Лич

      — Я говорю открыто, мой царь, мы с треском проиграли. Кэл Нур истребил большую часть нашей армии руками саварийцев, даже не вводя в бой свои основные силы.       — Подсчет потерь завершен? — Ксочипеп протянул Кириллу свиток с нужными записями.       — Все тут.       — Застрелиться и не жить… — вырвалось у архилича, стоило ему просмотреть содержимое. — В строю осталось двенадцать тысяч ягуаров? — Тридцать в общей сложности, — поправил командующий армией. — Десять тысяч остались дома, шесть размещены в провинции Аспо, еще пара сидит в Васгаре.       — Половина армии, сука! И это я не беру в счет уничтоженных зомби.       — Мы в затруднительном положении, мой царь, — заговорил Тлалок. — Дальнейшее наступление невозможно, еще одной такой битвы мы не выдержим.       — Что ты предлагаешь?       — Заключить если не мир, то перемирие с древними и наследниками Флавия.       — Четыре дня назад я бы послал тебя куда подальше с такой инициативой, — протянул Кирилл. — Но сейчас мне кажется это не таким уж глупым решением.       — Они потребуют вернуть Поля Аспо обратно, — заговорил Квинт. — Выплатить контрибуцию, принести рабские клятвы. Ацтлан закабалят еще сильнее, чем раньше. Готовы вы на такие уступки?       — Брось, Квинт, — ответил Кирилл. — Может нам надрали зад, но мы пока достаточно сильны, чтобы дать отпор.       Ксочипеп поднял руку:       — Насчет нового мяса. Я знаю, где его взять.       — И где?       — Большая жатва на землях варваров. Рано или поздно Кэл Нур все равно обратит их в свою веру, так давайте лишим врага этой возможности. Пусть соаху, иттилы и прочие лучше сражаются на нашей стороне.       — Звучит логично, — согласился Кирилл. — Хоть я не в восторге от такой идеи…       — Возьмем небольшую передышку, закрепимся на занятых территориях, восполним потери и ударим снова, — предложила Виктория. — Заключать союзы с Валерианом, древними бессмысленно. Лучше отправь послов в Морейское царство, Понтию, Даген, к аглахам на Побережье, Кеоцикаль.       Обсуждение в палатах городского совета шло много часов подряд. Каждый из участников заседания предлагал варианты решения, но последнее слово было за Кириллом.       Ацтлан берет стратегическую паузу в боевых действиях. Пока нурийцы будут заняты северными провинциями империи, немертвые попытаются заключить союзы с западными соседями, восполнить потери, нарастить объемы военного производства и выработать контрмеры против вражеской магии.       Население оккупированной части Саварии подлежиало физическому истреблению: даже поверхностных исследований оказалось достаточно, чтобы понять масштабы заражения эмульсионным паразитом. До девяноста процентов популяции. Пока внешне эпидемия почти не проявляется, но через десять-двадцать лет все вылезет наружу. Рождение мутантов будет носить массовый характер.       Культисты спаивали местное население в своих святилищах, пичкая прихожан ''священным нектаром'' в ходе религиозных обрядов, раздачи бесплатных пайков неимущим. Элементарная проверка показала наличие сильно разбавленной первичной эмульсии в ритуальном напитке.       Кладовые храма Преображения в Августе были доверху забиты амфорами с янтарной жижей. Ее привозили напрямую из города Пергам на берегу Внутреннего моря, отсюда она расходилась по более мелким святилищам в округе. Размах деятельности нурийцев внушал тревогу, последние двести лет они не только воевали с Ллурским деспотатом, но и одновременно вели ползучую экспансию на юг.       Пока, к сожалению, враг побеждал.       Некроманты день и ночь проводили исследования эмульсии, ставили опыты над захваченными нурийцами, зараженными ромейцами, не гнушаясь ничем. Так как население Саварии в основном подлежит утилизации, немертвые тут вели себя соответствующим образом. Резали людей пачками за малейшее неповиновение.       Не забывал Кирилл следить и за новостями из тылов. Через Поля Аспо направлялись толпы беженцев, их надо было поить, кормить, где-то размещать. Умулькутли, недолго думая, обратил часть из них в рабов, а раб по местным понятиям есть вещь говорящая и с ними можно делать что угодно.       Других ''счастливчиков'' определил копать и строить за миску маиса, в самом выгодном положении находились люди, умевшие обращаться с оружием, их ставили на довольствие и формировали подразделения ауксилариев.       Тысячи бежавших налар добровольно согласились сражаться на стороне Ацтлана в обмен на прибежище для себя и своих семей. Кирилл выделил для поселения нелюдей Васгар, чему те были очень рады.       Наследники покойного Флавия III положили на поле брани десятки тысяч солдат, но ничего толком не добились. Валериан Клавдий отвоевал у младшего брата часть Верхней Романии и на том его наступательный потенциал иссяк. Лукин Клавдий, державший всю Нижнюю Романию, треть Верхней и Адрию, после серии тяжелых боев тоже притих, зализывал раны.       Древние драконы вообще устранились от вмешательства в большую политику, мятеж Хеонак обернулся десятками жертв и новых они до ужаса боялись.       Буквально через три недели после битвы под Августой объединенное нурийско-саварийское войско вторглось в Верхнюю Романию и начало развивать наступление на столицу, не встречая серьезного сопротивления. Жрецы-личи благодаря телепортации могли наблюдать за врагом вблизи, оставаясь при этом непойманными. Понимая, что северяне очень скоро разделаются с наследниками Императора, Кирилл организовал диверсионную операцию в нурийском тылу — лазутчики подорвали орихалковые слитки в трех крупных полевых лагерях, уничтожив до десяти тысяч мутантов.       Это не заставило Кэл Нур остановиться, но слегка ослабило его группировку, что уже хорошо.       Чем дольше будет полыхать в Романии, тем лучше для Ацтлана. Эта война напоминала Кириллу шахматную партию, где нужно тщательно продумывать каждый ход. И первый раунд закончился не в пользу немертвых.       Кэл Нур вывел нежить из игры на достаточный срок, обезопасив юго-западное направление и выиграв время, чтобы разделать под орех Валериана и Лукина.       Смерть третьего пророка Кенталаса не такая уж значимая потеря, он и его бойцы готовы были при необходимости пожертвовать собой. ***       После сражения под Августой немногие нурийцы предпочли сдаться в плен, две трети решили сражаться до конца или просто покончили с собой, перерезав себе глотки. Но всегда найдутся те, кто слишком сильно хочет жить. Таких немертвые сразу брали в оборот.       Перед Кириллом сидел скованный зачарованными кандалами нурийский жрец, мутации не так уж сильно изуродовали его. Всего лишь выросла корона из коротких рожек на черепе и раздутое брюхо превратилось в бурдюк, наполненный эмульсией, которая, в потемках тюремной камеры, испускала тусклое янтарное свечение.       — Так откуда взялся ваш Энра?       — Спал глубоко под землей с незапамятных времен, — ответил культист. — Пока не пришла пора пробудиться.       — Это я знаю, но нужны подробности.       — Мне известны только слухи и сплетни, ходящие среди жречества.       — Даже из них можно извлечь что-то полезное, — Кирилл уже достаточно свободно общался на диалекте Кэл Нура. — Валяй.       — Говорили, будто на Великого Вестника Преображения совершенно случайно наткнулись рудокопы в Синих горах. Семь пророков Преображения вполне могут быть теми самыми старателями, первыми получившими благословение.       — А кем или чем, в сущности, является ваш бог, если отбросить все излишнее словоблудие?       — Кем-то намного древнее людей, налар, гоблинов, ванаров. Кроме пророков редко кто удостаивается чести лично говорить с Великим Вестником.       — Но тебе доводилось говорить с этими везунчиками?       — Нет, к великому сожалению.       — Мне нужно знать об Энре больше, особенно о его слабостях. — Слова о слабости явно позабавили мутанта — культист хищно оскалился.       — У него нет слабостей.       — У всех они есть. И уничтожить эту тварь будет величайшим благом для всех нас.       — Никому не под силу остановить Преображение, — несмотря на желание сотрудничать, жрец не мог полностью отказаться от вбитых в голову идеологических установок. — Оно неизбежно, как восход солнца.       — Вы вообще осознаете, во что превращаетесь?       — Внешние изъяны ничего не значат. Моя нынешняя плоть подобна куску глины в руках гончара, и в конце этого нелегкого пути мы обретем божественную форму, лишенную недостатков.       — Вы не обретете божественную форму, — Кирилл наклонился к жрецу и ткнул его пальцем в раздутый живот. — Эмульсия — паразит, которого интересует лишь выживание и размножение, а вы ему потворствуете. Древние ванары сталкивались с подобными вам и вышли победителями в схватке.       — Эмульсия есть священный нектар, величайший дар природы.       — В итоге Кэл Нур ждет вырождение и вымирание, а вы хотите утянуть за собой в бездну остальные народы.       — Мы — ваше спасение.       — Скорее чума, которую следует выжечь. Не зря ллурцы назвали вас Пошестью.       — Их души блуждают во тьме невежества. Все попытки принести им свет Преображения были отвергнуты, нам ничего не осталось, кроме как спасти их силой. Саварийцев, островитян Гильшана никто не склонял к Вере насильно.       — Убеждать вы умеете, признаю.       — Не испившему эмульсии никогда в полной мере не познать блаженство великого единения, — мечтательно произнес пленник. — Оно заставляет забыть тревоги, страхи, обиды.       — У меня есть более приземленное объяснение. Так называемое ''единение'' это способ общения паразитов между собой, муравьи ведь передают друг другу сигналы с помощью феромонов. А изменения в поведении, эмоциональном фоне объясняются влиянием на нервную систему носителя, в природе такое встречается часто. Вас низводят до уровня насекомых, Энра ваша пчеломатка, а вы рабочие особи, обслуживающие улей. Нормальная аналогия? — Урод скривился — вряд ли он смог понять все мои слова, но общий посыл был итак понятен.       — Великий Вестник не какой-то там жук…       — Он похож на лягушку. Или жабу. В Кэл Нуре ведь они водятся?       — На что ты надеешься, владыка немертвых? На то, что я отрекусь от Веры, своих убеждений?       — Ты сдался в плен, а не покончил с собой как третий пророк Кенталас и остальные жрецы, воины, теперь выдаешь мне важные сведения.       — Просто хочу дожить до дня Преображения, увидеть его собственными глазами. Что бы я тут ни рассказал, ничего не изменится. Кэл Нур победит.       ''Что самое паршивое, все к тому идет.'' ***       В исследованиях эмульсии и зараженных ею людей очень помогал оптический микроскоп, который Квинт притащил из Элиды. Данный прибор присутствовал на Отрии в единственном экземпляре, американец потратил не один год, кучу золота на его изготовление и доведение до ума. Нужных специалистов здесь днем с огнем не сыскать.       — В чем разница между этим и предыдущим образцом?       Кирилл приник к оптике, дававшей достаточно увеличения. Среди круглых розовых эритроцитов и редких фиолетовых лейкоцитов попадались овальные золотистые клетки с тонкими жгутиками.       — Тут концентрация паразитов ниже.       — Именно! — ответил Квинт. — Кровь взята у одного и того же человека в разное время. На протяжении последней недели он получал небольшие дозы эликсира из яда арахноподов.       — Получается, заболевших можно вылечить?       — Нет, ты не понял, коллега. Я пытаюсь разработать не столько лечение, сколько биологическое оружие. Мы уже выяснили, паразит входит в тесную симбиотическую связь с носителем, умрет один, умрет и другой.       — Твой подопытный погиб?       — Нет, но чувствует себя неважно. Токсин крайне ядовит.       — Ты хочешь сделать так, чтобы биооружие убивало только зараженных, а для здоровых было безвредно?       — Или хотя бы не смертельно, — добавил Квинт. — Правда не могу обещать скорого результата, в нашем распоряжении нет нормального оборудования, штата квалифицированных химиков, биологов и врачей…       — Учти, микроорганизмы имеют свойство вырабатывать устойчивость к токсинам.       — Важно ли это будет, если мы успешно прикончим миллион-другой нурийцев?       — Тебе Тлалок ничего не рассказал?       — А что он должен был рассказать?       — Крупные колонии паразитов способны обмениваться друг с другом информацией на расстоянии. Предположительно, они связываются с помощью магического поля, это Тлалок установил в ходе тестов… на болевой порог. Зараженные в определенной степени ощущают собратьев, у них своего рода продвинутая эмпатия.       — Прекрасно… — закатил глаза Квинт. — Чем дальше, тем веселее.       — Может получиться так, что, отравив одну группу нурийцев, мы дадим другим невосприимчивость к токсину.       — Но пока четкой уверенности нет.       — Есть. Эмульсия адаптивна. Знаешь, почему многие наши заклинания почти не действуют на зараженных?       — Потому что получили к ним иммунитет, воюя с ллурцами? — ответил американец.       — Да.       — Но ванары как-то справились с угрозой.       — С помощью грубой силы, беспощадно выжигая очаги распространения заразы.       — Предлагаешь прекратить мои исследования?       — Ни в коем случае, благодаря им мы за последние несколько недель узнали об эмульсии больше, чем кто-либо. Даже наши куцые познания в микробиологии полезны.       Квинт вздохнул и подсунул под микроскоп еще один образец.       — Вот кровь мутанта в четвертом поколении.       Клеток паразита и клеток крови там было пополам, да те имели нехарактерные жгутики. Даже неспециалист, поверхностно знакомый с биологией, заподозрит неладное.       — Паразит замещает собой родные ткани, берет на себя их функции, — озвучил вслух Кирилл. — Я и так знаю.       — У каждого паразита имеется жизненный цикл, верно?       — Верно.       — Обычные глисты живут в кишках хозяина, откладывают свои яйца, которые потом с экскрементами попадают в почву, воду и ждут, пока их не проглотит новый хозяин. И так по кругу. Внимание, вопрос: какова следующая стадия жизненного цикла эмульсии? Архилич пожал плечами.       — Постоянное самовоспроизводство и поиск новых носителей.       — Нет, тут все сложнее. Первичная эмульсия совершенно точно берется из земли, она может сколько угодно покоиться в недрах, пока не объявится подходящий хозяин. Мы знаем, что ванары пережили похожую эпидемию, но умудрились победить, задолго до них с эмульсией сталкивались гоблины…       — Стой, что? Гоблины? Откуда тебе известно?       — Во время экспедиций в Курганы я исследовал руины Шаиша, на древних барельефах видел изображение одного забытого мифа. Для древних гоблинов он был сродни нашим историям о допотопных временах. В общих чертах там рассказывается про кошмар, вырвавшийся из-под земли и поглотивший мир. Ничего не напоминает?       — Как гоблины победили?       — Никак. Перед последней битвой боги отобрали несколько сотен самых достойных женщин и мужей, погрузили их волшебный сон, чтоб после пробуждения начать жизнь с начала.       — Дерьмово.       — О чем я и говорю, — кивнул американец. — Эпидемия циклична. Кто знает, сколько цивилизаций она успела сгубить? И откуда берется первичная эмульсия? Возможно, для финальной стадии паразиту требуется набрать некую критическую массу, чтобы в итоге устроить большое обнуление и впасть в спячку до следующего цикла.       — Но биосфера не исчезла. Вон динозавры бегают не первый миллион лет, их наверняка на Отрию с Земли занесло. Почему они не вымерли вместе с гоблинами?       — Эмульсию интересуют носители, наделенные разумом? — развел руками Квинт. — Я не знаю, у меня только догадки. Так или иначе, мы столкнулись не просто с культом воинствующих фанатиков. Заразу следует извести под корень, биооружие — наш шанс.       — А лучше нанооружие, — вздохнул Кирилл. — Я ведь рассказывал, как ваши во время боев за Арктику зарядили по русской авиабазе боеголовкой с нанопылью?       — Нет.       — Такая меркзая дрянь, которую можно на молекулярном уровне запрограммировать на поражение определенных организмов. У них разъедает кожу, внутренности. Инфраструктура остается невредимой, а люди помирают в страшных мучениях.       — Интересная технология.       — Хорошо еще, во время Судного дня ее не пустили в ход массово.       — Может, рискнем, навестим Землю? Оставшихся без присмотра арсеналов должно хватить.       — Нет! — резко отрезал Кирилл. — Даже пытаться не стану. Черт с ними, с демонами и языческими божками, я боюсь Молоха.       — Он же не всевидящ.       — Он поставил на мне магическое клеймо, отследит хоть на другом конце вселенной. С такими монстрами лучше не сталкиваться лишний раз, зуб даю.       — Тогда… следует готовить запасной аэродром?       — Где?       — За Западным океаном вроде Заэр находится, а на востоке Кималаг. Апокалипсис на отдельной взятом континенте не означает гибели всей планеты.       — Туда еще добраться надо.       — Ну, так слетай, разведай обстановку, потом с помощью драконов проложим портал.       — И натолкнуться на других драконов, Молохов? Я слабо представляю, что ждет нас за океаном. С эпохи, когда ванарские путешественники побывали там, многое могло измениться. Лучше сосредоточиться на достижении победы.       — Советую никому больше не рассказывать про мою теорию, Кирилл. Лишняя паника не нужна.       — Тлалок умеет молчать.       — В раннеклассовых обществах, к коим относится Новый Рим, Ацтлан, фигуры вождей имеют несравнимо большее значение, чем президенты, генеральные секретари, премьер-министры в нашей реальности. И когда вожди начинают испытывать страх, сомнения, это неизбежно передается их подданным. Дело в психологии масс. Я хочу предостеречь тебя от ошибок, которые в первое время допускал сам, -наставническим тоном говорил Квинт. — Среди людей здесь преобладает магическое мышление, основанное на суевериях и бредовых предрассудках.       — Убедил.