Зай, ты слишком много материшься

      — Сука, блять, откуда эта хуйня у нас дома, блядь, Гриш, оторвись от телефона, заебал. — Изъяснялся младший. Ляхов неохотно встаёт с дивана, параллельно подтягиваясь. В последний раз он поднимался утром, для того, чтобы пойти на кухню и в туалет. По поводу стиля жизни Буды они конфликты не создавали, отделываясь словами: «Это временно, он изменится». Блондин выглядел как домохозяйка, у которой сложилась тяжелая судьба. На его лице кое-где виднелась мыльная вода, а по полу были разбросаны несметное количество носков. Ну, а что вы думали, если в однокомнатной квартире живут два парня?       — Солнышко, ты чего кричишь? — ласково гладит Гриша Плаудиса по спине, спускаясь постепенно ладонью ниже и невесомо касаясь вполне подтянутой задницы Плата, в надежде на помилование со стороны бойфренда. Но Роберт лишь наградил брюнета особо недовольным взглядом и грубо сбросил ладонь старшего.       — Я не кричу, а громко разговариваю, — почти шипит сквозь зубы блондин и осматривает Буду с ног до головы, не выпуская из рук фиолетовый пластмассовый тазик, полный белья.       — Хорошо, почему ты громко разговариваешь? — вздыхает Ляхов и наклоняется, поднимая все носки с пола и складывая их в таз Плаудису, но парень лишь раздражённо вытаскивает их и выбрасывает назад.       — Я их ещё не полоскал, придурок! Куда ты их блять складываешь нахуй? — уже орет Платина и со злостью ставит тазик на стиральную машинку.       — Я хотел помочь, — тихо отвечает Гриша, опуская глаза в пол, как будто он маленький ребёнок, которого поругала мать.       — И ещё, — Плаудис делает паузу, вытаскивая что-то кружевное и разноцветное, — откуда эти ебучие трусы у нас дома блять? Может ты мне, блядь, объяснишь, м? Ляхов слегка улыбается и притягивает парня за талию к себе, зарывая пальцы в высветленные волосы.       — Это твои, придурок, я же сам тебе их покупал, забыл что ли? Ледяные глаза Платины недоверчиво зависли на ухмылке Буды и младший ловко оттолкнул парня от себя.       — Ты мне глаза не замыливай блять, ты думаешь я вообще долбоёб слепой? Но вместо того, чтоб ответить, Гриша лишь переводит тему, нервно поправляя чёлку.       — Ты много материшься, зай, слишком. Тут петарда с именем Берт мгновенно взорвалась, будто брюнет зацепил больную тему.       — Блять, мы живем уже почти год, и только сейчас это заметил? Я в ахуе. Но Ляхов упорно игнорирует слова своего парня и продолжает гнуть свою линию:       — Берт, давай пари. Блондин недоверчиво вскинул правую бровь и закусил губу, но не перебил Буду и продолжил слушать.       — Если я от тебя услышу хоть один мат — ты исполняешь одно моё желание, содержание которого буду выбирать я, идёт? Ляхов протянул ладонь, в надежде на положительный ответ. Да, иногда у них были такие игры на слабо. В прошлый раз это закончилось сорванным голосом. Он все ещё стоял как долбоеб, который протягивает руку, ожидая чудо. Казалось, будто стоит сказать Грише хоть одно слово или съязвить, то он услышит много «приятных» слов в свой адрес. Роберт думал приличное количество времени, но все равно дал ответ:       — Идёт.

/неделя спустя пари/

Уже час по телевизору молотит ебейшая дичь, в суть которой очень пытается вникнуть блондин, удобно устроив голову на груди старшего. Их пальцы непроизвольно переплелись в замок, атмосфера с уютно-домашней постепенно переходила в игриво-интимную, и Роберт перевёл взгляд ясных голубых глаз на Ляхова, который увлечённо слушал очередной научпоп. Его глазные яблоки не двигались: парень смотрел в одну точку и, казалось, даже не моргал; свободная рука уже в двадцатый, наверное, раз погружается в ведро попкорна и загребает оттуда целую горсть этой вредной вкуснятины, запихая Грише за обе щеки. Буда смешно хрустит жареной кукурузой и снова напихает рот, даже не прожевав предыдущую порцию. Плат невольно засматривается и губы сами расплываются в улыбке при виде своего, родного, домашнего чуда. Взгляд младшего скользит то по плечам, то по губам парня, а в неугомонной голове сами рисуются весьма пошлые и горячие картинки. Становится жарко, и блондин облизывает губы, ерзая на месте, чтоб хоть как-то привлечь внимание Гриши, но тот лишь запихает в рот новую порцию попкорна и возмущается с набитым ртом:       — Солнце, не ерзай, мне не удобно. Плаудису скучно. Он резко поднимается со своего места и седлает бёдра брюнета, встречаясь с удивлённым взглядом старшего.       — Блять, какой же ты у меня красивый, это пиздец просто. Ляхов усмехается и отставляет ведро с жареной кукурузой в сторону, осознавая, что его ждёт сладость получше.       — Ай, какой непослушный мальчик, — шипит прямо на ухо младшему Гриша, обжигая жемчужную кожу своим горячим дыханием, от чего Роберт непроизвольно вздрагивает и ёрзает на месте, чётко проходясь задницей по паху своего парня, — мы же договаривались без мата, солнце.       — Блять, Гриш, я тебе сейчас врежу, — хрипит Платина и тут же получает уверенный и довольно увесистый шлепок по заднице. Гриша приблизился к губам Плаудиса. Мягкие губы медленно целовали блондина, ощущалось что-то действительно другое, ранее не опробованное. Он не торопился, наблюдал, покусывал нижнюю губу парня, после, зализывая ее же. Проникал в рот языком. Для удобства, одну ногу он поставил меж ног Плата. Тот, в свою очередь, никак не реагировал, просто лежал бревном. Буда явно такого не ожидал, он просчитывал абсолютно другие ситуации, никак не эту. Его окутывало тянущее чувство, неизведанное, странное. Они трахались раньше, но это было грубо, жестко, так, чтобы кровать скрипела, а утром голос садился. Мальчик под ним уже стонет, хотя ничего не произошло. Гриша быстро возбудился, просто чувствуя своего человека под собой. Шея блондина была вся в засосах, которые продолжали увеличиваться. По пальцам уже не сосчитать. Роберт отошёл в ванную комнату, предупредив, что Гришу ждёт сюрприз. Плаудис долго не появлялся, потому брюнет успел немного поесть с их общей тарелки, он удовлетворенно откинулся на подушки позади него, сковывая в замок руки за головой, и блаженно ждал своего мальчика. Платина вышел только минут через пятнадцать в одних боксерах. Буда заметил его, только когда заиграла ритмичная музыка и он открыл глаза. Блондин отодвинул небольшой столик в сторону и встал посередине комнаты. Старший смотрел на него, не понимая, что происходит, но Плат начал двигаться в такт музыке. Плавное движение бедрами из стороны в сторону, игра мышцами, руки в волосах. Чуть длинноватые волосы младшего от его движений немного растрепались, но это выглядело чертовски сексуально. Гриша хищно следил за всем, что происходит, и еле сдерживал себя, чтобы не схватить Роберта за его шевелюру и не притянуть к себе. Пока старший завороженно облизывался, Плаудис снял и откинул куда-то полотенце, которое находилось на его плечах, продолжая играть с Гришей. В один момент Платина подмигнул ему, облизываясь, и Ляхов просто не смог сдержаться. В мгновение ока блондин оказался у того на коленях, и он поцеловал, вкладывая все эмоции от увиденного. И младший с готовностью ответил.       — Что это за блядский сериал, где ты будешь танцевать стриптиз? — прошипел брюнет.       — Не могу сказать.       — Тогда ты понесешь наказание, детка.       — Правда? Какое? В следующий момент Гриша сжал его член через боксеры, добиваясь судорожного вздоха парня и получая его.       — Никто… кроме меня… не может такое видеть… Буда скинул его со своих коленей на пол, заставляя его встать в коленно-локтевую позу, и смял в своих ладонях его упругие ягодицы.       — Никто, ясно? Он громко шлепнул его, не больно, скорее звонко, но Роберт лишь поддался на его действия. Удар повторился, еще, еще и еще… Младший рвано вздыхал, чувствуя свое возбуждение, но вскоре шлепки прекратились. Ляхов стянул с него боксеры. Не теряя времени, Гриша облизнул два пальца и приставил их ко входу, осторожно двигаясь вперед. Пальцы вошли слишком легко.       — Что это еще значит? — недовольно прошипел Гриша, разворачивая лицо Роберта к себе. У того был слегка расфокусированный взгляд, да и мысли как-то путались, потому он сразу и не понял, чего от него хочет его парень.       — Что?       — Я говорю, с какого хуя ты уже растянут и кто тебя так растягивал? — недовольство смешивалось со злостью, и он отошел на шаг от блондина.       — Боже, Гриш, никто меня не растягивал, — прохрипел Плаудис, глядя тому прямо в глаза. — А растянут я потому, что очень ждал тебя и хотел, чтобы ты сразу вошел в меня, без прелюдий. Это я… в душе… — щеки покрылись предательским румянцем.       — Ты? Для меня? — пораженно спросил Ляхов, придвигаясь ближе к Платине и приподнимая его лицо для поцелуя.       — Конечно. Гриша снова подошел к нему сзади и снова вставил ему три пальца, и Роб отозвался блаженным стоном и уткнулся лицом в пол, прогибая спину и раскрываясь еще больше… для своего парня. Старший наспех обильно смазал свой член и осторожно и медленно, стараясь не причинять боль, вошел на всю длину. Гриша дал мальчику время, чтобы привыкнуть к ощущениям, но тот сразу подался бедрами навстречу и гортанно простонал, безрезультатно пытаясь уцепиться за подушку. Младший выдохнул через стиснутые зубы.       — Давай, мне не больно. Я очень скучал. Что-то вместе с этими словами щелкнуло в голове Гриши, и тормоза сорвало. Он схватил за волосы Роберта и потянул на себя, заставляя еще больше прогнуться в спине. Он потихоньку набирал темп, вцепившись мертвой хваткой в бедра, наверно, даже останутся синяки на молочной коже младшего. Он размашисто двигался, упиваясь властью и вседозволенностью, которые ему предоставил Роберт. Собственно, тот и не запрещал Грише действовать так грубо, брать свое с такой животной дикостью.       — Сильнее!       — Сильнее? Как скажешь. Ляхов с неистовой силой вколачивался в парня, то удерживая за плечи, то раскрывая его пальцами. Старший ослабил хватку, надавливая на спину и заставляя уткнуться лицом вниз, и добавил свой палец, от чего Плаудис протяжно простонал и потянулся к своей возбужденной плоти, но Гриша пресек его попытку и схватил обе руки, держа их за его спиной.       — Сегодня ты кончаешь без рук, детка, — он наклонился и прошептал над ухом парня. Они оба были уже близки к разрядке, потому Ляхов увеличил скорость фрикций, втрахивая своего мальчика в этот пол. Первым кончил блондин, гортанно простонав и сжимаясь вокруг члена брюнета. Старшему хватило пары толчков, и он излился глубоко в Роберта и упал обессиленный сверху. Плаудис не смог выдержать вес их тел и упал набок, ложась на спину. Они оба долго не могли отдышаться, уже забыли про изначальные цели. Парни расцепились, и Гриша видел, как сперма текла по бедрам Платины. Брюнет принес им полотенца, они смогли вытереться. Роберт тут же засопел, а Гриша уселся рядом, уже чистый, одетый и держащий в руках книгу.       — Ты, кстати, проиграл, — улыбается Ляхов, приобнимая бойфренда за плечи и нежно целуя в макушку его светлой головы.       — Блять, вот тебе мало было? — заигрывает бровями Плат, немного сонно зевая.       — Мало, мне всегда тебя мало, — шепчет Гриша и зарывается пальцами в высветленные пряди под мирное сопение Берта.