Post Blue

***

      Мелодия будильника разбудила ее, может, с пятой попытки, и Сэн поморщилась, переворачиваясь на пустой кровати. Скрыв голову под подушкой, она с ностальгией вдохнула родной запах и уныло приоткрыла глаза, таки выключив неприятный звук. Какой это уже день, когда она засыпает и просыпается одна? Честно говоря, Шиида успела сбиться со счету, но больше недели уж точно. Жаловаться она не жаловалась — прекрасно знала, на что подписывалась, вступая в отношения со столь востребованным героем, но легче от этого становилось не на много.       Их отношения с Кейго быстро взлетели и столь же быстро зависли где-то посередине, не давая сдвинуться ни туда, ни сюда. Она хорошо помнила то, как они впервые встретились: чувство, которое появилось в душе, когда увидела улыбку Таками, ей было не забыть, и с самой первой искры все столь внезапно загорелось, что она сама, никогда не отличавшаяся поспешностью в принятии важных решений и точно не являвшаяся человеком, бывшим легким на подъем, не успела обернуться, как оказалась сцапана ловкими когтями героя номер два, будто мышка какая-то, не смевшая даже дернуться. Не сказать, что бы она жаловалась: влюбил Таками ее в себя по уши, и Шиида едва ли не в рот ему глядела, переживая лучшие месяцы своей жизни вместе с ярким и непоседливым парнем, ворвавшимся в ее тихую гавань словно настоящий ураган. Не мудрено, что она быстро подсела «на иглу», по сути, за какие-то пару месяцев утратив саму вероятность представления жизни без этого наглого, но такого харизматичного птица.       Счастливые дни зари их любви сменяли друг друга со скоростью света, Таками отлучался все чаще и чаще, пропадая по работе чуть ли не по десять-пятнадцать дней, вокруг него все вились фанатки и молоденькие героини, а она погружалась в однотонную серость собственного бытья без него, утопая в работе, в попытках дождаться очередной дозы Кейго. Осознание факта, что ее жизнь без него потеряла всякий смысл больно ударяла по гордости, ведь Сэн видела, что уж у его величества-то точно есть много чего помимо нее, и потому она пыталась вести себя сдержаннее и не терять достоинства, успокаивая себя тем, что во всех отношениях есть тот, кто отдает больше. До поры до времени подобные успокоения действительно работали: целый год все было почти идеально.       Казалось, они прошли испытательный срок и проверку на прочность, но волнения не желали покидать ее: теперь она комплексовала, так как считала, что Кейго слишком хорош для нее. И действительно, он молод, популярен, богат — просто мечта каждой второй японки. Он мог крутить с десятком таких, как она, а Сэн вместо того, чтобы вцепиться в него обеими руками, находит время на всякие глупости. Да, Шиида умела накручивать себя и в этот раз решилась на действия, а именно, записалась в спортзал, попросту не найдя лучшего способа внешней смены. Сам Кейго никогда не проявлял недовольства ее фигурой, но она и сама понимала, что офисная работа и сидячий образ жизни не делали из нее подтянутую красотку, так что нужно было как-то действовать, чтобы повысить самооценку.       Занятия спортом, внезапно, пришлись ей по вкусу, а найдя себе соратника в этом не простом деле, она совсем воодушевилась. С Тодороки Шото теперь ее тренировки никогда не были скучными: они много говорили о том, о сем, он помогал ей советами и показывал, как правильно что-то сделать, Сэн после почти каждый раз угощала его чашкой кофе и они заводили непринужденную беседу, которая неплохо расслабляла. Сам будучи героем в агентстве своего отца, Шото заочно знал Ястреба и факт того, что они состоят в отношениях, так что Шиида была спокойна, заводя с ним дружбу.       Она не задумывалась над этим, но общение с ним влияло куда лучше, чем столь желанное похудение: Сэн замечала, насколько интереснее стал ее досуг, и ценила дружбу с Шото, наконец, получая столь необходимое постороннее внимание. Будучи человеком не самым открытым и весьма стеснительным, ей с трудом удавалось заводить настоящих друзей и столь похожий на нее в этом плане Тодороки действительно стал отдушиной, на которую Шиида изливала всю энергию, копившуюся долгое время, выслушивая рассказы друга о его проблемах, страхах и волнениях.       Пожалуй, ей необходим был подобный человек, ибо Сэн не могла жить и дня без того, чтобы не заботиться о ком-то, в то время как, стоило признать, Кейго был слишком самодостаточен в этом плане и не нуждался в чрезмерной поддержке и понимании, наоборот, зачастую оказывая ее сам. Шото же с его семейными распрями и неуверенностью был именно тем, чего так не доставало ее внутреннему психологу, так что Шиида самоотверженно лезла ему в душу, с каждым прошедшим днем пробираясь все дальше и дальше.       Сэн была обладательницей одного весьма раздражающего и неприятного изъяна, который всегда играл с ней злую шутку: она считала себя самой умной, зачастую не замечая за пеленой собственного высочайшего самомнения очевидных даже ребенку вещей. Так и сейчас, погруженная в роль хорошего психолога, она умудрилась настолько абстрагироваться от реальности происходящего, что и предположить не могла подобного исхода вещей, но случившееся быстро опустило ее с небес на землю, больно ударив о жестокую реальность, где она, увы, не была крутым лечащим врачом, а у Тодороки, внезапно, оказались чувства и мысли, о которых она не догадывалась.       Совершенно внезапный поцелуй во время глубокомысленной беседы о сложностях отношений между полами вырвал Сэн из плотного потока собственных мыслей, оставив беспомощной задыхающейся рыбкой на скалистом берегу. В голове успело мелькнуть что-то совершенно отвлеченное, и вот она застыла истуканом, под натиском парня испуганно приоткрыв рот и недоуменно вылупившись в его лицо, все еще не до конца сознавая реальность происходящего.       Понимание ударило ее будто укол тончайшей иголкой, заставив встрепенуться всем телом, вернув силу и волю к действиям в момент, когда она ощутила то, как он углубил поцелуй. Едва ли успев обработать целый пласт поступающих ощущений, она рефлекторно забрыкалась, сопротивляясь, и Шото весьма медленно и неохотно отпрянул от нее, впрочем, так и не выпустив ее ладони из хватки.       Неловкое молчание разбавлялось лишь прерывистым дыханием, и Шиида только и могла, что таращилась на него, не решаясь ни заговорить, ни попытаться убрать руки. Голос будто совсем пропал, и девушка боялась явно предстоящего непростого разговора, не имея ни малейшего представления, что должна сказать.       Прошла минута, потом две. Кое-как собравшись, Тодороки поднял на нее решительный взгляд, впрочем, давалось это ему видимым трудом. Будь это любая иная ситуация, она попыталась бы помочь и поддержать его, но, когда дело коснулось ее самой, Сэн полностью растеряла хваленый ораторский дар. — Я люблю тебя, — на выдохе, будто боясь запнуться, одной единственной фразой. — Понимаю, для тебя это неожиданно и еще Ястреб… — немного замявшись, он глянул на нее, ища поддержки, и Шиида с обреченностью висельника поняла, что больше отмалчиваться нельзя. — Я… даже и не знаю, что сказать… — словно только и ждавший этой непроизвольной соломинки, Тодороки ухватился за нее, как-то даже воспряв духом, и перебил ее. — Да-да, тебе нужно время, — поспешно выкинул он, подняв на нее полный надежды взгляд. — Подумай столько, сколько тебе необходимо. Я вовсе не настаиваю на скорейшем ответе и не давлю на тебя. Еще… — посерьезнев и слегка поникнув, он отвел глаза, смущенно выдохнув. — На самом деле, ты вовсе не обязана… В смысле, твой ответ никак не повлияет на нашу дружбу. По крайней мере, с моей стороны. — С моей также, — пробормотала Сэн, встав с дивана и замявшись, не зная что еще добавить. — Пожалуй, мне пора… — Да, конечно! — неуклюже махнув рукой, Шото проводил ее до выхода. — До встречи…       …Более неловкого прощания в ее жизни никогда не было. Всю дорогу Шиида думала о случившемся, анализируя историю их взаимоотношений с Тодороки, коря себя за допущенные недочеты. А ведь она еще повела себя как бесчувственная дура сегодня… Вина тяжелым грузом легла на душу, а сомнения разбередили старые раны, напомнив о тех якобы решенных проблемах. Что она чувствовала по отношению к Шото? Имела ли право отказать ему так просто, долгие месяцы давая какую-то надежду? Они были близки, Сэн раскрыла ему то, о чем не знал даже Кейго, и он тоже был искренен с ней, выйдя из скорлупы собственного недоверия. Может быть, и у нее возникли чувства, только она не замечает их, убежденная в непоколебимости своей любви к Кейго? А так ли устойчивы эти самые чувства? Возможно, все это идет лишь по инерции и у нее, и у него?       Все эти вопросы были слишком сложными, чтобы дать на них ответ, и, в конце концов, Шиида решила, что не может ответить на них без Таками. Данная мысль была неприятной в исполнении: будь ее воля, она никогда бы не ставила их отношения под сомнение, но жизнь сама толкала ее в пропасть, и Сэн не могла не поделиться с ним о подобном, до конца соблюдая свои моральные принципы о честности и открытости по отношению к второй половинке.