. Давайте всё.