***
— А где Ксюша? — снимая любимые солнцезащитные очки, спросил подошедший к стойке регистрации Павел. Натянутая улыбка Лёши, только что закончившего регистрировать очередного богача с проституткой, полностью сошла с лица, оставив лишь еле видный осадок. — Юля передала, что Ксюша уедет на неделю. Она сказала и тебе об этом сообщить, но я забыл. Злорадная улыбка расцвела на его лице к концу предложения, заставляя Пашу скептически смерить Лёшу взглядом. Сразу стало немного жарко. Этот жар, как показалось Лёше, исходил от его соперника, что напряжённо вглядывался в лицо портье. Лёша не был новичком в умении скрывать свои эмоции, поэтому, стойко выдержав этот взгляд, он отвлёкся на вновь подошедшего клиента, краем глаза провожая удаляющегося к бару соперника с явным безразличием на лице. Из этого короткого диалога парень сделал вывод, что Паше нечего делать в этом отеле без Ксюши и он, скорее всего, пустится во все тяжкие и уедет на некоторое время из отеля в недолгий отпуск или, как его называл в голове сам портье, запой. Лёша удовлетворённо замурлыкал себе под нос, предвкушая тихую и спокойную неделю без происшествий. Его настроение приподнялось чуть выше плинтуса. Начав рассматривать клиентов, Алексей не заметил подошедшую к нему вульгарно одетую полную женщину преклонных лет, которой удалось обратить на себя внимание ярким запахом дешёвых духов, что перебивали все нежные ароматы отеля. — Здравствуйте, чем могу помочь? — пытаясь стерпеть резкую боль, ударившую в голову вместе с запахом, спросил он с обворожительной улыбкой. Настроение сразу улетучилось. — Ну не знаю, сладкий, может комнатку какую попросторнее мне посоветуешь? — Оперевшись на стойку регистрации всем своим недюжим богатством, спросила та, начиная накручивать наполовину поседевший локон волос на толстый палец. — Вам подороже — с красивым видом из окна — или окна вам не важны, и вы хотите сэкономить? Пытаясь не упасть в обморок от запаха, который только усиливался по мере приближения источника, и продолжая улыбаться, только менее обворожительнее чем раньше, спросил бедный портье. — Не знаю, пирожочек, на твоё усмотрение. Мерзко захихикав (скорее всего, в её голове это звучало лучше, чем было на самом деле), она подпёрла рукой голову, демонстрируя ярко-красные длинные ногти. — Ну что ж, я посоветую вам номер 314, кстати, с прекрасным видом на закаты по вечерам. Он улыбнулся, зная, что скоро его мучения кончатся. Проделав привычные махинации с паспортом и оплатой, портье хотел было вздохнуть облегченно, но странная особа не спешила уходить, вертя в руках полученную ключ-карту. — Вам что-то подсказать? — осведомился парень, стараясь приблизиться к логическому финалу затянувшейся беседы. — Ну… например, номерочек и имя молодого портье, что так мило улыбается? — закончила она, закусив губу и томно прикрыв глаза, явно забыв про висящий над карманом бейдж. Портье вежливо, но отстранёно улыбнулся. — Извините, но свой телефон я даю лишь очень близким друзьям. Реакция женщины была быстрее, чем надо. — Считай мы уже ближе, чем близкие друзья, — зашептала она, не сводя взгляда с жертвы. — Простите, но не думаю… — стараясь как можно быстрее спровадить старую женщину, ответил он, переключаясь на нового посетителя. Дама на секунду задумалась, смотря невидящим взглядом куда-то за спину только что подошедшего парня, затем вздохнула и удалилась. С благодарностью посмотрев на нового посетителя, Лёша наконец-то смог спокойно вздохнуть, однако головная боль лишь усилилась. На помощь пришла вторая портье Алиса, что была на обеде во время его работы. Выдавив из себя улыбку на прощание вновь заселившемуся гостю, Лёша вздохнул и отправился на заслуженный перекур. На улице было прохладно. Достаточно прохладно, чтобы выветрить весь оставшийся резкий запах духов. Облегчённо вздохнув, парень вынул сигареты, попутно разжигая первую за сегодня. — А я думал ты не куришь… — послышался знакомый голос откуда-то со стороны, заставляя парня вздрогнуть от неожиданности. — А я что, на ЗОЖника похож? — раздражённо отозвался Лёша, выпуская из лёгких терпкий дым. — Нет, но по тебе не скажешь, что ты куришь, — садясь рядом с Лёшей на скамью, что стояла прямо рядом со служебным выходом, сказал старший. В руках у него была чашка кофе, аромат которого сразу напомнил парню, что тот не успел позавтракать. Выпуская очередную партию дыма, Лёша стряхнул пепел, на секунду задерживая взгляд на молодом задумчивом лице. — Ну и дрянь ты куришь, — заметил он, поймав взгляд проницательных серых глаз. — А тебе-то какая разница? — закипел Алексей, резко вскакивая с лавочки, чтобы уйти от разговора в буквальном смысле. Через секунду выяснилось, что поспешные дурацкие решения может принимать не только Ксюша. В глазах потемнело, и портье пошатнулся, резко вцепившись в спинку бедной лавки. — Всё нормально? Видел бы Лёша, как сильно волнение шло Паше, он бы скорее всего не просто открыл глаза, но и засмотрелся, забыв про грани приличия (и личного пространства, возможно). Сейчас же парень пытался восстановить дыхание и успокоить болезненно колотящееся сердце, а чтобы лучше сосредоточиться — закрыл глаза. Естественно, он не видел ни того, что обеспокоенный парень склонился над ним, стараясь понять, насколько критично состояние первого, ни того, как он лихорадочно вглядывался в лицо Лёши с нотками заботы и печали в глазах. — Не… не совсем… — стараясь совершать как можно меньше движений, прошептал он. Дело в том, что в последнее время у него стало всё чаще и чаще прихватывать сердце. Врачи говорили, что это всё из-за стресса, полученного на работе, и, хоть сам Алексей отрицал наличие такового, он понимал, что в этом можно винить сложившуюся «канитель» в отношениях с Ксюшей. Постепенно он начал замечать, что становится более раздражительным и грубым, а завсегда неуместный оптимизм сменился грустью и безразличием. — Я могу чем-нибудь помочь? — обеспокоенно спросил старший, кладя ладонь на плечо парня. Рука была в мгновение ока скинута, после чего старший вопросительно посмотрел на портье. — Нет, просто не трогай меня недолго, — тихо сказал тот, серьёзно смотря на Пашу. Он не хотел грубить ему (как ни странно), просто когда чужая рука оказалась на плече, ему стало немного тяжелее переносить боль. Он привык переносить своеобразные «приступы» вот так. В одиночестве. Ксюши постоянно не было рядом, во время приступов, но мысли о ней успокаивали. Хотя, сказать по-правде, он ей не говорил. Паша серьёзно посмотрел на Лёшу. Странная ситуация вырисовывалась у парня в фантазии, пока он глядел на всю эту картину. Лёша даже не догадывался, что, при его серьёзном взгляде, Паша видел слёзы, блестевшие в уголках его глаз. Завораживающая картина. Совершенно спокойное лицо, но, тем не менее, слёзы… — Хорошо, не буду… прости… Паша выпрямился, продолжая наблюдать за ним сверху вниз. Следующие секунд 15 прошли в полной тишине, не считая частого дыхания младшего. Наконец, Лёша глубоко вздохнул и закашлялся. — Прости, мне было немного не до тебя, — ловя на себе выжидающий взгляд, выдал он с сарказмом. — И часто у тебя такое? — выражение лица Паши поменялось от безразличного к взволнованно-серьёзному. — Можно подумать, тебя это волнует… — буркнул тот, садясь на скамью, стараясь не принимать больше таких резких решений. — Ты не думал, что это от сигарет? — пропуская слова Лёши мимо ушей не унимался старший, хотя сейчас Лёше было немного всё равно. — Такое продолжается довольно давно, а я начал курить неделю назад. В последний раз вздохнув полной грудью, восстанавливая дыхание, что никак не хотело нормализоваться, парень закрыл глаза и откинулся на жёсткую спинку скамьи. Паша, не переставая наблюдать за портье, задумчиво повторил его действие, ненадолго опуская веки. В голове роилось то ли слишком много запутанных мыслей, то ли их не было вообще, и Паша просто молча смотрел на сероватое небо, пытаясь сформулировать в голове причины ненависти к парню, который тихо сидел рядом и, видимо, не думал ни о чём. И знаете что? Он не нашёл ничего кроме одной «небольшой мелочи». Ксюша. Хотя почему в своих мыслях он назвал её мелочью? Он и сам не до конца понимал. Просто в последнее время именно о ней он думал меньше всего. Отель, портье, выпивка, тётя Элеонора… где же в этих мыслях Ксюша? — Мне пора… я и так пообедать не успел, — пробубнил Лёша, вставая со скамейки, выводя тем самым старшего из раздумий. — Да, конечно, иди, — ответил он, всё ещё приводя в порядок мысли, беспорядочно роившиеся в его голове. Лёша ушёл, оставляя молодого хозяина отеля в задумчивости смотреть на небо, постепенно покрывающееся звёздами. У самого же Лёши в голове было пусто. Странное стечение обстоятельств, заставившее Пашу стать случайным зрителем «приступа», буквально ничего не значило для молодого портье. Сейчас в его мыслях крутилась лишь фраза «бывает, чо». Хотя теперь Паша был одним из тех, кто знал о существовании Лёшиных приступов… И это немного волновало парня, ведь в глазах многих людей он оставался обычным парнем, который стоит у стойки регистрации круглые сутки, спрашивая паспорта у вновь заселённых. Он просто не хотел, чтобы его жалели. Ему было вполне достаточно мамы, что беспокойно звонила каждые выходные и спрашивала про частоту этих «припадков», да папы, которому нельзя было волноваться из-за слабого сердца. Он, хоть и знал, что окружающим плевать, какое у него здоровье и как он себя чувствует, все же помнил, что среди всего его окружения имеется пара-тройка «неравнодушных», что будут интересоваться этим при каждой встрече, подавая новым знакомым повод для беспокойств. — Какую такую интересную тему для разговора ты нашёл с Пашей, что так долго не появлялся? — странно улыбнулась Алиса, уступая Лёше место рядом с компьютером. — Ммм… с чего ты взяла, что я был с Пашей? — удивлённо поднял бровь парень при упоминании старшего, стараясь не смотреть на служебный выход. — Просто вы вышли примерно в одно и тоже время. Вот я и предположила… и, кстати, угадала, — хитро протянула девушка, смотря на служебный выход, из которого вышел Паша, неся в руках чашку от допитого кофе. Его взгляд пересёкся с серьёзным взглядом Паши, однако вскоре тот отвернулся и продолжил путь к своему любимому месту в отеле — бару, заставив портье облегчённо вздохнуть. Резко нахлынувшее чувство разочарования неожиданно удивило Лёшу. «С чего бы это?» — пронеслось в его мыслях, которые, впрочем, тут же были перебиты замечаниями только подошедшего недовольного клиента.***
— Простите, но мы не можем поставить ещё одну кровать, чтобы ваша двуспальная стала больше. Вы должны поговорить об этом с нашей управляющей или арт-директором, который передаст ваши пожелания начальству, — терпеливо объяснял Лёша возможной будущей совладелице отеля, которая приходилась далёкой родственницей Льва Глебыча. — Не обслуживание, а ужас. Я буду добиваться твоего понижения, грубиян! — с громким возмущением вскричала дама, быстро удаляясь в направлении номера хозяина отеля, который сегодня явно был не в духе, — как всегда, когда приезжают родственники. Лёша устало потёр переносицу, моля всех существующих и несуществующих богов, чтобы этот день закончился побыстрее. Меньше чем за двадцать четыре часа ему пришлось выслушать пару жалоб на резкий свет и незакрывающиеся жалюзи на окнах от пары богатых старушек, одна из которых, кстати, была той, что не умела экономить духи и жила в номере 314. Потом несколько не шибко умных парней жаловались, что проснулись с проститутками, и не хотели платить за них, несмотря на то, что заколебавшийся портье обещал предоставить им записи с камер видео наблюдения из коридора. На них, впрочем, был отчётливо виден масштаб хаоса, что они закатили вчера, называя это буйство вечеринкой. И да, там было видно, кто кого вызывал. Добило Лёшу то, что в отель въехала возможная владелица отеля, о чём его, естественно, не успели предупредить. Портье знал, что Лев Глебович не в духе, так как видел с утра Сеню, выбегающего с кухни с перебинтованной наспех рукой и летящую вдогонку тарелку с, видимо, плохо прожаренным стейком. И, так как Лёша знал, что только хозяин отеля имеет привычку швырять хреновые вещи в их владельцев, он рассудил, что лучше не трогать сегодня начальство. Вообще, он откровенно не понимал, зачем надо было ставить стойку регистрации напротив лифта, часто используемого посетителями. Ведь первым делом они видели охранника, пару носильщиков, которых вечно нет на месте, и портье. К кому бы вы пошли? — Алексей, ты не мог бы помочь носильщикам Паше и Ярославу поднять вещи? Гость не хочет терять из виду ни один из чемоданов, но близнецы вдвоем не справятся. Лёша, изрядно устав стоять на одном месте и выслушивать град жалоб, что прекратился всего пару минут назад, кивнул Софье Яновне, с радостью сдавая пост следующему портье. Нести было недолго. Лёша даже расстроился. Нечасто в трёхзвёздочный отель заселяются люди, настолько трясущиеся за свои вещи. Желая растянуть удовольствие от (пускай и недолгой) прогулки, он пустил носильщиков вперёд к лифту, надеясь пойти по лестнице. — Да я как будто не знаю, что с каждым днём он повышает проценты! — раздражённо бросил в трубку Паша, вставая спиной к двери номера. Лёша остановился перед дверьми, почему-то не в силах оторвать взгляд от молодого хозяина, и прислушался. По печальному вздоху стало понятно, что всё не так хорошо, как могло бы быть. Между тем Паша закончил разговор, и, резко повернувшись, встретился с растерянным взглядом серых глаз. — У тебя нет дел? — строго спросил старший, заставляя и так растерянного парня смущённо опустить глаза. — Есть, просто… — портье смущённо опустил взгляд. — Ладно, прости, не хотел грубить… Просто день ужасный, — Паша посмотрел в окно, — вернее, вечер. Лёша вздохнул. Оказывается не только у него день сегодня не задался. Паша между тем не спеша разлил по рюмкам дорогой алкоголь, протягивая одну из них парню, что неуверенно топтался в дверях. — Я не кусаюсь, — ухмыльнулся старший, видя замешательство на лице молодого портье. Внутри себя Лёша боролся с мыслями о нагоняе, что он получит от Софии Яновны, если не явится на пост в течение 10 минут, и желании забить на всё и просто выпить. «Через час я всё равно сдаю свой пост, так что Алиса сможет доработать и без меня», — решил портье, закрывая за собой дверь и принимая рюмку с коньяком из рук совладельца отеля. Горло приятно обожгло, и Лёша удивлённо повторил глоток. Мягкий вкус не был похож на то дешёвое пойло, что дарили ему друзья по поводу и без. Паша вновь ухмыльнулся, обновляя порцию янтарной жидкости. — Ммм, про что был разговор? — Лёша, будучи прямолинейным, не любил юлить и заходить издалека. — Да так… знакомый звонил. Сказал что ему нужны деньги, на что я сказал, что и мне они тоже не помешают, — Паша сделал очередной глоток, вновь наливая себе и своему сегодняшнему «собутыльнику». — Если это просто твой знакомый, даже не друг, то почему он звонит тебе, а не своим близким друзьям? — удивлённо спросил Лёша. — Вероятно, он считает меня своим другом, — хмыкнул парень, вставая с дивана и подходя к мини-бару, что обещал опустеть к концу вечера. — А что насчёт тебя? — уже немного пьяным голосом спросил Лёша, у которого, как оказалось, почти отсутствовал «иммунитет» к алкоголю. — Я много раз видел тебя в компании нескольких парней, состав которых, кстати, не менялся. И вам было весело. Паша погрустнел. — Они не мои друзья… Не то чтобы мне плохо с ними, просто не так, как хотелось бы… — Паша вздохнул, наливая парню ещё одну рюмку, будто бы не замечая, что ему уже достаточно. — Последний раз, когда мне было хорошо среди друзей это было… было дома, в Белграде, когда мне было 13 лет. У нас по соседству была девятиэтажка и там на крыше мы собирались, болтали, ржали, курили, — он грустно улыбнулся, вспоминая тот день. — И, помню, тогда мне родители за сигареты выговор сделали… Я их послал и всякие гадости наговорил… И пошёл на крышу. Там сижу, курю, злюсь, — улыбка пропала, оставляя на лице Павла горький осадок. — И потом начинается тревожная сирена, самолёты летят. Один, второй. Начинают бомбить. И прямо на мой дом. И ты бежишь домой и надеешься: «Только не мои родители». А зря… Получается, сигареты мне жизнь спасли. С тех пор я не курю, — горестно закончил он, замечая сочувствие на молодом лице напротив. — Печально… — вздохнул тот, смотря то на Пашу, то на полупустую рюмку в своей руке. — Знаешь, у тебя с утра голова будет раскалываться, — усмехнулся парень, стараясь спрятать подступившие слёзы. Рюмка Лёши наполнилась новой порцией алкоголя. — Ну… Знаешь, если ты всё-таки стремишься споить меня, — Лёша вновь приложился к рюмке, — то у тебя определённо получается. Паша пропустил смешок, невольно вырвавшийся из лёгких. Что ж, хоть что-то у него получилось. Спаивать его он, правда, не хотел, но что вышло, то вышло. — Знаешь, как говорят у нас в Сербии, — отвернувшись к открытому окну, начал тот, — все важные дела на пьянках решаются. Так выпьем же за это. Однако, обернувшись, он расстроенно вздохнул. Лёша успел лечь на диван и мирно засопеть во время не такого уж и длинного тоста. Допив содержимое своей рюмки, Паша решил не трогать собутыльника, отмечая в голове, что в следующий раз ему надо будет давать менее крепкий алкоголь или делать больше перерывов между рюмками. Почему-то мысли, что совместной пьянки больше не будет, Паша не допускал. Странная логика Паши, подсказала, что с пьяного в хлам портье нужно снять хотя бы пиджак и ботинки. И если с ботинками он ещё справился, то с пиджаком ему пришлось повозиться. Лёша постоянно препятствовал ему, даже будучи пьяным. Однако, несмотря на все попытки Лёши, Паша справился на удивление быстро. Заодно он снял с него галстук, и только начиная расстёгивать рубашку, он понял, что эту нездоровую хрень нужно прекращать. Несмотря на все свои выводы, он всё-таки закончил расстёгивать белоснежную рубашку, с удивлением рассматривая идеальное тело. С уст неожиданно сорвалось присвистывание, после которого Паша окончательно понял, что лучше остановиться сейчас, чем потом объяснять парню, откуда на его шее и ключицах багровые засосы. Забирая последнюю бутылку виски из опустевшего мини-бара, он направился к кровати, в которой ему предстояло разобраться в себе и проанализировать ситуацию, что произошла несколько минут назад. Ну… или заснуть в объятиях виски с текилой, оставленной им после предыдущей пьянки, с которой не прошло и трёх дней.***
Паша оказался прав. Наутро, помимо дикого сушняка, от которого, собственно, и проснулся парень, при попытке встать Лёша чуть не умер от головной боли. На самом деле парень очень удивился такому сильному эффекту всего после десяти рюмок алкоголя. А может и одиннадцати… Он точно не помнил. Знал лишь, что быстро захмелел. На кровати мирно сопел Паша, хотя впрочем, недолго. Поморщившись от резкого звука, он открыл глаза и увидел лежащего на полу портье. Лёша тихо застонал, пытаясь сесть, и с удивлением отметил, что его рубашка расстёгнута, а пиджак и галстук лежат на кресле. Вопросительно посмотрев на Пашу, который, видимо, понял что он имеет в виду, проследив за его взглядом, Лёша попытался встать. — Какого хрена, Паш? — однако в голове у него внезапно пронеслась мысль, что, возможно, это он сам приставал, и это ему сейчас должно быть стыдно. Такое уже как-то случалось, и это ничуть не радовало Лёшу. В тот раз он готов был провалиться под землю, потому что, накидавшись на дне рождения друга, полез к тому на колени, уговаривая провести вместе ночь. Они перестали общаться. — Это случайно не я приставал? — спросил он, покрываясь румянцем. — Нет. А что, мог? — странно ухмыльнувшись, спросил Паша. — Чисто теоретически… — пошатнулся парень, пытаясь завязать немного мятый галстук, — я способен на такое. Паша улыбнулся, доставая из тумбочки бутылку с водой. Сделав глоток, он протянул её Лёше, ловя в ответ благодарный взгляд. — Если это был не я, то… зачем ты раздел меня? — всё больше покрываясь краской, спросил портье. — Я просто не хотел, чтобы вещи мялись, — как ни в чём ни бывало ответил Паша, натягивая футболку поверх голого торса, что периодически притягивал взор только проснувшегося парня. — Ну… тогда спасибо… — всё ещё немного смущенно ответил тот. — Да не за что. Ты, оказывается, совершенно не умеешь пить. Вырубился почти сразу, — огорчённо заметил Паша. — Я просто не привык пить что-то крепче красного полусладкого. Лёша надел пиджак и повернулся к Паше. — Я… мне… надо идти, ты же не против? — Даже если и против, ты всё равно уйдёшь. Разве я не прав? — бросил последний, собирая разбросанные бутылки после наполовину бессонной ночи. — Да… прав… Пока, Паш, — младший тихо закрыл дверь, думая над тем, как ему пройти незамеченным мимо управляющей. — Пока… — Паша грустно посмотрел на оставшийся коньяк в Лёшиной рюмке, и недолго думая допил её содержимое. Спустя пару секунд Паша побледнел. Вкус коньяка не был похожим на тот, что они пили вчера. Отыскав тару от того коньяка, что они допили на первых парах, он начал рассматривать совершенно обычную на первый взгляд бутылку. Вроде ничего такого… Паша повертел её в руках, не находя ничего странного. Лёша тем временем спустился в прачечную, стараясь незаметно проскользнуть мимо Валентины Ивановны. На его счастье она была занята, и никто его не заметил. Вскоре он уже был на улице. Голова закружилась от свежего зимнего воздуха, и сердце пропустило болезненный удар. Остановившись рядом со знакомой скамейкой, он чертыхнулся, прижимая руку к левому боку. Паша взволнованно ходил по комнате. Если в коньяке что-то было, то почему он сам не почувствовал это, если пил то же самое? Или дело было в том, что было в этой кружке до того, как туда налили коньяк? Паша лихорадочно нарезал круги вокруг стола, на котором стояла бутылка. Что может стать с человеком выпившим такое «пойло», если у него слабое сердце? Паша был взволнован. Странное чувство ответственности, неожиданно свалившееся на плечи безответственного парня, послужило толчком, заставившим старшего вскочить и выбежать из номера к стойке регистрации, на которой он, естественно, не рассчитывал увидеть недавно проснувшегося парнишу. — Алис, ты не можешь дать мне номер Лёши? — с плохо скрываемым волнением спросил он. — Ну допустим. А зачем тебе? — записывая на бумажке всё что требовалось, спросила она. Вопрос остался без ответа. Паша также быстро рванул к запасному выходу, надеясь что Лёша не успел далеко уйти. Его надежды оправдались. Врезавшись в застывшего парня, он услышал болезненное шипение и недовольное лицо портье. — Ты подозрительно часто стал врываться в мою жизнь, сбивая меня с ног, — ухмыльнулся парень, забывая про уходящую боль. Он встал, подавая Паше руку помощи. — Тебе бы пикапу поучиться, глядишь завоюешь второе сердечко, — почти смеясь ответил он. — Ммм, у кого я буду учиться, и чьё же сердечко я успел завоевать? — как бы забывая, что перед ним парень, да ещё и недавний враг, чей статус сейчас был скорее «собутыльник», спросил он, глупо улыбаясь. — Да так, всего лишь одного бабника-неудачника из Сербии, — Паша сделал серьёзное лицо. — Лёш, ты нормально себя чувствуешь? На лице «бабника-неудачника из Сербии» не было ни намёка на издёвку, и это заставило младшего оставить шутки в стороне и так же прекратить улыбаться. — Что-то случилось? Как я должен чувствовать себя на утро после пьянки? — Немного настороженно и удивлённо спросил тот. Паша не знал как ему объяснить утреннее открытие. Да он вообще не знал, как ему объяснить то, чего он сам не понимает до конца. Лёша всё также вопросительно смотрел на Пашу, ожидая ответа. « — Ну… я и сам не знаю как это рассказать, — Паша сосредоточенно вздохнул. — Ты не мог бы вспомнить, было ли что-то в рюмке, когда я тебе наливал? Лёша напрягся. — А там должно было что-то быть? — Парень вопросительно посмотрел на Старшего, что пытался собраться с мыслями. — Нет, вернее… я не знаю. Так ты заметил что нибудь? — Паша волновался. — Так ты не только меня напоить хотел, но и накачать? — сухо спросил парень, — И вот почему на мне не было пиджака и рубашка была расстёгнута? А я уж начал думать, что это я позволил себе лишнего, и соблазнял тебя… — разочарованно протянул он. — Я не хотел… я даже не уверен, было ли там что-то! Поэтому я и спрашиваю тебя. — Паша раздосадованно сжал кулаки. Он знал, что часть из Лёшиных сомнений могли оказаться правдой, однако даже бессонная ночь, проведённая в осознании себя, не придавала ему уверенности. Ни в чём. Лёша развернулся, показушно оставляя старшего без ответа и ушёл.» — Так… и… как же я должен чувствовать себя? — выводя Пашу из секундного транса, спросил он, всё также настороженно. — Да… просто я прочитал побочные эффекты того коньяка, и там было головокружение… — заходя издалека, начал он, не решаясь сказать ему правду, однако был перебит. — Паша, почти от любого алкоголя побочный эффект — головокружение, — скептически заметил Лёша. — А сейчас, если ты не против, я пойду домой спать. На твоём диване хоть и мягко, но не так удобно, как в кровати, — с этими словами, он ушёл, оставляя Пашу с немым вопросом: чью кровать он имел в виду, свою или же Пашину.***
День прошёл незаметно, неизменно приближая парня к очередной ночи самокопания и осознания всего произошедшего под призмой алкоголя. Это порядочно задолбало Пашу, который очередную ночь не мог спокойно заснуть. Алкоголь, в котором он планировал забыться, не помогал, и это также бесило парня, ведь теперь его предавали даже те, кто не мог предать. — Глупо… — он смущённо улыбнулся сам себе, вставая с кровати и пересаживаясь на диван. «А он был прав. Ужасно неудобная вещь. Завтра закажу новый», — повторяя позу спящего Лёши, Паша поёжился. Все события, произошедшие в эти три дня отсутствия Ксюши, были более насыщенными, нежели когда она была тут. Стараясь расставить воспоминания и чувства более-менее по порядку, он мысленно вернулся в начало недели. «Понедельник… Я подходил к стойке регистрации, чтобы узнать где Ксюша. Зачем? Тогда меня всё ещё волновало её присутствие рядом… Это было временное увлечение? Тогда почему я так усердно добивался её? Женщины никогда не бегали от меня, может, я просто хотел доказать, что всё ещё не растерял хватку? Но она ведь не первая, кто от меня бегает… Видимо я всё-таки старею». Паша ухмыльнулся, демонстрируя идеально белые зубы зеркальному потолку. «Потом у Лёши заболело сердце… Из-за стресса? В таком случае Ксюша убьёт его. Жалко будет. Почему меня неожиданно стал интересовать Лёша? Он напоминает мне кого-то, или моё подсознание говорит мне, что он наш потенциальный друг? А почему он? Столько вопросов и я так устал…» Паша вздохнул, перебираясь с дивана на кровать, надеясь поспать хотя бы пару часов без применения травы или ещё чего похуже. «Во вторник у нас был тяжёлый день, после которого мы напились. Ну, вернее он напился. Напился и заснул. А меня оставил копаться в своих мыслях одному… Его одежда в конечном итоге всё равно помялась... Интересно, как бы выглядело наше утро, если бы я позволил себе большее, и оставил хотя бы один засос? Было бы интересно. Хотя не думаю, что он продолжит общаться со мной после такого…» Паша наконец-то провалился в сон, отмечая, что от мыслей о Лёше на душе стало легче и заснуть получилось почти сразу, хотя если эти мысли были не самыми позитивными.***
У Лёши всё было не настолько радужно. Он планировал выспаться дома, но всё получилось даже лучше. Как только его тело приняло горизонтальное положение, разум тут же отключился, отправляя парня в полуобморочное состояние «отдыхать». Очнулся он лишь под вечер, в разгар самокопания Паши. После неожиданного пробуждения, Лёша решил, что лучше позаботиться о своём здоровье, как адекватный человек, и сходить в больницу, чем тихо умереть дома от хрен-пойми-чего. Несмотря на свой «отдых», он всё ещё чувствовал себя устало и в придачу к этому у него начала кружиться голова, словно намекая парню, что до ближайшей помощи он не дойдёт. Решив помирать дома, в уюте и тепле, а не на улице, среди холодного снега, он закинулся обезболивающими и на всякий случай жаропонижающим, заварил себе чай, и пошёл досматривать любимый сериал, до которого руки не доходили из-за работы. Посмотрев недолгую рекламу, парень приготовился к просмотру, однако его организм взбунтовался, говоря что тому срочно надо отдохнуть. Не имея возможности спорить, он отложил кружку с чаем и провалился в сон.***
Всё утро Паша думал про Лешу. По какой-то причине старшему отчаянно хотелось позвонить по номеру, записанному второй портье по его просьбе. С одной стороны, Паша не знал, как парень отреагирует на неожиданный звонок, а с другой его никогда не парили такие простые вещи. Быстро набрав на телефоне нужную комбинацию, он начал слушать гудки. Когда на десятый гудок барышня из гаджета объявила что абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети, Паша не на шутку заволновался. Он не понимал, почему здоровье именно этого человека волновало его даже больше его собственного здоровья, но что-то внутри сильно-сильно кололо при мысли, что с молодым портье не всё в порядке. Паша задумался. Кто может знать, что происходило в номере в его отсутствие? Вероятнее всего — горничные. В мгновение ока покинув свой номер, парень быстрыми шагами направился в сторону прачечной, намереваясь выяснить некоторые вещи. — Валентина Ивановна, можно мне узнать, кто убирал мой номер последние три дня? Паша не собирался закатывать скандал, как делал обычно, бывая тут. — Что-то пропало? — взволнованно спросила старшая горничная, припоминая масштабный скандал, разразившийся в прошлый раз, когда у совладельца отеля пропали золотые часы. — Нет, всё на месте, но мне нужно кое-что узнать у горничных, которые убирали мой номер. Валентина Ивановна позвала Алину и Юлю, — насчёт последней Паша даже не сомневался; везде, где были проблемы, была Юля, — и через пару минут перед ним предстали две девушки, нервно отводившие взгляд от человека, который мог уволить их, просто щёлкнув пальцами. — Итак, как вы думаете, почему я здесь? — хмуро спросил он, вспоминая, не пропало ли что-нибудь из его спальни. — Та лампа сама разбилась, мы ни при чём, — неожиданно выпалила Алина, нервно сжимая край фартука. Паша поднял брови. «Ладно, разберёмся потом», — решил он, отмечая про себя, что горничных надо попросить не убирать его номер некоторое время. — Вы трогали рюмки для коньяка из шкафчика? Если ответите честно, я замну этот конфликт и сделаю вид, что ничего не было, — предупредил он, видя тень страха в глазах напротив. — На самом деле, трогали… — протянула Юля, переглядываясь с Алиной. — Мы хотели подсыпать одной с…слишком уверенной в себе клиентке немного препарата, от которого можно вырубиться за несколько минут. Это не опасный препарат, он нужен для того чтобы не спать по ночам, — продолжила девушка, — я просто иногда подрабатываю по ночам и попросила рецепт на это лекарство в ближайшей больнице, чтобы не спать, — Юля растерянно пожала плечами, как бы говоря, что её рассказ закончен. — Хорошо, а если у человека слабое сердце? — с плохо скрываемым волнением спросил Паша, видя замешательство на лицах горничных. — У меня вроде хорошо всё с сердцем… — протянула Юля, вопросительно смотря на парня. — Да ты-то тут при чём? Один… мой друг случайно попробовал эту отраву, а у него слабое сердце. И почему я вообще оправдываюсь перед вами? — Паша, не дождавшись ответа, выбежал из дверей, направляясь к стойке регистрации. — Алис, ты не можешь дать мне адрес Лёши? — всё ещё волнуясь спросил он. — А вы не слишком торопитесь? — хихикнула та, снова записывая на бумаге несколько слов. — Как же конфетно-букетный период? — Ой, да иди ты, — Паша покраснел. Выхватив из рук девушки листок, он быстро прочёл содержимое и выбежал на улицу, попутно надевая куртку, заранее захваченную из номера.***
Дверь в квартиру Лёши оказалась не заперта. Паша успел придумать несколько страшных теорий, от которых в жилах стыла кровь, до того, как переступить порог чужой квартиры. По комнатам гулял сквозняк. Свет был выключен, поэтому старший чуть не споткнулся о лежавшую на полу куртку (видимо, упавшую от ветра). Пройдя по коридору, он начал заглядывать в комнаты, стараясь найти парня. Вскоре ему это удалось, и он вздохнул с облегчением, увидев на кровати бессознательное тело. Лёша был подозрительно бледным. Паша сел на край матраса, поправляя спутанные волосы парня и вглядываясь в спокойное лицо. От сердца немного отлегло, когда он услышал тихое дыхание и уловил еле заметное дрожание пальцев. Незаметно для себя Паша накрыл его холодные руки своими, пытаясь согреть. На лице появилась нежная улыбка, когда портье состроил серьёзное лицо и вздохнул сквозь сон. — Эх, Лёша, Лёша… — протянул он, поднимаясь и закрывая окна. «Слишком опрометчиво было засыпать, оставляя окна в доме открытыми», — подумал он, тихо накрывая парня одеялом. Немного задержавшись возле выхода из комнаты, Паша обернулся, смотря на результат своих стараний. Лёша безмятежно спал под тёплым одеялом. По телу разливалось приятное тепло при мысли, что всё хорошо. Что с парнем всё нормально. Паша вышел из комнаты, намереваясь найти в этом лабиринте дверей кухню и что-нибудь приготовить. За окном начинало темнеть, что было неудивительно для зимы.***
Проснулся Лёша от головокружения. Под одеялом было слишком жарко, поэтому он сел на кровати, потирая гудящую голову. Почему-то вспоминая утро в номере у Паши, парень почувствовал дежавю. Посмотрев в окно, Лёша увидел горящие огоньки окон дома, стоящего напротив. «Значит уже вечер…» — подумал он, вставая с кровати, стараясь не шататься. — О, ты уже очнулся, — послышался радостный голос откуда-то сбоку, и первая Лёшина мысль почему-то была про то, что он сходит с ума. — Что ты тут делаешь? — удивлённо спросил владелец квартиры, поворачиваясь к читающему какую-то книгу Паше. — Сначала я пришёл проверить, как ты себя чувствуешь, но потом решил остаться и приглядеть за тобой. Вдруг тебе станет хуже? — невозмутимо ответил Паша, делая вид, что никак не может оторваться от захватывающего сюжета, напечатанного на страницах. — Ты держишь книгу вверх ногами, — копируя невозмутимый тон собеседника, заметил Лёша. Паша смущённо закашлялся. — Я рассматриваю картинку. Лёша ухмыльнулся, направляясь к двери. — Ты не хочешь есть? — неожиданно вспоминав про гостеприимство, спросил он. — Нет, спасибо, я успел перекусить. Кстати, я и тебе приготовил, — ответил Паша, наконец закрыв перевёрнутую книгу. — Как мило с твоей стороны, — заметил Лёша, с долей сарказма. — Что ещё ты успел сделать для меня, когда я был в отключке? — Да… ничего такого… — зарываясь рукой в пушистые волосы, немного покраснел тот. Видя такую странную реакцию, Лёша оторопел. «Что, чёрт возьми, он успел сделать, и почему это так смутило его?» А Паше было чему смущаться. После того, как еда на «поздний ужин для двоих» была приготовлена, он, не зная чем себя занять, решил посидеть в комнате парня, «карауля» его сон. Сначала это было довольно скучно. Паша просто сидел в кресле, листая очередную книгу и иногда поглядывая на лежащее на кровати тело. В какой-то момент старший погрузился в чтение скучной статьи и не услышал шорохи со стороны парня. Однако, когда тот протяжно вздохнул, Паша с удивлением оторвался от страниц книги. «Мне сейчас показалось, или…» — мысли Паши прервал новый болезненный вздох, больше похожий на стон. Паша покраснел, зарываясь в свои волосы, чтобы привести в порядок немного спутанные мысли. Тем временем на лице младшего проявился яркий румянец, весьма заметный на бледном лице, заставляющий Пашу невольно подумать о характере его сна. Спустя некоторое время, которое старший провёл рассматривая спящего, Лёша начал бормотать неразборчивые вещи. Правда неразборчивыми они были только в начале, потому что пару «монологов» парня он всё же сумел разобрать. И Пашу очень удивляло содержание этих отдельных фраз. «Ксюша, почему именно он? Знаю я, что он красивый и добрый, но… » — парень пробормотал несколько несвязных слов, а после этого продолжил — «И что вы все в нём нашли? Плевать я хотел на его сексуальность и деньги. Если он зацепил тебя только этим, то выходит что даже я люблю его больше, чем ты». Лёша замолчал, оставляя шокированного парня разбираться со всем этим в одиночку. Паша растерянно посмотрел на мирное лицо, прислушиваясь к тихому сопению, а в голове сейчас крутилась только одна фраза: «Как жаль, что он мне не поверит». Паша сел на край кровати, поднося ко лбу спящего портье тёплую руку и проверяя температуру. Парень поёжился, но не проснулся. Затем, старший аккуратно провёл пальцами по щеке, немного покрасневшей от чужого тепла, и, наклонившись, легонько дотронулся до его губ своими. Небо не упало на землю, как это представлял себе Паша, когда в его мыслях проносились мысли о поцелуе с Лёшей, и ему даже не было неприятно (что само собой также допускалось в фантазиях про их поцелуй). Просто всё стало немножечко запутаннее, чем было. Теперь Паша чувствовал какое-то странное чувство правильности, хоть и не мог понять, почему. Возможно из-за поцелуя, а может из-за улыбки на лице младшего, а может и оттого, что его собственное сердце билось со скоростью отбойника, чего не случалось ещё никогда при поцелуях с женским полом. Паша сел в кресло, судорожно вздыхая и потирая переносицу. Щёки всё ещё горели огнём, заставляя парня почувствовать, что в комнате становится жарче. Единственное, о чём жалел сейчас Паша, что не распробовал вкус манящих губ, что были в зоне его досягаемости. Внутри было слишком много противоречивых желаний. С одной стороны, можно было попробовать снова поцеловать его, ведь он спит, и вряд ли проснётся за один короткий поцелуй, но с другой стороны, он же может проснуться в любой момент, даже несмотря на всю «невесомость» Пашиных поцелуев. Однако желание снова ощутить на своих губах тёплые губы Лёши пересилило здравый смысл, и Паша поднялся с кресла. Румянец на его щеках стал чуть заметней, а сердце снова начало танцевать танго, когда он ощутил ровное дыхание совсем близко с собой. Здравый смысл невыносимо громко кричал о последствиях, но парень всё же накрыл чужие губы своими, невесомо «пробуя» горячие губы портье. Паша и дальше продолжал бы нежно целовать его, оставляя невесомые поцелуи на каждом миллиметре желанных губ, но Лёша вдруг зашевелился, инстинктивно отвечая на поцелуй испуганного парня. Старший, боясь поверить в происходящее, невесомо шевелил губами, не прерывая поцелуй, но и не углубляя его. Вскоре Паша понял, что лучше закончить и так затянувшийся поцелуй прежде, чем у парня возникнут какие то вопросы. Вдоволь насладившись нежными прикосновениями, Паша отстранился, и счастливо улыбнулся, слыша разочарованный вздох Лёши.***
— Так что же тебе снилось? — как бы между делом спросил Паша, садясь на диван рядом с Лёшей. Тот закашлялся, прикрывая смущённую улыбку. — Да ничего особенного, — сделав серьёзное лицо, чтобы вновь не улыбнуться, ответил он. — А почему тебе стало интересно? — Ты просто разговаривал во сне, — спокойно ответил тот, видя тень страха в глазах напротив. Повисла тишина. — А… Что я говорил? — напрягшись, спросил хозяин квартиры. — Просто признавался мне в любви, — ничуть не изменив свой тон, ответил Паша. Лёша поперхнулся. Почему-то именно этого ответа он и боялся больше всего. Возможно, ему просто не хотелось портить наладившиеся с парнем отношения, а может он просто боялся принять себя, но почему-то реакция Паши была очень важна для него. «И вот почему в такие моменты по его тону невозможно определить, что он чувствовал?» — огорченно подумал Лёша. А ведь и у него были поводы краснеть. «Этот сон начинался довольно хорошо. Шагая по коридорам отеля, парень улыбался. Отчего-то на сердце было легко и спокойно. Так, будто его кто-то обнял или накрыл одеялом. Привычный путь от лестницы до стойки регистрации парень шёл, погрузившись в свои мысли, далёкие от всей этой рутины и обязанностей. У стойки приветливой улыбкой его встретила Алиса, сдавая свой пост. Парень пришёл даже раньше необходимого, ведь в прошлый раз девушке пришлось задержаться на смене из-за него: Лёша в это время выпивал с Павлом Аркадьевичем в номере. Посетителей не было. Несмотря на раннее утро, Лёша чувствовал небольшую усталость, такую, будто он успел отработать полсмены на ногах. Впрочем, особых поводов хандрить портье не находил, и улыбка сама расцветала на его лице. Неожиданно к нему подошла Ксюша. Парень удивлённо посмотрел на девушку, которая должна была быть в отпуске. — Ты разве не уехала? — удивлённо спросил тот. Внутри были смешанные чувства. Он был и рад её видеть, и одновременно испытывал… разочарование? Девушка хитро ухмыльнулась, ловя на себе взгляд непонимания, и вдруг произнесла: — Знаешь, Лёш, я сделала выбор. Я поеду с Пашей в его отель в Белграде. Лёша растерянно застыл. Почему-то он был уверен, что она выберет именно его, а не Пашу. Почему? Наверное, потому что он говорил Ксюше, что любит её, почти постоянно, а она отвечала взаимностью… Сердце неприятно заныло. И на что он только надеялся? — Ксюша, почему именно он? Знаю я, что он красивый и добрый, но… я же люблю тебя… Девушка скептически смерила его взглядом. — Не ври себе, Лёшенька. В глубине души, ты всегда знал, что тебе просто нужен кто-то рядом, чтобы не чувствовать себя одиноко. Спроси себя, так ли это? — девушка многозначительно посмотрела тому в глаза. — Да и тем более, ты видел его? Шикарное тело, да ещё и богатое наследство… Вот и кому ты нужен, если тебя сравнивают с такими как он? — И что вы все в нём нашли? Плевать я хотел на его сексуальность и деньги. Если он зацепил тебя только этим, то выходит что даже я люблю его больше, чем ты, — раздосадованно ответил парень. Она оглянулась на заспанного хозяина отеля, спускавшегося в тот момент по лестнице. В мгновение ока подлетев к нему, она крепко обняла его. Выражение Пашиного лица почему-то не поменялось. На лице портье показалась грусть. По щекам скатились первые еле заметные слёзы бессилия, и в голове неприятно загудело от нахлынувшего разочарования. Парень опустил глаза, непроизвольно шмыгая носом. Больно было видеть улыбку на лице Ксюши. А может и на лице Паши? Во всяком случае, портье решил не мешать их совместному счастью и просто отвернулся, сглатывая ком горькой печали. Неожиданно до его щеки дотронулись тёплые пальцы, и парень ощутил, насколько же он замёрз. Подняв глаза, он неожиданно увидел мягкую улыбку старшего. — Неужели ты думал, что я променяю время с тобой на какую-то Ксюшу? — Паша нежно провёл пальцами по губам портье. Лёша перевёл взгляд на улыбающуюся девушку, которая только одними губами прошептала «удачи вам, мальчики» и неожиданно пропала. Наверное в тот момент, Лёша и понял, что это сон. Он хотел было облегчённо выдохнуть, но вдруг почувствовал нежное прикосновение к своим губам. По телу разливалось приятное тепло, когда горячие и немного влажные губы напротив нежно целовали, не оставляя без внимания ни миллиметра. Сначала Лёша думал, что это всё неправильно, даже если настолько приятно, что не хочется останавливаться, а потом он просто забил. Это же просто сон? Что может пойти не так? Хотя бы здесь можно ответить на Пашины поцелуи, и не бояться потом осуждения. Это же всего лишь фантазия, пускай и такая реалистичная, будто сам хозяин отеля и правда целует его наяву. Как бы то ни было, Лёша отвечал. Нежно и трепетно, будто стараясь не вспугнуть такой чудный сон, он лишь едва ощутимо шевелил губами, стараясь как можно лучше распробовать вкус губ напротив. Неожиданно Паша отстранился. Лёша разочарованно вздохнул, видя напротив счастливую улыбку. — Ты даже не представляешь, как долго я хотел сделать это… — он снова нежно коснулся губ Лёши, сразу получая ответ. — Я хотел сделать это ещё тогда, когда ты напился у меня в номере… Просто потом я решил, что объяснить тебе на утро появление фиолетовых отметин будет очень сложно. Лёша улыбнулся, утыкаясь в плечо Паши. Было так спокойно и легко, что парень даже не хотел просыпаться, хотя чувствовал, что вскоре его организм разбудит тело, заставляя вернуться к рутине. — Запомни, Лёш, если ты захочешь поцеловать меня по-настоящему, то я не буду против. Даже если это будет не сон, а реальность, — Паша обнял портье на прощание, и парень лишь успел подумать: «Хотелось бы верить, что ты прав…» — и провалиться в холодную реальность.»***
— Так, и что тебе снилось? — теперь более заинтересованно спросил Паша, хищно улыбаясь, видя на лице младшего смущение. — Да… ты всё равно не поверишь… — протянул он, нервно краснея и формулируя в голове адекватные причины не раскрывать сюжет своих фантазий. Старший удивлённо посмотрел на мило краснеющего парня. Несмотря на нежелание портье раскрывать тайны своих фантазий, ему хотелось узнать содержание сна всё больше и больше, ведь не каждый день тебе отвечают на поцелуй сквозь сон, а когда ты отстраняешься, разочарованно стонут. «Кто ему снился? Ксюша?» — почему-то именно этот вопрос волновал сейчас Пашу больше остальных. И почему-то именно на этот вопрос он не хотел получать ответ, ведь в глубине души он знал, что разочаруется. — Тебе ведь Ксюша снилась? — Паша с явной грустью взглянул в серые глаза. Повисла немного напрягающая тишина. — Ты тоже там был… — стараясь скрыть пунцовый румянец, заметил портье. — Да? И что же я там делал? Лёша не любил врать или скрывать правду. Обычно, если ему всё же приходилось это делать, он приукрашивал её или сглаживал «острые углы», что, правда, не всегда получалось, ведь парень был весьма прямолинеен. И всё же, отчего-то именно в тот момент ему хотелось ответить прямо. — Ты… Целовал меня… — шёпотом протянул Лёша, отводя взгляд вниз, стараясь не смотреть на ухмыляющегося парня. Стало немного жарче. Неожиданно он почувствовал на своей руке тёплую руку Паши, а затем совсем близко, прямо около уха, - горячее дыхание. — А тебе понравилось? — также шёпотом спросил тот. Знал бы Лёша, как сильно в тот момент рисковал старший… Определённо, он многое поставил на кон ради совсем маленькой «шалости» без гарантии на успех. И всё же он рискнул. Слова «ты целовал меня» и румянец на щеках внушали уверенность, ведь по виду Лёши нельзя было даже предположить, что тому не понравилось. Наверное… Лёша развернулся лицом к отпрянувшему парню, выглядевшему немного испуганно, не зная, что предпримет портье после столь смелых действий. В серых глазах Лёши читалось смущение, когда его рука неуверенно приблизилась к щеке Паши, и он вопросительно перевёл взгляд с манящих губ на глаза. Паша заворожённо смотрел на парня, боясь поверить, что это не сон. Лёша медленно потянулся к Паше, всё ещё неуверенно. В голове было много мыслей, но одна из них настойчиво всплывала снова и снова. Это были слова Паши из сна: «Запомни, Лёш, если ты захочешь поцеловать меня по-настоящему, то я не буду против. Даже если это будет не сон, а реальность». И сейчас, чувствуя на своих губах мягкие прикосновения, Лёша думал, что счастье — это довольно странная штука. Сначала ты думаешь, что счастье зависит от одного конкретного человека, что был чуть ли не самым дорогим для тебя, но когда он уходит… ты остаёшься таким же одиноким, как и до встречи с ним. И такое ощущение, будто он и не отвечал тебе взаимностью, а ты не тратил для него столько усилий, чтобы удержать рядом… И ты просто потратил время впустую, неправильно расставив приоритеты. А Паша, нежно целуя парня и получая в ответ весьма осознанную взаимность, просто ни о чём не думал. Ему было вполне достаточно того, что молодой портье первый начал этот поцелуй. Он просто наслаждался моментом, не думая о том, что же будет дальше. Хоть в голове у Лёши, что был не так беспечен, как хозяин отеля, и крутились мысли о будущем, настойчивые губы напротив заставляли забыть обо всём, что было или будет. Лёша понимал, что после этого поцелуя всё изменится. Впрочем, где-то глубоко внутри он знал, что всё изменилось уже тогда, когда у него прихватило сердце рядом со служебным выходом, а в голосе Паши послышалась забота, когда он спросил: «Всё нормально?». Но молодой портье не боялся трудностей. Быть может, это был эгоизм, но он думал, что раз ему хорошо, то это правильно. А ему было хорошо. Паша зарылся рукой в пушистые волосы, обнимая Лёшу за талию, а по телу пронёсся электрический заряд, когда поцелуй стал более настойчивым и грубым. Захватывая «власть» во рту, старший начал стягивать с парня футболку, но тот вдруг остановился. — Паш… во-первых, мы не слишком торопимся? — немного запыхавшись от долгого отсутствия воздуха начал он. — А во-вторых… — Лёша запнулся — у тебя разве… был опыт с парнем? Паша покраснел. — Да ладно… Неужели?.. — Лёша удивлённо посмотрел на парня. Неужели предмет вожделения девушек пробовал с парнями? Лёша не ревновал. Слишком глупо это было бы. У каждого из них была своя жизнь, свои обстоятельства, свои… девушки, но парень? Лёша удивлённо присвистнул. — Определённо, я знаю о тебе слишком мало… — протянул он, заставляя лицо Паши покраснеть ещё больше. — Ну… у нас впереди будет ещё вся жизнь… — Паша игриво подмигнул портье. «И как ему удаётся оставаться таким невозмутимым, когда он смущён?» — мысли парня растворились в новых поцелуях. «Хорошо, мы можем и подождать» — подумал Паша, даря эти самые поцелуи смущённому парню.