Лицо под черепом

      Елена не помнила, когда в последний раз чувствовала себя настолько вымотанной. Конечно, у неё бывали непростые и даже чертовски тяжёлые дни, но не до такой степени, чтобы с трудом дотащить своё тело до раздевалки и не сразу сообразить, что открывать надо на себя.       Добравшись до своего шкафчика, Мира машинально набрала код и испытала почти блаженство, когда удалось-таки снять с себя бронежилет и положить его на полку. В такие моменты подаренные природой… формы тела несколько мешали. Смахнув пыль с водолазки, Елена поморщилась: в ушах до сих пор звенело после взорвавшейся под ногами гранаты. Не отпускала мысль, что будь бой не тренировочным, а граната — настоящей, её бы как раз закончили собирать по всей комнате и паковать в мешок.       Идея устроить тренировку в виде турнира была… непривычной. Заброшенный стадион, прожекторы, флаги на трибунах — порой казалось, будто на оперативников и впрямь смотрят тысячи глаз. И оперативники, поделенные на команды, выбывающие раунд за раундом. Даже изучив место действия, Елена не переставала удивляться тому, какие сюрпризы могут подготовить товарищи по «Радуге».       Не так ли мир следит за тем, как мы выполняем свои контртеррористические задачи? На это намекает Гарри?       А в конце было интервью, как у самых обычных спортсменов. Для внутреннего пользования, разумеется. Пока остатки адреналина ещё не покинули кровь, Мира ответила на пару вопросов, как и все остальные оперативники. Блиц и вовсе умудрился выдать что-то похожее на шутку. А теперь, сдав оружие и сняв бронежилет и остальное снаряжение, Елена испытывала непреодолимое желание прилечь на скамейку и заснуть.       Уткнувшись лбом в дверцу шкафа, она прикрыла глаза и ещё раз прокрутила в голове последние пару дней, пока шёл этот самодельный «турнир». В ушах всё ещё звенело, вдобавок болели синяки, оставленные всё той же гранатой. Если верить телеметрии с регистраторов попаданий, боевая граната превратила бы её в фарш, так что десяток ударов резиновыми шариками — это лишь мелочь, напоминающая, что ошибка в настоящем бою обойдётся «немного» дороже.       Когда на плечо легла рука, Елена вздрогнула. Сложно обуздать рефлексы в такие моменты, даже когда знаешь, что так тихо подкрасться может только Кавейра.       — Таина, хватит так делать! — попыталась возмутиться Мира, но сил на то, чтобы нормально повысить голос, уже не оставалось. Только на то, чтобы обернуться и посмотреть Таине Перейре в глаза.       Кавейра уже смыла с лица раскраску в виде черепа, но не до конца: кое-где проступали белые пятна. Левый глаз был полузакрыт и покраснел: меткий выстрел Доккаэби не прошёл даром. Мира, в тот момент уже оказавшаяся в «мертвяке», поморщилась, когда увидела этот выстрел на экране. Как создатель снаряжения с регистратором попаданий и специальных патронов для работы с ним, Елена прекрасно понимала, насколько больно получить нелетальным боеприпасом в лицо.       — Хватит пугаться, — с едва заметной усмешкой ответила Таина. — Ты как?       — Устала, — призналась Мира. — Как твой глаз? Может, к Гюставу сходишь?       Таина вытащила из набедренных ножен отполированный до блеска нож и посмотрелась в него. Елена бы не удивилась, если бы узнала, что Кавейра даже спит, подложив под подушку один из своих ножей. А уж любовь последней к ножам прекрасно сочеталась с умением пускать их в ход: Мира не помнила, чтобы для допроса очередного бандита или террориста Таине требовалось что-то кроме одного-двух ножей.       — Merda, — только и смогла сказать Кавейра, увидев последствия знакомства своего лица с тренировочной пулей.       Елена добродушно улыбнулась:       — Я подарю тебе зеркало.       — Оно может разбиться, — нож скользнул в ножны. — Ножи надёжнее.       Ладонь Миры легла на плечо Кавейры.       — Ты всё равно красавица. Но всё же сходи к Доку.       Таина накрыла её ладонь своею. Большой палец мягко провёл по мягкой коже испанки, отчего улыбка той стала ещё шире.       — Спасибо… — прошептала Кавейра. — Спасибо, что… была рядом.       Мало кому доводилось видеть её именно такой: усталой, в смешанных чувствах, нуждающейся в том, чтобы рядом был человек, который понимает её с полуслова не только во время операции.       Мира вспомнила, как обозлённая на весь мир Таина пришла в «мертвяк», огрызнулась на попытавшегося успокоить её Моззи и села на свободное место. Тогда она напоминала взведённую мину с датчиком движения: одно неправильное шевеление, и тебе будет очень плохо.       Когда их команда проиграла, несмотря на усилия Пульса, Кавейра даже не стала никого обвинять — просто понурила голову и сидела, глядя в пол, пока не подошла Елена. Хватило всего пары слов, чтобы приободрить её. В конце концов, в следующий раз они точно справятся.       — «Была»? Я и сейчас здесь, — Елена осторожно высвободила руку и погладила Таину по щеке. — Ты молодец. Просто Доккаэби не вовремя появилась.       — Не утешай меня, — Таина на мгновение поморщилась. — Я увлеклась и не контролировала обстановку. У меня был пистолет под рукой, я должна была стрелять…       — В следующий раз так и сделаешь, — ответила Елена. — В этом же и смысл — тебе выбивают глаз здесь, чтобы не вышибли мозги в настоящем бою.       Таина отреагировала на это улыбкой, совершенно непохожей на жутковатый оскал, с которым она допрашивала террористов. Это было настолько редким зрелищем, что некоторые оперативники даже сомневались в умении Кавейры улыбаться. Сама Мира до сих пор не до конца верила, что видела это своими глазами, причём не в первый раз.       Долгое время Елена с Таиной почти не пересекались, если не считать совместных тренировок и оценивали друг друга с чисто профессиональной точки зрения. Изменения в их взаимоотношениях начались, когда в лабораторию отдела исследований и обороны «Радуги» пришла Кавейра и поставила прямо на стол пару ботинок.       — Сможешь сделать их бесшумнее? Только без электроники.       Несколько ошарашенная такой просьбой, Елена немного поменяла свой график и поработала с обувью. Через день, когда работа была закончена, Таина молча забрала ботинки и исчезла на неделю. До испанки дошли слухи о самоволке Кавейры, причём не куда-нибудь, а в захваченную наркокартелем Боливию. После тех событий и начались главные перемены. Таина нашла её в лаборатории поздним вечером, сначала сухо поблагодарила, а потом почти заставила отложить дела на завтра и выйти на улицу.       — Ты почти не выходишь оттуда. Это вредно.       В тот момент Елена думала, что это простая благодарность, но чем дальше, тем чаще они пересекались под разными предлогами, а то и без них. День за днём она всё больше узнавала о личности, что скрывается за «экстремальным макияжем» в виде черепа и вечно хмурым лицом. Начала понимать, когда лучше оставить Таину одну, а когда и какими словами можно её успокоить. Порой Кавейра приходила в лабораторию и сидела в стороне, молча наблюдая. Это стало настолько привычным, что уже отсутствие немногословной наблюдательницы порой создавало дискомфорт.       — Всё в порядке? — услышав голос Таины, Мира поняла, что не меньше минуты смотрела в никуда, не реагируя на окружающую действительность. — О чём-то задумалась?       — О тебе, — призналась Елена.       Таина сделала маленький шаг вперёд и обняла её. Губы девушек встретились. Мира увлечённо отвечала на поцелуй, положив руки на плечи Кавейры.       Несмотря на все прелести этого неожиданного порыва страсти, Елена заметила, как в раздевалку вошла Доккаэби и тут же застыла в изумлении, явно не понимая, что происходит. Мира быстро отстранилась, разрывая поцелуй, и помахала ей рукой.       — Грейс, ты не видела Дока?       Кореянка пожала плечами. На её лице отчётливо виднелось бескрайнее удивление и непонимание ситуации. Похоже, она не могла сообразить, действительно ли она что-то такое заметила или Мира просто изучала подбитый глаз напарницы. Елена надеялась на второй вариант, потому что ей не очень хотелось афишировать свои тихие, спокойные и вялотекущие отношения, устраивавшие и её саму, и Таину.       — В… медблоке, кажется… — кое-как проговорила Грейс и потом долго смотрела в спины Елены и Таины, открывая и закрывая рот как выброшенная на берег рыба.       До медблока они добрались быстро и не говоря ни слова. Док, выглядевший не менее уставшим, чем Мира, только заподозрил девушек в ипохондрии, осмотрел подбитый глаз Таины, закапал туда что-то с пролетевшим мимо ушей названием и посоветовал отдохнуть.       Пока всё это происходило, Елене становилось всё труднее бороться со сном. Глаза закрывались, голова отказывалась работать. От медблока она просто следовала за Таиной, отчаянно пытаясь побороть желание растянуться прямо на полу.       — Так не годится, — Кавейра поймала Миру за руку. — Тебе надо больше спать.       — Вот… доберусь и… засну, — Елена оглянулась, пытаясь понять, где они вообще находятся. Даже в более бодром состоянии она ещё не научилась ориентироваться на новой базе «Радуги», а сейчас это казалось чем-то нереальным. — Если доберусь…       Вздохнув, Таина неожиданно подняла её на руки. Мира ойкнула и обхватила её за шею. Даже сонливость ненадолго отступила. Когда тебя держат на руках, пусть даже это девушка, с которой тебя связывает что-то покрепче обычной дружбы, это слишком неожиданно.       — Что ты делаешь?       — Ты на ходу засыпаешь, — спокойно ответила Кавейра. — Ты сколько спала за последнюю неделю?       — Спасибо, но… — Елена смутилась. — Правда, не стоило…       — Ладно, как скажешь.       Таина взвалила её на плечо. Тяжело вздохнув, Мира не стала протестовать. При всей своей холодности, жёсткости и порой жестокости Кавейра умела заботиться о тех, кто ей дорог. Пусть и по-своему. По крайней мере, Таина несла её бережно, ничего не задевая.       — Я не буду большой дурой, если засну? — спросила Елена, чувствуя, как к ней возвращается сонливость.       — Спи, — Кавейра улыбнулась.       Она не знала, услышала ли её Елена или заснула сразу же. Только сбавила шаг, чтобы не разбудить свою избранницу. До жилого блока осталось совсем немного.       Добравшись до комнаты Миры, Таина осторожно сгрузила её на кровать. Несколько секунд посмотрев на её безмятежное лицо, оперативница собралась уйти, как Елена поймала её за руку, не открывая глаз.       — Останься, — прошептала она.       Таина не стала с ней спорить, только мягко высвободилась.       — Только подвинься, — закрыв дверь, Кавейра легла рядом, по привычке повернувшись лицом к входу. Мира крепко обняла её сзади.       — Спокойной ночи, — сказала она, осторожно поцеловав Таину в шею.       — И тебе, родная, — ответила Кавейра, засыпая.