Необычная вибрация

Томура чувствует этот взгляд через всю комнату. Глаза, будто светившиеся бирюзовым пламенем в темноте бара, следили за каждым его движением, пока они заканчивали встречу. Большинство участников выскользнули наружу так же тихо, как и пришли. Исчезли, прежде чем кто-нибудь из более оживлённых членов Лиги смог бы их перехватить. Но Даби задержался, подошёл и, усевшись рядом с Томурой, налил выпивку. — Хорошая речь, босс, — сказал он небрежно. Прозвучало это не очень внятно. Слова, обычно льющиеся, словно медовый яд, спотыкались и запинались из-за одного определённого предмета во рту Даби. У него была новая языковая штанга. И прежняя-то — тонкая, с круглым металлическим наконечником — плохо влияла на концентрацию Томуры, а эта была большой и толстой, почти громоздкой. Она сверкнула на свету, когда Даби со скучающим выражением лица, что явно противоречило его намерениям, играясь, медленно провёл языком по зубам. Томура покраснел. — Я удивлён, что ты вообще можешь говорить с этой штукой во рту, — усмехнулся он, раздражённый тем, что жгучее влечение, которое он испытывал к Даби, разрушило хорошо отрепетированный монолог. — Что это вообще такое? — Новая игрушка, — пожал плечами тот и сделал глоток. — У меня бывали и больше. — Надеюсь, ты ей подавишься, — буркнул Томура, опрокидывая в себя содержимое своего стакана, прежде чем встать и уйти. Даби подождал целых десять секунд, после чего устремился следом, и даже в сильном шуме наполненного людьми бара, который являлся их базой, любой мог услышать грохот тела, врезавшегося в стену в коридоре наверху. Губы встретились. Языки столкнулись. И металлический незваный гость катался между ними, совершенно не заглушая головокружительные стоны, которые они не могли подавить. — Серьёзно, — выдохнул Томура, отходя от страстного поцелуя, и обнаружил себя прижатым к стене. — Убери эту хрень, она раздражает. — Тц… Тебе понравится, если ты дашь ей шанс, — упрекнул Даби. Томура сомневался в этом. Ему было плевать на это. Ему было плевать, почему Даби поменял свою старую штангу на что-то столь нелепое. Прямо сейчас всё, о чём он мог думать, это стеснение в штанах и горячее дыхание на шее, из-за чего его голова грозила совсем перестать соображать. Даби наклонился, чтобы снова поймать его губы, но Томура по-детски отстранился: — Я не буду целовать тебя, пока эта штука не исчезнет. Либо вытащи её, либо я уничтожу её вместе с твоим дурацким языком. Даби ухмыльнулся и покатал вызывающий предмет по зубам: — Хорошо, пусть будет так. В любом случае я придумал кое-что получше. — И прежде чем Томура успел пошевелиться, он опустился на колени. Томура откинулся на стену и закрыл глаза, позволяя ему сейчас творить всё, что захочется. Ловкие пальцы мгновенно стянули с него джинсы, и неожиданно прохладный воздух коридора смешался с жаром рта Даби, напрашивающегося чтобы его трахнули. Первое прикосновение было не более чем призрачным намёком на касание к его уже сочащейся головке, и Томура, слегка разочарованно зарычав, провёл четырьмя пальцами по волосам Даби и притянул его ближе. Несколько минут, показавшиеся часами, язык Даби прикасался и ласкал его член, заводя до тех пор, пока Томура не почувствовал, что умрёт. Когда тот наконец полностью вобрал его в рот, окружая тёплым и влажным, Томура позволил себе застонать и запрокинуть голову, плавясь от удовольствия. К сожалению, сегодня полностью отдаться приятным ощущениям кое-что мешало. К привычным местам, которые раньше ласкала маленькая штанга, принося ожидаемое наслаждение, сейчас незнакомо прикасался чужеродный предмет, отвлекая его. — Я… ах! Я чертовски ненавижу э-эту хрень… — задыхаясь, произнёс Томура, чувствуя, как раздражение начинает перевешивать вожделение. Даби отстранился, и он издал почти позорное хныканье. — Скажи это снова через тридцать секунд, — уверенно сказал тот и, высунув язык, повернул пальцами основание пирсинга. В коридоре раздалось тихое гудение, и Томура резко опустил голову вниз. Даби с триумфом ухмыльнулся, его губы чуть подёргивались от внезапной вибрации, заполнившей его рот. — Что… — «О, блядь!», — Томура не был готов к резкому возвращению контакта, и тем более не был готов к сногсшибательному ощущению рта Даби, вибрирующего вокруг его члена. Его пальцы до боли сжались в тёмных волосах, спина выгнулась, он толкнулся глубже и… «Блядь! Даже его горло вибрирует!». Даби легко заглотил его член полностью и расслабился, позволяя Томуре двигаться рваными, отчаянными толчками. Штанга, которую он был готов стереть с лица земли пару мгновений назад, теперь находилась у основания его члена, скользя по нижней части. — Блядь, блядь, — «БЛЯДЬ!» — Томуре было всё равно, сколько шума он издаёт, он быстро приближался к развязке, извиваясь у стены и яростно двигая бёдрами. С громким всхлипом он бурно кончил в горло Даби, не оставив ему другого выбора, кроме как быстро проглотить горячее семя. Задыхаясь и вздрагивая, Томура вытащил всё ещё возбуждённый член и привалился к стене, сползая по ней на трясущихся ногах на пол. Когда он, наконец, отдышался и посмотрел сквозь спутанные волосы на Даби, тот выглядел слишком самодовольно. — Ничего не говори, — выдохнул Томура. На этот раз Даби повиновался его приказу. Легко поднявшись с коленей, он протянул руку, чтобы помочь встать всё ещё дрожащему Томуре с пола, а затем молча повёл его в спальню с таким выражением лица, значение которого Томура хорошо узнает к концу ночи.